О природе восприятия

Дж. Брунер

О ПЕРЦЕПТИВНОЙ ГОТОВНОСТИ

Около десяти лет назад группа авторов, среди кото­рых был и я, опубликовала довольно невинную статью, оза­главленную «Значение и потребность как организующие фак­торы восприятия». В этой статье рассматривалась туманная для того времени проблема: мы пытались выяснить, как не­сенсорные факты влияют на восприятие. Этой проблемой за­нималась тогда небольшая группа ученых – Невит Сэнфорд, Музафер Шериф, Гарднер Марфи и другие. Очевидно, профес­сор Боринг совершенно прав, указывая на шутки, выкидывае­мые Zeitgeist (духом времени — нем.),поскольку выход этой статьи совпал со всякого рода спиритической шумихой в пси­хологическом мире, результатом которой явилось огромное количество неспиритических исследований на ту же самую тему — примерно около трехсот докладов и теоретических изыс­каний за последующие десять лет. Олпорт [1] и Верной [35] недавно собрали полученные данные и оценили теоретические позиции в этой области. То, что ими проделано, поистине трудно переоценить, и их работа значительно облегчила мою задачу. В этой статье мне хотелось бы наметить контуры того подхода к восприятию, которые соответствуют массе новых (и часто про­тиворечивых) фактов, а также обозначить все еще не разре­шенные проблемы.

О ПРИРОДЕ ВОСПРИЯТИЯ

Восприятие включает акт категоризации. Мы пода­ем на вход организма некоторое воздействие, а он отвечает, относя его к соответствующему классу вещей или явлений. «Это апельсин», — заявляет субъект или нажимает на ключ, заменяя вербальный ответ двигательным.

На основе определенных характеристик или критических свойств воздействия, которые обычно называют признаками, хотя правильнее было бы их называть сигнальными признака­ми, происходит избирательное отнесение объекта к той, а не другой категории. Эта категория не обязательно должна быть детализована: «звук», «прикосновение», «боль» также явля­ются примерами категорий. Использование признаков при иден­тификации воспринимаемого объекта, не так давно рассмотрен­ное Брунером, Гуднау и Остином [6] и Биднером [3], является столь же существенной характеристикой восприятия, как и сенсорный «материал», из которого строится образ. Интерес­но, что природа отнесения объекта по его признакам к опреде­ленной категории восприятия, по-видимому, ничем не отли­чается от других видов категоризации. «Это круглая вещь с бугристой поверхностью, оранжевого цвета, такого-то размера, следовательно, это апельсин; а если еще попробовать его на вкус, то пропадут всякие сомнения». По процессу эти операции ни­чем не отличаются от решения более абстрактной задачи — определения, что данное число делится без остатка только само на себя и на единицу, и затем отнесения его к классу простых чисел. Итак, уже с самого начала очевидно, что одна из глав­ных характеристик восприятия совпадает с характеристикой познавательного процесса вообще. Нет причин допускать, что законы, управляющие такими умозаключениями, резко меня­ются при переходе от восприятия к уровню понятий. Совсем не обязательно думать, что этот процесс происходит сознатель­но и намеренно. Наша теория восприятия нуждается в меха­низме, обеспечивающем умозаключения и категоризацию в той же мере, как в нем нуждается и теория мышления.

Конечно, никто не говорит о полной неразличимости между перцептивными и понятийными умозаключениями. Во-первых, перцептивные умозаключения явно менее податливы и заменяе­мы, чем понятийные. Я могу узнать, что комната Эймса, которая выглядит прямоугольной, на самом деле имеет неправильную форму. Однако до тех пор, пока в эту ситуацию не введены конф­ликтные признаки (эти эксперименты мы обсудим ниже), ком­ната будет видеться прямоугольной. То же относится к таким непреодолимым иллюзиям, как иллюзия Мюллера-Лайера: не­смотря на то что человек знает истинное положение вещей, ли­ния со стрелками наружу кажется более длинной, чем равная ей линия со стрелками внутрь. Но эти отличия, хотя и интересные сами по себе, не могут скрыть от нас общих свойств умозаключе­ний, составляющих основу всякой познавательной активности...

В итоге мы утверждаем, что восприятие есть процесс кате­горизации; это движение от признаков к категориям, и во многих случаях, как и предполагал Гельмгольц, он происходит, если хотите, «бессознательно». Далее, результаты такой кате­горизации репрезентативны — они предсказывают с разной степенью «истинности» события физического мира, в котором действует организм. Здесь я имею в виду тот простой факт, что перцептивная категоризация объекта позволяет нам вый­ти за пределы непосредственно воспринимаемых свойств и предсказывать другие свойства, еще не воспринятые. Чем бо­лее адекватна система категорий, построенная для такого ко­дирования окружающего мира, тем больше «истинность» вос­приятия в смысле успеха предсказания.

Несомненно, читатель без труда отыщет феномены воспри­ятия, которые не вмещаются в рамки изложенного представле­ния, однако еще большее число классических фактов ему вполне соответствует. Это факты из области психофизических оценок, константности, перцептивного опознания, перцептивного на­учения и т.д. Многие из них будут разобраны в последующих параграфах. Сейчас же мы перейдем к феноменам избиратель­ности восприятия: вниманию, установке и т.п.