Древесно-кустарниковых экзотов в Чучковском районе Рязанской области

О ПЕРСПЕКТИВАХ ИНТРОДУКЦИИ

Никитин А.О.

В статье «К истории антропогенной трансформации лесной растительности на востоке Рязанской области», напечатанной в первом сборнике «Трудов РО РБО»¹, мы описали протекавшие в XVII-XX вв. процессы изменения лесистости и состава лесной растительности на территории Чучковского и пограничной с ним части Шиловского районов Рязанской области². Настоящая статья обращается к теме интродукции в той же местности древесно-кустарниковых экзотов – преимущественно, на материалах испытаний, проводящихся автором с 1994 г. в собственном арборетуме в с. Деревягине.

В указанной выше статье мы описывали попытки введения в 1938-41 гг. в лесные культуры Первомайского лесхоза ореха маньчжурского и бархата амурского³. Однако на данной территории этот интродукционный опыт был далеко не первым. Об этом свидетельствует группа столетних Pinus strobus, по сей день растущих в лесном посёлке Родники (в 6 км к западу от с. Деревягина). Кроме того, в одном из примыкающих к Родникам кварталов Первомайского лесхоза имелись сплошные посадки той же породы – приблизительно, полувекового возраста, к сожалению, подвергшиеся в середине 2000-х гг. вырубке. И та, и другая группа деревьев давала обильный самосев. Кроме того, в лесных кварталах и на заброшенных лесопитомниках близ того же посёлка Родники встречаются отдельные экземпляры Larix sibirica, Abies sibirica, Pinus banksiana. Из них самосев даёт Abies sibirica, лиственницы угнетаются сосной обыкновенной, Pinus banksiana имеют крайне угнетённый вид, хотя попадались нам и молодые шишки сосны Бэнкса (закрытые).Присутствует также ряд лиственных интродуцентов, в частности, Сaragana arborescens, Sorbariasorbifolia и Physocarpus opulifolius. Высаживавшиеся в Первомайском лесхозе в 1941 г. Juglans mandshurica и Phellodendron amurense нам не попадались. Скорее всего, они погибли ещё во время войны, когда Первомайский лесхоз оказался одним из основных источников лесозаготовок для снабжения топливом Москвы⁴.

В заброшенном парке бывшей усадьбы Протасьевых и Беров (близ с. Протасьев угол) сохранился старый экземпляр Larix sibirica 30-метровой высоты. В парке бывшей усадьбы Голикова в пос. Муравлянкевстречается Acer tataricum. В с. Завидове выращиваются в культуре Acer saccharinum, Aesculus hippocastanum, Juniperus scopulorum, Larix sibirica, Pinus strobus, Rhus typhina.

В 1994 г. автором этой статьи в с. Деревягине Чучковского района Рязанской области заложен арборетум, где в настоящее время испытывается более 300 видов деревьев и кустарников.

Деревягино находится в зоне широколиственных лесов, однако в непосредственной близости от границ подтаёжной и лесостепной зон⁵. Село расположено на 54^о12^/ северной широты и 41^о15^/ восточной долготы, на одной из самых высоких точек Окско-Цнинского плато (167 м над уровнем моря, что на 27 м больше средней высоты плато), и одновременно на его периферии, расчленённой, как отмечает В.А. Кривцов, «многочисленными балками и оврагами, глубина которых достигает 20 м и более»⁶. Один из таких оврагов проходит через Деревягино, разделяя его на два удалённых друг от друга порядка, один из которых лежит на водоразделе ручьев Савинки и Свинура (здесь и расположен арборетум), другой – ручьёв Савинки и Сельца, стекающих в реку Вынцу (приток второго порядка реки Оки).

По данным литературы среднегодовая температура воздуха в Чучковском районе в диапазоне 3,9 – 4,3^оС. Среднемесячная температура января – 11,2^оС. Абсолютный минимум – 42^оС. Среднемесячная температура июля + 19,3^оС. Абсолютный максимум + 39^оС. Сумма активных температур 2300^оС. Продолжительность безморозного периода – 140-145 дней⁷. Микролиматические условия Деревягина, естественно, не совпадают с рязанскими – «в больших городах создаётся своеобразный климат, который отличается от климата близлежащих районов. Температуры в городе приближаются в таковым местностей, лежащих на 250-300 км к югу. Разница в 5-10^о между городом и его ближайшими окрестностями в ясную, тихую погоду – обычное явление»⁸. Но микроклимат Деревягина своеобразен и по отношению к близлежащей территории: село расположено на безлесном возвышении, в 4-5 километрах от лесных массивов, лежащих на более низких отметках. Это влияет на ветровой режим, влажность воздуха, интенсивность транспирации растений, отчасти и на режим осадков, и делает Деревягино в целом более засушливым местом, чем соседние населённые пункты – скажем, Назаровка или упоминавшийся выше посёлок Родники. Зимой 1978/79 гг. в Деревягине частично вымерзли плодовые сады.

Общая площадь арборетума до 0,6 га. Поверхность, в основном, ровная, с незначительным уклоном к востоку. Восточная граница арборетума проходит по оврагу (около 10 м глубиной), где протекает ручей Савинка и устроен небольшой пруд. Территория, которую ныне занимает арборетум, была заселена людьми ещё на рубеже бронзового и железного века, о чём свидетельствуют находки нами керамики поздняковской культуры (сер. 2-го тысячелетия – нач. 1-го тысячелетия до н.э.) Археологические данные свидетельствуют также, что, по меньшей мере, с XVI в. здесь располагаются крестьянские усадьбы и огороды. Вследствие этого почвенные условия участка весьма разнородны. Разрушенные много лет назад дома напоминают о себе остатками строительного материала и произвесткованностью почвы; участки, где прежде стояли хлева, избыточно насыщены перегноем; основная часть бывших огородов сохранила плодородные свойства темно-серых лесных почв; межи плотно задернованы; а многолетняя распашка обращенной к оврагу периферии огородов привела к тому, что почвенный слой в значительной степени смыт. Глубина залегания грунтовых вод на территории арборетума – до 12 м.

Арборетум основан автором этих строк осенью 1994 г. Изначальная, достаточно скромная задача – озеленение приусадебного участка – постепенно переросла в дело, обладающее не только эстетической, но также научной и общественной значимостью. Собранная автором коллекция по видовому разнообразию является одной из самых богатых в Рязанской области; испытание многих редких видов, встречающихся лишь в ботанических садах, проходит в весьма жёстких климатических условиях; его результаты имеют самостоятельное значение.

Последнее определяется, в частности, тем, что описанные в литературе (начиная с 1870-х гг.) испытания древесных пород-экзотов⁹, имели место в западной части Рязанской губернии, приблизительно, по 39^о восточной долготы (Власьево Зарайского, Ерлино Ряжского и Урусово Раненбургского уездов). Восток Рязанской области, тогдашнее Рязанско-Тамбовское пограничье, проходящее, приблизительно, по 41^о восточной долготы и приуроченное к Окско-Цнинскому плато с его достаточно своеобразными микроклиматическими условиями, является территорией, где древесные интродуценты иногда вводились даже в лесные культуры, но целенаправленных испытаний экзотов, с публикацией результатов, не проводилось.

Единственное известное нам исключение: во 2-й половине ХХ века в с. Пертове Чучковского района опытами интродукции занимался садовод-любитель Д.А. Райский. К сожалению, его сад после смерти хозяина не сохранился и сегодня приходится довольствоваться журналистскими описаниями, весьма наивными с ботанической точки зрения: «Дмитрий Александрович – замечательный садовод <…> Выведенный Райским сорт винограда, названный Пертовским, получил полноправную прописку у многих садоводов-любителей района»¹⁰. «Есть в саду у Дмитрия Александровича и растения совсем не рязанские – южные и дальневосточные. Уход за ними хороший, вот и прижились (sic! – A.H.)»¹¹.

Э.К. Киселёва описывает «сад-огород, похожий на диковинный ботанический сад. В нём росли аралия маньчжурская и аралия Шмидта, лимонное дерево (? – A.H.), барбарис, нежно звенела бамбуковая рощица (?? – A.H.) Более всего Райский… гордится виноградной беседкой и аллеей многоствольных, многоярусных и гроздевых помидоров <…> На участке росла и картошка. На каждом квадратном метре свой сорт. Дмитрий Александрович подбирал равновеликие клубни каждого сорта, высаживал их в землю единовременно, удобрение вносил одинаковые и наблюдал, какой сорт окажется самым урожайным. Подчас вес одного клубня достигал одного килограмма двухсот граммов, а с куста он собирал до шестнадцати килограммов. Оставив картофелины поплоше себе на еду, он снабжал остальные подробным описанием и передавал в хозяйства»¹².

Остаётся лишь гадать, скрывается ли под «лимонным деревом» Shizandra chinensis, а под «бамбуковой рощицей» – Saza kurilensis. В другой публикации упоминается что Д.А. Райский имел «дипломы и грамоты ВДНХ за селекционную работу по выращиванию винограда и картофеля», а также «собирал гербарий лекарственных трав, растущих на Рязанщине»¹³.

В самом Деревягине с начала 1960-х гг. успешно натурализовался Acer negundo. Из кустарников-интродуцентов в селе встречаются (в т. ч. на заброшенных усадьбах) Syringa vulgaris, Сaragana arborescens, Symphoricarposalbus, Forsythia europeae, Rosa rugosa.

С точки зрения сравнительного значения интродукционных экспериментов, выбор места для нашего арборетума представляется удачным. Деревягино расположено на одной широте с Тулой и Саранском и на равном удалении от них (250 км). На одинаковом расстоянии от Деревягина лежат Москва и Пенза, при этом линии, соединяющие все эти пункты, не совпадают с изотермами¹⁴.

Единственный изученный дендропарк Рязанской области – Ерлинский – расположен на 100 км западнее Деревягинского¹⁵. Ближайшие к Деревягину ботанические сады и дендрарии, относящиеся в той же климатической зоне, находятся за пределами Рязанской области – в Москве (ГБС им. Н.В. Цицина РАН, Ботанический сад МГУ, Ботанический сад Всероссийского научно-исследовательского института лекарственных и ароматических растений, Ботанический сад лекарственных растений Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова, Ботанический сад Российского государственного аграрного университета им. К.А. Тимирязева), Саранске (Ботанический сад Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарёва), Пензенской области (Ботанический сад при Пензенском педагогическом институте им. В.Г. Белинского), Белокаменский парк и Морозовский дендрарий в Пензенской области¹⁶. Таким образом, арборетум в Деревягине оказывается своего рода промежуточным звеном между издавна существующими очагами интродукции в Подмосковье, Центрально-Черноземном районе и на западе Среднего Поволжья.

В настоящее время в арборетуме представлено около 330 видов и форм дендрофлоры. Однако не все виды определены с необходимой для правильного таксономического учёта достоверностью. В разное время коллекция пополнялась образцами, как полученными саженцами, так и выращенными из семян, которые легендировались в качестве Berberis bretschneideri Rehd., Berberis canadensis Mill., Berberis koreana Palib., Berberis integerrima Bge., Berberis orientalis Schneid., Berberis polyantha Hemsl. Berberis regeliana Schneid., Cotoneaster cinnabarinus Juz., Crataegus anomala Sarg. Crataegus arcansana Sarg. Crataegus intricata Lge., Euonymus hamiltonianus Wall., Juglans ailanthifolia Carrière, Malus hupehensis (Pamp.) Rehd., Malus x scheideckeri Spath., Philadelphus coulteri S. Wats., Philadelphus gordonianus Lindl., Philadelphus grandiflora Willd., Phyladelphus inodorus L., Philadelphus mexikanus Schlecht., Philadelphus pekinensis Rupr., Picea meyeri Rehd. et Wils., Salix kochiana Trautv., Thuja standishii (Gord.) Carr., Vitis flexuosa Thunb. Эти растения остаются в коллекции, в т.ч., и в постоянной экспозиции, однако их соответствие видовому определению либо не подтвердилось, либо вызывает большие сомнения. В силу этого все они, как и культивары, оказавшиеся пересортицей (например, сирени), или те виды, в отношении которых ясности не было с самого начала (Syringa villosa Vahl. или Syringa komarowi Schneid.) отнесены к категории dubia и в статистических выкладках не учитываются.

Таким образом, мы рассматриваем здесь лишь достоверную часть коллекции, представленную 310 таксонами и субтаксонами (далее – абсолютный состав коллекции), 266 видами (далее – видовой состав коллекции), 97 родами и 36 семействами. На долю хвойных приходится 17 родов и 5 семейств, на долю лиственных – 80 родов и 31 семейство.

50 видов, т.е. 18,79 % от видового состава коллекции относится, по М.В. Казаковой¹⁷ к флоре Рязанской области – аборигенной (Acer campestre, A. platanoides, A. tataricum, Berberis vulgaris, Betula verrucosa, Corylus avellana, Crataegus sanguinea, Euonymus europea, E. verrucosa, Fraxinus excelsior, Padus racemosa, Picea abies, Pinus sylvestris, Pyrus communis, Ribes rubrum, R. nigrum, Rosa canina, R. majalis, Rubus caesius, Saliix alba, S. caprea, Sorbus aucuparia, Tilia cordata, Viburnum opulus), культурной (Aronia mitschurinii, Cerasus vulgaris, Grossularia reclinata, Malus domestica, Prunus domestica,) или адвентивной (Abies sibirica, Acer negundo, Amorpha fruticosa, Caragana arborescens, Cornus stolonifera, Elaeagnus angustifolia, E. аrgentea, Hippophae rhamnoides, Lonicera tatarica, Physocarpus opulifolia, Pinus sibirica, P. strobus, Populus alba, Pyrus communis, Quercus rubra, Robinia pseudoacacia, Sambucus racemosa, Sorbariasorbifolia, Spiraea salicifolia, Syringa vulgaris, Viburnum lantana). Таким образом, остальные 81,21 % видового состава коллекции могут трактоваться как новые для Рязанской области виды.

83 вида (31,2 %) относятся к дендрофлоре Европы и Сибири. В их числе 27 (10,15 %) собственно европейских (хвойные: Abies alba, Picea abies, P. omorica, Pinus cembra, P. heldreichii var. leucodermis, P. mugo, P. nigra, P. peuce, P. sylvestris и лиственные: Acer platanoides, Aesculus hippocastanum, Berberis vulgaris, Carpinus betulus, Corylus avellana, Cotinus coggygria, Crataegus nigra, Euonymus verrucosa, Fagus sylvatica, Forsythia europeae, Laburnum alpinum, Lonicera caprifolium, Salix alba, Sambucus racemosa, Sorbus intermedia, S. mougeottii, Syringa josikaea, S. vulgaris), 15 (6,01 %) малоазиатско-европейских видов (один вид хвойных – Taxus baccata, остальные – лиственные: Acer campestre, Acer pseudoplatanus, Acer tataricum, Cornus mas, Corylus colurna, Crataegus monogyna, Euonymus europaeus, Fraxinus excelsior, Philadelphus coronarius, Pyrus salicifolia, Rhododendron smirnovii, Sorbus torminalis, Staphylea pinnata, Vinca minor) и35 (13,15 %) плюризональных видов с ареалом очень обширным, как у Juniperus communis, J. sabina, J. sibirica, Larix gmelinii, P. obovata (хвойные), Betula verrucosa, Cerasus vulgaris, Clematis flammula, Cornus alba, Crataegus sanguinea, Elaeagnus angustifolia, Hippophae rhamnoides, Grossularia reclinata, Ligustrum vulgare, Lonicera tatarica, Malus domestica, Padus racemosa, Populus alba, Prunus domestica, Pyrus communis, Ribes rubrum, R. nigrum, Rosa canina, R. majalis, R. spinosissima, Rubus caesius, Saliix caprea, Sorbaria sorbifolia, Sorbus aucuparia, Spiraea crenata, S. salicifolia, Tilia cordata, Viburnum lantana, V. opulus (лиственные) либо, напротив, дизъюнктивным (Euonymus nana). Дендрофлора Сибири представлена 6 (2,25 %) видами (хвойные: Abies sibirica, J. pseudosabina, L. sibirica, Pinus sibirica и лиственные: Caraganaarborescens, Cotoneaster lucidus).

Наиболее скромно в коллекции арборетума представлена флора Средней Азии – 6 (2,25 %) таксономически достоверных видов. Из нихдва вида относится к хвойным (A. semenovii, Picea schrenkiana), остальные – лиственные: Berberis oblonga, Lonicera olgae, Malus kirghisorum, М. niedzwetzkyana. Эта цифра, разумеется, исчезающее мала, учитывая, что «из 219 видов, испытывавшихся в Главном ботаническом саду АН СССР для широкого внедрения в практику декоративного садоводства рекомендуются 120 видов»¹⁸.

34,21 % коллекции (91 вид; с учётом форм – 92 – 29,67 % от абсолютного состава коллекции) представляют дендрофлору Дальнего Востока, Японии и Китая. В их числе 33 (12,4 %) вида хвойных (Abies firma, A. holophylla, А. homolepis, A. koreana, А. mayriana, А. sachalinensis, A. veitchii, Chamaecyparis pisifera, Cunninghamia lanceolata, Ginkgo biloba, Juniperuschinensis, J. dahurica, J. squamata, Larix kaempferi, L. principis-Rupprechtii, Metasequoia glyptostroboides, Microbiota decussata, Picea alcoquiana, P. asperata, P. gemmata, P. glehnii, P. jezoensis, P. koraiensis, P. likiangensis, P. likiangensis var. balfouriana, P. wilsonii, Pinus armandii, P. hakkodensis, P. koraiensis, P. pumila, Sciadopitys verticillata, Thuja koraiensis, Thujopsis dolabrata) и58 (21,8 %, с учётом форм – 59 – 19,03 % от абсолютного состава коллекции) видов лиственных (Acanthopanax sessiliflorus, Acer ginnala, А. mandschuricum, А. mono, A. pseudosieboldianum, Aralia mandschuriensis, Aristolochia manshuriensis, Berberis amurensis, B. francisci-ferdinandii, B. thunbergii, B. vernae, Betula davurica, B. maximowiczii, Chaenomeles maulei, Deutzia amurensis, D. scabra, D. shneideriana, D. vilmorinae, Eleutherococcus senticosus, Euonymus maackii, E. sacrosancta, Forsythia ovata, F. suspensa, Hydrangea paniculata, Juglans mandschurica, Kalopanax septimlobum, Lonicera edulis, L. maackii, Louiseania triloba, Maackia amurensis, Malus baccata, М. mandschurica, M. prunifolia, M. sargentii, M. spectabilis, Menispermum dauricum, Pentaphylloides fruticosa, Phellodendron amurense, Philadelphus schrenkii, Prunus ussuriensis, Quercus dentata, Rhododendron brachycarpum, R. dahuricum, R. japonicum, R. mucronulatum, R. schlippenbachii, Sorbus koehneana, S. sambucifolia, Spiraea betulifolia, S. fritschiana, S. japonica, S. nipponica, Syringa emodi, S. japonica, Ulmus pumila, Viburnum sargenti, Weigela middendorffiana, W. praecox).

Дендрофлора Северной Америки представлена 71 видом (26,69 %; с учётом форм – 87 – 28,06 % от абсолютного состава коллекции), из них 24 (9,02 %) хвойных (Abies arisonica, А. balsameа, А. concolor, А. fraseri, A. lasiocarpa, Chamaecyparis lawsoniana, Juniperus scopulorum, J. virginiana, Picea engelmannii, P. glauca, P. mariana, Р. pungens, Рinus banksiana, P. contorta, P. jeffreyi, P. monticola, P. ponderosa, Р. strobus, Pseudotsuga menziesii, Taxodium distichum, Taxus canadensis, Thuja occidentalis, Т. plicata, Tsuga canadensis) и 47 (17,66 %, с учётом форм – 48 – 15,48% от абсолютного состава коллекции) лиственных видов (Acer circinatum, A. negundo, А. pennsylvanicum, A. rubrum, А. saccharinum, А. saccharum, Aesculus pavia, Amelanchier canadensis, Amorpha fruticosa, Betula alleghaniensis, B. papyrifera, Castanea dentata, Catalpa speciosa, Celtis occidentalis, Cladrastis lutea, Cornus stolonifera, Crataegus arnoldiana, C. ellwangeriana, C. submollis, Elaeagnus argentea, Fraxinus americana, Gleditsia triacanthos, Gymnocladus dioica, Hydrangea arborescens, Ilex verticillata, Liriodendron tulipifera, Lonicera flava, Mahonia aquifolia, M. repens, Oxydendrum arboreum, Padus serotina, Physocarpus opulifolius, Platanus occidentalis, Ptelea trifoliata, Quercus imbricaria, Q. palustris, Q. prinus, Q. rubra, Q. velutina, Rhododendron minus, R. viscosum, Rhus aromatica, R. typhina, Robinia pseudoacacia, Sambucus canadensis, Shepherdia argentea, Symphoricarpus albus).

15 видов (5,63 %, с учётом форм и сортов – 22 – 7,09 % от абсолютного состава коллекции) известны только в культуре: Abies × hybrida «Пушкинская оригинальная», Aronia mitschurinii, Berberis × ottawensis, Lonicera borowicowii, L. brownii, L. × muscaviensis, L. × tellmanianа, Philadelphus × hybrida, P. × lemoinei, Rosa wichuraiana × R. odorata, Sorbus × arnoldiana, Spiraea albiflora, S. × bumalda, S. × cinerea, Spiraea × syringaeflora.

На долю хвойных приходится 79 (29,69 %), а с учётом форм – 97 таксонов (31,29 % от абсолютного состава коллекции). Семейство Pinaceae представлено 56 (21,05 % от видового состава коллекции и 70,88 % от видового состава кониферетума), с учётом форм – 63 таксонами (20,32 % от абсолютного состава коллекции и 64,94 % от абсолютного состава кониферетума). Семейство Cupressaceae – 16 (6,01 % от видового состава коллекции и 20,25 % от видового состава кониферетума) видов (с учётом форм – 26 – 8,38 % от абсолютного состава коллекции и 26,8 % от абсолютного состава кониферетума). Семейство Taxodiaceae – 4 вида. Семейство Taxaceae – 2 вида. Класс и семейство Ginkgoceae – 1 вид. Наиболее полно представлены родовые комплексы Picea – 17 видов (с учётом форм – 22 таксонa), Pinus –17, Abies – 16 (18) и Juniperus – 9 (10). Род Thuja представлен 3 видами (12), роды Taxus и Chamaecyparis – двумя, остальные роды голосеменных – одним видом каждый.

Лиственные насчитывают 187 видов (с учётом форм – 213). По семействам число видов распределяется так: Rosaceae – 51 (52), Caprifoliaceae – 18 (19), Aceraceae – 14, Oleaceae – 10 (18), Saxifragaceae – 10 (18), Leguminosae – 8 (10), Berberidaceae – 9, Ericaceae – 9, Betulaceae – 8, Fagaceae – 8, Celastraсeae – 5, Elaeagmaceae – 4, Araliaceae – 4, Cornaceae – 3 (8), Salicaceae – 3 (4), Anacardiaceae – 3, Grossulariaceae – 3, Hippocastanaceae – 2, Rutaceae – 2, Ulmaceae – 2, Apocynaceae – 1, Aristolochiaceae – 1, Aquifoliaceae – 1, Bignoniaceae – 1, Juglandaceae – 1, Magnoliaceae – 1, Menispermaceae – 1, Platanaceae – 1, Ranunculaceae – 1, Staphylaceae – 1, Tiliaceae – 1.

Наиболее разнообразно представлены родовые комплексы Acer – 14 видов, Spiraea – 10 (11), Lonicera – 10, Rhododendron – 8, Sorbus – 7, Berberis – 7, Quercus – 6, Betula – 5.

Среди культиваров, наибольшим числом таксонов представлены роды Philadelphus (10 сортов) и Syringa (8).

К редким и исчезающим видам флоры СССР относится 18 видов: Abies mayriana, A. semenovii, Aristolochia manshuriensis, Betula maximowiczii, Corylus colurna, Cotoneaster lucidus, Euonymus nana, Kalopanax septemlobus, Microbiota decussata, Picea glehnii, Pinus cembra, Quercus dentata, Rhododendron brachycarpum, R. smirnovii, R. schlippenbachii, Staphylea pinnata, Syringa josikaea, Taxus baccata ¹⁹. Ещё два вида были внесены в Красную книгу Рязанской области в редакции 2002 г. (Acer campestre, Spiraea crenata), но в последней редакции Acer campestre из числа редких и исчезающих растений Рязанской области исключён²⁰.

Большая часть коллекции была получена саженцами из Ботанического сада МГУ, Ботанического сада Российского государственного аграрного университета им. К.А. Тимирязева, Лесостепной опытно-селекционной станции, Ивантеевского парка-дендрария ВНИИЛМ и других очагов первичной либо вторичной интродукции. Некоторые саженцы (Pinus strobus, P. sylvestris, Picea abies, Euonymus verrucosa, Populus alba) добыты из мест природного обитания.

Из семян различного происхождения выращиваются Acer campestre, A. pseudoplatanus, A. saccharinum, А. tataricum, Aesculus hippocastanum, Berberis amurensis, В. oblonga, B. thunbergii, Betulaalleghaniensis, Catalpaspeciosa, Elaeagnusangustifolia, Euonymus maackii, Gleditsia triacanthos ²¹, Lonicera maackii, Malus baccata, M. mandschurica, M. prunifolia, Philadelphus schrenkii, Picea abies, P. asperata,, Pinus peuce, Pinus sibirica, Pinus strobus, Ptelea trifoliata, Quercus rubra, Sorbus × arnoldiana, Sorbus mougeottii, Syringa josikaea, а также несколько видов родов Berberis и Philadelphus, требующих проверки на таксономическую достоверность.

Более 100 видов коллекции вступили в плодоношение. C 2000 г. плодоносят Picea glauca и Viburnum lantana, с 2002 г. – Acer ginnala и Berberis oblonga, с 2003 г. – Picea omorica, с 2006 г. – Pinus contorta, с 2008 г. – Рicea asperata и Pinus mugo, с 2010 г. – Picea alcoquiana, Pseudotsuga menziesi и Betula alleghaniensis, c 2011 г. – Larix gmelinii и Gleditchia triacanthos.

Кроме того, плодоносят следующие виды хвойных: Abies × hybrida «Пушкинская оригинальная», Juniperus sabina, L. principis-Rupprechtii, L. sibirica, Picea jezoensis, Pinus sylvestris, Taxus canadensis, Thuja occidentalis. Из лиственных плодоносят Acer campestre, A. ginnala, А. tataricum, Amelanchier canadensis, Amorpha fruticosa, Berberis oblonga, Berberis × ottawensis, B. Thunbergii, B. vernae, B. vulgaris, B. davurica, Carpinus betulus, Catalpaspeciosa, Cornus alba, C. stolonifera, Chaenomeles maulei, Cotoneaster lucidus, Crataegus arnoldiana, C. monogyna, C. submollis, Elaeagnus angustifolia, Euonymus europaea, E. maackii, E. sacrosancta, Fraxinus americana, F. excelsior, Juglans mandshurica, Lonicera caprifolium, L. edulis, L. flava, L maackii, Mahonia aquifolia, M. repens, Malus baccata, M. kirghisorum, M. prunifolia, Philadelphus schrenkii, Physocarpus opulifolius, Ptelea trifoliata, Rhus typhina, Robinia pseudoacacia, Sambucus canadensis, Sorbaria sorbifolia, Sorbus intermedia, S. koehneana, Symphoricarpos albus, Syringa emodi, S. josikaea и другие виды.

Цветут, но не плодоносят Acer rubrum, Aristolochia manshuriensis, Cornus mas, Cotinus coggygria, Ilex verticillata, Lonicera olgae, Louiseania triloba, Menispermum davuricum, Quercus dentate, Shepherdia argentea.

Самосевом на территории арборетума помимо аборигенных Betula verrucosa, Berberis vulgaris, Corylus avellana, Fraxinus excelsior, Padus racemosa и Pinus sylvestris, распространяются такие интродуценты как Acer negundo, B. thunbergii и другие виды рода Berberis, Cornus alba, Cotoneaster lucidus, Crataegus arnoldiana, Mahonia aquifolia, M. repens и Symphoricarpusalbus. Из хвойных самосев отмечался у Picea glauca и Thuja occidentalis «Fastigiata».

Размножение за счёт корневой поросли характерно для Amelanchie r canadensis, Aralia mandschurica, Chaenomeles maulei, Cornus alba, Cornus stolonifera, Elaeagnus argentea, Euonymus hamiltonianus, Forsythia suspensа, Hippophae rhamnoides, Ligustrum vulgare, Mahonia aquifolia, M. repens, Malus baccata, Menispermum dauricum, Prunus ussuriensis, Rhus typhina, Robinia pseudoacacia, Rosa acicularis, R. сanina, R. spinosissima, Sorbaria sorbifolia, Spiraea salicifolia, S. syringaeflora, Viburnum lantana.

Наибольшей вегетативной подвижностью отличаются Elaeagnus argentea, Rhus typhina, Sorbaria sorbifolia.

Переходя к характеристикам родовых комплексов и отдельных видов с точки зрения их интродукционной перспективности в условиях Окско-Цнинского вала, следует оговориться, что 17 лет существования Деревягинского арборетума – недостаточный срок, чтобы делать далеко идущие выводы, тем более, что многие интересные виды (Abies firma, A. veitchii, Larix kaempferi, Picea likiangensis, Pinus armandii, P. heldreichii var. leucodermis, P. jeffreyi, P. ponderosa, Thuja koraiensis, Acer circinatum, Betula papyrifera, Castanea dentata, Cladrastis lutea, Fagus sylvatica, Gymnocladus dioica, Maackia amurensis, Metasequoia glyptostroboidesPlatanus occidentalis, Sciadopitys verticillata, Quercus imbricaria, Q. palustris, Q. рrinus, Q. velutina, Rhus aromatica, Staphylea pinnata) появились в коллекции недавно. В условиях, когда многие растения не вступили ещё в возраст плодоношения, нет возможности распределить их по традиционным группам (неустойчивые, слабоустойчивые, устойчивые, высокоустойчивые), где одним из важнейших критериев является способность к размножению и возобновлению²². Иногда благополучное прохождение древесным растением первого критического отрезка в жизни, относящегося к ювенильной стадии, когда сеянец максимально уязвим, внушает иллюзию, что по мере роста, сопровождающемся, как правило, повышением морозостойкости, позитивная тенденция будет лишь закрепляться. Между тем, небольшим и молодым растениям проще избегать, например, ожогов, чем большим, особенно, когда зимы мягкие и многоснежные. Но вслед за периодом стабильного развития молодого деревца неизбежно последует новая кризисная фаза, связанная и с болезнями, и с конкуренцией в растительном сообществе, и с трудностью восстановления год от года увеличивающейся надземной части в случае её утраты. Последнее в нашей практике произошло, например, с декоративной плакучей формой аборигенного вида Fraxinus excelsior, росшего в арборетуме с 1994 г. Аномально холодная зима 2005/2006 г. привела к вымерзанию привитой на 2,5-метровом штамбе роскошной кроны, спускавшейся каскадом до самой земли, а обеспечить пробуждение спящих почек дерево не сумело, вероятно, в связи с избыточными размерами кроны. Последняя не восстановилась, почки стали просыпаться прямо на штамбе, и ценная декоративная форма была утрачена.

Первый вариант настоящей статьи был написан в 2009 г., на фоне определённого оптимизма, вызванного благоприятными погодными условиями трёх предшествующих лет. Но суровая зима 2009/2010 гг. и экстремально жаркое засушливое лето 2010 г., приведшие к выпадению одних видов и ухудшения состояния других, напомнили, что преждевременно говорить не только об итогах интродукции, но даже о первичном интродукционном испытании, как о состоявшемся факте. По авторитетному мнению А.К. Скворцова, «коллекции ботанических садов, в каждый данный момент времени (курсив наш. – А.Н.) в значительной (или даже в большей) мере состоят из видов, находящихся не в завершённой, а ещё только в начальной фазе интродукционного освоения»²³.

С учётом этого надо подходить и к следующему ниже обзору, описывающему «поведение» в условиях Деревягина семейств, родовых комплексов и отдельных видов в порядке их географического происхождения.

Первоочередное внимание мы уделим хвойным, представленных в нашей коллекции большим количеством видов и декоративных форм. При сопоставлении Деревягинского кониферетума с предложенным С.Я. Соколовым районированием возможной культуры голосеменных древесных пород, обнаруживаем, что 25 видов коллекции (Aies balsamea, A. concolor, A. sibirica, Juniperus communis, J. sabina, Larix gmelinii, L. principis Ruprechtii, L. sibirica, Picea abies, P. glauca, P. jezoensis, P. obovata, P. omorica, P. pungens, Pinus banksiana, P. contorta, P. glauca, P. mugo, P. peuce, P. pumila, P. sibirica, P. silvestris, P. strobus, Pseudotsuga menziesii, Thuja occidentalis) были рекомендованы для культивирования в лесной, лесостепной и северной части степной зоны, т.е. сочтены подходящими для условий Деревягина. Из этих видов три – аборигенные (Juniperus communis, Picea abies, Pinus silvestris), остальные – интродуценты. Для запада Европейской части СССР (к западу от линии Ленинград-Москва, Воронеж-Ростов) и Северного Кавказа рекомендовалось 19 видов деревягинской коллекции (Abies fraseri, A. holophylla, A. mayriana, A. sachalinensis, A. veitchii, Chamaecyparis pisifera, Juniperus pseudosabina, J. virginiana, Microbiota decussate, Picea alcoquiana, P. glehni, Pinus cembra, P. heldreichii, P. koraiensis, Taxus baccata, T. canadensis, Thuja koraiensis, T. plicata, Tsuga canadensis). Для Юго-запада Европейской части СССР (Белорусская ССР к западу от Минска, Украинской ССР к западу от Днепра и Молдавской ССР) и Северного Кавказа С.Я. Соколов рекомендовал 16 видов из числа имеющихся в нашей коллекции (Abies alba, A.arizonica, A. homolepis, A. semenovii, Chamaecyparis lawsoniana, Ginkgo biloba, Juniperus chinensis, J. scopulorum, Picea schrenkiana, P. wilsonii, Pinus armandii, P. nigra, P. ponderosa, Sciadopitis verticillata, Taxodium distichum, Thujopsis dolabrata). Наконец для субтропиков Крыма и Кавказа считались подходящими 5 видов (Abies firma, Cunninghamia laneolata, Juniperus squamata, Larix kaempferi, P. jeffreyi)²⁴. Разумеется, распределение это весьма условно. Действительно проблемные для средней полосы виды, как Chamaecyparis lawsoniana, оказываются здесь приравнены по своему интродукционному потенциалу к Picea schrenkiana ²⁵.

Начнём рассмотрение с профильного для наших интродукционных опытов семейства Pinaceae, представленного более чем 80 экземплярами разного возраста.

Как аборигенные (Picea abies и Pinus sylvestris), так и сибирские виды (Abies sibirica, Larix sibirica и L. gmelinii) в условиях арборетума не испытывают особых проблем с развитием; сосна обыкновенная и оба вида лиственниц плодоносят. Первый образец Larix sibirica поступил в коллекцию весной 1996 г. двухлетними сеянцами из Ивантеевки. Из этого образца в арборетуме сохранились два экземпляра, самый большой из которых достигал к маю 2012 г. 5,5 м высоты и плодоносил.Ещё один экземпляр (получен саженцем от А.Е. Зудова) растёт у нас с мая 2008 г. Перед началом вегетационного сезона 2012 г. его высота составляла 2,5 м.

Образец L. gmelinii (сеянцы А.В. Громадина, директора дендрария МСХА – РГАУ им. К.В.Тимирязева) поступил в коллекцию в октябре 2001 г. В сентябре 2004 г. один экземпляр занял место в постоянной экспозиции, к маю 2012 г. имел трёхметровую высоту и плодоносил.

Единственный экземпляр Abies sibirica поступил к нам в 2004 г. саженцем от лесовода А.В. Побочного (Солотча) и сразу же был высажен на постоянное место в экспозиции. К маю 2012 г. высота дерева составляла 290 см, в плодоношение оно ещё не вступало.

Хорошо чувствует себя в условиях Деревягина среднеазиатская Picea schrenkiana, которую Д.Д. Арцыбашев считал по декоративным качествам стоящей среди всех елей на втором месте после ели сербской²⁶. Она демонстрирует большую устойчивость к поздневесенним заморозкам, чем размещённые с ней в группе дальневосточные ели. Для сравнения, в условиях Лесостепной опытно-селекционной станции (Липецкая область) «за время культуры ели Шренка ни разу не отмечалось её повреждений ни от морозов, ни от засух. Даже хвоя у неё не страдает от зимних ожогов»²⁷. Как указывает В.П. Орлов, отличительной чертой ели тянь-шаньской в условиях её природного местообитания является очень медленный рост в молодом возрасте²⁸. У деревягинского экземпляра прирост в 2008 г. составил 12 см; в засушливом 2010 г. – 30 см, в 2011 г. – 33 см. В мае 2012 г. высота дерева составляла 190 см.

Среди европейских видов хвойных арборетума устойчивостью и скоростью роста выделяется Picea omorica. Д.Д. Арцыбашев считал ель сербскую самой декоративной среди елей: «Обычное мнение о том, что их парковых и вообще декоративных елей наиболее ценной является колючая сизая ель (Р. рungens Eng.) или ель Энгельмана (Р. еngelmanii Eng.), не совсем верно. Эти представители елей очень ценны, но только в возрасте до 12-15 лет, далее они начинают постепенно утрачивать свою привлекательность»²⁹.

В нашу коллекцию первый образец P. omorica поступил весной 2000 г. саженцем высотой 0,98 м и в следующие два года давал 20-сантиметровые приросты. Затем темпы приростов увеличились до 50-60 см в год, а в 2003 г. дерево, имевшее тогда высоту 2,58 м, начало плодоносить. Для сравнения, в условиях ЛОСС P. omorica в первые 10 лет росла крайне медленно, достигнув высоты лишь 0,75 м; плодоносила с 12-летнего возраста³⁰. К маю 2012 г. высота нашего экземпляра составляла 6 м. Весной 2011 г. коллекцию арборетума пополнила декоративная форма P. omorica Aurea. Прирост в первый год составил 6 см, а после первой зимовки саженец имел высоту 90 см.

Значительно медленнее, но, тем не менее, стабильно, развиваются в арборетуме Pinus peuce и P. nigra. Оба вида выращивались из семян посева 1999 г., однако если сеянцы первого вида сохранились, то второй вид постепенно выпал. Имеющийся сегодня в экспозиции экземпляр P. nigra – сеянец А.В. Громадина, полученный в 2001 г. – рос в первые годы медленно и в сентябре 2005 г. при высадке на постоянное место в экспозиции пинетума. имел высоту 29 см. Затем наблюдалась следующая динамика приростов: 2006 г. – 14 см, 2007 г. – 10 см, 2008 г. – 29 см, 2009 г. – 30 см (в два раза выше среднего прироста у сосны чёрной соответствующего возраста в условиях ЛОСС³¹⁾, 2010 г. – 35 см, 2011 г. – 43 см. К маю 2012 г. высота дерева составляла 190 см. После экстремальной зимовки 2009/10 гг. был зафиксирован лишь незначительный ожог южной стороны кроны в месте смыкания хвои со снежным покровом.

Оба представленных в коллекции арборетума экземпляра Pinus peuce, как уже говорилось, выращены из семян. В сентябре 2004 г. первый из них, имевший высоту 35 см, был высажен на постоянное место. В дальнейшем динамика приростов была следующей: 2005 г. – 3 см, 2006 г. – 14 см, 2007 г. – 8 см, 2008 г. – 20 см, 2009 г. – 30 см, 2010 г. – 28 см, 2011 г. – 22 см. К маю 2012 г. дерево достигло высоты 160 см. Второй экземпляр был высажен значительно позже – в мае 2007 г., в силу чего значительно отстал от первого в развитии. Весной 2012 г. его высота составляла лишь 90 см.

Быстрота роста и зимостойкость в условиях арборетума характерны для североамериканских видов Pinaceae: Abies balsamea, A. concolor, Рicea pungens, Рinus contorta, Р. strobus и Pseudotsuga menziesii.

Picea pungens и Pseudotsuga menziesii представлены в коллекции наибольшим числом экземпляров (по 4). Все наши псевдотсуги принадлежат к одному образцу – сеянцам поступившим в коллекцию из Ивантеевского дендрологического сада ВНИИЛМ в мае 1996 г. Согласно каталогу, в коллекции ВНИИЛМ в квартале 2 росло два вида псевдотсуги – Pseudotsuga taxifolia (Poir.) Britt. и P. caesia (Schwer.) Flous, различающиеся по географическому происхождению, некоторым морфологическим признакам и скорости роста³². С какого из видов (точнее – географических разновидностей) были собраны семена – неизвестно. Как отмечает Д.М. Пирагс, на родине псевдотсуги «между ареалами той или иной разновидности нет чётко выраженных границ, часто встречаются переходные формы. Окраска хвои, угол ветвления и другие признаки сильно варьируют уже в пределах одной разновидности. Поэтому выделение указанных разновидностей в последнее время практикуется меньше. Обычно указывается только вид – Pseudotsuga menziesii (Mirb.) Franco…»³³. Последней рекомендации придерживаемся и мы.

Несмотря на случавшиеся в отдельные зимы подмерзания верхушечной почки, ни один из сеянцев не выпал, и с 1999 по 2002 гг. они были высажены на постоянные места в удалённых друг от друга точках арборетума, различающихся по почвенным условиям и освещённости. Экземпляр, отличавшийся наибольшей энергией роста среди сеянцев (в 2001 г. зафиксирован 57-сантиметровый прирост) был высажен на открытом месте и на плодородной почве. И хотя зимой 2003/2004 гг. дерево, достигшее тогда высоты 2,4 м потеряло в результате механического повреждения большую часть кроны и образовало в процессе восстановления два лидирующих побега, оно по-прежнему развивалось быстрее остальных деревягинских псевдотсуг и к маю 2012 г. достигало высоты 5,8 м. В 2010 г. наблюдалось первое цветение, а в 2011 г. имело место уже весьма обильное плодоношение.

Ещё один экземпляр мы высадили в затенённое место и на бедную почву. Развивается он стабильно, форма роста сохраняется. В мае 2012 г. высота дерева составляла 4,6 м. Тем не менее, крона дерева более разреженная, а цветения не отмечалось.

Третья псевдотсуга была высажена на открытое, но менее выгодное по почвенным условием место. Этот экземпляр в результате механического повреждения зимой 2003/2004 гг. сохранил лишь нижний ярус ветвей. Ныне он восстановился, однако отстаёт по высоте от двух предыдущих (перед началом вегетации 2012 г. – 3,5 м; цветения не было..

Четвёртый экземпляр псевдотсуги резко отличается от вышеописанных по габитусу. Уже среди сеянцев он обратил на себя внимание голубой окраской хвои, а после высадки на постоянное (защищённое) место и связанной с этим потерей лидирующего побега (корневая система псевдотсуги – стержневая и это влечёт за собой проблемы приживаемости при пересадке), ветви дерева начали изгибаться и образовали закруглённо-поникающую форму кроны. Рост у этого экземпляра замедленный, перед началом вегетации 2012 г. высота дерева составляла 190 см. В 2011 г. отмечено первое цветение и образование шишек.

Picea pungens, зарекомендовавшая себя самым надёжным интродуцентом среди елей и давно признанная пригодной для культуры «на территории всего СССР, за исключением крайнего севера и высокогорий»³⁴, привлекалась в коллекцию арборетума исключительно с декоративными целями. Все четыре экземпляра имеют разные оттенки хвои, от серебристо-голубого до матово-зелёного. Наиболее интересен самый молодой экземпляр, поступивший в 2000 г. (сеянец А.В. Громадина), а осенью 2006 г. высаженный на постоянное место в экспозиции с елями Шренка, Алькокка и шероховатой. Поначалу хвоя отличалась бледно-голубой окраской, но при вегетации отдельная веточка оказывалась светлой до белесости. По мере роста варьегатность проявлялась всё более очевидно: в общую светло-сизую гамму вкрапливалась желтизна, и даже в центральном побеге 2011 года желтовато-белесые иголки уже перемежаются с голубоватыми. Перед началом вегетации 2012 г. высота деревца была 133 см.

Picea glauca, поступившая в арборетум саженцем из Ботанического сада МГУ осенью 1995 г., уже в 2000 г. вступила в плодоношение и даёт ныне обильные урожаи семян, а изредка и самосев. Перед началом вегетации 2012 г. высота её составляла 4,5 м. Тем не менее, она неоднократно теряла верхушечный побег в результате поздневесенних заморозков, а, кроме того, страдает от вредителей. Как показывают исследования латвийских дендрологов, ель канадская подвержена нападениям почти всех основных вредителей ели – елового паутинового клещика, елового обыкновенного пилильщика, еловой ложнощитовки, еловой игловой тли, опушённой еловой тли, зелёного хермеса и елово-лиственничного хермеса³⁵. С 2001 г. выращивается P. glauca «Conica», после зимовки 2009/10 г. получившая серьёзный солнечный ожог и сильно потерявшая из-за этого в декоративности.

Из североамериканских сосен двумя экземплярами представлен вид Рinus contorta. Данный образец поступил в коллекцию в октябре 2000 г. (сеянцы А.В. Громадина). К маю 2012 г. деревья имели высоту 3,7 м и 3,3 м, оба плодоносят.

Образцы Р. strobus (как саженцы, так и семена) добывались нами из местной культурной популяции в районе посёлка Родники. Самый рослый экземпляр (в арборетуме с сентября 2003 г.) имел в мае 2012 г. высоту 3,7 м, цвёл, но не плодоносил.

Ни один из североамериканских видов пихт у нас пока не вступил в возраст плодоношения. A. concolor представлена в коллекции несколькими образцами. Остановим внимание на старшем по возрасту экземпляре, поступившем из ЛОСС саженцем 18 апреля 2004 г. К началу вегетационного сезона 2012 г. экземпляр имел высоту 2,5 м, причём прирост 2011 г. составил 50 см. Одновременно с ним были привезены из ЛОСС саженцы Abies balsamea, (к маю 2012 г. достигла 3,5 м) и Abies arisonica. Оба экземпляра последней растут исключительно медленно, что соответствует характеристикам данного вида³⁶.

Не вполне удовлетворительно развивается и Abiesfraseri (сеянец А.В. Громадина, полученный в апреле 2004 г.). После высадки на постоянное место в экспозиции 24 сентября 2007 г. динамика приростов шла по убывающей: 2008 г. – 25 см, 2009 г. – 10 см, 2010 г. – 11 см, 2011 г. – 3 см. К началу вегетационного сезона 2012 г. высота деревца составляла 95 см. После зимовки 2009/2010 г. у него наблюдался ожог на уровне смыкания хвои со снежным покровом.

Дальневосточные Pinaceae представлены в коллекции 22 видами. В подавляющем большинстве – это молодые экземпляры, о перспективах которых судить ещё рано.

Первой ласточкой, которая, увы, не сделала весны, был саженец Abies holophylla, привезённый из ЛОСС 15 апреля 2002 г. Вскоре он выпал (как и большинство других видов, привезённых вместе с ним). 18 апреля 2004 г. была сделана новая попытка; из шести привезённые из ЛОСС в тот год видов пихт прижились все, кроме A. holophylla, болевшей несколько лет и в конце концов погибшей. Стало очевидным, что с саженцами A. holophylla в ЛОСС не всё в порядке и следует искать другой источник посадочного материала. Однако лишь в октябре 2010 г. вид удалось восстановить в коллекции. Но эти два экземпляра пихты цельнолистной (сеянцы А.А. Петруцкого) находятся в самом начале интродукционного испытания, которое, хочется думать, на сей раз окажется более удачным.

Как ни странно, близкородственный континентальной пихте цельнолистной (входит с ней в серию Homolepides по систематике А.Е. Маценко³⁷), но более редкий в культуре японский вид A. homolepis оказался в Деревягине гораздо менее проблемным. Представленный ныне в экспозиции экземпляр (сеянец А.В. Громадина) появился у нас немногим позже, чем первый образец A. holophylla, 9 мая 2002 г. Впоследствии она была размещена в постоянной экспозиции в группе с другими видами Abies. Развивалась она заметно медленнее их, в первые годы страдала от возвратных заморозков, а после зимовки 2009/2010 г. получила наиболее ощутимый ожог хвои на уровне смыкания со снежным покровом. Динамика приростов последних лет колебалась: 2009 г. – 5 см, 2010 – 25 см, 2011 – 13 см. Перед началом вегетационного сезона 2012 г. высота дерева составляла 135 см. Любопытной декоративной особенностью данного экземпляра оказался желтоватый оттенок хвои.

Ещё два близких друг другу вида – A. sachalinensis и A. Mayriana (сеянцы А.В. Громадина) появились в коллекции 25 апреля 2004 г. Один экземпляр A. sachalinensis 24 сентября 2007 г. был высажен в постоянную экспозицию. Динамика приростов с тех пор имела у него тенденцию к снижению: 2007 г. – 43 см, 2008 – 29 см, 2009 – 14 см, 2010 – 12 см, 2011 – 5 см. К началу вегетационного сезона 2012 г. высота дерева составляла 147 см.

Из дальневосточных елей наиболее преуспела в Деревягине Picea jezoensis, несмотря на обострённую чувствительность к возвратным заморозкам и склонность к «коррелятивной» смене лидирующего побега (эта особенность присуща данному виду и в природе)³⁸. Саженец был приобретён в фирме “Porpax” и высажен на постоянное место в группе с другими видами елей 17 октября 2004 г. Наблюдалась неравномерная динамика приростов: 2007 г. – 10 см, 2008 – 11 см, 2009 – 20 см, 2010 – 33 см, 2011 – 24 см. В последние годы дерево цветёт и плодоносит.

Одновременно с P. jezoensis была высажена западно-китайская «драконовая ель» (P. asperata). Д.Д. Арцыбашев в изданной накануне войны книге «Декоративное садоводство» приводил мнение, «что ель асперата – одна из наиболее морозостойких и вообще выносливых елей в культуре. <…> По всей вероятности, – писал Д.Д. Арцыбашев, – из новых елей ель асперата получит главное место в лесопарках и в садоводстве³⁹. Этот прогноз не оправдался; P. asperata остаётся в нашей стране малоизученной в культуре. Данных о возрасте, в котором этот вид вступает в плодоношение, в отечественной литературе мы не встретили. Наш экземпляр в 2004 г. был получен саженцем из Москвы, из-за ежегодного подмерзания верхушечного побега очень медленно прирастал в высоту и перед началом вегетационного сезона 2012 г. имел высоту лишь 112 см, тогда как ширина кроны составляла 150 см. Динамика приростов оказалась весьма неравномерной: 2009 г. – 20 см (после подмерзания центральной почки и смены лидера), 2010 г. – 30 см, 2011 г. – 6 см (после подмерзания центральной почки и смены лидера). Тем более приятным сюрпризом явилось первое (но пока единственное) цветение и плодоношение 2008 г. Семена продемонстрировали хорошую всхожесть.

Цветёт и плодоносит также присутствующая в коллекции с 2010 г. P. alcoquiana, перед началом вегетационного сезона 2012 г. имевшая высоту 1 м.

Недавно появившийся в коллекции экземпляр Larix kaempferi к маю 2012 г. вырос до 125 см.

В разделе культиваров семейство Pinaceae представлено сортом A. x hybrida «Пушкинская оригинальная». Это гибрид пихт сибирской и Вича, выведенный во ВНИИЛМе и внесённый в госреестр в 1985 г. «Пушкинская оригинальная» начинает вегетацию позже других видов пихт, в незащищённых местах может пострадать от возвратных заморозков. Именно к этому сорту принадлежит самая первая наша пихта, привезённая 22 апреля 1995 г. из Ивантеевки саженцем 112-сантиметровой высоты. Ныне это роскошное дерево высотой 9 м, являющееся ландшафтной доминантой старой части арборетума. Долгие годы эта пихта росла под сенью клёна ясенелистного и лишь после удаления последнего в 2009 г. начала цвести и плодоносить. Ещё несколько экземпляров «Пушкинской оригинальной», занимающих ныне место в постоянной экспозиции выделилось за счёт тех или иных декоративных достоинств из массы сеянцев, полученных в мае 1996 г. из Ивантеевки. Одному из экземпляров мы даже присвоили в рабочем порядке название var. elegans из-за длины и нетипичной раскраски хвои: золотистого оттенка сверху и ярко-белой снизу. Хвоя текущего прироста изгибается и "топорщится" на концах побегов, поэтому нижняя сторона, как у ели сербской, оказывается снаружи. Перед началом вегетационного сезона «элегантный» экземпляр имел трёхметровую высоту.

Вторым по видовому разнообразию в нашей коллекции хвойных является семейство Cupressaceae. Не будем останавливаться на культиварах Thuja occidentalis, главной проблемой которых является таксономическая достоверность, а отнюдь не устойчивость в культуре. Менее отчётлива в этом отношении Thuja рlicata, появившаяся в нашей коллекции в октябре 2000 г. (сеянец А.В. Громадина), высаженная на постоянное (и не самое выгодное по микроклиматическим условиям) место в туйетуме 28 сентября 2004 г., регулярно подмерзавшая, но развившаяся достаточно стабильно. Однако после зимовки 2009/2010 г. почти двухметровое дерево получило ожог всей кроны. Ситуацию усугубила летняя засуха Тем не менее, потеряв декоративность, растение выжило, а потерявшие хвою ветки стали давать приросты.

Chamaecyparis lawsoniana привлекался в коллекцию трижды – в 1995 г., 2003 г. (из Ботанического сада МГУ) и 2005 г. (из ЛОСС). Первый экземпляр погиб после восьмой зимовки, испытание двух других продолжается. Следует отметить, что самая северная в нашей стране точка, где в открытом грунте (с 1975 г.) растёт кипарисовик Лоусона – Полярно-альпийский ботанический сад-институт Кольского научного центра РАН, расположен в 120 км севернее Полярного круга. До сего дня там сохранился образец C. lawsoniana, введённый в испытание в 1977 г. и выращенный из семян, полученных из самого северного донорского пункта – Осло (Норвегия)⁴⁰. Вместе с тем в Подмосковье C. lawsoniana пользуется репутацией «малолетника», рано или поздно выпадающего. Возможно, этот парадокс связан с тем, что проблема данного вида не столько в недостаточной зимостойкости, сколько в неустойчивости к весенней почвенной засухе. Дефицит влаги в почве, особенно сильно промёрзающей в малоснежные зимы, приводит на открытом месте к избыточной транспирации, ожогу хвои, утрате части кроны или даже гибели растения. Таким образом, успеху интродукционного опыта должен способствовать выбор места посадки C. lawsoniana, где он был бы защищён с юга, юго-востока и юго-запада. Именно на таком участке он и растёт у нас.

Там же находится и Taxus baccata, высаженный осенью 1995 г., 11-сантиметровым укоренённым черенком из Ботанического сада МГУ (один из первых экзотов коллекции). С тех пор, опровергая хрестоматийные представления о крайне медленном росте тисса, этот экземпляр, имеющий кустовидно-раскидистую форму, давал ежегодные приросты до 30 см в год (иногда – дважды за сезон) и не повреждался морозами (за исключением аномально суровых зим, но и в этом случае повреждения были незначительными) и весенними заморозками. Перед началом вегетационного сезона 2012 г. наш тисс имел в высоту 1,6 м, а ширина кроны достгала 5 м. Уместно вспомнить, что ещё полвека назад Н.К. и В.Н. Веховы относили Taxus baccata к видам «совершенно нестойким» в условия ЛОСС и выпадающим в первые годы культуры после посадки их на место⁴¹. В Латвии, в местах естественного обитания, тисс «по термическому режиму занимает самую умеренную и тёплую часть республики», плохо выдерживая экстремальные климатические условия⁴².

Пример успешной адаптации тисса ягодного в Деревягине по нашему мнению говорит, во-первых, о значительной разнице темпов развития в рамках одного вида у экземпляров семенного и клонового происхождения, а во-вторых – что маточное растение из коллекции Ботанического сада МГУ приобрело в условиях Москвы необходимую зимостойкость. В-третьих, играет роль и фактор формы роста. У тиссов, не имеющих пряморастущей формы, в молодом возрасте ветви зимуют прижатыми к земле и полностью укрытыми снегом, что помогает избежать повреждений в самый ответственный для приживания растения период. С годами морозостойкость дерева повышается, и оно без помех переносит зимовку выше уровня снегового покрова.

Семейство Taxodiaceae представлено у нас четырьмя видами, но длительное время присутствует в коллекции только один – Taxodium distichum, поступивший в арборетум 27 октября 1997 г. из Ботанического сада МГУ саженцем (куда был передан А.В. Громадиным, начеренковавшим его с маточного экземпляра в Воронежской области). Уже более 15 лет T. distichum растёт на месте первоначальной посадки, существенно не прирастая, т.к. он поздно заканчивает вегетацию и каждую зиму более или менее подмерзает. В последние годы растение, вероятно, испытывает и определённое угнетение со стороны растущих поблизости Menispermum davuricum и Philadelphus schrenkii, почему нуждается в осветлении и расширении площади питания.

Оставляя в стороне ряд интересных виды, представленных слишком молодыи экземплярами, закончим обзор голосеменных деревягинского арборетума на G. biloba – last, but not least. В настоящее время в экспозиции имеются три экземпляра знаменитого «живого ископаемого». Первый поступил в октябре 2004 г. метровой высоты саженцем из московской фирмы "Porpax". Местом для посадки стал сегмент на котором размещены вышеупомянутые экземпляры T. baccata и C. lawsoniana. По мере роста окружающих его деревьев (Pinus sylvestris, A. x hybrida «Пушкинская оригинальная») этот участок оказался наиболее защищённым и подходящим для экспонирования самых ценных экзотов. К маю 2012 г. первый экземпляр гинкго имел высоту 2,2 м.

Дать даже не самый обстоятельный обзор 70% видового состава коллекции, приходящихся на долю лиственных, занял бы слишком много места. Выберем поэтому в качестве модели семейство Aceraceae (точнее, собственно род Acer), на примере которого удобно сравнить особенности поведения в условиях деревягинского арборетума евроазиатских, дальневосточных и североамериканских видов.

Европейские виды клёнов Acer campestre, A. pseudoplatanus, A. tataricum выращиваются в арборетуме из семян, собранных в 2000 г. в Ботаническом саду МГУ. Оставленные на месте посевов букетные посадки A. tataricum ныне сами дают обильные урожаи семян. Вблизи с. Деревягина, в частности, в старом паркепос. Муравлянка нам встречался A. tataricum. Неясно, говорит ли это о прохождении северной границы его ареала по территории Чучковского района, или об одичания адвентивного вида, использовавшегося в паркостроительстве.

По южным районам Рязанской области проходит и северо-восточная граница ареала A. campestre. М.В. Казакова указывает его для Милославского, Скопинского, Ряжского, Кораблинского, Пронского, Старожиловского и Сапожковского районов⁴³. К этому списку надо добавить Новодеревенский район, где автор встречал клён полевой в лесопарке с. Заборова. Не приходится удивляться, что этот вид не испытывает в Деревягине никаких проблем. 5 экземпляров A. campestre, хорошо перенеся пересадку, заняли различные по условиям защищённости места в экспозиции арборетума, хотя и отстают в развитии от A. tataricum.

И.Н. Заикина, проводившая в 1951-54 гг. опыты по межвидовой гибридизации клёнов во ВНИИЛМ, писала, что A. pseudoplatanus «в средней части СССР акклиматизируется с трудом из-за своей теплолюбивости <…> Чаще всего явор растёт кустом, обмерзая по линии снега, а в отдельных случаях вымерзает до корневой шейки»⁴⁴.

Вероятно, потому что нами использовались семена московской репродукции, явор в Деревягине оказался морозостойким; повреждения, отмечавшиеся в аномально холодные зимы, компенсировались быстрым ростом дерева. Ныне 3 экземпляра явора высажены в экспозиции в условиях затенения, опушечной полосы и открытого места.

Известно, что самое слабое место дальневосточной дендрофлоры – непротивление провоцирующим температурам, а также весеннему выпреванию и вымоканию⁴⁵. Дальневосточные виды клёнов за исключением Acer ginnala в условиях дендрария значительно отстают в развитии от видов европейского и североамериканского происхождения. Acer mandschuricum, A. pseudosieboldianum и A. tegmentosum, полученные саженцами, неоднократно выпадали из коллекции; A. pseudosieboldianum и A. ukurunduense семенного происхождения развивались очень медленно, а после засухи 2010 г. также выпали из коллекции. Особенно наглядно проявляются эти особенности дальневосточных видов, когда в экспозиции арборетума они размещены в группах с североамериканскими видами тех же родов. Последние демонстрируют, как правило, более высокие адаптивные возможности (Acer rubrum, A. saccharum и, в особенности, A. saccharinum).

С 1995 г. в нашем распоряжении побывало несколько образцов A. рseudosieboldianum различного происхождения, как полученные живыми растениями, так и выращенные из семян. Они размещались в разных участках арборетума, однако саженцы выпадали через 1-2 года, а сеянцы развивались очень слабо. Перед засухой 2010 г. сохранялся лишь один экземпляр из посевов 1999 г.; состояние его было неудовлетворительным. Н.А. Заикина полагала, что использование A. pseudosieboldianum в условиях Московской области «возможно только при размещении посадок в местоположениях, защищённых от холодного действия ветров, или под густым пологом леса на свежих дренированных почвах с близким залеганием уровня грунтовых вод»⁴⁶. Как отмечалось выше, грунтовые воды на территории Деревягинского арборетума залегают достаточно глубоко. С 2012 г. клён ложнозибольдов восстановлен в коллекции.

В случае с теплолюбивым A. tegmentosum, напротив, после неудачных попыток 1996 и 2001 г., удалось за счёт размещения на максимально защищённом участке арборетума обеспечить приживание и последующее стабильное развитие экземпляра, полученного в 2003 г. саженцем из Ботанического сада МГУ. Отметим, что главным условием использования A. tegmentosum в Московской области