Содержание диссертации

Во введении обоснована актуальность выбранной темы, отражено состояние проблемы, обозначено общее направление работы, определены объект и предмет, сформулированы цель, задачи, гипотезы исследования, раскрыты научная новизна, теоретическое и прикладное значение работы, определена теоретическая и методологическая основа исследования и методические средства, приведены сведения о достоверности результатов и апробации работы, представлены положения, выносимые на защиту.

Первая глава «История и современное состояние проблемы отношения личности к себе – самоотношения – в психологической науке» посвящена рассмотрению различных аспектов изучаемой проблемы в теоретических и эмпирических исследованиях и состоит из трех параграфов.

В первом параграфе представлен обзор исследований отечественных и зарубежных авторов по проблеме самоотношения личности. С точки зрения психоанализа и гуманистической психологии «самоотношение» близко по своему смыслу понятию «самосознание». Как эмоциональный компонент самосознания, как одно из проявлений Я-концепции самоотношение исследуется в работах зарубежных авторов Э.Берна, Р.Бернса, У.Джеймса, К.Роджерса, З.Фрейда, Э.Эриксона и др. Наиболее детально и дифференцированно данный феномен стал изучаться отечественными психологами, в частности Б.Г.Ананьевым, Л.И.Божович, Л.С.Выготским, А.Н.Леонтьевым, С.Л.Рубинштейном, В.В.Столиным и др., у которых понятие «самоотношение» выступает как один из основных компонентов самосознания и анализируется в контексте более общей проблемы – проблемы развития личности.

А.Г.Спиркин, И.И.Чеснокова и др. наряду с самоотношением выделяют и другие аспекты самосознания: самопознание, самоконтроль. Кроме того, самоотношение рассматривается в качестве одного из видов отношений наряду с субъект-субъектными и субъект-объектными отношениями (В.А.Петровский, В.Н.Мясищев А.Ф.Лазурский, С.Р.Пантилеев, Н.И.Сарджвеладзе, В.В.Столин и др.).

Эмоционально-ценностный характер самоотношения подчеркивают И.И.Чеснокова, В.В.Столин, Т.В.Архиреева. Показано, что природа самоотношения не замыкается внутренним пространством личности и ее самосознания, а через мотивы связывается с реальной жизнедеятельностью субъекта, выполняя одну из своих основных функций – интеграцию отдельных эмоциональных оценок личности и их выражение в виде общего смысла «Я».

Второй параграф посвящен выделению и сопоставлению различных точек зрения на структуру самоотношения личности. Анализ работ позволяет обозначить следующие компоненты самоотношения, образующие структуру: самопринятие, самоуважение, интерес к себе, самолюбие, самоудовлетворенность, самоутверждение, которые обсуждаются в работах К.А.Абульхановой-Славской, Д.А.Леонтьева, В.Ф.Сафина, В.В.Столина, И.И.Чесноковой, Е.П.Никитина, Н.Е.Харламенковой и др.

Важное значение в формировании отношения к себе придается позитивному самоотношению, которое интегрирует в себе самопринятие, самоценность, отраженное самоотношение, интерес, самоуверенность и др. (К.А.Абульханова-Славская, Ю.А.Алешина, Л.Я.Гозман, И.С.Кон, С.Р.Пантилеев, Э.Фромм). В системе позитивного самоотношения выделяется две подсистемы: система самооценок, основанная на сравнении себя с другими (самоуважение) и система эмоционально-ценностного отношения к себе, основанная на сравнении себя с самим собой (аутосимпатия). При неблагоприятном стечении обстоятельств возможно развитие противоположных характеристик – неприятия себя, неуважения, отсутствия интереса к себе, нарастания внутренних конфликтов и чувства вины, которые в целом интегрируются в негативное самоотношение (С.Р.Пантилеев, В.В.Столин).

На основе изучения литературы по исследуемой проблеме, было сформулировано следующее определение самоотношения: отношение к себе – самоотношение – это эмоциональный компонент самосознания, в котором выражается общий интегрированный смысл «Я» субъекта. Оно рассматривается как многомерное динамическое образование, в структуру которого входят такие компоненты как «позитивное отношение к себе» (самоуважение и аутосимпатия) и «негативное отношение к себе» (самоуничижение).

В третьем параграфе проводится анализ литературы по проблеме генезиса самоотношения в поздней юности. Динамике самоотношения в детстве, подростковом возрасте и юности посвящены работы Б.Г.Ананьева, Л.И.Божович, Л.С.Выготского, М.И.Лисиной, В.С.Мухиной, Д.Б.Эльконина, Э.Эриксона и других авторов. В период перехода от подросткового к раннему юношескому возрасту в рамках становления нового уровня самосознания наблюдается упрочение отдельных проявлений отношения к себе, их интеграция и оформление в виде устойчивой структуры самоотношения.

О важности изучения этой области внутреннего мира молодых людей убедительно свидетельствуют исследования, проведенные в общей и возрастной психологии (В.А. Алексеев, И.С. Кон, М. Лифшиц и др.). Показано, что сложная структура отношения к себе организуется вокруг таких ее составляющих как самопринятие, открытость и самоуважение, и во многом зависит от отношения родителей и ближайшего окружения.

Вторая глава «Проблема детско-родительских отношений в отечественной и зарубежной психологии» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе анализируется категория «отношение» как одно из центральных понятий психологии личности и социальной психологии (В.В.Абраменкова, А.Ф.Лазурский, Д.А.Леонтьев, Б.Ф.Ломов, В.Н.Мясищев, В.А.Петровский, С.Л.Рубинштейн и др.), показывается неоднозначность, сложность и многогранность этого понятия в науке. Данная категория как основа всех характеристик личности рассматривается и как связь, зависимость, взаимоотношение, общение, т.е. отношение с кем-то или чем-то, и как предпочтения и установки по поводу явлений, событий, ценностей мира. Огромное значение придается различным видам отношений в становлении личности.

Во втором параграфе обсуждается специфика детско-родительских отношений в поздней юности. Указывается, что актуальность данной проблемы сохраняется на протяжении всего развития психологии как науки. Детско-родительские отношения, как многообразие взаимодействий родителей и детей, анализируются в работах современных отечественных психологов: В.В.Абраменковой, Г.С.Абрамовой, В.М.Даринской, В.Н.Дружинина, А.И.Захарова, С.В.Ковалева, Е.А. Сергиенко, А.С.Спиваковской, А.В.Суворова, Д.И. Фельдштейна и многих других. В ходе теоретического анализа проблемы был сделан вывод о том, что реальные отношения родителей и детей, их эмоциональная связь являются одним из существенных базовых условий формирования полноценной личности.

Основным механизмом формирования представлений об окружающей действительности, о самих себе у юношей и девушек, является процесс идентификации с другими, в том числе и с родителями (А.Бандура, И.С.Кон, О.О.Савина, З. Фрейд и др.). Важнейшим условием правильного протекания этого процесса считается наличие и фактически и психологически полной семьи с адекватным исполнением родителями традиционных половых ролей.

В третьем параграфе анализируются близкие по смыслу, но не тождественные друг другу, понятия: депривация, сепарация, разлука. Дается определение семейной депривации. В зависимости от субъекта, создающего психотравматическую (депривационную) ситуацию для ребенка, выделяются виды депривации: отцовская, материнская, родительская, детская (субъектами выступают братья и сестры) и внутренняя (игнорирование своих чувств и эмоций для сохранения своей собственной позитивной оценки «Я»). Проводится обзор психологической литературы (Д.Боулби, М.В.Покатаева, О.Н.Павлова, В.Сатир, А.Фрейд, М.Эйнсворт, Э.Г.Эйдемиллер, В.В.Юстицкис, и др.), позволяющий сделать вывод о том, что безразличие родителей, которые по разным причинам не удовлетворяют потребность ребенка в общении, негативно отражается на психическом развитии личности, на формировании ее самоотношения. Указывается, что недостаточно изученными остаются отсроченные последствия семейной депривации, их влияние на детско-родительские отношения и на формирование самоотношения личности в поздней юности.

В третьей главе «Эмпирическое исследование самоотношения и отношения юношей и девушек к родителям при семейной депривации» описываются методы, планирование и организация эмпирического исследования, излагаются и обсуждаются его результаты.

В первом параграфе «Постановка проблемы и обоснование выбора методик эмпирического исследования» дается обоснование использованных методических приемов и процедур, представлена программа исследования.

В исследовании использовались следующие методики:

1. Методика исследования самоотношения (МИС) (Пантилеев, 1993) применялась для определения структуры самоотношения и аффективно нагруженных образов отца и матери юношей и девушек, которые отвечали на опросник за себя и вместо отца и матери так, как на эти утверждения ответили бы их родители. Для обеспечения внутренней валидности эмпирического исследования, методика исследования самоотношения была дополнена проективной методикой «Кодирование» (Герасимов, Дворянчиков, 1996), а также методикой «Незаконченные предложения» Дж. Сакса и С.Леви.

2. Проективная методика «Кодирование» (Герасимов, Дворянчиков, 1996) позволяет изучить динамику самоотношения. Основными стимулами являются понятия: «мужчина», «женщина», «ребенок», «я».

В исследовании методика «Кодирование» была модифицирована, для того чтобы использовать ее как направленный ассоциативный тест с целью изучения особенностей детско-родительских отношений. Стимулы «мужчина» и «женщина» были заменены стимулами «отец» и «мать», а стимул «ребенок» определен как «Я» в детстве. Ассоциации на стимулы ограничивались рамками определенных классов – неодушевленный предмет, травянистое растение, дерево, животное, геометрическая фигура, музыкальный инструмент, сказочный персонаж, амплуа артиста цирка. Кроме этого, процедура включала в себя раскрытие содержательного, смыслового компонента каждого ассоциативного образа. Испытуемым предлагалось подобрать ассоциацию на ключевые слова в рамках заданных предметных классов, а затем – один или более признаков сходства стимула и ассоциации.

3. Методика «Незаконченные предложения» (Дж.М.Сакс, С.Леви) была использована для изучения отношения к себе, отношения к родителям и отношения к окружающим. Анализировались утверждения, в которых раскрывается отношение к себе, к родителям, к представителям противоположного пола, к цели, к друзьям.

4. Анкета применялась для получения сведений об испытуемых и их семье, о степени депривированности респондентов, порядке их рождения, а также о видах депривации (материнской, отцовской, родительской) и факторах, влияющих на самоотношение и отношение к родителям испытуемых, которыми являются возраст начала разлуки, срок разлуки, попечение ребенка.

Второй параграф «Описание выборки испытуемых и процедуры проведения исследования» включает общую характеристику выборки, описание этапов исследования и процедуры обработки данных.

В данном исследовании приняли участие 411 человек (девушки – 213 человек (52%), юноши – 198 человек (48%)). Средний возраст испытуемых 20,5 лет. Возрастной диапазон испытуемых от 19 до 22 лет, все они являлись студентами третьего и четвертого курсов дневных отделений ОГТУ АЭ (г. Обнинск) и филиала МГОПУ им. М.А. Шолохова (г. Балабаново), не состояли в браке и не имели детей. Испытуемые продолжали жить в родительской семье или в общежитии, навещая родителей на каникулах.

В экспериментальную группу (депривированные) вошли респонденты, в памяти которых длительная разлука с родителями оставила аффективный след, что подтверждается данными, полученными с помощью 10-балльной шкалы анкеты, используемой для оценки депривационного опыта. Контрольная группа (недепривированные) включала испытуемых из полных семей, которые не расставались в детстве с родителями или разлука с которыми не оставила в памяти юношей/девушек аффективного следа.

Третий и четвертый параграфы содержат описание результатов эмпирического исследования и их обсуждение.

Семейная депривация, как условно независимая переменная включила в себя факторы (возраст начала разлуки, срок разлуки, попечение ребенка) и виды (материнская, отцовская и родительская) депривации, которые по предположению влияют на отношение юношей и девушек к себе. При этом, на основании литературных данных, контролировались такие побочные переменные как порядок рождения и стили воспитания отца и матери. Самоотношение рассматривалось как дифференцированная структура, которая состоит из модальностей (самоуважение, аутосимпатия и самоуничижение), а они в свою очередь включают в себя отдельные компоненты самоотношения (открытость/закрытость, самоуверенность, саморуководство, отраженное самоотношение, самоценность, самопринятие, самопривязанность, внутреннюю конфликтность и самообвинение). Данные юношей и девушек рассматривались раздельно, т.к. исходный общий анализ результатов показал довольно размытую картину с явным влиянием переменной «пол» на отношение юношей и девушек к себе.

Для определения связи факторов семейной депривации в детстве (возраста, начала разлуки, срока разлуки и попечения ребенка) с компонентами и модальностями самоотношения юношей и девушек (гипотеза 1), оцененными с помощью МИС (С.Р.Пантилеев, 1993), был использован коэффициент ранговой корреляции r s-Спирмена (§ 3.3.1 диссертации).

Результаты эмпирического исследования подтвердили предположение о том, что самоотношение эпизодически и хронически депривированных юношей и девушек связано с факторами семейной депривации и не зависит от порядка рождения. При эпизодической семейной депривации снижается самопринятие, саморуководство, аутосимпатия и повышается самопривязанность, самообвинение и самоуничижение юношей и девушек (все связи на уровне р≤0,05). Кроме этого только у юношей снижается уверенность в себе и самоуважение, повышается внутренняя конфликтность и стремление к самокритике. Факторы семейной депривации и порядок рождения не затрагивают такие компоненты самоотношения как отраженное самоотношение и самоценность у юношей и открытость, самоуверенность, самоценность, внутреннюю конфликтность у девушек.

Хроническая семейная депривация у юношей снижает отраженное самоотношение (р=0,045) или доверие к другим людям и самим себе, а у девушек – уверенность в себе (р=0,02), самоуважение (р=0,04) и повышает внутреннюю конфликтность (р=0,01), самообвинение (р≥0,0001) и в целом самоуничижение (р≥0,0001). Особенно значимым для депривированных юношей и девушек оказался фактор «попечение ребенка», что говорит о важности в формировании позитивного самоотношения роли самых близких родственников – отца и матери.

Таким образом, семейная депривация более негативно влияет на самоотношение юношей, а у девушек успешнее срабатывают механизмы психологической защиты, которые позволяют сохранить позитивное отношение к себе, что было подтверждено наличием у них более низких показателей по шкале «отраженное самоотношение» по сравнению с недепривированными, т.е. наличием явного рассогласования между позитивной оценкой себя и, по мнению девушек, невысокой оценкой собственного «Я» другими людьми. Следовательно, разный депривационный опыт и его длительность снижают показатели отношения к себе, причем, чем дальше степень родства человека, опекающего ребенка в период отсутствия родителей, тем ниже самоуважение и аутосимпатия и выше самоуничижение.

При проверке следующего предположения о снижении показателей позитивного отношения к себе и большей выраженности показателей негативного отношения к себе при депривации (гипотеза 2), с помощью t-критерия Стьюдента сравнивались особенности самоотношения эпизодически депривированных и недепривированных юношей/девушек, а также эпизодически и хронически депривированных юношей/девушек (§ 3.3.2) (см. табл.1).

Таблица 1

Средние значения показателей самоотношения юношей и девушек по МИС

Шкалы и факторы второго порядка МИС	Юноши	Девушки
Эд	Нд	t	Эд	Хд	t	Эд	Нд	t	Эд	Хд	t
Открытость	5,9	5,8	0,4	5,9	5,4	2,3*	5,8	5,9	0,5	5,8	5,9	0, 4
Самоуверенность	6,3	7,1	-2,7*	6,3	6,9	-2,2*	7,1	7,2	0,2	7,1	6,9	-0,6
Саморуководство	6,5	6,9	-2,1*	6,5	6,5	0,02	6,2	6,3	-0,1	6,2	6,6	-1,9*
Отраженное самоотношение	6,7	6,8	-0,5	6,7	6,2	2,1*	6,6	7,1	-2,5*	6,6	6,6	-0,2
Самоценность	6,9		-0,2	6,9	7,2	-1,7	7,3	7,4	0,1	7,3	7,4	0,1
Самопринятие	5,4	6,9	-4,9***	5,4	6,2	-3,5***	6,3	6,6	-2,6*	6,3	6,6	1,8
Самопривязанность	5,5	6,5	-3,7***	5,5	5,9	1,8	5,1	5,6	1,6	5,1	5,6	1,32
Внутренняя конфликтность	5,1	4,5	2,7*	5,1	5,2	0,2	4,8	4,5	1,3	4,8	4,7	-0,3
Самообвинение	5,1	4,1	3,2**	5,1	4,6	1,6		4,2	2,4*		4,4	2,1*
Ι.Самоуважение	6,4	6,7	-1,7	6,4	6,3	-0,7	6,5	6,6	0, 8	6,5	6,5	0,2
ΙΙ.Аутосимпатия	5,5	6,5	-4,0***	5,5	6,5	-3,3**	6,2	6,5	-1,5	6,2	6,5	1,5
ΙΙΙ.Самоуничижение	5,1	4,3	3,4***	5,1	4,9	-0,9	4,9	4,3	1,9*	4,9	4,5	1,9*

Примечание: Эд - эпизодически депривированные, Хд – хронически депривированные, Нд - недепривированные; * - р≤0,05, ** - р ≤0,01, *** - р≤0,001

Результаты показали, что хроническая и эпизодическая депривация приводят к снижению саморуководства, самопринятия и самопривязанности, а также к повышению внутренней конфликтности и самообвинения (все различия на уровне р≤0,05) испытуемых мужского пола. В отличие от эпизодически депривированных, хронически депривированные юноши более закрыты (р=0,02), уверены в себе (р=0,03) и больше принимают себя (р≥0,0001), но их отраженное самоотношение ниже (р=0,04).

Структура самоотношения эпизодически депривированных девушек отличается более низкими показателями по таким компонентам самоотношения, как: отраженное самоотношение (р=0,02), самопринятие (р=0,01), и напротив, более высокими показателями по самообвинению (р=0,02). Но в отличие от юношей, эпизодически депривированные девушки имеют более низкие показатели по отраженному самоотношению и внутренней конфликтности.

Хронически депривированные девушки имеют более высокие показатели по саморуководству (р=0,049), низкие показатели по самообвинению (р=0,034), а по остальным компонентам самоотношения не отличаются от эпизодически депривированных девушек.

При обобщении результатов учитывались показатели модальностей самоотношения, а именно соотношение их уровней: высокий уровень самоуважения и аутосимпатии, т.е. позитивное самоотношение, и низкий уровень самоуничижения, т.е. негативное самоотношение, соответствуют позитивному смыслу «Я», высокие показатели как по позитивному, так и по негативному самоотношению – конфликтному смыслу «Я», низкие показатели по позитивному и высокие показатели по негативному самоотношению – негативному смыслу «Я». В связи с этим у недепривированных юношей/девушек, а также у хронически депривированных девушек был выявлен позитивный смысл «Я», у эпизодически депривированных девушек и хронически депривированных юношей – конфликтный смысл «Я», у эпизодически депривированных юношей – негативный смысл «Я».

Рис. 1. Показатели отношения юношей и девушек к ребенку («Я» в детстве) и к себе по методике «Кодирование» (в процентах)

Для контроля внутренней валидности исследования были проанализированы ассоциации на слова «Ребенок» («Я» в детстве)» и «Я» по методике «Кодирование» (см. рис.1). При этом для выявления достоверности временного сдвига в двух зависимых выборках использовался Т-критерий Вилкоксона, для определения различий между депривированными и недепривированными юношами и девушками − критерий φ* (угловое преобразование Фишера).

Результаты показали, что преобладающее негативное отношение к себе в детстве у эпизодически депривированных юношей сохраняется к поздней юности (р=0,037). В юности хронически депривированные юноши относятся к себе также амбивалентно как в детстве (р=0,047). У всех девушек с детства позитивное отношение к себе преобладает над негативным, а у депривированных девушек оно увеличивается к поздней юности (р=0,006). Усиление позитивного отношения к себе у депривированных девушек объясняется работой защитных компенсаторных механизмов. Следовательно, травма разлуки с родителями в детстве продолжает оказывать негативное влияние на самоотношение в юности.

Предположение о том, что в зависимости от видов семейной депривации (материнской, отцовской, родительской) у эпизодически и хронически депривированных юношей и девушек формируется либо негативное, либо конфликтное отношение к себе (гипотеза 3), исследованное по МИС, проверялось с использованием коэффициента ранговой корреляции r s-Спирмена (§ 3.3.3).

У юношей при материнской депривации снижается отраженное самоотношение (р=0,01), т.е. доверие к другим людям, что заставляет их становиться более самостоятельными (р=0,04) и уверенными в себе (р≥0,0001), а также снижаются показатели внутренней конфликтности (р=0,03) и самообвинения (р=0,03), при этом у них формируется конфликтный смысл «Я». Отцовская депривация у юношей повышала самоценность (р=0,03) и уверенность в симпатии к ним других людей (р=0,03), но снижала принятие себя (р=0,03), одновременно с этим у них наблюдался самый низкий показатель самообвинения (р=0,03), вследствие чего формировался позитивный смысл «Я». Самые низкие показатели (при р≤0,05) практически по всем компонентам позитивного самоотношения (кроме открытости) и самые высокие показатели внутренней конфликтности (р=0,01) и самообвинения (р=0,01) выявлены у юношей, переживших родительскую депривацию, что способствует формированию негативного смысла «Я».

Эпизодическая материнская депривация приводит девушек к желанию изменяться (р=0,002) при повышенной внутренней конфликтности (р=0,03). При этом высокое самоуважение (р=0,01) девушек сопровождается невысокой симпатией к себе (р=0,01), что свидетельствует о конфликтном смысле «Я». При отцовской депривации у девушки снижается принятие себя (р=0,02) такой, какая она есть, а, следовательно, и симпатия к себе, но повышается самообвинение (р=0,01), значит формируется негативное отношение к себе. Родительская депривация формирует у девушек ригидную Я-концепцию, нежелание меняться, даже в лучшую сторону (р=0,047), но при этом не возникает чувство вины (р=0,01), наоборот, они еще больше симпатизируют себе (р=0,04), однако имеют низкое самоуважение (р=0,03), что указывает на конфликтный смысл «Я». Стиль воспитания отца слабо коррелирует с компонентами самоотношения эпизодически депривированных девушек, а стиль воспитания матери – с компонентами самоотношения юношей.

Хроническая депривация, независимо от ее причины, формирует у юношей амбивалентное отношение к себе, при этом, если в детстве юноши пережили развод родителей, то они становятся более закрытыми, конформными (р=0,02), если же пережили смерть отца, то снижается доверие к другим людям (р=0,04). Юноши, рожденные вне брака, принимают себя, но при этом у них повышено самоуничижение, что свидетельствует о конфликтном смысле «Я». Развод родителей, в отличие от других причин разлуки с отцом, формирует у девушек, так же как и у юношей выраженную мотивацию социального одобрения (р=0,001). При этом девушки недостаточно уверены в себе (р≥0,0001), неудовлетворены своими возможностями и сомневаются в своих способностях, что отражает их конфликтный смысл «Я». Рождение девочки вне брака вызывает у нее чувство вины, снижает уважение к себе (р=0,03), при высокой аутосимпатии и, как следствие, она имеет конфликтный смысл «Я». Девушки, пережившие смерть отца более уважительно относятся к себе (р=0,03), чувствуют себя увереннее (р=0,01) и комфортнее, чем девушки, пережившие развод родителей. Высокое самоуважение, аутосимпатия и низкое самоуничижение этих девушек показывает позитивный смысл их «Я». Стили воспитания родителей не имеют связей с компонентами самоотношения хронически депривированных юношей и девушек.

Полученные результаты подтверждают третью гипотезу о том, что в зависимости от видов семейной депривации (материнской, отцовской, родительской) формируется либо негативное, либо конфликтное отношение к себе. Эпизодическая депривация (родительская у юношей и отцовская у девушек) формирует негативное отношение к себе. Материнская депривация способствует становлению конфликтного смысла «Я» у юношей и девушек, а родительская – только у девушек. Эпизодическая отцовская депривация у юношей формирует позитивный смысл «Я». Установлено неоднозначное влияние хронической отцовской депривации на отношение к себе юношей и девушек.

Для проверки гипотезы 4 об аффективно нагруженных образах родителей и их связи с образом «Я» (§ 3.3.4) использовалась методика МИС, на утверждения которой вместо отца и матери отвечали юноши и девушки так, как на них ответили бы их родители (см. табл.2).

Связь между образом «Я» и образами родителей определялась с помощью линейного коэффициента корреляции r-Пирсона, а различие между группами в восприятии родителей исследовалось с помощью t-критерия Стьюдента.

Эпизодически депривированные и недепривированные юноши наделяют свои внутренние объекты (образы отца и матери) позитивным смыслом, а хронически депривированные юноши – конфликтным смыслом.

Образ матери эпизодически депривированных девушек имеет конфликтный смысл (высокие показатели по самоуважению и самоуничижению), образ отца – позитивный. Недепривированные девушки приписывают родителям позитивный смысл (высокие показатели по самоуважению и аутосимпатии и низкие показатели по самоуничижению), а хронически депривированные – негативный (низкие показатели по самоуважению (р=0,002) при высоких показателях по самоуничижению (р=0,01)).

Таблица 2

Средние значения показателей МИС, приписываемых отцу и матери юношами/девушками

Шкалы и факторы второго порядка МИС	Эпизодически депривированные	Хронически депривированные	Недепривированные
Юноши	Девушки	Юноши	Девушки	Юноши	Девушки
отец	мать	отец	мать	отец	мать	отец	мать	отец	мать	отец	мать
Закрытость/открытость	5,9	7,4	6,3	6,8	6,4	7,1	5,8	6,3	6,9	6,8	6,3	7,4
Самоуверенность	7,1		7,7	7,5	7,5	6,8		6,9	7,4	7,3	7,5	7,5
Саморуководство		6,9	7,2		7,6	6,9	6,3	6,5	7,6	7,1	7,2	6, 9
Отраженное самоотношение	6,8	7,2	6,4	7,5	7,3	7,1	6,5	6,6	6,8	7,1	6,9	7,7
Самоценность		7,2		8,2	7,3	7,9	7,4	6,9	6,7	6,9	7,1
Самопринятие	6,9	6,6	6,7	6,8	7,1		6,8	6,7		6,5	6,6	6,8
Самопривязанность	6,6	7,3	7,7	7,4	7,3	7,3	7,2	7,6	7,2	7,2	7,7	7,3
Внутренняя конфликтность	4,5	4,4	4,2	4,5	5,7	4,9	5,8	5,2	4,6	4,6	4,5	4,2
Самообвинение	4,1	4,1	3,8	4,1	5,3	4,2		4,7	3,9	3,9		3,4
Ι.Самоуважение	6,7	7,1	6,9	7,2	7,2	6,9	6,4	6,6	7,1	7,1		7,4
ΙΙ.Аутосимпатия	6,8		7,1	7,5		7,4	7,1	7,1	6,6	6,9	7,1	7,4
ΙΙΙ.Самоуничижение	4,3	4,2		4,3	5,5	4,6	5,4		4,3	4,2	4,2	3,8

У эпизодически депривированных юношей, имеющих негативный смысл «Я» образы отца и матери позитивны, при этом выявлено пять связей с аффективным образом отца: прямые связи по саморуководству (р=0,003), отраженному самоотношению (р≥0,0001), самоценности (р=0,01), внутренней конфликтности (р≥0,0001), обратная – по самопривязанности (р=0,03) и одна связь в тенденции по самообвинению (р=0,054). Связи по модальностям – самоуважению и самоуничижению (р≥0,0001) положительны. Также получены только положительные связи образов «Я» и матери по параметрам самоуверенности, саморуководства, отраженного самоотношения, самоценности, внутренней конфликтности и по модальности «самоуважение» (все связи на уровне р≤0,03). Следует подчеркнуть, что у эпизодически депривированных юношей образ «Я» тесно связан с внутренними объектами – образом отца и образом матери. Не совпадают связи по самопривязанности, самоуничижению (обнаружены только в паре «Я»–отец) и по самоуверенности (обнаружены только в паре «Я»–мать). Отсутствуют связи по открытости, самопринятию и по модальности аутосимпатия.

У хронически депривированных юношей, имеющих конфликтный смысл «Я», а также конфликтный смысл образов отца и матери, выявлены только две связи между «Я» и образом отца по самоуверенности (р=0,02) и внутренней конфликтности (р=0,003), а также одна связь по самопривязанности (р=0,001) между образами «Я» и матери. По большинству параметров самоотношения связи отсутствуют.

У недепривированных юношей, имеющих позитивный смысл «Я», а также позитивный смысл образов отца и матери, выявлены положительные связи между «Я» и образом отца по параметрам самоценности (р=0,03), самопринятия (р=0,04), самообвинения (р=0,001), а также две связи по модальностям – аутосимпатии (р=0,01) и самоуничижению (р=0,01), в тенденции – по модальности самоуважения (р=0,058). Важно отметить, что у недепривированных юношей по всем параметрам МИС (кроме параметра «закрытость/открытость») между образом «Я» и образом матери обнаружены статистически значимые связи (р≤0,03). Отсюда следует, что коррелируют и все три модальности самоотношения – самоуважение, аутосимпатия и самоуничижение (р≥0,0001). Отдельно выделенных связей между образом «Я» и аффективно нагруженным образом отца не выявлено, если такие связи и есть, то они всегда дублируются связями между образами «Я» и матери.

У эпизодически депривированных девушек выявлено семь связей между образом «Я», который имеет конфликтный смысл и позитивным образом отца по таким параметрам как открытость/закрытость, саморуководство, самоценность и самообвинение и по всем модальностям – самоуважению, аутосимпатии и самоуничижению. Все связи – на уровне р≤0,01. Связи между «Я» и образом матери, который нагружен конфликтами, выявлены по саморуководству (р≤0,001), самопринятию (р=0,01), самообвинению (р=0,02), в тенденции – по самоуверенности (р=0,57), а также по модальностям – самоуважению (р=0,001) и самоуничижению (р=0,02).

У хронически депривированных девушек связаны позитивный образ «Я» и негативный образ отца по параметрам открытости/закрытости, самоуверенности, отраженного самоотношения, самоценности, самопринятия, а также по модальностям самоуважения и аутосимпатии. Все связи – на уровне р≤0,03. Взаимосвязи «Я» и мать обнаружены по отраженному самоотношению, самопринятию, самопривязанности, внутренней конфликтности и самообвинению, а также по всем модальностям (р≤0,01).

У недепривированных девушек обнаружено пять связей между «Я» и образом отца по параметрам: саморуководство, отраженное самоотношение, самоценность, самопринятие, внутренняя конфликтность на уровне р≤0,01. Две связи в тенденции – самопривязанность и самообвинение (р=0,054). Выявлены связи по модальностям «аутосимпатия» и «самоуничижение» (р≤0,01). Одна связь в тенденции по самоуважению (р=0,055). Взаимосвязи «Я» и мать выявлены по отраженному самоотношению и самопринятию, а также две связи по модальностям самоуважения и аутосимпатии (р≤0,02). Все связи прямые.

Несмотря на наличие корреляций, внутренние объекты эпизодически депривированных юношей и хронически депривированных девушек находятся в оппозиции образу «Я». У девушек при позитивном смысле «Я», образы родителей негативны, у юношей, наоборот, при негативном смысле «Я» внутренние объекты позитивны. Значительное поддержание положительного образа «Я» при характерном только для эпизодически и хронически депривированных девушек усилении закрытости (шкала открытость/закрытость МИС) может создавать иллюзию внутреннего благополучия. На самом деле оказывается, что девушка поддерживает ценность собственного Я посредством установления связи с закрытостью отца, которому она доверяет, поскольку его образ нагружен позитивным смыслом; чем больше отцовская конформность и защитное поведение, которые соответствуют высоким показателям по этой шкале, тем выше мотивация социального одобрения у депривированной девушки. У хронически депривированных юношей по большинству параметров самоотношения связи между объектами отсутствуют.

Полученные результаты подтверждает нарушение связности внутренних объектов у депривированных юношей и девушек. Субъектность недепривированных юношей и девушек характеризуется особым состоянием внутренней связанности (все три объекта позитивны) и дублирующие связи поддерживают как позитивные, так и негативные аспекты образа «Я», вследствие чего, субъект интегрирует в себе самые разные черты, обеспечивая полноценное развитие личности.

Для проверки гипотезы 5 о том, что существуют различия в отношении к отцу и матери, при этом связь между отношением к себе и к родителям остается положительной, использовался метод ранговой корреляции Спирмена (§ 3.3.5). Различие в отношении к родителям между группами определялось с помощью углового преобразования Фишера – φ*. Отношение к себе и родителям измерялось по методике «Незаконченные предложения» (см. рис.2).

Рис.2. Показатели позитивного отношения юношей и девушек к себе, к отцу и матери, полученные по методике «Незаконченные предложения» (в процентах от выборки)

Значительные различия выявлены в отношении к отцу и матери у эпизодически депривированных и недепривированных юношей. У последних оно более позитивно (φ*=2,32; р=0,01 и φ*=2,26; р=0,01 соответственно). Между хронически и эпизодически депривированными юношами обнаружены различия только в отношении к отцу (φ*=2,79; р=0,001) – хронически депривированные юноши хуже относятся к своим отцам, чем эпизодически депривированные.

По сравнению с юношами, у девушек немного другая картина. Результаты исследования показали, что периодические расставания с отцом или (и) матерью в полной семье не отражаются на отношении девушек к родителям, не выявлены статистически значимые различия между ними и недепривированными девушками. Однако у хронически депривированных девушек отношение к отцу (φ*=2,16; р=0,02) и матери (φ*=1,96; р=0,03) хуже, чем у эпизодически депривированных девушек, у них, как и у депривированных юношей, отношение к отцу несколько хуже, чем отношение к матери.

Отношение к себе и к отцу коррелирует (при р≤0,05) у эпизодически депривированных и недепривированных и не коррелирует между собой у хронически депривированных юношей и девушек. Отношение к себе и к матери коррелирует (при р≤0,05) во всех группах девушек и не коррелирует между собой ни в одной из групп депривированных юношей.

Для проверки внутренней валидности исследования, прежде всего показателей дифференцированного отношения юношей и девушек к родителям (определялось с помощью методики «Кодирование», см. рис. 3) использовался метод ранговой корреляции Спирмена. Различие в отношении к родителям между группами определялось с помощью углового преобразования Фишера – φ*.

Рис. 3. Показатели отношения к отцу и матери юношей и девушек по методике «Кодирование» (в процентах)

было установлено, что по показателю «позитивное отношение к отцу и к матери» эпизодически депривированные юноши также позитивно относятся к отцу и к матери как и недепривированные юноши. Хронически депривированные юноши хуже относятся к отцу, по сравнению с эпизодически депривированными юношами (р≥0,0001), при этом к матери, наоборот, их отношение максимально позитивно (р≥0,001), что согласуется с выводами М.Ю.Казарян, А.И.Сайфугалиевой, о том, что у детей из неполных семей складывается особое отношение к матери, вследствие отсутствия отца. У них теплые, доверительные отношения, даже теплее чем у детей из полных семей.

У эпизодически депривированных девушек отмечаются более высокие показатели позитивного отношения к отцу, по сравнению с недепривированными девушками (р=0,002), и одинаково позитивное отношение к матери. Отношение к отцу хронически депривированных девушек не отличается от эпизодически депривированных девушек, при этом отношение к матери, по сравнению с остальными группами девушек − ниже.

По показателю «негативное отношение к отцу и матери» эпизодически депривированные юноши более негативно относятся к отцу (р=0,048) и к матери (р=0,015) по сравнению с недепривированными, а хронически депривированные юноши имеют самые высокие показатели по негативному отношению к отцу. Негативное отношение к матери у хронически депривированных юношей такое же, как у эпизодически депривированных.

У девушек не выявлены различия по негативному отношению к отцу. Отношение к матери более негативно у эпизодически депривированных девушек по сравнению с недепривированными девушками (р=0,015). Различия с хронически депривированными девушками отсутствуют.

Было обнаружено, что у эпизодически депривированных юношей отношение к себе (и позитивное, и негативное) полностью и напрямую связано с отношением к отцу, а также существует прямая связь между негативным отношением к себе и к матери (р≥0,0002).

Отношение к себе хронически депривированных юношей связано с негативным отношением к отцу (р=0,02) и позитивным отношением к матери (р=0,001), а у девушек выявлена связь только между позитивным отношением к себе и к отцу, при этом негативное отношение к матери имеет обратную связь с негативным отношением к себе (р=0,046).

У недепривированных юношей, а также у эпизодически депривированных и недепривированных девушек отношение к себе полностью коррелирует с отношением к родителям. Из этого следует, что внутренние связи между образами «Я», отца и матери у недепривированных юношей и девушек обнаруживают себя в наличии тесной связи между отношением к себе и отношением к своим родителям. Напротив, депривационный опыт существенно обедняет как внутренние связи, так и внешние отношения с родителями, когда отношение к себе не регулируется отношением к отцу (хронически депривированные девушки), отношением к матери (эпизодически депривированные юноши) или отношением к обоим родителям (хронически депривированные юноши).

В заключении диссертационной работы подводятся основные итоги исследования и формулируются следующие выводы:

1. Установлено, что семейная депривация представляет собой психическое переживание утраты эмоциональной связи в результате пространственного разделения со значимыми объектами или отчуждения от них, которое возникает при разлуке с семьей или одним из родителей и приводит к устойчивому снижению ценности «Я».

2. Выявлена связь между компонентами и модальностями структуры самоотношения личности в поздней юности и факторами семейной депривации – сроком разлуки, попечением ребенка и возрастом начала разлуки. Показано, что разный депривационный опыт и его длительность снижают показатели отношения к себе, причем, чем дальше степень родства человека, опекающего ребенка в период отсутствия родителей, тем ниже самоуважение и аутосимпатия и выше самоуничижение.

3. Обнаружено, что у всех юношей и девушек, переживших в детстве семейную депривацию, снижено позитивное и повышено негативное самоотношение. Исключение составляют хронически депривированные девушки, у которых выявлен позитивный смысл «Я». Доказано, что негативное отношение к себе у эпизодически депривированных юношей и амбивалентное отношение к себе у хронически депривированных юношей сохраняется при переходе от детства к юности. У девушек эффективнее срабатывают механизмы психологической защиты личности, поэтому отношение к себе остается стабильно позитивным, либо меняется с конфликтного на позитивное, как это наблюдалось у эпизодически депривированных девушек.

5. Показано, что виды эпизодической депривации (родительская у юношей и отцовская у девушек) формируют негативное отношение к себе. Материнская депривация способствует становлению конфликтного смысла «Я» у юношей и девушек, а родительская – только у девушек. Эпизодическая отцовская депривация у юношей формирует позитивный смысл «Я». Установлено неоднозначное влияние хронической отцовской депривации на отношение к себе юношей и девушек.

6. Подтверждено наличие различий между депривированными и недепривированными юношами и девушками в представлении о себе и о родителях. Внутренние образы хронически депривированных девушек нагружены негативным смыслом, а юношей – конфликтным. При эпизодической депривации у девушек формируется позитивный образ отца и конфликтный образ матери, а у юношей, как и у недепривированных юношей и девушек, позитивные образы обоих родителей. У депривированных юношей и девушек связи между внутренними объектами нарушены.

7. Определено, что у недепривированных юношей/девушек и эпизодически депривированных девушек отношение к себе значимо коррелирует с отношением к родителям. У хронически депривированных юношей/девушек и эпизодически депривированных юношей связь между отношением к себе отсутствует либо с одним, либо с обоими родителями. При этом установлено, что хронически депривированные девушки и эпизодически депривированные юноши менее позитивно относятся к родителям. Хронически депривированные юноши демонстрируют негативное отношение к отцу и самое позитивное из всех юношей отношение к матери.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

I. Статьи из перечня ведущих научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК РФ:

1. Рубченко А.К. Полоролевая идентификация юношей и девушек, переживших в детстве семейную депривацию // Вестник Костромского университета. –2007. №2. – С. 76-81.

II. Научные статьи, доклады, тезисы:

1. Рубченко А.К. Самоотношение как фактор формирования отношения к родителям в период поздней юности // Теоретические и прикладные проблемы психологии личности: сб. матер. Междунар. научно-практической конференции, – Пенза, 2004. – С.98-100.

2. Рубченко А.К. Проблема детско-родительских отношений в зарубежной психологии // Психолог в детском саду. –2005. №2. – С.84-98

3. Рубченко А.К. Особенности самоотношения и отношения к родителям в поздней юности // Теоретические и прикладные проблемы психологии личности: сб. статей Всероссийской научно-практической конференции, – Пенза, 2005. – С.115-118.

4. Рубченко А.К. Проблема детско-родительских отношений в отечественной психологии // Психолог в детском саду. –2005. №4. – С.98-114

5. Рубченко А.К., Харламенкова Н.Е. Значимость влияния отца на отношение ребенка к себе в процессе взросления // Научный поиск: Сб. научных работ студентов, аспирантов и преподавателей / Под ред. проф. А.В. Карпова. ЯрГУ, – Ярославль, 2006. – С.234-241

6. Рубченко А.К. Генезис самоотношения юношей и девушек, переживших в детстве разлуку с родителями // Теоретические и прикладные проблемы психологии личности: сб. статей Всероссийской научно-практической конференции, – Пенза, 2006. 178 с.– С.72-74

7. Рубченко А.К. Влияние разлуки с родителями в детстве на структуру самоотношения личности в поздней юности // Психологические проблемы развития личности в изменяющейся России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 20–23 сентября 2006 г. / Под ред. В.В. Аншаковой. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2007. – С. 61–63.