Секрет вечной молодости

СТЕФАН ЦВЕЙГ: НЕТЕРПЕНИЕ СЕРДЦА

Развернутый анонс кинолектория в библиотеке «Фолиант» МБУК

к 28 ноября - 130-летию со дня рождения австрийского писателя. 18+

Любовь по праву считается самым сильным, самым неистовым, самым физиологически неудержимым чувством. Вот вы увидели любимого человека, и если бы не было этой неудержимости, неистовой животности любви, вы бы легко прошли мимо. А вы готовы принять ради него смерть, пойти на любую авантюру! Как это понять?

Часто мужчины ради женщин идут на все и погибают безрассудно и жестоко. И наоборот. Так было в годы войны, так происходит и в нашей жизни. Академики, занимающиеся в кабинетах вопросами пола и сексуальности, наводят тень на плетень. А все дело в том, что если есть неудержимость к любимому человеку, то будь ты хоть аристократ или лавочник, преступник или прокурор, дворник или студент, все одинаково готовы отдать и жизнь, и все сокровища, готовы пойти на все ради любви…Все остальное ерунда и не стоит полкопейки.

Вы и сами в этом легко убедитесь, побывав 14 ноября 2017 года в библиотеке «Фолиант» на вечере, посвященном 130-летию со дня рождения классика всемирной литературы Стефана Цвейга (1881-1942). Послушав биографию писателя, большого знатока женской психологии, прикоснувшись к истории его любви, посмотрев трейлер к художественному фильму «Стефан Цвейг», снятому режиссером Марией Шрадер в 2016-м году, вам, наверняка, по приходу домой, захочется посмотреть весь фильм целиком. Потому что биография этого человека весьма трагична.

Широко популярный в 20-х-30-х годах прошлого века, с приходом к власти Гитлера Цвейг оказался на распутье - оставаться в Австрии или бежать из Европы. На конференции интернациональных писательских союзов в Буэнос -Айресе Стефан Цвейг отказывается осудить действия Гитлера и нацистской Германии. Будучи представителем еврейской нации, писатель особенно ярко представлял, что с ним могут сделать на родине те, кому неведомы идеалы и интеллектуальные знания, кто тысячами сжигал в кострах книги.

В скором времени многие представители творческой элиты начали покидать родину. Цвейг перебрался из Австрии в Великобританию, а затем в США. Но писатель недолго наслаждался ощущением свободы и покоя, из суетной Америки он направился в Бразилию. Вторая мировая бушевала в Европе, а здесь можно было на время позабыть об ужасах войны. Однако сам литератор, его семья и друзья оказались в изоляции. Спасая своих близких, Цвейг стал заложником ситуации, его душа все время стремилась домой…

Сегодня писателя издают и переводят во мно­жестве стран. Мир по-прежнему зачитывается его новеллами о любви. И по-прежнему мы о ней ничего не знаем…

Но прикоснувшись чуть больше к жизни Стефана Цвейга, вам, возможно, захочется еще раз перечитать его неповторимый роман «Нетерпение сердца», его изящные новеллы «Письмо незнакомки», «Амок», «Страх» … Вы, наверняка, задумаетесь над мудрыми авторскими высказываниями, примерите их к своей жизни и … полюбите этого писателя навсегда!

Итак…

 

ФМФВ

 

Стефан Цвейг всегда был везунчи­ком - сын миллионера, да и в браке - счастливее не бывает. Его жена - Фридерика Цвейг, урожденная Бургер. К началу Второй мировой войны у них обо­их за плечами было уже четверть века безмятеж­ной супружеской жизни. Скорее всего, они вообще не должны были познакомиться. У сына богато­го венского буржуа и дамы из круга слу­жилой аристократии не было точек со­прикосновения. Вернее, не было бы, не будь они оба страстно увлечены литера­турой.

А история их любви началась с улыбки. Она, 22 - летняя Фридерика Мария, жена добропорядочного кайзе­ровского чиновника фон Винтерница, сидела в маленьком венском ка­фе. И ей дерзко и нежно улыбнулся незнакомец - стройный, щегольски одетый, с ровно подстриженными усиками, в модном пенсне.

И она, примерная мать двух дочерей, серьезная дама, пробующая себя в литературе, вдруг поняла смысл странного выраже­ния - «нетерпение сердца».

Потом был июнь 1912 года. Подруга подарила Фридерике фон Винтерниц томик стихов Верхарна в переводе Сте­фана Цвейга. Это случилось в литератур­ном кафе «Ридгоф». Дамы скромно сиде­ли в углу, а в центре расположились двое щеголей, один из них все время поглядывал на Фридерику. Она узнала его улыбку и покраснела. Подруга сказала: «Смотри-ка, вон наш переводчик!»

Через день Стефан Цвейг получил письмо, подписанное «ФМФВ». Оно начи­налось так:

«Дорогой господин Цвейг! Надо ли объяснять, почему я с такой легкостью решаюсь сделать то, что люди считают неприличным... Вчера в кафе мы с вами сидели недалеко друг от друга. Передо мной на столе лежал томик сти­хов Верхарна в Вашем переводе. До этого я читала одну Вашу новеллу и сонеты. Их звуки до сих пор преследуют меня...Я не прошу вас отвечать, а если все же появится желание, напишите до востре­бования...»

Ни отправительница, ни адресат не предполагали, что эхо этого послания прозвучит через годы в одной из лучших новелл Цвейга «Письмо незнакомки».

Она отправила письмо, ни на что не рассчитывая: ее жизнь была безрадост­на, а мир, который описывал Цвейг, ве­ликолепен, и ей хотелось хоть как-то прикоснуться к нему. Завязалась веж­ливая, ни к чему не обязывающая пере­писка.

 

Способ выйти замуж

 

Не вдруг и не сразу они стали звонить друг другу. Наконец Цвейг лично познакомился с молодой дамой. Позднее Фридерика поняла - Стефан уже тогда был готов влюбиться и влюбился бы, ес­ли бы не боялся потерять свою драго­ценную свободу. И она, с большим тру­дом избавившись от супружества со своим статным, пригожим, но направо и на­лево изменявшим ей мужем, чувствовала то же самое. Этому нисколько не помешало то, что вскоре они с Цвейгом проснулись в од­ной постели.

Он осторожно, обиняками давал ей понять: не следует придавать слишком большого значения случившемуся. Есть любовь телесная - и есть духовная. Вто­рая намного выше первой! С ней - вто­рой - все обстоит очень сложно. Она та­кая хрупкая...

За всем этим Фридерика услышала другое: он рожден для того, чтобы быть слугой своего дара, а не погрязнуть в се­мейной пошлости - ссорах, приступах ревности. Она не то чтобы соглашалась, но и не спорила. Фридерика помалкивала, давая Цвейгу возможность расцени­вать ее молчание, как угодно.

Ус­тав от неопределенности их отноше­ний, Стефан сбежал в Париж. Там и появилась ослепительная красавица, модистка Марселла. Он незамедлительно сообщил обо всем Фридерике. Написал подробно и обстоятельно, как пишут другу.

В той давней истории Фридерика повела себя единственно правильным образом...

Она тоже ответила ему как добрый старый друг. Поздравила с тем, что Париж встре­тил его таким прекрасным сюрпризом... Ну, и прочее в том же роде.

Чего стоило ей это письмо, знала только она одна. Но, будучи женщиной умной, Фридерика догадалась сразу: Сте­фан затеял с ней игру. Жестокую, изы­сканную любовную игру, подобную тем, о которых не раз рассказывал в своих новеллах.

Он все писал и писал ей о своей моди­стке и явно ждал, что она предъявит пра­ва на его свободу. Однако ничего подоб­ного не произошло. Фридерика условия игры приняла, но повернула ее по-сво­ему - и выиграла! Ее письма оставались такими спокойными, такими дружески­ми, что Стефан испугался: а вдруг он по­теряет Фридерику? Вдруг он ее уже поте­рял?

В очередном послании Стефан пред­ложил ей руку и сердце...

 

Двадцать пять лет спустя…

 

…Прошло 25 лет. Стефан Цвейг стал всемирно известным писателем, автором несколь­ких повестей и романов, которые пользовались большим успехом в Австрии. Фразы из его произведений разошлись на цитаты.

«Если бы все мы знали всё то, что говорится обо всех нас, никто ни с кем бы не разговаривал».

«Женщине прощают болтливость - ей не прощают ее правоту».
«Состариться - это не что иное, как перестать бояться прошлого».
«Никакая вина не может быть предана забвению, пока о ней помнит совесть».
«Лишь тот, кто претерпел недуг, знает все счастье исцеления; лишь тот, кто изведал бессонные ночи, знает всю сладость обретенного сна».
«Кто однажды обрел самого себя, тот уже ничего на этом свете утратить не может»
«На тех, у кого нет своих переживаний, чужие страсти действуют так же возбуждающе, как театр или музыка».
«Разве объяснишь, почему люди, не умеющие плавать, бросаются с моста за утопающим?»
«Когда человек молод, ему всегда кажется, что болезнь и смерть грозят кому угодно, но только не ему».

И вот спустя 25 лет, в один прекрасный день, Фридерика застала своего му­жа с секретаршей Шарлоттой Альтман... Пошлая, недостой­ная Стефана история!

«О нет, только не опускаться до сцен дурного тона со сле­зами и упреками. Надо вести себя достойно», - думала Фридерика.

Под дверь подсунули письмо. Оно на­чиналось с обращения: «Высокочтимая госпожа Цвейг!» Далее секретарша умоляла простить ее, не придавать значения несчастной, нелепой случайности.

Фридерика представила, как выгля­дит грешница. Ну, разумеет­ся, то, что произошло, случайность! Ведь она сама к 50-ти годам сохранила и великолепную фигуру, и стать. Да и ли­цо, слава богу, не утратило былой мило­видности.

А эта Шарлотта... Что у нее есть, кроме умения лихо печатать на машинке? И по­думать только, ведь она сама - «высоко­чтимая госпожа Цвейг» - привела это создание в дом, когда мужу срочно пона­добилась секретарша!

Так в их жизни появилась Шарлотта Альтман - худая, сутулая, с лицом ка­кого-то нездорового цвета. Второго та­кого жалкого существа, пожалуй, и не сыщешь. Перед Фридерикой предстала самая несчастная девушка из всех, ис­кавших работу при помощи комитета по делам беженцев. Она выбрала ее из десятков других, чтобы сделать доброе дело.

Молчаливая Шарлотта - Лотта, как стали называть ее супруги Цвейг, оказа­лась отличной секретаршей, а то, что эта робкая дурнушка с первого дня пребыва­ния в их доме смотрела на Стефана влюбленными глазами, Фридерику нисколько не волновало. Не она первая, не она последняя.

И вот случилось то, что случилось...

«Спокойствие и выдержка, - думала Фридерика, - и еще раз выдержка и спокойствие. То, что произошло, не трагедия, даже не драма. Это - не более, чем скверный анекдот. И все же...»

Выходит, она недооценила эту фрейлейн, эту серую мышь. Но Стефан... Уму непостижимо! Стефан, которому за 50, который за время их 25-тилетнего брака ни разу не взглянул на другую женщину... Что это? Может быть, последствие депрессии, обрушившейся на него, когда в Австрию вошли нацисты, и им пришлось бежать, оставив свой дом?

 

«Лотта остается!»

 

«Я справлюсь с этим, если буду вести себя так же, как в истории с Марселлой», - думала Фридерика. И тут у нее мелькнула мысль, от которой она досадливо поморщилась. Ей скоро пять­десят, а Лотте - 26. Она мо­ложе Стефана ни много ни мало на це­лых 28 лет...

Поздним вечером к ней постучался Стефан. Он долго просил прощения, уве­рял, что эта девушка для него ничего не значит...

Она ждала, что муж попросит срочно подыскать ему другую секретар­шу, но этого так и не услышала. Ни в тот день, ни на следующий, ни через неделю, ни через месяц...Все шло по раз и навсегда заведенно­му распорядку. Ровно к девяти аккурат­нейшая фрейлейн Альтман являлась в квартиру Цвейгов. И сквозь закрытые двери кабинета Фридерика слышала, как Стефан час за часом диктовал ей страни­цу за страницей. Проклятая машинка все стучала и стучала...

Время шло. Ничего не менялось. Пока однажды за обедом Фридерика не пой­мала на себе взгляд бессловесной фрей­лейн. Ненавидящий и, главное, торжест­вующий взгляд.

После обеда Фридерика отправилась в коми­тет по делам беженцев, а вечером заговорила с мужем о новой секретарше. Сте­фан прятал глаза:

- Полно, Фридерша. Лотта велико­лепно работает, не вижу причин отказы­ваться от ее услуг. Будь великодушна, де­вушка так молода, так беспомощна. Чужая страна, чужой город... Где она най­дет работу?

- Я уже нашла ей работу, пусть это те­бя не беспокоит.

Он помолчал, а потом сказал, как от­резал:

- Лотта остается.

И вышел из ком­наты.

Три следующих года он спал с женой и украдкой проводил время с Лоттой. Три года они вместе обедали и стара­тельно поддерживали за столом ничего не значивший разговор о капризной ан­глийской погоде. Фридерике было не­вмоготу, но она понимала: остается толь­ко одно - ждать. И дождалась.

Однажды, вернувшись домой к обе­ду, она увидела на полу в столовой ос­колки разбитой вазы. Окно, несмотря на позднюю осень, было открыто на­стежь. Растерянный Стефан поспешно захлопнул створку и бросился ей на­встречу. Под ногами захрустели оскол­ки фарфора.

-Фридерика, дорогая, горничная сейчас все приберет... Понимаешь, Лотта устроила сцену, разбила вазу... Впрочем, это пустяки. Она пыталась выброситься из окна... Фридерика, так дольше про­должаться не может.

- Естественно. Я завтра же подыщу тебе другую секретаршу.

-Ты не поняла. Я прошу у тебя раз­вода.

Секрет вечной молодости

 

Фридерика молча вышла из комнаты, Стефан бросился следом и все говорил, говорил, не переставая. Погрузиться в этот поток слов она не могла - слишком больно... А потом, наконец, поняла главное: все это началось давным-давно, когда никакой Лотты не было и в помине.

...У них со Стефаном был дом в Зальц­бурге. Там они прожили 20 счастливых лет. И вот как-то вечером, когда оба написали все, что было наме­чено утром, и отправились побродить по узким улочкам старинного городка, им навстречу попался старик. Он мед­ленно шел, тяжело опираясь на палку, под руку его бережно поддерживала мо­лоденькая девушка. Она старалась при­норовиться к неуверенным шагам ста­рика и все повторяла: «Осторожнее, де­душка, не споткнись, дедушка».

Стефана передернуло. Позже он ска­зал Фридерике:

- До чего же отвратитель­на старость! Не хотел бы я дожить до нее. А впрочем, если бы рядом с этой разва­линой была не внучка, а просто моло­денькая женщина... Кто знает... Пом­нишь библейского царя Давида? «... Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста, и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!

- Ты шутишь, - вымолвила Фредерика.

- Как знать. Рецепт вечной молодости остается одним на все времена: старый человек может ее позаимствовать только у влюбленной в него молодой женщины.

Воспоминание мелькнуло и исчезло. Теперь Фридерика начала вслушиваться в то, что говорил Стефан:

- ...А еще я прошу тебя оставить мою фамилию. Пусть это станет последней связывающей нас ниточкой.

- Значит, на свете будут две фрау Цвейг?

- Да пойми же, Лотта для меня как подарок судьбы, как надежда на чудо…

- Хорошо, я сделаю все, как ты хочешь. Пусть адвокат подготовит необходимые бумаги. Я подпишу.

«Все мои мысли с тобой…»

 

Двумя неделями позже, когда казалось, что все кончено, на Фридерику обрушилось еще одно испытание. Шарлотта и Стефан готовились к отъезду, а Фридерика на это время перебралась к одной из своих приятельниц. Та была женщиной деликатной и не задавала лишних вопросов. Но вот Стефан разыскал бывшую жену.

- Фридерика, одевайся, едем.

- Куда? Кажется, я все сделала, как ты хотел.

- Мы немедленно едем к адвокату и аннулируем развод. Я не могу без тебя! То, что я затеял, - безумие, наваждение, бред.

- Фрейлейн Альтман знает о твоем решении?

- Нет, слава богу. Она уехала по де­лам, вернется к вечеру.

- Вот как...

- Ну да, уверен, она закатит мне ужас­ную сцену. Ничего, переживу. Едем!

Адвоката не оказалось на месте: уехал в отпуск. Фридерика никогда не видела Стефана таким растерянным.

- Что же ты теперь намерен делать?

- Не знаю, право, не знаю... Лотта, на­верное, скоро вернется. Я позвоню те­бе... Или напишу.

- Знаешь, Стефан, если бы адвокат оказался на месте, в конечном счете это ничего не изменило бы.

Фридерика была права.

Она обосновалась с дочерьми в Сое­диненных Штатах, Цвейг с молодой же­ной эмигрировал в США, потом в Брази­лию - они поселились в маленьком ку­рортном городке Петрополисе. Стефан, как в былые времена, часто писал Фридерике. Характер писем, разумеется, был совсем иной, чем в прошлом. Те­перь ему интересны все мелочи, все под­робности ее жизни, в случае необходи­мости он готов прийти на помощь. О се­бе он писал скупо: «Читаю, работаю, гу­ляю с маленьким псом. Жизнь здесь дос­таточно комфортна, люди дружелюбны. Перед домом на лужайке пасутся ма­ленькие ослики...»

И вдруг в одном из писем фраза: «Судьбу не обмануть, царя Давида из ме­ня не вышло. Кончено - я больше не лю­бовник». А в следующем письме - как признание, как мольба о прощении: «Все мои мысли с тобой».

 

Ненаписанное письмо

 

Далеко внизу под окнами квартиры Фридерики Цвейг шумел пыльный чу­жой Нью-Йорк. Было раннее утро, на столе перед ней стояла чашка остывше­го кофе, лежал лист бумаги с обраще­нием: «Дорогой Стефан!»

Решение при­нято. Дело за немногим: написать важ­ное, очень трудное письмо.

«Ни в коем случае не выражать сочувствия. Стефан - гордый человек, сочувствия он не примет, - так думала Фридерика о содержании своего будущего письма. - Не упоминать о том, как ей пу­сто и одиноко без него. Это может уро­нить ее в его глазах. Не писать напря­мую, что, поскольку его молодая супруга не сумела вернуть ему молодость, то... Нет, это не великодушно!

Начать следует совсем с другого. С того, что в этой проклятой войне наметились пе­ремены к лучшему, что после того, как русские нанесли Германии такое сокру­шительное поражение в городе на Вол­ге, можно надеяться...

О, Господи, опять не то - от Волги до Зальцбурга дорога такая длинная...»

Фридерика по давней привычке сжа­ла ладонями виски. Ну, как, какими сло­вами написать, что ему следует вернуть­ся к ней, что старость совсем не так страшна, если это старость вдвоем. Они могли бы поселиться... Не все ли равно где, лишь бы вместе. Какая, в кон­це концов, разница, будет это в Буэнос-Айресе, Лондоне или Мехико?

...Дочь вошла в комнату без стука, что у них вообще-то было не принято. Сказа­ла: «Мама... Смотри... Вот...» И положила на стол газету. На первой полосе аршин­ный заголовок: «Самоубийство Стефана Цвейга». И дальше: «22 февраля 1942 года 60-летний писатель и его молодая жена вместе ушли из жизни... Великий человек не смог вынести вар­варства эпохи. Та, что его любила, не поже­лала оставаться одна...»

Несколько дней Фридерика не выхо­дила из дома. Груда газет, которые приносила ей дочь, все росла и росла. Траге­дия попала в заголовки едва ли не всех крупных изданий в мире. В 1942 году ре­дакторам хватало новостей, но это собы­тие на время потеснило и сражения в России, и известия из Северной Африки. Теперь благодаря газетам она могла представить себе, как это было.

Фридерика закрывала глаза и видела аккуратно прибранную комнату, стол с конвертами, на них наклеены марки. В конвертах последние письма друзьям, среди них и послание ей. Она получит его через несколько дней. Письмо гу­бернатору штата Рио-де-Жанейро с бла­годарностью за гостеприимство. Кон­верт с надписью «Распоряжения отно­сительно моей собаки». А в постели они оба - аккуратно одетые, накрытые пледом.

Газеты сообщали, что супруги Цвейг приняли большую дозу снотворного.

На столе перед Фридерикой по-прежнему лежал забытый лист бумаги - ненаписанное, ненужное теперь письмо с одной-единственной фразой: «Дорогой Стефан».

А «дорогому Стефану», судя по газетам, Бразилия готовила торжественные похороны. В своей книге «Бразилия - страна будущего» Цвейг написал о ней много хорошего, и в последний путь его провожали десятки тысяч благодарных, жадных до сенсаций жителей Рио-де-Жанейро. На следующее после похорон утро газеты опубликовали фоторепортажи с траурной церемонии. Не промолчал никто - уж очень интригующей была тема.

Дочь утешала мать, говорила, каким прекрасным человеком был отчим. Фридерика думала о своем: даже, подписывая бумаги о разводе, она в глубине души на что-то надеялась. А потом эти последние письма...

Теперь он ушел навсегда. И в далеком Рио-де-Жанейро на кладбище рядом две плиты - бессловесная дурнушка не пожелала отпустить ее мужа и навсегда заняла место, которое по праву надлежало ей, Фридерике.

Что ж, Стефан был мастером красивых мелодраматических развязок, и эта, в конце концов, не хуже прочих. Знаменитый писатель оставляет земную жизнь на гребне славы и уходит, как Ромео, вместе с юной возлюбленной…Только вот зачем все это?

Фридерика Цвейг прожила долгую жизнь: ей удалось увидеть, как состарились дети и выросли внуки. Окружающие считали ее счастливым человеком. И только самые близкие люди догадывались, что по-настоящему ее жизнь, полная томления жизнь сердца, закончилась в 1942 году, когда она узнала о самоубийстве Стефана Цвейга.

 

ЛИТЕРАТУРА:

 

1. Архипов Ю. Триумф и трагедия Стефана Цвейга//Цвейг С. Нетерпение сердца. Исторические миниатюры.- М.: «Правда», 1981.- Стр. 410 - 415

2. Архипов Ю. Триумф и трагедия Стефана Цвейга или//Цвейг С. Нетерпение сердца. Исторические миниатюры. - М.: «Правда», 1991.- Стр. 410 - 415.

3. Русакова А. Новеллы Стефана Цвейга// Цвейг С. Новеллы: Пер. с нем. - Л.: «Худ. литература», 1981.- 320 с. - (Серия «Классики и современники. Зарубежная литература»). - Стр. 3-15.

4. Сучков Б. Стефан Цвейг (1881-1942)// Цвейг С. Новеллы/ Пер с нем. - Южн. - урал. кн. изд-во, 1978. - Стр. 457- 485.

5. Филиппов А. Стефан Цвейг: Томление сердца//Караван историй. - 2006. -№ 2.- Стр.140 - 151..

6. Бондарев Ю. В. Вот и вся подоплека//Литературная газета.- 2009. -18-24 марта. - Стр. 6.

 

18.10.17. Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Тольяттинская библиотечная корпорация»; e-mail:rossinskiye@gmail.com; Страница группы Вконтакте http://vk.com/library_foliant