Сергей Мартынов

Лаборатория смыслов.

Я рад сообщить, что наше небольшое сообщество единомышленников (Лаборатория смыслов (практикум)) открыло собственную лабораторию смыслов. Название этой формы образовательной деятельности говорит само за себя: это такое место, где методом исследования и, опираясь на технологию, уже не раз показавшую свою эффективность, возможно формировать осмысленные сценарии жизни.

Такие сценарии состоят из событий. Например, событий привычных, но до поры автоматических и неосмысленных, или событий будущих, которые должны явить себя миру в рамках определённого смысла. Что же касается тех событий, смысл у которых отсутствует, то их судьба покинуть носителя и предоставить ему прилагать свои усилия в более благоприятном направлении.

В таких Лабораториях человечество, определяя свой путь развития, нуждалось всегда. Философия, религия, наука и искусство давали ответы на вечные вопросы о сути жизни и предназначении человека. Эти ответы формировали несущие стены в зданиях культур. Самые простые формы таких лабораторий воспитывали обыкновенное, бытовое, но целостное понимание вещей, ориентированное на здравый смысл и природу индивидуума. И ещё, таких лабораторий никогда не было слишком много. Наверное, потому, что эта работа требует времени, внимания, определенных талантов, склонностей и трудолюбия. Набор качеств, который встречается не часто.

В общем, я рад старту ещё одного процесса, формирующего людей с целостным мышлением. Особенно в наше время, когда разные формы дезинтеграции стали базой политических и экономических технологий.

Почему Лаборатория смыслов?

Отсутствие понимания человеком глубокого смысла происходящих с ним событий, на мой взгляд, основная черта нашего времени.

Например, когда мы говорим о характеристиках какой-то деятельности, то, как правило, подразумеваем этический и эстетический аспекты, технологический аспект и целесообразность, под которой нередко подразумевается материальная выгода. Технология и её отдача часто обозначаются словом «эффективность». Считается, что подобные характеристики, если человек достигнет в них успеха, вполне удовлетворят его бытийные претензии. Это представление основано на умолчании, согласно которому, человек имеет отчётливое представление о своих желаниях. Между тем, подобное умолчание справедливо только в том случае, когда, говоря о желаниях, мы подразумеваем самые элементарные. Физиологические потребности, например, или самые понятные из социальных, эгоистические потребности «для себя»[1].

К сожалению, в современном мире людей, открывших себе только такие желания, – большинство. И это неудивительно, если учесть раздробленность сознания, когда отдельные факты в силу своей автономности и несводимости одного к другому («в огороде бузина, а в Киеве – дядька»), не позволяют сформировать целостную картину мира и ориентироваться в ней.

Если посмотреть на термин «желание» шире, как, например, на желание осмысленного существования, желание творить и оставить след в этом мире, желание понять свою роль в социальном или даже мировом процессе, то мы обнаружим, что такими желаниями обладает очень малое количество людей. А ведь именно ИХ исполнение приносит человеку переживания счастья, творческой силы, любви к миру, свободы, гармонии. Но я сейчас говорю даже не об исполнении, мы стоим, как бы, за два шага до этого. Большинство людей попросту не обнаруживает таких желаний и они так и остаются достоянием бессознательного. Есть выражение «Иная простота – хуже воровства». Именно это и происходит. Простота, с которой многие люди подходят к жизни, и которую, кстати, провоцирует наша культура, обкрадывает этих людей на то самое главное, самое значимое, что вообще может произойти с человеком. Это, в частности, приводит к тому, что образованные, умные и здоровые люди пассивны по отношению к своей творческой реализации, социальному положению да и собственной судьбе в целом. Как правило, такую позицию рассматривают односторонне и механистически, – как проявление лени, но этот социальный паралич имеет, на мой взгляд, совсем иную природу.

Попробую объяснить.

Высказывание, которое приписывают Гермесу Трисмегисту, гласит, что величайшее счастье человека, понять своё место в структуре Мироздания. В ситуации, когда о структуре Мироздания отсутствует даже мысль, величайшее счастье человека невозможно. Есть какая-то граница, за пределами которой способ и содержание мышления не могут открыть для человека путь к гармонии с миром и самим собой.

В ситуации, когда потребность в такой гармонии осознаётся или пусть неосознанно, но присутствует в процессах мышления, а путей удовлетворения потребности нет, любое движение к какой-либо цели – бессмысленно. Что, безусловно, гасит любой деятельный импульс. Остаётся только минимум, необходимый для выживания. Либо такая лакуна заполняется содержимым, которое содержит способ: а) снизить давление потребности или б) суррогат её удовлетворения. Я имею в виду зависимости химического (алкоголизм), психофизиологического (трудоголизм) и идеологического (сектантство) плана.

Впервые тезис о границах сознания в 1984 г. выдвинул Роберт Дилтс в своей модели логических уровней. В 1993 г. российский психолог-практик Андрей Минченков[2] развил и преобразовал эту концепцию. Согласно последней, сознание человека содержит 7 логических уровней, которые обладают своими чёткими характеристиками: восприятием, способами обработки и интерпретации воспринимаемого материала и границами – зонами перехода от одного качества восприятия и интерпретации реальности к другому. Переход этот представляет собой ощутимый и специфически переживаемый феномен.

Попробую описать логические уровни своими словами.

Первый логический уровень характеризует людей с вязким сознанием. Мышление даётся с трудом, понятия, которыми оперирует человек, просты, практически бессодержательны и обозначают конкретные материальные предметы, внешние феномены или фиксацию феноменов внутренних. «Ветер поднялся…», «чёрная кошка перебежала дорогу…», «чисто тут…», «стол поставили…», «надоело всё…», «есть хочу…», «жизнь такая…». Очень похоже на повторяющиеся по циклу фразы компьютерных персонажей популярных RPG-игр. Например, фраза персонажа игры «СТАЛКЕР»: «Эх… хавать охота!» Эта фраза не подразумевает никаких дальнейших действий, человек, – и это касается уже не компьютерных персонажей, – не отдаёт себе отчёта, как, откуда и зачем эти слова были произнесены. Что-то автономное, рефлекторное, как дыхание. Количество предметов и феноменов близится к бесконечности, и каждый из них на мгновение занимает собой сознание вне очевидной связи с предыдущим и следующим, таким образом, порождая максимальную узость и раздробленность мышления.

Второй логический уровень уже подразумевает деятельность. Такая деятельность характеризуется простотой, но при этом может быть интенсивной. Вспоминается народное: «Что-то ветер дует в спину, не пора ли к магазину». То есть, отдельные феномены мира вызывают ассоциацию с действием или простой последовательностью действий, которую можно рассматривать и как отдельные, только идущие друг за другом «паровозиком». Двоечное сознание обслуживает вечный вопрос: «Чё бы такого поделать?», укладывается в компьютерное «если – то…» и сопровождается ощущением всё той же бытийной дезориентации. «Оканчиваю школу… поступаю в институт… ищу работу… работаю… зарабатываю… отдыхаю… устраиваю личную жизнь… ит.д.» Жизнь, вроде складывается, но ощущение безрадостной, в целом, цикличности не покидает.

Первый и второй уровни строго биомеханистичны и придают телу соответствующие качества и форму.

На третьем логическом уровне для человека открывается его собственный внутренний мир. Мир отношений к вещам и событиям, мир эмоций и состояний, мир параллельных процессов. Человек открывает для себя, что любому, даже самому простому внешнему действию, соответствует ряд действий внутренних, в словаре появляются такие термины, как «атмосфера», «энергетика», «душа» («сделано с душой»). Кроме того, становится ясным, что достижение определённых целей возможно только с помощью чёткой последовательности согласованных между собой внешних и внутренних действий. То есть – стратегий. Стратегии могут быть простыми и сложными, утончёнными и грубыми, внешними и внутренними. К стратегиям можно применить термин «навык»: навык вождения, навык общения, профессиональный навык. Умение готовить, быть душой кампании, медитировать, останавливать внутренний диалог или взаимодействовать с бюрократическими организациями, всё это примеры стратегий.

Третий уровень, это такое состояние сознания, в котором обнаруживается факт какого-то «своего» существования, помимо биомеханической машины.

Четвёртый логический уровень называется уровнем убеждений и тут возможна некоторая путаница. Убеждениями, если мы о них спросим, поделятся с нами люди, пребывая и на нижележащих уровнях. Ответ на наш вопрос может быть и грамотным с точки зрения логики, и понятным чисто по-житейски, и эмоциональным, что, казалось бы, говорит о доступности сознанию управляющих принципов поведения. Однако, это не так. Многое из того, что мы услышим, будет носить декларативный характер и, при ближайшем рассмотрении, расходиться с поведенческими решениями: сколько курящих грамотно рассуждает о вреде курения? Так же, многое из того, что мы услышим, будет носить директивный характер: делаю, потому, что должен! И, как правило, многие излагаемые принципы жизни в разных ситуациях будут прямо противоречить друг другу при полном игнорировании этих противоречий носителем.

Такие убеждения являются программами (управляющими или выполняющими иные функции), парадоксальным образом внешними, по отношению к переживающему их действие, человеку. Правда, даже это их очевидное свойство человек на первых трёх уровнях осознать не способен. Очевидным оно становится только в том случае, когда носитель попытается отыскать корни того или иного убеждения.

Человек, который ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пребывает сознанием на четвёртом логическом уровне, может осознать, вспомнить и опереться на события, интерпретация которых и становится тем «жизненным фактом», тем «знанием жизни», из которых складывается в дальнейшем сложная картина того, как устроена жизнь. Что такое «работа»? Чем является «личная жизнь», «хобби», «любовь», «творчество», «развитие»? Кто такой «настоящий мужчина или женщина»? Кто такие «близкие»? А «дальние»? Возникают правила игры: социальные правила, частные, правила отношения к вещам и явлениям.

Поскольку человек интерпретирует ЛИЧНЫЙ опыт, то ОН является точкой отсчёта, центром координат для этих понятий. Всё строится вокруг его особенностей, интересов, потребностей. А далее понятия взаимодействуют в структуре языка, и интерпретация в каком-то одном контексте, взаимодействует с интерпретациями, связанными с другим опытом, другими контекстами. Их связывает текст, звучание мысли. Встают вопросы пересекающихся правил, когда, например, друг, работодатель и жена (для каждого термина своё правило) – одно и то же лицо. Мышление человека на этом уровне оперирует сложными и объёмными понятиями, за каждым из которых стоят правило, опыт, стратегии, действия, объекты… Его мысленный взор можно сравнить с тем, что видит парящая над долиной птица: каждый процесс виден ей, как в целом, так и в деталях.

Это уровень смыслов, выбора пути, «трудового договора» с чем-то внешним по отношению к человеку, в соответствии с которым, мир «открывает» одни, желательные возможности и «закрывает» другие, нежелательные.

Пятый логический уровень максимально субъективен. Субъективен в том смысле, что ещё существуют субъект и объект. Двигаясь вверх по логическим уровням, перед человеком все более и более открывается факт его миротворчества – связности внутренних переживаний и событийного ряда. На пятом уровне приходит осознание их единства. За всеми убеждениями, правилами, вдруг обнаруживается единый источник – сам человек в своей неповторимости. Мир, во всём его многообразии, соединяется. Трещина, разделяющая воспринимаемое и воспринимающего, почти исчезает, оставляя субъект и объект, как последнюю дуальность, сохраняющую мир таким, каким мы его знаем. Человека наполняет спокойная радость и счастье. И хотя мир по прежнему загадочен и бесконечен, место человека в структуре Мироздания или, скорее, вектор и форма его движения – определены.

На шестом и седьмом логическом уровне понятие «внешний мир» исчезает… Человек, в некотором смысле, становится бессмертным.

Видно, что сопоставить себя, как сложное, многомерное явление и – мир, возможно только на уровне высоких абстракций, где каждое определение содержит информацию большого объёма и сложности. В процессе такого сопоставления возникают переживания мира, как процесса, себя, как процесса, мира, как результата построения его в процессе интерпретации восприятия и себя, как части этого мира. Чтобы ориентироваться в этом многомерном событии, человеку нужен «компас» и таким «компасом» являются глубокие желания, а точнее, желание реализовать духовные потребности. Именно это становится путём вверх по логическим уровням сознания, путём интеграции и мудрости. Именно это создаёт переживание общения с миром, взаимодействия, взаимоучастия, гармонии.

Но посмотрим на обратный процесс. Чем ниже мы опускаемся по шкале логических уровней, тем более узкой и контекстуальной становится область нашего общения с миром. Говорят, что при сужении кругозора он, в конце концов, превращается в точку зрения. Ниже определённых границ мир становится абсолютно внешним и связь с ним становится чисто операциональной…. и именно там термин «эффективность» принимает то значение, о котором мы и говорили в самом начале. Человек теряет связь с собственной природой.

К слову, результатом присутствия на такой периферии сознания будут фрагментарность мышления, дробление личности, снижение возможности качественной оценки ситуации, и снижение качества самоуправляемости. Это весьма уязвимое состояние, в котором принимаются простые решения и человек, пребывая в социальной системе с более сложными, чем он может себе представить, причинно-следственными связями, становится её марионеткой. В процессе контакта такого человека и системы прописывается его жизненный сценарий. Такой сценарий будет содержать, как программы-убеждения (те самые, внешние), так и принципы их формирования, багаж навыков и даже заболевания.

К сожалению, в ограниченном состоянии пребывает большее количество людей по сравнению с теми, кому удалось поднять планку осознанности. И хотя такое соотношение, похоже, является нормальным для нашего вида, эту ситуацию можно в определённых пределах менять. И мы, естественным образом, приходим к Лабораториям смыслов…

Практика показывает, что у большинства людей, с которыми мы встречаемся, картина сознания представляет собой следующее. Основное пространство, то, в котором человек пребывает наибольшее количество времени, это пространство первого и второго логических уровней. Третий логический уровень проявляется в виде профессиональных и житейских навыков, что делает человека полезным или бесполезным, востребуемым или игнорируемым, толковым или бестолковым. Эти три пространства запрограммированы «голосами внутри» или снаружи, а значит, сами программы не являются собственностью носителя. Три уровня, – то человеческое, которое действительно и в полной мере принадлежит человеку. Фактически, это рабство. Мне трудно подобрать какое-то иное определение ограничению человеческих проявлений (воли, восприятия, поиска, творчества…). Такая конфигурация устойчива и может удерживаться носителем до самой смерти. Правда, дискомфорт, который выражается в тотальной скуке, несовпадении желаемого и действительного, неадекватности и болезнях, заставляет человека искать выход из сложившейся ситуации. Как правило, – вовне, что является фатальной, с точки зрения достижения результата, ошибкой.

Что же может предложить Лаборатория?

Основная задача – выработать для каждого «лаборанта» стратегию поиска источника происходящих с ним событий, их причину (в конечном счёте – себя). Для этого необходимы специальные психологические «инструменты» и навыки их использования. «Лаборант» должен научиться управлять вниманием, уметь удерживать определённое его качество и определять точки приложения. Внимание – очень эффективный инструмент для исследования и изменения психологического (точнее – психофизиологического) пространства человека.

На что же направлен внутренний поиск?

В народе есть такое выражение: «Рад бы в рай, да грехи не пускают». Путь на высокие логические уровни закрыт по сходным причинам, а значит, первым делом необходимо найти области, где человек «застревает». Такие области обнаруживают себя в ситуациях, в которых человек реагирует на внешний или внутренний стимул автоматически и эта неконтролируемая реакция носит разрушительный или ограничивающий характер. Такое запрограммированное поведение характерно в зонах конфликтов между автономно действующими сегментами сознания. Позитивным аспектом работы будет поиск сути несводимых друг к другу сегментов, их значения или смысла и интеграция сегментов в рамках единого смыслового поля. Естественным шагом в такой работе станет осознанное конструирование руководящей идеи, мотивирующей движение в потоке развития, а так же раскрытие глубинных духовных потребностей человека. Всё это можно назвать знакомством с принципами самовоспитания и преображения.

А можно подойти к вопросу с другой стороны и сказать, что мы вводим в сферу осознанного переживания психологические пространства, наличие которых ранее не осознавалось человеком. В восточной традиции это называется раскрытием чакр.

Вот объём работы, который с необходимостью встанет перед «лаборантом», решившим отправиться на поиск смыслов. Занятие не из лёгких. Но, как говорил Эвклид, «в геометрии нет царских путей!» И, наверное, это хорошо, поскольку сам процесс, это увлекательнейшее путешествие.

[1] Социальные потребности существуют в бесконечном многообразии форм. Не пытаясь представить все проявления социальных потребностей, мы будем классифицировать эти группы потребностей по трем признакам-критериям:

1) Потребности для других;

2) Потребности для себя;

3) Потребности вместе с другими.

1. Потребности «для других», это потребности, выражающие родовую сущность человека. Это – потребность общения, потребность защиты слабого. Наиболее концентрировано потребность «для других» выражается в альтруизме, в потребности жертвовать собой во имя другого. Потребность «для других» реализуется, преодолевая вечный эгоистический принцип «для себя». Примером потребности «для других» может служить герой рассказа Ю. Нагибина «Иван». «Ему доставляло куда больше удовольствия стараться для кого-то, нежели для самого себя. Наверное, это и есть любовь к людям… Но признательность не била из нас фонтаном. Ивана безбожно эксплуатировали, обманывали, обирали».

2. Потребность «для себя»: потребность самоутверждения в обществе, потребность самореализации, потребность самоидентификации, потребность иметь свое место в обществе, в коллективе, потребность власти и т. д. Потребности «для себя» потому называются социальными, что они неразрывно связаны с потребностями «для других», и только через них могут быть реализованы. В большинстве случаев потребности «для себя» выступают как иносказательное выражение потребностей «для других». Об этом единстве и взаимопроникновении противоположностей – потребностей «для себя» и потребностей «для других», так пишет П. М. Ершов: «Существование и даже «сотрудничество» в одном человеке противоположных тенденций «для себя» и «для других» возможно, пока речь идет не об отдельных и не о глубинных потребностях, а о средствах удовлетворения тех либо других – о потребностях служебных и производных. Притязание даже на самое значительное место «для себя» легче реализовать, если при этом по возможности не задевать притязания других людей; наиболее продуктивными средствами достижения эгоистических целей являются такие, в которых содержится некоторая компенсация «для других» – тех, кто претендует на то же место, но может довольствоваться и меньшим…»

3. Потребности «вместе с другими». Группа потребностей, выражающая побудительные силы многих людей или общества в целом: потребность безопасности, потребность свободы, потребность обуздания агрессора, потребность мира, потребность смены политического режима.

Особенности потребностей «вместе с другими» состоят в том, что они объединяют людей для решения назревших задач общественного прогресса. Так, нашествие немецко-фашистских войск на территорию СССР в 1941 г. стало мощным стимулом для организации отпора, и эта потребность носила всеобщий характер. Сегодня наглая агрессия США и стран НАТО на Югославию сформировала общую потребность народов мира к осуждению неспровоцированных бомбардировок городов Югославии, способствовало сплочению югославского народа в их решимости вести бескомпромиссную борьбу с агрессором.

[2] А. В. Минченков, Н. Б. Елпидифоров «Методы структурной психосоматики»