Глава 1

Кэлл снял кружочек жирной пепперони со своего куска пиццы и опустил руку под стол. Он тут же почувствовал прикосновение влажного языка Хаоса — это Одержимый хаосом волк слизал еду.

— Не корми это существо, — угрюмо сказал его отец. — Однажды оно откусит тебе руку.

Кэлл похлопал Хаоса по голове, не обращая внимания на отца. В последнее время Алистер был недоволен Кэллом. Он не хотел слышать о времени, которое мальчик провёл в Магистериуме. Ему было ненавистно, что Руфус, бывший мастер Алистера, выбрал Кэлла в подмастерья. И мужчина готов был лезть на стену с тех пор, как Кэлл вернулся домой с Одержимым хаосом волком.

Сколько Кэлл себя помнил, они всегда жили вдвоём с отцом, и Алистер рассказывал байки о зловещности его бывшей школы — той же школы, в которую теперь ходил Кэлл, хотя он и пытался провалить вступительные испытания. Кэлл предполагал, что его отец будет злиться, когда мальчик вернётся по окончании первого курса Магистериума, но он не знал, каково будет ощущать отцовскую злость. Раньше они ладили без всякого труда. А теперь между ними витало какое-то... напряжение.

Кэлл надеялся, что причина была только в Магистериуме. Потому что, в противном случае, Алистер знал, что душа Кэлла втайне порочна.

Вся ситуация с втайне порочной душой также мучила Кэлла. Даже очень. Он начал мысленно составлять список: любые доказательства его злодейской натуры шли в одну колонку, а доказательства обратного — в другую. У Кэлла вошло в привычку обращаться к списку перед принятием любых решений. Стал бы Злодей пить последнюю чашку кофе из кофейника? Какую книгу Злодей взял бы из библиотеки? Было ли ношение черной одежды бесспорным показателем Злодейства или оправданным решением в день стирки? Но хуже всего было то, что мальчик почти не сомневался, что его отец играет в ту же игру, подсчитывая и подытоживая Баллы Зловещности Кэлла, когда бы он ни смотрел на сына.

Но Алистер мог лишь подозревать. Он не мог быть в этом уверенным. Были вещи, о которых знал только Кэлл.

Кэлл не могу выбросить из головы слова Мастера Джозефа: что он, Кэллум Хант, носил в себе душу Врага Смерти. Что он был Врагом Смерти, которому предречено стать злодеем. Даже в уютной кухне с жёлтыми стенами, где они с отцом кушали тысячу раз, слова Джозефа эхом раздавались в ушах Кэлла.

«Душа Кэллума Ханта мертва. Изгнанная из тела, она завяла и погибла. Душа Константина Мэддена прижилась и выросла, обновлённая и невредимая. С тех пор его последователи изо всех сил поддерживали иллюзию, что он жив, чтобы обезопасить тебя».

— Кэлл? — обратился к нему отец, смерив мальчика странным взглядом.

«Не смотри на меня», — хотел сказать Кэлл. И вместе с тем хотел узнать: «Что ты видишь, когда смотришь на меня?»

Они с Алистером поделили на двоих любимую пиццу Кэлла — пепперони с ананасом, — и при обычных обстоятельствах они бы болтали о последней эскападе Кэлла в городе или о нынешнем ремонтном проекте, которым Алистер занимается в своём гараже. Но сейчас Алистер молчал, а Кэлл не мог придумать, что сказать. Мальчик скучал по своим лучшим друзьям, Аарону и Тамаре, но он не мог поговорить о них в присутствии отца, потому что они были частью магического мира, который Алистер ненавидел.

Кэлл встал со своего стула.

— Можно я выйду на задний двор с Хаосом?

Алистер хмуро посмотрел на волка, когда-то бывшего милым щенком, который теперь превратился в нескладного длинноногого монстра, занимавшего значительное количество квадратных метров под столом. Волк поднял на отца Кэлла свои примечательные глаза, вывалив из пасти язык. Он тихонько скулил.

— Ладно, — проговорил Алистер, многострадально выдохнув. — Но недолго. И не приближайтесь к людям. Чтобы соседи не подняли шум, нужно контролировать обстоятельства, при которых видят Хаоса.

Волк вскочил на ноги и потрусил к двери, клацая когтями по линолеуму. Кэлл широко улыбнулся. Он знал, что редкая преданность Одержимого хаосом зверя добавляла кучу Баллов Зловещности, но мальчик не мог жалеть, что оставил Хаоса.

Конечно, в этом наверняка и была проблема Злодеев. Они жалели не о том, о чём положено.

Кэлл пытался не думать об этом, выходя на улицу. Стоял тёплый летний день. Задний двор заполонила густая неподстриженная трава; Алистер не слишком заморачивался стрижкой газона, будучи таким человеком, который предпочитал держать соседей подальше, а не делиться с ними приёмами ухода за лужайкой. Кэлл развлекался тем, что бросал Хаосу палку, которую тот приносил, виляя хвостом и сверкая глазами. Мальчик бы бегал вместе с волком, если бы мог, но нога не позволяла ему быстро двигаться. Хаос словно понимал это и почти никогда не убегал слишком далеко.

После того как Хаос пару раз принёс ему палку, они с Кэллом пересекли улицу и вместе направились к парковой зоне, где Хаос побежал в кусты. Кэлл проверил, есть ли у него в кармане пакет. Злодеи определённо не прибирали за своими собаками, так что каждый выгул добавлял плюсик в колонку хороших поступков.

— Кэлл?

Кэлл в удивлении обернулся. Его удивление только усилилось, когда он увидел, кто его окликнул. Светлые волосы Кайли Майлз были заколоты двумя заколками с единорогом, а в руках девочка держала розовый поводок. На другом его конце находилось нечто, на первый взгляд похожее на маленький белый парик, но также могло оказаться собакой.

— Ты... эм, — проговорил Кэлл. — Ты знаешь моё имя?

— Я так давно тебя здесь не видела, — ответила Кайли, очевидно, решив игнорировать его замешательство. Она понизила голос. — Ты перевёлся? В балетную школу?

Кэлла обуяли сомнения. Кайли была вместе с ним на Железном Испытании, вступительном экзамене в Магистериум, но он прошёл, а она провалилась. Маги отвели её в другую комнату, и с тех пор мальчик её не видел. Кайли определённо помнила Кэлла, учитывая, что она озадаченно смотрела на него, но он не был уверен, что, по её мнению, с ним случилось. Её память однозначно изменили перед тем, как она вернулась в мир обычных людей.

На мгновение у Кэлла возникла дикая мысль всё ей рассказать. Сообщить ей, что они пытались поступить в школу магии, а не балета, что Мастер Руфус выбрал его, хотя его баллы были намного ниже, чем у Кайли. Поверила бы она, если бы он описал ей школу и рассказал о том, каково создавать огонь на ладонях и летать по воздуху? Он подумал рассказать ей, что Аарон — его лучший друг, а также Макари, что очень круто, потому что, по сути, он был одним из немногих живущих волшебников, способных творить магию при помощи стихии хаоса.

— В школе нормально, — пробормотал он, пожимая плечами и не зная, что ещё сказать.

— Я удивлена, что тебя взяли, — сказала девочка, бросив взгляд на его ногу, а затем неловко замолчав.

Он почувствовал знакомый прилив злости и ясно вспомнил, каково было ходить в старую школу и сталкиваться с людьми, считавшими, что он не способен выдержать физические нагрузки. Сколько Кэлл себя помнил, его левая нога была короче и слабее правой. Ходьба причиняла ему боль, и ни одна из перенесённых им бесчисленных операций не помогла. Отец всегда говорил, что он таким родился, но Мастер Руфус рассказал ему иную версию.

— Всё дело в сильном корпусе, — высокомерно сказал Кэлл, не совсем уверенный в значении этой фразы.

Девочка, однако, кивнула, округлив глаза.

— Каково там? В балетной школе?

— Сложно, — ответил мальчик. — Все танцуют, пока не валятся с ног. Мы едим только коктейли из сырых яиц и пшеничный белок. Каждую пятницу у нас танцевальная битва, победитель которой получает шоколадку. А ещё мы постоянно должны смотреть фильмы о танцах.

Девочка хотела что-то ему ответить, но её прервал Хаос, выбравшийся из кустов. Он держал в зубах палку, а его глаза были огромными и переливались оттенками оранжевого, жёлтого и пламенно-красного. Кайли вытаращилась на волка, и Кэлл осознал, каким огромным должен ей казаться Хаос, и насколько было очевидно, что он — не собака или другой нормальный питомец.

Кайли закричала. Прежде чем Кэлл успел вставить хоть слово, она сорвалась с места и побежала по улице так быстро, что её лохматая собачка едва за ней поспевала.

Вот тебе и не создавать проблем с соседями.

К тому времени, как Кэлл добрался домой, мальчик решил, что ему придётся снять все баллы, полученные за уборку за Хаосом, из-за того, что он соврал Кайли и напугал её.

В этот день победа была за Злодейской колонкой.

— Всё хорошо? — спросил его отец, увидев лицо Кэлла, когда тот закрывал дверь.

— Да, нормально, — уныло ответил Кэлл.

— Хорошо. — Алистер кашлянул. — Я подумал, что мы могли бы сегодня куда-нибудь сходить, — добавил он. — В кино.

Кэлл удивился. После его приезда на каникулы они мало что делали. День за днём Алистер казался погружённым в уныние и протаптывал дорожку из гостиной в гараж, где он ремонтировал старые машины, заставлял их сиять, как новенькие, а потом продавал коллекционерам. Иногда Кэлл брал свой скейтборд и без всякого задора катался по городу, но всё казалось пресным по сравнению с Магистериумом.

Он даже начал скучать по лишайнику.

— На какой фильм ты хочешь сходить? — спросил Кэлл, прикидывая, что Злодеев не интересовали кинопредпочтения других. Это должно было что-то да значить.

— Есть один новый фильм. С космическими кораблями, — ответил отец, удивив Кэлла своим выбором. — А ещё мы могли бы по пути заехать в приют для животных и сплавить туда твоего монстра. Обменять его на милого пуделя. Или даже на питбуля. Любое небешеное животное.

Хаос злобно посмотрел на Алистера, в его жутких глазах вихрились цвета. Кэлл вспомнил собаку Кайли, похожую на парик.

— Он не бешеный, — произнёс Кэлл, теребя загривок Хаоса. Волк улёгся на пол и перекатился на спину, высунув язык, чтобы Кэлл почесал ему живот. — Можно он поедет с нами? Он может посидеть в машине с опущенным стеклом.

Нахмурившись, Алистер покачал головой.

— Ни в коем случае. Пусть оно сидит на привязи в гараже.

— Это он, а не оно. И ему наверняка понравится попкорн, — сказал Кэлл. — И желатиновые червячки.

Алистер взглянул на часы, затем указал в сторону гаража.

— Оно может съесть их, когда мы вернёмся.

— Он! — Вздохнув, Кэлл отвёл Хаоса в мастерскую Алистера, находившуюся в гараже. Это было большое помещение, просторнее самой большой комнаты в доме, и там пахло маслом, бензином и старым деревом. На блоках покоилась рама Ситроэна, его колёса были сняты, а сиденья вынуты. Стопки пожелтевших инструкций по ремонту лежали на антикварных табуретках, а с балок свисали фары. Над различными гаечными ключами висел моток верёвки. Кэлл использовал её, чтобы завязать свободный узел вокруг ошейника волка.

Мальчик опустился на колени перед Хаосом.

— Скоро мы вернёмся в школу, — прошептал он. — К Тамаре и Аарону. И тогда всё будет по-старому.

Волк заскулил, словно всё понял. Словно он скучал по Магистериуму не меньше Кэлла.

Кэллу было сложно сосредоточиться на фильме, несмотря на космические корабли, пришельцев и взрывы. Он всё вспоминал, как они смотрели фильмы в Магистериуме: маг воздуха проектировал изображения на стену пещеры. Так как фильмы создавались магами, в них могло произойти что угодно. Кэлл видел «Звёздные войны» с шестью разными концовками, а также фильмы, где ученики Магистериума оказывались в проекции и сражались с чудовищами, управляли летающими машинами и превращались в супергероев.

Поэтому этот фильм казался слегка простоватым. Кэлл концентрировался на частях, которые сделал бы иначе. Мальчик выпил три «Супер-кислых яблочных коктейля» и съел два больших ведёрка попкорна с маслом. Алистер смотрел на экран с выражением лёгкого ужаса на лице, никак не отреагировав, когда Кэлл предложил ему шоколадное пирожное с арахисом. Из-за того, что ему пришлось с одиночку съесть все сладости, уровень сахара в крови Кэлла зашкаливал к тому времени, как они вернулись в машину Алистера.

— Тебе понравилось? — спросил Алистер.

— Кино было неплохое, — сказал Кэлл. Мальчик не хотел, чтобы Алистеру показалось, что он не ценит, что отец заставил себя высидеть фильм, на который он никогда бы не пошёл по своей воле. — Мне понравилась та часть, где взорвалась космическая станция.

Перед тем как Алистер снова заговорил, воцарилась тишина, но она была не настолько длинной, чтобы стать некомфортной.

— Знаешь, тебе не обязательно возвращаться в Магистериум. Ты изучил основы и можешь заниматься здесь, со мной.

У Кэлла упало сердце. Они обсуждали этот вопрос — в той или иной форме — уже сотню раз, и результат всегда был плачевный.

— Мне кажется, что стоит вернуться, — проговорил Кэлл настолько нейтральным тоном, насколько мог. — Я уже прошёл Первые Врата, поэтому нужно закончить начатое.

Лицо Алистера омрачилось.

— Детям вредно находиться под землей, где их держат в темноте, как червей. Твоя кожа бледнеет и сереет. Уровень витамина Д падает. Из твоего тела уходит энергия...

— Я кажусь серым? — В вопросах внешнего вида Кэлл редко обращал внимание на что-то, кроме базовых пунктов: чтобы брюки не были надеты наизнанку, а волосы не стояли дыбом, — но серый цвет лица вряд ли был чем-то хорошим. Мальчик тайком бросил взгляд на свою руку, но она по-прежнему была розовато-телесного цвета.

Алистер с досадой сжимал руль, поворачивая на их улицу.

— Чем тебе так нравится эта школа?

— А тебе она чем нравилась? — парировал Кэлл. — Ты тоже там учился, и я знаю, что когда-то тебе там даже нравилось. Ты встретил там маму...

— Да, — согласился Алистер. — У меня были там друзья. Этим мне и нравилась школа. — Мужчина впервые на памяти Кэлла признался, что ему что-то нравилось в школе магии.

— У меня там тоже есть друзья, — поделился Кэлл. — Здесь у меня их нет, а там — есть.

— Все друзья, которых я завёл в школе, теперь мертвы, Кэлл, — произнёс Алистер, и Кэлл почувствовал, как у него на затылке волосы встали дыбом. Мальчик подумал об Аароне, Тамаре и Селии — и тут же одёрнул себя. Мысль была слишком ужасной.

Не только мысль об их смерти.

А мысль о том, что они умрут из-за него.

Из-за его секрета.

Из-за его порочной души.

«Перест ань», — приказал себе Кэлл. Они подъехали к дому, и мальчик отметил какую-то странность. Что-то было не так. Кэлл минуту смотрел на дом, прежде чем понял, в чём дело. Уезжая, он привязал Хаоса в гараже и закрыл дверь, а теперь она была открыта и зияла темнотой.

— Хаос! — Кэлл дёрнул дверную ручку и едва не выпал на подъездную дорожку, зацепившись за бортик больной ногой. Мальчик слышал, как его окликает отец, но ему не было до этого дела.

Кэлл наполовину заковылял, наполовину побежал к гаражу. Верёвка всё ещё была там, но один её конец был измочален, словно её пилили ножом — или острыми волчьими зубами. Кэлл попытался представить Хаоса одного в тёмном гараже. Как тот лаял и ждал прихода Кэлла. В груди мальчика всё похолодело. Хаоса нечасто привязывали за время пребывания у Алистера, и это наверняка испугало волка. Возможно, он перегрыз верёвку и бился в дверь, пока она не открылась.

— Хаос! — снова выкрикнул Кэлл, на этот раз громче. — Хаос, мы дома! Можешь возвращаться!

Мальчик крутанулся на месте, но волк не выскочил из кустов, не возник из теней, которые начали сгущаться под деревьями.

Темнело.

К Кэллу подошёл отец. Мужчина взглянул на оборванную верёвку и открытую дверь и вздохнул, запустив руку в свои подёрнутые сединой чёрные волосы.

— Кэлл, — проговорил он мягко. — Кэлл, оно убежало. Твой волк сбежал.

— Ты этого не знаешь! — прокричал Кэлл, оборачиваясь к Алистеру.

— Кэлл...

— Ты всегда ненавидел Хаоса! — окрысился Кэлл. — Ты наверняка рад, что он пропал.

Лицо Алистера посуровело.

— Я не рад, что ты расстроен, Кэлл. Но да, никогда не предполагалось, что этот волк станет домашним питомцем. Это существо могло убить или серьёзно покалечить кого-то. Одного из твоих друзей или, не дай Бог, тебя. Я лишь надеюсь, что оно убежит в лес, а не отправится в город, чтобы перекусить нашими соседями.

— Заткнись! — сказал Кэлл, хотя мысль о том, что Хаос кого-то съест, слегка успокаивала, ведь тогда в суматохе мальчик смог бы его найти. Кэлл решительно выкинул из головы эту мысль, определяя её в Злодейскую колонку.

От подобных мыслей не было никакой пользы. Он должен был найти Хаоса до того, как случилось что-то ужасное.

— Хаос никогда не причинял никому вреда, — сказал вместо этого мальчик.

— Мне жаль, Кэлл, — проговорил Алистер. К удивлению Кэлла, его слова прозвучали искренне. — Я знаю, что ты давно хотел завести питомца. Возможно, позволь я тебе оставить того землекопа... — Он снова вздохнул. Кэлл задумался, не запрещал ли ему отец заводить домашнее животное потому, что у Злодеев не должно быть питомцев. Потому что Злодеи никого не любили, в особенности, невинных созданий вроде животных. Вроде Хаоса.

Кэлл представил, насколько испуганным был Хаос — он не оставался один с тех пор, как Кэлл нашёл его ещё щенком.

— Пожалуйста, — взмолился Кэлл. — Пожалуйста, помоги мне поискать Хаоса.

Алистер кивнул — один раз резко опустил подбородок.

— Садись в машину. Мы можем медленно объехать квартал и звать его по имени. Возможно, он где-то рядом.

— Хорошо, — согласился Кэлл. Мальчик оглянулся на гараж, чувствуя, словно что-то проворонил, словно он заметит своего волка, если будет смотреть во все глаза.

Но сколько бы раз они ни объезжали квартал и сколько бы ни выкрикивали его имя, Хаос так и не появился. Становилось всё темнее и темнее, и они вернулись домой. Алистер приготовил на ужин спагетти, но в Кэлла не лезло ни крошки. Мальчик заставил Алистера пообещать, что на следующий день тот поможет ему сделать объявления о пропаже Хаоса, хотя Алистер считал, что фотография Хаоса скорее навредит, чем поможет.

— Одержимым хаосом животным не положено быть питомцами, Кэллум, — сказал Алистер, убрав нетронутую тарелку Кэлла. — Они не привязываются к людям. Они не могут.

Кэлл ничего на это не ответил, но он отправился спать с комком в горле и нехорошим предчувствием.

Пронзительное подвывание вырвало Кэлла из беспокойного сна. Он резко сел в кровати, хватая Мири — кинжал, который он всегда держал на прикроватной тумбочке. Мальчик свесил ноги с постели, поморщившись, когда ступни коснулись холодного пола.

— Хаос? — прошептал он.

Кэллу показалось, что вдалеке он услышал ещё одно поскуливание. Он выглянул в окно, но за стеклом виднелись только смутные очертания деревьев и темнота.

Мальчик проскользнул в коридор. Дверь в отцовскую комнату была закрыта, а щель между полом и дверью была тёмной. Но Кэлл знал, что он всё ещё может не спать. Иногда Алистер на всю ночь оставался в мастерской на первом этаже и чинил вещи.

— Хаос? — снова прошептал Кэлл.

В ответ не донеслось ни звука, но по рукам Кэлла побежали мурашки. Он чувствовал, что его волк поблизости, что Хаос встревожен и испуган. Кэлл двинулся в направлении, откуда шло чувство, хотя он и не мог этого объяснить. Повинуясь инстинкту, мальчик прошёл по коридору и оказался перед лестницей в подвал. Кэлл медленно сглотнул, сжал Мири и начал спускаться.

Его всегда слегка пугал подвал, в котором было полно старых запчастей, сломанной мебели, кукольных домиков, требовавших починки, и антикварных оловянных игрушек, которые иногда пробуждались к жизни.

Прямоугольник желтого света выглядывал из-под двери, ведшей ещё в одну кладовую Алистера, в которой было ещё больше барахла, до которого у него пока не дошли руки. Кэлл набрался смелости, проковылял через комнату и толкнул дверь.

Она не поддалась. Отец закрыл её на замок.

Сердце Кэлла застучало быстрее.

У его отца не было оснований запирать старые сломанные вещи. Совершенно никаких оснований.

— Пап? — позвал Кэлл через дверь, мысленно спрашивая себя, что там мог делать Алистер.

Но по ту сторону двери он услышал нечто совершенно иное. В мальчике разгорелась ярость, ужасная и удушающая. Он взял свой кинжал и попытался вставить его в замочную скважину, попытался подцепить язычок.

После напряжённого момента кончик Мири нажал в нужном месте, и замок открылся. Дверь распахнулась.

Задняя часть подвала теперь выглядела не так, как помнилось Кэллу. Хлам был убран, освободив место для того, что напоминало весьма скудно обставленный кабинет мага. В одном углу стоял стол, который окружали стопки старых и новых книг. В другом располагалась койка. А в центре пола, закованный в кандалы и облачённый в нагонявший страх кожаный намордник, лежал Хаос.

Волк рванулся к Кэллу, подвывая, но цепи удержали его на месте. Кэлл рухнул на колени, запустив пальцы в шерсть Хаоса и нащупывая застёжку на ошейнике. Мальчик был так рад видеть Хаоса и настолько поглощён гневом из-за поступка отца, что на мгновение он упустил самую главную деталь.

Но, осматривая комнату в поисках ключа, Кэлл наконец-то увидел то, чего не заметил в начале.

К койке у дальней стены также были прикреплены кандалы.

И размером они были как раз на мальчика, которому скоро исполнится тринадцать.