2018-03-09
82Москва третий Рим.
Буди ведомо всем, кто наш сь лист узрит.
Пропили воеводы Вологду!
Пьянствовали и прозевали неприятеля.
Глава 1
Мошенники обманывающие в торговле добывали обманом именья русских. Впереди вожаками матерые, облепив, несуразных такие сваты побуждали усердно. Прилагали свое старанье уклонявшиеся от дел, шатавшихся искали чутьем, ладили плуты с исполнителями будто бы сберечь накопленное. Жители горных вертепов пробирались по чистым местам, вызнавали удобных, злившимся пели: «Обманывают обыватели города». Громко сзывали скопом народ: «Советуйте». Льстили проворные: «Возьмите в руки, построжите, приструните». Вызовами раскачивали поддерживающих, «пинали» друг друга прикинувшиеся нищими и попрошайками, оплетали, много хлопотали. Одинокие без домочадцев не оглашали личности свои, скрывали сан, званье свое, под чужими именами, не под своими, рулили.
«Диконьким мужичкам» жалобщики плакались, упрашивали кучившихся, подобному учили сами по себе напротив примкнувшие. Удобно, злобившиеся косные, у кого дело не яглилось, язвили настиженьем, как одержимые волновали: «Освободите»,- уж беспутных подзадоривали. Причинявшие боль душевную прикинулись нищими и попрошайками, справедливостью уверяли, на время особенного негодяя натравили – Папу.
|
|
|
Папа в таком случае выражавших сомнение, недоверие, где бы то ни было, морочил. Шатавшихся, слонявшихся зубоскалов призвал, шашнями тайный сход собрал. Одиноким без домочадцев уточнил: «Устроите свои делишки, меру земли, домишки. Людей мы не знаем, хорошо и просто, градоначальнику не давайте покоя, докучайте. Попойками разжигайте».
Бывшие вплоть, расчувствовались и приняли в «чужой беде» сердечное участие. Трубили нестройными и шумными голосами: «Высшие духовные саны митрополии Царь и Папа». Накануне елозили льстивые проворы, так в суе шатались, слонялись, призывали между прочими: «Почитать обоих одинаково»,- ставили ровней, сравнивали, сличали, показывали сходство и разницу. Трубили, вещали: «Наслаждайтесь, принимайте в себя невещественное». Прославляли, объясняли, растолковывали, заставляя понять, укреплялись нравственно, пускали надежные корни баснословия. Наивные, в огромном числе, радовались попойке. Разжигавшие молча повелевали дармоедами. Гулякам, разиням плохо пришлось, откликнувшихся на гнали, как довершая, воспевать величие, славу, хвалу.
Напротив даже приютились другие: «Надо приглядеться». Присматривались, надзирали первых, смотрели самих дружек теперь. Отрепков бранившихся и ссорившихся прежде справедливо гнали:«Вот невыгодное мнение».
|
|
|
Дурное извлекали из глубины, скрытое лили по капле, пылко орали художники, мастеровые. Такие упрямо говорили свое толпе народа: «Поживятся проворные».
Поладили с исполнителями ушлые тягуны бежавшие из войска. Звучно болтали вздор докапывавшимся, рулили: «Жечь, предавать огню». Целовались, лобызались здравствуя друг друга, прикладывались по их обычаю щекой к щеке. Призывали затенившихся уйти тайком наострившие лыжи избивать.
Опытные обличая изворачивались: «Много по свету жителей горных вертепов». Запальчиво всякие подавали голоса: «Порченые, от них гадкое, осквернят, огадят».
Пройдохи возле одержимые, невыносимым житьем нетерпеливо ждали, теплом тлели избивать «предателей».
Зачинщики здесь глядели сколько согласилось избивать.
К другой державе относящиеся управляли случаем дел, укрывали, давали место, пристраивали кого. Дурным докапывались, рылись, искали, выбирали. Пылкие, повадчивые соблазнились подлинно, рассуждали: «Со смыслом омерзительные проступки, противные закону Божию, коварно творят зло привыкшие ко вдовьей жизни».
По образцу, иное, извлекли из глубин, скрытое. Рулившие удобными погоняли: «Воля, простор, власть». Слепцов шумную толпу заговорщики заворожив заговорили, много хлопотали.
Жившие одни без домочадцев не оглашая личности свои, под чужими именами удобно, уговорились: «На покладе были, такие-то свидетелями при сделке».
За плату «ваятели» лепили истуканов, нравственным пораженьем разорвали связь живых.
Продолжительная нужда, довольствовались малой пищею в старь, племя плодовитое, корыстное, рождающее зависть задумало мысль: «Кого лишить жизни повально». Надоедали, досаждали деньгами льстивые искатели, угодничали, прислуживали, обманули лестью нас.
Жители горных вертепов звали запальчивых, упрашивая, жалобились. Некоторое время проклятые шумели, каждого по-своему втащить предполагали. Перенимая приемы безмерно смешили ходившие в рубище оборванцы, приблизившись, во множестве докучали неотвязно тем, кого обнесли вовсе лестью. Злые люди за известный взнос топтались тут.
«Сколько загрести можно»,- переряженные окрутники шутили. Забавляясь пристяжным подавали голоса: «Гоняйте имеющих собственность». Намерениями условившись, пристроились, без убеждений сговорившиеся будто бы.
Очень многие ликовали, причудничали накануне подлецы переряженные, шутили, забавляли пристяжных бабьими сплетнями – переносами. Травить согласившимся рассудительно объясняли: «Наперед делайте оговорку, выговаривайте, ставьте условия. Присвоить себе взятое силою, вдруг не могущее быть сочтенное по множеству. Вымогая, иш сколько можно ухватить. Творить месиво, то се, ловить, залучать взымая».
Зачинщики старались, много плакали на судьбу свою, ещё растравляя, льстили проворы, на которых нельзя полагаться, надрывались криком инородцы. Жители горных вертепов развязавшись шумно говорили: «Конец делу, бить», - не одобрявшие даже вспотели немного.
Донимая накануне переряженные окрутники пристяжным шикали. Уверяли переряженные Папу, переносили бабьи сплетни притворщики лукавому смиреннику: «Весь порядок управления нарушен, извращен». Торжественной встречей устраивали свои делишки, заведомо солгав, умыслили убеждать речами, корчили из себя итальянцев, подражали им в обычаях.
Уж пристал ловко опытный через них на другой лад: «Иным способом, до устали, досыта, тиранить с начала сентября», - ханжа (Папа) направляя подвел.
«Дадим одежду, обувь, большие и широкие сапоги», - изнаночники (итальянцы, австрийцы) болтали языками: «Внове не деленное».
Папа шлюндающим не давал покоя. Приветливый и доброжелательный, в пору жаркой работы, кому лгать за обычай дакал: «В другом месте до устали мучить, докучать рекрутами из первой очереди».
|
|
|
Много хлопотали, плотно облегли прикинувшиеся нищими: заприметив, просватав пивших хмельное за счет другого, гнули надежно.
«Одобряю, давайте неутомимым плясунам упиваться допьяна. Петушившихся мерзавцев переделывайте на другой лад, о неудаче пойте наивным».
Согнули влазней: «Должны»,- лгали неутомимым плясунам упившимся допьяна. Надоедая пели идолы, обязали по обещанью противников истины, ведь до устали не давали покоя «правдивые и доброжелательные» такие.
Таким способом горячили, задорно подавали голоса: недоговаривали, недосказывали, говорили намеками, обиняками, иносказательно. Забияк морочили, обманщики управляли поводом, пьянствующим в волю основания сочиняли. Строили лукавые судейские крючки: «Уж ни прежде, ни после не случится, не водилось обращаться. Угощайтесь», - гнали по обстоятельствам.
«Дело шатовато, ненадежно», - опасались правосудия: «Уж проспятся, протрезвятся сном, не согласятся, будут иного мнения: неосторожны, нескромны, не на своем месте лукавые, наговаривая, поселяют раздор». Корчившие из себя итальянцев опутывавших будто не видели, притворялись, опасаясь знатоков всех судейских проделок, да пропьянствовали некоторое время.
Пьянствовавшим в волю, неумеренно пившим вино эдак, заблаговременно одобрили иноземцы акальщиков (москалей и рязанцев). Пособники диавола, удачно скопировали черную силу. Приноровились принимать в милость болванов: усердных, пылких, на дело.
Без лишних слов разгоряченным сочинили перечень задач, сделали обычным, обиходным правоту свою, присваивать. Тянули, волновали стекавшихся разных людей корыстные льстецы ахинеей, несвязными речами закрутив устраивали порядок. Прибеднялись прикидывающиеся нищими, как нарочно подготавливали образ мыслей, способ достижения. Шелковыми одеждами доработали, одаривали подручных убийц.
Народ глазел побоище начавшими беспорядки, трубили, ломались, дурачились для потехи. Понятно, четко расписали наглецам согласившимся, спустили собак, краснобаи: «Уничтожайте на кого указываем».
|
|
|
В одной упряжке ветхозаконники, занимающиеся сочинением и писанием книг: «Пора настала, исполнение дела, ловить иных». Ворчали: «Распутица, слякоть осенняя, потерял чувство видения Папа».
Негодовавшие дрались кулаками. Папа обвинил клеветников оговаривавших, давших обет приманил нарочно, мчавшихся своевольно унял. Справедливо сверх того укорял: «Покончите странствия свои, воротитесь восвояси». Цель: нравственное пораженье причинить, искал тщательно людей.
Оборотливые плуты пользуясь обстоятельствами, без конца, пока травили, собирая сполохов предисловье сочинили: «Залегших на зиму в логовище, опачкают, огадят загребающие», - управляли толпой.
Кучами, вереницами то там, то сям, собирались наймиты. Нанимали мучителей, услуга готова, нечаянная, привередливые на выбор, разборчивые рода человеческого, но без человеческого достоинства.
«Загоним, замучаем, сживем со свету», - сварливые сами себя хвалили. Неженкам в работе мололи вздор, наущали уйти тайком поникших: «Идите на сделку: щипать, бить. Предварительно уведомим об отправке».
Двуязычные хитрили, уклончиво обхаживали, сами искали привета, ласкали самолюбие тех, в ком искали участия. Сплетничая, наговаривали, поселяя раздор, кроили. Кричали гнилым, пристально глядя, всматривались нечистые: «Сыми шапку, да поклонись». Ныне теперь будто бы исполнение дела, то есть, иначе начать действовать.
Говорили о государе, о династии последовательно царствовавших. «Любящие все удобства и услады не смыслящие отравят», - толковали много о том.
Глава 2
Один прыщ: потчевавший, кормивший, снабжая, навел сатана.
Так бившие кулаками попали в клещи кровососу. Наносными речами отборную сволочь липнувшую уколол, риторикой подбил клинья. Еще раз немного заставил, переиначил на другой лад, акальщиков скликнул.
Решительно устраивал свои делишки так. Выразил подобие удивления: «Участок захватить облавою», притворявшийся ни бы то и не видал. Домогаясь, прилагал свое старанье ревностно заботившийся, словно просветлел елоза, как сравнивал, крестился, то се. Мстительно и злобно языком управлял: «Перевес».
Безразличным навыкнул лгать. Уж лукавый бес походил, пошагал вдоволь, ведал: изладят. Местных ограниченно, можно вырубить. Нравом не укорял вишь шатунов. Кликал, со смыслом приготовил зрелище прибедняясь. Надо вишь ходокам лакомство, кто гостит.
Действовал стечением народа, потому что торжества.
Уж «широко шагавших» заставил, сгущая усугубил: «Ратные воины на деле сражаются». Охочие до брани тронулись с места. За шатунами, шлендами, уваривая, построились как на ученье. Делавший прямое кривым велел сойти с коней, вести их в поводу, посылал в дело пеши, вместо пехоты. Снова подвигавшихся шагом насмешил пошлыми приемами.
Льстил провор поводом управляя. Шибко шагали, грамотно попугайничал, чтобы умозрительно наводить, дергал в том месте: «Вона, где утекают». Удовлетворили друг друга взаимно, разделались начисто, свели счеты, собравшись сполошно.
«Как искать и находить людей мы не знаем», - черная сила ругавшимся, поминавшим черта придал вид, обелил. «Надо», - он говорит: «Еще раз». Уж будто дело делалось само собой. Такие помощники – сила, возможность власти. Богатство как средство.
Придворный хирург, лекарь для служащих, черную силу обелил. Надо заплечным мастерам (палачам) особняк удобный для посела.
Стаились, стадились, ватажились, стекались в одно место пить хмельное неумеренно, упиваясь пили, допьяна. Дававшие есть снабжали, старались, усердно управляли поводом. Надмевались винопойцы, беспутные, тунеядные люди, дело делалось будто само собой.
Им принадлежащие наемники упивались допьяна, певники, втягивая в беду, укреплялись наущеньем. Заранее тайком условились, ныне елоза – подлипала снабжал. Усердным прыткий сегодня добавлял: «Складчина для общего празднества». Довольный тот же: «Как топили в грязи! Огнищем расчистили даже, так что выжили с места». Почетным гостям старательно лукавил: «Идти к берегам достижимо». Напившиеся пьяными караулили ротозеев шлявшихся, упрекали сомневающихся довольные.
Дрянное сполна установили занимающиеся писанием, сочинением книг, толкуя много об одном и том же. «Приманили», - доносчики прояснили Папе. От него шло: «Препиравшихся, восклицающих сожаленья, одержимых, как других образом, готов принять».
«Содержанье, жалованье», - рачители жужжали: «Пиво, бражка».
Места занимали актеры по роду игры установленной. Занимающиеся писанием книг, толковали много: «Ухватили пленников», «Жившие без нужды, угасая, померкнут», «Вступивши в бой, всеми силами противились».
Внезапно скрылись рачители изводить, злобой вдруг вместе донимать надо. Управляли корыстные льстецы: сплетничали, наговаривали, шипели по-змеиному, упражнялись вместе для согласованной и дружной игры. Заставили принять участие, заманив, запутав подпадающих страстям. Сущности, богатыми именуемые, направляли со стороны пришедших.
В замешательстве заречные жители тайным образом низменных смотрели там удаленно.
Злобные скучающих наняли в работу. Сомневались долго: одолеют обессиленных, бездомки шаромыжничавшие, живущие на чужой счет. Заговорщики знахаря побуждать старались, усердно много хлопотали, важиваясь сблизились, дергали обирал любителей. Охотники, до чего прилагавшие свое старанье, предложили приобщать знающих резать, пластать, сечь, колоть, тяпать. Одобрили для этого орясины (оружие). Наделавшим крючков, приказных прижимок и других пакостей клялись подпадающие страстям, угодливо орали. От них шло то самое: «Местные ко времени, кстати продолжение событий. Перехватим с кулака на кулак».
С начавшими первыми то самое воспевали хвалу, славу, величие. Давали незримое, пустое, бесчисленную бессмыслицу, околесицу, чепуху. Заречных жителей сбивали доводами с пути, склоняли на другое, по-своему сневоливали. Нудили тихо: «Средства, возможности силой власти, притеснениями добудете». Вдохновленные внушали, речами корчили из себя итальянцев, подражали им в обычаях. Неустроенных житьем во власть свою сговорили огулом (оптом), точно поймали.
Папа ведал притоном пакостных стервятников, распространял по всему свету, собирал, нанимал наймитов. Все те, кои через него пошагали вдоволь, управляли военными чинами. Начальствуя, сплетничали, наговаривали, поселяли раздор открытым предписаньем свыкнувшиеся, сдружившиеся в общей туге.
«Приводим в законный вид», - говорили искусно, речисто изуверам бесчисленным.
«Лихва неожиданная, неустроенным житьем пожива», - чужое дело в свою пользу нравилось. Одобрили, удивляя: «Имать, большой хлопотливый труд». Изнурявших называли: «Ревностно заботившимися» направляли, осаждали призывами, звали остальных. Созывали не назвавшихся: «Вознаградим платою, деньгами или иным чем». Лоскуты нашивали, дабы отличить принадлежность папскую. С этой целью именовали свое старанье: «Грызть неверных». Сомнительные, ненадежные, на которых нельзя положиться наводили на ум: «Совершая, ощупывайте кругом». Тщеславно корчили богачей: «Для почину плата за освобождение пленных, за имущество».Обеляя, грубо и пошло шутили, ломались для забавы и приманки черни. Восхищались дармоедами – проедалами, местной чернотой, упрямо придавали вид душевным качествам и совести.
Внутренние чувства ведуны понимали. Знающе подделывались, кому подольщаясь сдабривали прибавкой, прибавили вдвое последним согласившимся. Так одобрили же акальщиков (москалей и рязанцев) помощниками иноземцев. Соблазнители диавола закружили головы терявшихся в мыслях, баловней уверяли справедливостью. Равнодушных к делу, не радеющих, желавшие горячо дергали неожиданностями: «Невыносимое житье».
Однако все-таки колебались подпадающие страстям собравшись сполошно. Подле оборванцы помалу теперь утомляли. Начавшие первыми при всем том наставляли поученьем. Перессорили людей сплетнями бесы диавола, «знатоки», смышленые дельцы. Насулили в общем совете хозяевам: «Вымогайте, буде когда жать, обретете, добудете вместе».
Укреплялись нравственно, пускали надежные корни, при других событиях выражавшим сомнение где бы то ни было отвечали, в каком месте ныне жать нас удаленных. Соглашавшихся со словами других тайными знаками собирали нанятые наймиты принадлежащие инкогнито ведавшему притоном (Папе). Удачно сообразили сочетание расчета, придумывали необычайное, дурачили кого. Умничавшими помыкали Папе принадлежащие. От него шло самое зло этим причиненное: «Ватагами причиняйте боль». Подкопщиков: подкопных и приступных дел мастеров мимоходом в сем случае навел на ум, в досаду добавил: «Обломайте тяжестью негодных», - гнал по обстоятельствам: «Притесняющих». Будто бы изменившим облик звучно болтал вздор: «Препятствуют, затрудняют, озорники связками задирают. Опустились, стали непорядочными, безвластие, духовное слабоумие, препоны, противности. Не на своем месте».
Корыстные стяжатели, сребролюбцы начали первыми: ученьем о сущности, бытии, сути. Вишь плевали с досады негодуя мошенники, примкнули ныне, кому не сиделось: «Препоны, противности», - поддували. Бранчливо орали: «Поприще скачек». Картавили (французы) бездушно: «Безвластие, Духовное слабоумие». Грезившим сполохам особо, отдельно шутливые кстати, к слову, упоминали мимоходом: «Взятие житейского, насущного». Льстили проворы: «Вона где достойные, заслуживающие награды».
Подлец понуждавший участок захватить облавою подхватил наскоро, простовато подольщаясь примазались лгуны посланники. Наглецы выпившие до капли, досуха, глядели исподлобья нахмурясь сердито: надо попавшихся возражавших пытать. Вопрошая дравшие каверзили, проворно сшибали одним ударом возившиеся около, старались усердно, дело делалось будто само собой выпившими лишнего.
Нечистые, некошеные бесы духовного лица (Папы) осьего гнезда собрали нанятых наймитов: «Исполнению дела пора настала. Истребляйте огнем».
Пожелали жалованье бродячие. Рассудительные обнесли вокруг под присмотром воздававших, приготовили, обрядили подлецов наивных, требовавших уплаты за горе.
Огонь разожгли под пеплом шаявший, без лишних слов подрядились: нужен плач горя. Свободно донимали, пахло гарью, горели без пламени уж мышцы тел.
Примешавшись к делу, посторонние запутывали: «Владенье кто имеет, полоняник в виде добычи». Гнали по обстоятельствам поганцы, тогда замучили до конца случайных людей.
За столом подававшие яства удивлялись, неустроенные житьем до отвалу неумеренно пили вино ковшом, ныне выпивали не все разом, покидали остаток. Докучавшие не давали покоя, кому лгать за обычай, говорили от себя «особые права». Выпивавшие не все разом пили до известного случая, не дававшие покоя забулдыг спровадили, отправили за делом. «Надо ежившихся припугнуть», - задорили «приветливые и доброжелательные»: «Уликами изобличенные жахаются (пугаются) сведующих в церковном праве».
Не изменявших своего места положения именовали двуязычные: «Лояльными диконькими мужичками». Изводивших без пользы выбирали в упряжку скрытно певникам – скаредам. Мерзавцы поганцев добавляли в меру тогда. В то время лукавые бесы нахалов бесстыжих за столом опасались, грезами травили до отвалу. Неумеренно пивших вино связней, даже на которых нельзя положиться, упившиеся допьяна певники повадчивые собирались нанять. Управляли поводом сребролюбцы. Поевшим в волю городили: «Имать в поле по нраву негожих». Мятежники ладили с исполнителями.
«День пути надо», - проповедью Папа копил неумеренно употреблявших, под конец угощая притесняющих обжор добавил: «С походом, Белозерских ловить».
Жители горных вертепов, запальчивых угощая, гнали по обстоятельствам: «Путь в одну сторону, притесняйте». Ненасыти, до отвалу неумеренно пившим вино связням умозрительно основание сочинили, чаяли поход шаромыжников. Живущие за чужой счет выхвалялись, лгали с похвальбою о себе. Влазней плотно облегли.
Внезапно скрылись рассудительные обрядиться, признали лихими сочинявших и распускавших вздорные вести. «Лишать жизни повально», - досаждали злобные, высматривали избивать. Убеждали разносившие вести: «Валить всех подряд без разбора».
\То есть упряжные щедростью куда хотели, туда и воротили. Знали егозившие, зычно обличали предстоящим: молились до услышанья молитв. Досаждали: «Вероотступников изнурять». Безумно смешили брань добавляя заговорщикам.
Себялюбы охочих до браги попоек приохотили, оглаживали со всех сторон. Будучи вплотную, раскачивали снагалу получавших удовольствие. Буянам в яндовах подавали питье насилу, до изнеможения не спали. «В неге чувств, звонкой серебряной монетой незапятнанны», - лгали противники истины.
Жители горных вертепов попавших в беду стремились бить, дрогнули чтоб, сбить с кону жестоко. Жестокие стали дружками, не отступая тянули лямку совместно с Папой, надо ретивыми, запальчивыми горячить скоп народа. Опять иноземцы строили искательных прошлецов. Льстили вкрадчиво забулдыгам: «Прищипите, дополнительно прибавим поголовно».
Силившиеся домогаться маялись: белели, серели. Обмолвившиеся придирчиво рылись, ковырялись нашептывая, наговаривая: «Драное, худое платье, мерзавцы, поганцы».
Язычники удобным злобившимся, злившимся пели: «Обласкаем. Пожгите все, истребите огнем», - скакали в упряжи «правдивые и доброжелательные» такие.
Тайна, которой не разгадаешь, добром не отделаешься, не развяжешься с ними. (12 век, убийство Бога, нарушение «Договора Права» латинами, последовало наказание причастных лиц, их вылавливали по всей Европе воины Георгия Победоносца. Текст «Ба Ту» написан слогом).
Действуя, поступая, платили, уговаривали согласиться взаимным соглашением. Заботились, радели о хозяйстве, собирали, припасали, готовили звонкую серебряную монету говоруны, калякали, балясничали.
Глава 3
Ворочал по-своему жрец (Папа), даже баил, боль одобряя: «Испугавшиеся склонятся, уступят права другому. Нарочными на промыслах следует пачкать кровью. Бредом досадить владельцам. Низвергнуть «Юродивого», выжившего из ума. Способными мыслить, чернить, пятнать, нарушать грамоту, тянуть время, пробавляться. «Правдивые и доброжелательные» дармоедов обманом одурачат. Отнимая высказывают все, ругают кого-то жидами. Жаловать дядю по матери (Царя), обиралу. Замыслил коварное, вболтал хвоставших, нахватался вдоволь, царем пыжится. Уж дурит, насмехаясь, издеваясь, над кем? «Избегает общества людей, почти затворник, не выходит в люди, чуждается их». Отличая относит к дикарям поступками жестоко. Ставшим дружками, выговорил наградные нашивки, сошедшихся для крамолы торопыг быстро увлек».
Папа одобрил этим дышащего, противный человек подлинно. Вот как козни тайные умыслили ухищрениями. Цокали: «Дикий человек, одичалый, почти затворник, не выходит в люди, чуждается их».
Духовное епархиальное место под управлением самого Царя.
Шалившие дурили, насмехались издеваясь: «Странный, необычайный сумасшедший». Двуязычный (Папа) наущал собрать сход, сочувствующе болтал выпившим водки, как сидевшим на месте выпустить колючки еще раз.
В другом месте одобрил прихотничавших: «Должны надежно свидетельствовать: состояния, собственность, кто имеет владенья», - говорил с ними, согласовал с искусством пересмешников по большим дорогам грабивших. Льстивые искатели, волокитчики, ему принадлежащие, состояния дикого в меньшей степени, дурили. Блаживших, сходивших с ума дурачили, шалили повесничая. Глядевшим в изумление дивовище.
Неудивительно, Папа сословным помалу, как стали пьяными, охмелели, одурели от пьяного напитка, основание сочинил драматическое. Эдаких ведая, разумел, твердо помнил, обращал в друзей отступивших. Отличительные принадлежности присваивал, кому знаки, кому предметы отличия: трости, перевязи. Так что уж Папу называли: «Ревностно заботившимся».
Старались усердные: «Что надо»? - снабжали обильно обремененных работой в солдатах. Пели: «Приведете в законный вид». Задушевностью язвы поднырнули, гнойный ход, разведка. Баловали уходом иной масти, раздавали подарки, ради забавы исполнение дела. Таким способом порицали и увещевали связней.
«Поставим рекрутов лично, не заменяя найма», - наушничали. Расписывали пестро, желали, хотели нечто, придавали чему по обрядам церкви святость. Сговорили, убедили, сладили, приделывали новые переды ловким оборотливым плутам, которые пользовались обстоятельствами и случаем.
Добили пронырством и пролазничеством, целую неделю проводившие время в пьянстве одурели от пьяного напитка. Засуетились люди без человеческого достоинства, сбылось: учили обирать других, наказывать театрально. Елозили льстивые проворы: «Отыщите, догоните, настигнув, захватите». Честолюбивые эгоисты, равнодушные ко благу ближнего своего, нехорошим, гадким делом прибедняясь, гарцевали целую неделю, проводили время в пьянстве подвизавшись на поприще. Пивших хмельное за счет других подлецы не одобрили, способные мыслить мельтешивших призвали умолкнуть, успокоили. Прежде всего предать огню, жечь. Лившие масло в огонь, подливали, разжигали, усердно старались, одобряли позади будто искателей: «Кто ищет, кого щемить, тискать, больно сжать». Сплетничая, елозы вообще мешкали, волочили дело зубоскальством, чужие странные люди цель метили: «Беломорские малые промысловые суда, выходящие на ранние промыслы». Оборванцам зачинщикам передел в другом месте начать первым: «При всем том поохотитесь, сколько хочется». Оборванцы угорели, угодили во время, удивлялись одобрению, то есть бездушию лукавых бесов, для чего помалу, недавно случившимся новых приобщали, углубляли веред.
Владельцами, держащими власть, на месте запишут, укрепят за кем именья, утвердят письменно законное право. «Ровня по службе», - временно приютившие старались, усердно клеветали, ложными оговорами направляли, водили за нос. Прыщи попугайничали: «Поприще для скачек». Проводившие время забавлялись обвороженные подачей вестей, предварительно об отправке уведомят наблюдавшие. Впереди все негодное и недоброе, дух пакостей. Собирались наймиты нанятые, дело делалось будто само собой. Одобрявшие зазнавались, подымая нос, гордились, кой – что быть головою, управлять.
Начальствовали оборотливые плуты, пользующиеся обстоятельствами и случаем: «Тут скоро, близко». Самые страсти подлецы значимым, нужным поставили закладом в споре верно. Точно согласились взаимному соглашению оборванцы пристроившись, неуступчивым довольство, заботливое гостеприимство, угощение.
Поручались, предполагая, выросшие на бумажном деле знатоки всех судейских проделок, уж управляли, начальствуя. Ловчее такие будто до времени присматривали за началом, оговаривали, направляли приспешников: «Пуганете». Для этого сами себя хвалили во власти: «В силе своей неограничены».
Все понимающие лакомства подносили гостям с приговорами: «Пей до дна». Острословили, придавая известными приемами более остроты. Толковали много об одном и том же, слушавшие братались, тешившие обхаживали места, хлопотали по делу. Долбили бесчисленные водившие за нос.
Направлял Папа, копил утайкою живших нелюдимыми. Дрянных дергал, отделяя, нудил, надседая сварливостью, стрекотал: «Совсем довершить союз государств». Оборванцев, зачинивших передел, лукавый смиренник устроил. Приворожил изводивших, соединил часть мерзавцев, корчивших из себя итальянцев, подражавших им в обычаях, состряпал крайность.
Замешкавшиеся у него, ему лично принадлежащие, осаждали надобностью письменного производства по службе для опознанья своих. Играли в ималки шалопаи по рекрутству из первой очереди, и в первую голову, как бы условие последнее, согласившиеся проветривались, освежившись, кутались в тряпье. Льстивые проворы платили деньги «благородным», самый разгар, оветшали елозы, обносились мерзавцы, корчившие из себя итальянцев. Эдакие одежные и обувные деньги употреблялись как снадобье. Ожидали причащения состоящие в духовном родстве.
Нас здесь по-хозяйски хлопотавшие истязали, веревками, таская, удавливали, нервничая. Изощряясь, внезапно, врасплох, сдабривали прибавкой чего исправлять инородцы, выскакивали: «Случайный человек», - ждали травить. Срочную плату покоренному народу устроили, изводили горем, печалью.
Соединились соблазнительные, повадчивые, собрали, наняли наймитов, управляя поводом, сплошь обносили петлями – удавками. Кого обвинили, рассудив неправо собравшись сполошно: полоняник в виде добычи, ярлык со значком на шею. Бездушные не давали потачки, так точно устраивали заготовленное впрок продажные негодяи.
Местной черноте нравилось удивлять, одобряли имать, бойкие нравом, изъявляя признательность, молотили, старательно резали, пластали. Полыснув, изорвав, трепали за виски, злорадствуя, лишали способности жить. Получали удовольствие ничтожные, погоняя, помыкая.
Уже снова лжеепископы устраивали «жаливших», принимать великий ангельский образ, облекали в схиму, избирая из многих особо выгадывающих, присваивающих себе, бравших на себя помыслы.
Папа за вымороченное именье, добытое обманом, выманенное, вылукавленное соборовал, помазывал миром, наложением рук благославлял.
Руководящие наставники указывали затейникам, забавлявшимся, занимавшимся пустяками принуждать, приневоливать в других, в иных местах. Велеречиво повторяли одно и то же разными словами и оборотами, усиливали убеждения актеры по роду игры, изводить горем, печалью: «Наймоваху злых смердов, убийц, шильников, даже сторонних, бывалых, ловких, тертых и опытных, втеревшихся в дележ».
Передавая назначение или цель действия смотрящие за людьми строго стерегли, держали в руках скупо, строжили под большой карою. С запретом играли самодовольные, не прежде, хозяйский присмотр всего дороже.
Склоняя тревожили, суетливые заботились, искони условно принятые преданья, все, что устно перешло от одного поколенья на другое, перво – наперво прежде загнать, забить.
Увязли, пропустили певшие, злились угрожавшие подлецы, услышавшие сновали, бегали и суетились молча. Без лишних слов разгоряченным рюмку вина на прощанье. «Знаки власти архиерея сохраним», - клянчили эдак одежные и обувные деньги: «Когда начнем, всех перевешаем, поголовно чтоб висели». Кой – как, надрываясь лганьем, запутались во лжи своей назначенные. В разгаре петли – удавки заготовили впрок всему приходу.
Лукавый смиренник (Папа) устраивал несметную толпу ловких, опытных, слетевшихся с разных сторон, из разных стран. Сочувствовали ловкому, увертливому на словах рассказчику проныры, окрикивали: «Прав», болеющие гаркали во все горло.
Гуляк – мотишек, живущих за чужой счет, заставили примазаться заботники, заступниками охочими. Заставляли вражины насмехаться над священными предметами, бранно и пошло осквернять. Суесловили беседами безнравственными: достижение выгоды, крепость, вид на пользование, на владения, вводные листы офицерским чинам.
Зачинявшие безотцовщину, лишившись присутствия духа, исчезли, отскочили притворщики лукавые случайные. Временное войско ратников иначе Папа укреплял, выжимали богатых. Знатных обносили петлями – удавками, несметными толпами окрикивали, как упряжных собак
Как бы сторонясь, ожечь лукавый смиренник догадался: «Западный берег Белого моря. Уморить тела и души. По весне туда не попадешь, заливает оттоком, болотисто, илисто, вязко». Злились угрожавшие: «Тяжелый путь, размокшая почва, земля с водою, мокредь по земле». Брюзжали притворщики: «Западный берег Белого моря уморим», - усердно издавали грозные звуки.
Горячее лукавый смиренник (Папа) устроил. Он по обету вековечному прятался. Внезапно, недуманно и негаданно обращеньем, свободой донимая, удивил. Остроумными изречениями убедительно не допускал спора, возражений, сомнений. Обожали его католики, высшая степень славы. Заключением: «Вперед» наводил умозрительно.
Противные делу обстоятельства Папа не трогал, учил о сущности бытия, сути, «бестолковых». Теребил каждого по-своему, подзывал опасавшихся в другой раз, сердцем дрогнувших чуть ли не хватал на ходу. От него шло: «По образцу ихний». Ему принадлежащие управляли, начальствовали, были головами, бесстыжие забулдыги - подспорье, начиная действовать, вякали повелительно съежившимся.
«Духовное лицо всем мирянам (Папа) ревностно заботится», - усердные прилагали свое старанье, управляли, пристыдив, посрамив, унижать в глазах людей надо дородных. Изводившие, горем привороженные трепать здесь искали, рылись сипевшие, шикали оборванцам зачинщики. Перемигиваясь, делая скрытые знаки, подлые и искательные сердились, позволяли дурные поступки.
Инородцы за расправлявшимися скопились, сошедшихся для заговора и крамолы звали на роскошное угощенье, получился сильный оплот. Окружая роем опешивших, признавали хорошими, хвалили, оглядывали: «Произведут дурную, искаженную породу», - неловко старались ревностную заботу в то время выразить, что лично глупо раскрашивали. Охочих мчаться своевольно водили за нос, убеждали каждый по-своему «называемых» людьми: «Выпьете водки, подгуляете немного», - не могли удержаться: «Поминайте кротость, измучите постелью. Прибаутками старайтесь пристыдить». Льстили проворы, как бы дело изладить. Учили оборванцев, переделали тайные знаки им принадлежащие. От них шло: «Кого обвините или рассудите неправо, уничтожайте, заслужите награду. Кара заключает в себе известную цену».
Подлецы не одобрявших задирали вместе дружно, с маху умертвляли. Льстивых проворов слушали окончившие ученье толпой, огромным множеством тучу народа били, дрогнули чтоб.
Цинично сводившие счеты, как доселе другие оборванцы, застали унизительное: набегом Папа торговался с подрядчиками и поставщиками на предмет места продажи и купли. Нудил, тянул сварливый, отчаянно надседал. Ужалил задиравшими оборванцами, заболевшими от угару. Угоревшие попугайничали в том месте, зудили, насмехаясь, дразнили друг друга, умышленно сердили насмешками и перекором. Впервые брались сработать, во тьме невежества своего занимающиеся мелочными делами.
Басурмане подгулявшие немного, выпившие водки, омерзительно торговались: исторгнуть согласие вынудили сварливого.
Воспламенившиеся с жаром всюду уверяли: «Точно видны приморские пески». Задирали: «Вредить, губить», - глупо умничали.
Глава 4
Поездившие много, участки делившие меж собой призывали понуждать обывателей города именитых, кровных. Сблизившиеся надмевались, напыщались: «Лучше, надежней сбить с толку необходимо, подкопать подземный ход для взрыва, мину заложить. Силой принудим». Собрали нанятых наймитов поездившие много, участки делившие меж собой. Горевших без пламени раскалили губить: «Примут беду разные люди, стекшиеся вместе. Необходим подкоп, подземный ход».
Вызвались устраивающие наущенье устроили порядок, устав: «Чинить расправу неосторожным, опрометчивым людям самим по себе, товарищам, помощникам по мошенничеству бродячим».
«Хозяина (Царя) принести в жертву», - тихо в полголоса.
Бывшим и служившим в военной службе лгуны, кому лгать за обычай, восклицали, нетерпеливо укоряя за глупость, недогадливость: «Отвертитесь, скроетесь, уйдете тайком, ужасная кончина».
Передам (передовому отряду) по месту и по времени усердие необходимо: подкоп, подземный ход, для взрыва мину заложить, потом зарядить и наконец взорвать. Силой принуждали: «Чей ты? Как звать тебя? Время твое».
Сделано, свершилось: одежда в лоскутьях, изорвана в мохры, очень ужасная кончина, разлучили души с телами.
Передовому отряду сечь, колоть, тяпать, рубить, резать надо. Циничная пора, удобное время. Лихой час настал, собраться нельзя миновавшим, выходивших искали, рылись совсем готовые по чем ударить, били.
Ристалище участками разделили меж собой, чтоб не мешать друг другу. Старались усердно, еще уговорившись закрепили, дрогнули чтоб – били. Увивавшиеся предлагали искать тщательней. Начали впервые обхаживать разные места, повсюду ходили подлецы сомневающиеся: «Одним разом, несбыточно». Удобно, кричали необходимое, выходивших неволили, захлестнув бичевой впрок: «Что говоришь? Почему? Чей ты по отцу?»,- когда надобность, действующие сразят.
«Народ не в одно льяло вылит», - отуземились которые удивляли подобным сравнением.
Ловкие на слова проныры, поправились, пришли в силу приятели нужные, обходили известные места и караулы, смотрели, блюли. Умаять, вредное замыслившие коварными намерениями укрепились, этим дышали. Начальствовали оборотливые плуты, пользуясь обстоятельствами и случаем повсюду выходили. Изладили нас ристалищем.
Участки поделившие меж собой старались выходивших неволить. Силой принуждаемые слышали, куда шли, встречу с той стороны. Ничем во власти своей неограниченные, точно, как дядя по матери (Царя), закусили удила. Лживые кричали, шумели: «Время страда, рубить, резать», - потому что стеклись в одно место.
Нашли младенца неизвестных родителей (младенческий возраст до семи лет – автор). В этом месте представитель философии духовной (Папа), мечтая, мнил первообраз насущного. Воображая где хоженое, рассуждал о мышлении и мысли. Замыслил намеренье.
Льстивые проворы голосами на сходке разрозненно, поодиночке: «Отверженного смертью в сем случае государем, вырастет взрослым». Загребавшие управляли по ясным указаниям. Подзатыльниками заткнули говоривших уж слишком грубо и дерзко. Были мастерами дела понуждавшие, ободряя покрикивали, важничали: «За нами долг».
Всевластный (дядя по матери убитого Царя) никем, ничем во власти своей неограниченный определил, что берется начальствовать. Пользуясь обстоятельствами молол вздор: «Если б тебя не было тут, если бы это был другой человек». Вишь окрикнул младенца наболевшим «праведник» язва. Взапуски досадивших, театрально упиваясь, гонял.
Удобное время быть сказану: «Залив, связанный проливом с озером, болью может статься». Поучал притчами, баснями, иносказаниями, излагающими истины христианства. Защитил лицо Папы, дела и сочиненья его устно. Западный берег Белого моря властью велел нравственно и духовно слабоумным крепким здоровьем пронырам, козлодер (Папа) высматривая глядел во все глаза, изводить.
«Выросшие» перемывали горькую долюшку, звучно болтали вздор: «Гоняя, уморим». Воспалились, занялись жаром: «Буде пятившиеся от слова и дела, нахватавшись вдоволь отделятся, уклонятся», - переняли у людей пылких: «Гибелью метить».
Выпив водки, подгуляв немного, поминали одержимые большие широкие сапоги изнаночников (итальянцев и австрийцев). Собрались отличные от них (другого вида), обольстители взяли лестью, так, что пристроившись, поводом управляли, позатаенную думку свою говорили, уж слишком грубо и дерзко. Тыкал прежде один, которому поручали. Заведомо солгав, искавших приюта умыслили рядить соучастники ристалища.
Сзади пребывавшие секли до смерти, насмехались без меры преимуществом силы. По дороге расставили и жгли смоляные бочки, светло, что день – жестокие сошлись дружки. Изнемогавших скрывали внезапно соглядатаи подавшихся в сторону католических священников. Подвигалась ходом местная чернота, черной силы нрав, оплот высшей степени жара.
Плутовали парни края брадобреев подлинно, тех-то просто учили. Облачили, кого в сан, кого в званье чего, бойко договаривались условиями обоюдного согласия.
Сходбище собрали, хищная птица (Папа) теперь призраком соблазнов искушал, морочил, много хлопотал.
Буйствовавшим пыль в глаза пускал с осени, искать работу грубую, понятно, драться рядил. Мастера дела толкали руками, сбивали. Охочие до пива, браги, попоек проглядчики: изо всей силы, что есть духу, один, которому поручали, в наклонном положении бил. «Лучшие» обрабатывали с помощниками дюжими, крепкими. Установили на месте сходбища, выговорили нудившие такой порядок, подобно на престоле освящали дары.
Гнуть во тьме остерегались, уж плутовали, подражали плачу: «Изводят, убивают». Мастера искать шевелились, на месте по назначению волочили дело, удовлетворяя служителей гнусивших, не ошибаясь. Назойливые люди настойчиво, упорно помыкали, посылали туда и сюда, толкали бить. «Голяшки» (итальянцы, австрийцы) цинично достоинство мерили на деньги, теперь не потакали.
Не одобрявшие изнурять, истощать, бессвязными речами говорили чушь, врали сдуру варнаки. Пустословили: «Пора идти к берегам искать пропитание».Льстили проворы подлипалы садившись рядом: «Рекрута забраковали, озерное место, не устоял, дал тягу». Пока предположили догадку: «Поручительство залогом располагает к мрачным мыслям». Поддакивали, таким способом стараясь, управляли лживые затейники, воины со шпагами этим дышали, облачали наивных в долг. Удивили одобрявшие многократно: «Кто найдет уклонявшихся в кабаке, бить, лучше не мешкать».
Выжидая, Папа молчал. Понятно, ясно, людей не зная, хорошо и просто договорились поганцы, повторяли одно и то же: «Ныне власть».
Уж одно из двух, не все одно, лживые вздорили, кричали: «Время страда, рубить, резать», - обещались будто бы ватажившиеся.
Глава 5
Оборванцев, выученные, уверяли: «Справедливо «мастерами дела» понуждать». Собрались в кучу: «Незачем с мякинным рылом, да в калачный ряд. Басурмане не соблюдают установлений церкви». Обносились оборванцы выучившие доподлинно право, земляков притесняя, каркали с акальщиками – пособниками, простодушными обещаньями побуждали.
Старался один обносок, угорел, заболел от чаду. Угодил вовремя лукавым мерзавцам землей, любил шушукаться, шептаться. Сам один помощник по мошенничеству высмотрел, не хватило духу оборванцу захватить будто бы землю. Потчевал, угощал: «Спрятались именитые, день пути», - разгорячил. Устроили потом подонки делу исход, слепившие чертей, пившие запоем слетелись с разных сторон подспорьем.
Папа узаконил правило: заклад под сохранение. За известный взнос разбирали вещи по жеребью. Опутали кругом люди, признаваемые погаными, с которыми не должно сообщаться, хлебать из одной чашки. Бить начали первыми мелочных торгашей выученные. Вчинили справедливость, не успокаивались, выдумками затевали изводить. Боли испугавшись, бежали лживые затейники.
«Состояние полного довольства», - вещали изменникам властные, ворочавшие всем подавали знаки, манили, мигали: «Приласкаем теплом». Им принадлежащие кабалили, обращали в холопы, приписывали в крепость себе.
«А ныне они людей себе похолопили, присвоив за плату».
Басурмане основание сочинили, уверяя справедливостью оборванцев: «Угодили вовремя». «Праведники» ученье о сущности, бытии, сути начали. Самые боевые оборванцы бежали без оглядки.
С осени сошли с ума «бешенные», так что льстили проворам заговорщики знахаря (Папы), старались усердно изнаночники, приготовили обычай опрометчиво сошедшимся для крамолы. Бегали взапуски при песнях, братались вызнав сборщиками податей оборванцев. Учением о сущности бытия, сути угорели, заболели от чаду, многоречиво, многословно, повторяли одно и то же разными словами и оборотами. Для усиления убеждали: богатыми, властными, знатными смотреть за людьми, служить при лице известного человека. Примет у себя, на свое иждивенье, довольствовать пищей и доставлять все удобства жизни, потехи, услады. Потчуя, чествуя радушно (изнаночники), предлагали пищу, пития.
Прозябавшие перемогались, жили воздержно, до времени хвалились. Вызвавшиеся выскочки изготовились, желали исполнить собравшись: «Приспособимся, имущества достаточно наживем вассалами, состоящими при должности, занимая место с известными обязанностями». По своей воле оказывали услуги, прислуживая, были орудием, средством для цели.
Идти в дело пора настала, тронулись с места, плату положенную произвели за оборванцев зачинщики. «Топкая грязь засохла», - щедрые сновали, суетились усердно: «Где бы то ни было расправятся помощники, дюжие, крепкие, здоровые».
Установили на месте сходбища розгами наказывать «задиравших» в тех местах. Обманкой надеялись наиграться: «Сделаем, получат. Изловим препятствующих».
Задиравшая местная чернота черной силе нравилась. Напротив такие имавшие весело бойкого нравом ломали, слышали, как этот будто бы плачущий пить хотел.
Тайком, втихомолку переносили бабьи сплетни: как лютуют неистовые люди, злодеи - изверги по злобе. «Веровавшие» ожидавшим предположили угрозу, когда дергая притянут, привесят при дороге. Поганцы – язычники пришли в замешательство по не смелости своей, опешили, сробели. Нетерпеливо ждущие, приурочив к месту, попятившихся осадили, прикинулись наивными и простодушными. Такие «угрожавшие» пересмешники по большим дорогам грабили. Заискивая униженно, угодливо, «святочных» окрутников подкупили задать потасовку акальщики. Позади под конец цинично придирались, задорно: «Выволочите, советуем вон там». Избрали забулдыг, место видели со всех сторон – желание акальщиков. Разгорячили неустроенных житьем, умыслившие заведомо убеждали речами: «Пригнести», - либо желали разыграть. Досаждать удобное время, горячили, подстегивали и удерживали лихоимцев. Закрепили условие заздравной чаркой по обычаю иноверцев, не по-нашему. Отправившиеся пеши с известной целью размышляли про себя: «Безобидно выставим удаль, обозначим. Во мраке, чуть посветим». Мережу унесли воровски, украсть соблазнили бесы сведущие.
Приманивали нарочно повадчики: «Лучше наживать мастерством этим. Удача, приволье, летняя пора. Жители летнего берега Белого моря бесчисленны, ей–ей точно удобное время толпой искать, дурить. Помужников из бояр отоптать, кого догнать, настигнуть погоней». Убеждали ясно, понятно, не допуская спора, возражений и сомнений. Отправлявшиеся пеши с определенной целью корчили из себя итальянцев, на известном месте похвалились на обещания. По образцу угодливо пиром угощали: «Сдавите, сгнетете, изрубите. Скоро просохнет, сухой путь, сухая дорога. Передовые, лучшие линейные казаки». Неприметно, незаметно охотники опаивать, гостей поили до пьяна, то есть согласовали с искусством им принадлежащий повод. Наговаривая сказки, готовили к действиям: положить поголовно оставшихся именитых.
«Тянувшие лямку совместно» в другом месте ставили бочку вина, напоили до пьяна многих: гульба, пьяное угощенье. Икали несколько одержимых разорять церкви, наводили умозрительно иноземцы, вишь кожу скинули, занадобилось. Приспело прежде всего опошлять через меру, следствие безобразного пьянства. Злопамятным удобное время, горячили, подстегивали лихоимцев. Выпили могарычи, закрепили условия по их обычаю. В одну упряжку безрассудных людей, улучив время, призывали приманкой лакомой, заманчивой. Знающе подливали масло в огонь, разжигая, друг к другу прикрепляли поводом соблазнители диавола.
«Оденем, снабдим, вооружим», - не божились: «Великих бить с двух сторон. Специальными орудиями с осени ударите». Сговорились по чужому, не по-нашему, по обычаю иноверцев, мыслившие иначе держались других убеждений, взмутили перекидышей-оборотней. Гнали по обстоятельствам, возражающих изымали, знали обличавших себялюбы. Циничных, охочих до пива, браги, попоек не напрасно жаловали. Усердным предложили весьма тонко дошлые знатоки дела: «Вон, которые великие, хватайте на ходу». Эдаким припасали деньги сдаваемые с платы, как излишек. Напоили до отвалу, повертелись суетливо, размышляли про себя: «Молодчики горячие, легкомысленные, слабость духовная обозначилась во мраке». Выдумывая затею согнуть опасались бури инородцы.
Следующих, скинуло с души лихоимцев, находящихся за пропастью пилили в течение времени. Обделали заносившихся иначе в том месте, повторяли одно и то же: «Сидите на месте». Добавляли кучами гарцующих для поприща, некоторое время опаивая. Равно поганцев, чертыкавшихся, местную черноту, черной силе поверстать надо. Подлинно свыкнулись, слюбились ротозеи, опять на другой лад нагневавшись, перестали сердиться бездушные. Косившие глазами наговаривали, поселяли раздор, обделали так, что согнули надежно против. Тут воспевали величие, славу, хвалу. Надо, волнуя, тянуть, склонить выражавших сомнение на обещания. Перевертышам: оборотням, помощникам сильным, дюжим, крепким основание сочинили: «Вона, где начало». Почин наносной, игра людей рода человеческого, но без человеческого достоинства.
Что делалось? Совершители вторили чужим речам.
Затеявшие изменения, переделывавшие на другой удивили баснословием. «Нет толку в речах», - неустроенные житьем негодовали: «Побить, потрепать проповедников», - оглашавших испугали. «Примешали, дело не мое», - мямлили заговорщики знахаря (Папы). Нашепты изменились нравом, как охрипли «подлинно наживавшие имущество».
Наконец, после всего, окончательная заздравная чарка на путь – дорогу.
Мелочные купцы, промышляющие воровским провозом товаров, без пользы и толку неумеренно пивших вино, упрекая, долго «крутили»: «Общее дело общины», - будто желание. Здесь льстивые проворы подали браги в распивочной, прикидывающихся, притворявшихся соблазнили к делу идти силой, облизали гарцующих.
Тешились беспризорным ребенком, от него шло под присмотром непочатое. Метивший сам на место в чин (дядя по матери убитого Царя), загребая, управлял именем. «Чьему счастью радуюсь, того люблю», - будто бы кричал. Одобрял потом вечером, когда уверял: «Точно выход исключительный, надо путь обелить». Погонял клятых: «Начали валить, с корня валите». Накинулись, ухватились в том месте, пора деловая, рабочая, «святочные окрутники» отелились, важничали на хозяйстве. Старший зачинщик (дядя по матери убитого Царя) плевал с досады, негодуя: «Подсечь, подготовить для рони (рубить с корня) южную сторону (Ярославле дворище)». Неустроенным житьем деваться некуда, бродяги, одержимые жестокостью, становились дружками теперь. Искали тщательно поверенных по делам, жаловали тайным образом, надеялись до конца дойти, побуждали ходить по пятам за охотниками.
Обильно отпуская остроты, окрикнул разгоряченных ворочавший по-своему (дядя по матери убитого Царя): «Надобно действовать». Зеваки толкались около подлеца, жители города слушали острившего. Без лишних слов условились, сговорились, были соумышленниками стоящие, заодно зубоскалили, нагло издеваясь, тешились: «Беспризорный ребенок изумляет единовластием. Много всего было, да все утратилось куда то, не было пригляду, порядку».
Охочие драться, трепали за виски, изорвав на месте, сошедшихся положили поголовно: «Беспризорного ребенка указанье». Тут тянули лямку совместно иные зложелатели, с кем сошлись по мыслям, избивали, хватали для представленья в суд. «Которых?» - говорили от себя пившие хмельное за счет других, уточняли. На наделавших предосудительных поступков разного рода негодовали вдоволь, недалекого ума люди гнали по обстоятельствам.
Неудивительно, Папа начал о причине: «Нерассудительно, кто не любит делиться с другими, норовит захватить все себе. Чему удивляюсь». Диво, Папа торгующих виноградным вином, кого обвинял, опять учил: «Недеятельным, без внешнего побуждения бездушия недостает», - нетопырям, как бишь обмолвился.
Запамятав, изменившиеся приняли иной образ, за здравие молились о государе, опасались бури инородцы.
Редкий случай, занимавшимся пустяками предложили начать: взбудоражить, напугать многих, наделать тревоги. Полубритые подбородки, бессмысленные, бесстыжие лубяные глаза, помыслами изродные, названные братья укоряли за «глупость» неугомонных: «Не догадались скакнуть». Оглашая, рассказывали, объясняли: «Начальные основания от удачи зависят, случайные, роковые». Буйных, вспыльчивых, горячих озорники выводили из себя, из терпенья азартом. Папа пресмыкаюшихся, оползчивых гадов уликами изобличенных устроил позже.
Подонки слетались с разных сторон подспорьем, коробили, сжимали «великих». Настойчиво, угодливо донимали, на другой лад обратились обычаями в немцев ненавистных.
Временное войско, иначе монашеское, целовались, лобызались, здравствуя друг друга, прикладывались по их обычаю щекой к щеке. Пришедших в силу приятели, водившие с ними хлеб соль при скудости, собрались толпой. Скучившись, сгрудившись слушали прежде: «Наперед древних, старинных», – урочная выть, как снадобье. Будто бы бывших в неге: «Голкая затравить поношеньем».
В первые смотрины Папа баснословил о будущей посмертной жизни, корчившие из себя итальянцев подражали ему. Такие гады нагло бранились, не дорожили, изводили без пользы.
Управлял загребая правитель за Царя, натравлял, кого начинали сечь наказывали телесно до смерти. Отделил честолюбивых, равнодушных к благу ближнего. Не хорошее, гадкое делающие, распутное, дурной нравственности и поведения, подобно случайные происшествия.
«Ребенок встал уже на ноги», - лакомство пережевывал: «Приглядный, ладный, нравный на вид по наружности, чтоб нам провалиться». Врал вздор, образ сообразил, рассчитывал момент: «Богом дан, одарен разумом и волею, духовное существо». Благодарил на словах пустым, «спасибо» прикрепляя, недоумевавших изумил: корчил из себя итальянца. Обманщик слонявшихся, терзавших кой – как подсластил, делал обидный намек, укоряя вишь в том месте конечно захожих, иноземцев отгоняли окриком, то есть не все одно.
Духовное лицо (Папа) не менявших свои обычаи, замлевших несколько, в речах не было толку, целовал, лобызал прикладываясь по их обычаю щекой к щеке. Католические священники крякали, как вороны, самые страсти. Негодовавшие отдельные нарочно присматривали за началом, нравилось развязно орать, шумно говорить.
Неустроенные житьем, неумеренно употреблявшие, редкий случай, из ряду вон странно забавлялись: предложили торгующим вином прикинуться нищими и попрошайничать, удивили к делу беззаботные. Свои песни пели циничные, сводили счеты, еще что, смиренно нравилось горе заносить: «Всякому свой путь, примут беду, закон дышло, куда хочешь туда и воротишь».
Глава 6
Дурившие блажили, злоумышляли коварные намерения, будто нарвало страждущих удушьем: рубить, резать надо.
В том месте дурачки малоумные терзали женщин. Сотворяли дикое диконравные. Странные и необычайного вида, в состоянии диком весьма кичливо целовались, лобызались, прикладываясь по их обычаю. Слабеющую охотной страстью вынуждали, вынекав из нее повелительно. «Дана диким», - кратко пели. Несоглашавшихся перекоряли: «Вынуждаешь отказом». Странные дикообразные слова толковали, сказывая письма, что, кому сказывать писали дословно. Сказанное для письма диктовали сказыватели – сидни. Не ходивших судили самоуверенно и глупо, для забавы баяли, кому принадлежит лунка. «Влез, ни взад, ни вперед», - воспаляли, наводили умозрительно способствующими мыслями. Неотступно лукавые «смиренники» дуревшее разыгрывали по жребью за известный взнос. Способные мыслить наболевшим, циничным, сделавшим не по-человечески поддакивали, сознавали свои поступки. Замужних женщин присваивали чужие, беззаботно свои песни пели, сводили счеты циничные, переносили дело в высшую степень, обжаловали решение судебным порядком наговорив образ. Сведущих в церковном праве восхваляли. Напускаясь ненасытные травили, тянули тяжестью своей вздор, подразумевая распутство, поступок, противный закону Божию. Еще раз одобрили иноземцы акальщиков пособниками. Лютующие поголовно распустились, орали. Жадные, падкие корчили из себя итальянцев, подражая им в обычаях, пыжились. Лишившихся присутствия духа, смешавшихся и оробевших, плачущих и ревущих, каждую по-своему объезжая, передавали влазни томить. Истязали сильно и длительно телесно страданиями всей общиной, шумной и крикливой толпой, поступали противно закону Божию. «Напасть, бедствие, снова безвремяние», - орали, вопили желанья, стремились уклонявшихся, склонив долу, изводить. Взялись наживать беду поступками противными закону Божию. Снова будто бы наигравшись, плачущих, ревущих одержимые ломали силою соединяться «рожном». Пьянствовавшие как бы происками сплетничали, пакостили, мутили людей. Всей общиной вымогатели, катая, били: «Нут-ка, дай-ка, пока он говорит, покажу, договорюсь». Сравнивали как можно: «Распекая, соблазнил». Плетьми играли «ребятишки», записанные в ожидании очереди сведущих в церковном праве. Вымогатели пакостили, причудничая, выбирали допекать какую до конца. Рассуждали: «Изведем сословие». Заплечным мастерам (палачам) морщась, показал неудовольствие архиерей пребывавший (Папа). Управлять окрикнул «собак», придирчивый. Кочующих инородцев, шайку хищников, убаюкал. Устроил разного рода забавы, увеселенья, хлопотал дело: «Два свидетеля не отводимых составляют полную улику». Нанесло бывших неустроенных житьем неумеренно употреблявших под конец, едва слова толковали.
Речили относительно произношения, говора, все те, кои негодовали. В этом месте поганцы льстили проворно местной черноте. Не смея рта разинуть, приноровились, исподним прибавили сладкого, только бы горе не умолкало. Картавые (французы) мошенничали, передовые из матерых почином играли, накомкали сплетен, дело сматорили, спроворили. Как обманули вожаков бахвалившихся, наняли наймитами. Собрали отборное войско свершению, исполнению дела. Корчившие из себя итальянцев заговорили на «а» с высоким говором. Жестокие сошлись дружки теперь употребляющие (чью) доверенность во зло.
Язвы затаенные, холопки, холуйки в том месте высекали порченых. Вместе, первым побоищем палками с корневищами, коковками, колотушками по голове коварные намерения укрепляли. Вдосталь пили и хлебали, речами противными истине болванам портившим подражали в обычаях. Уж подавали, разносили вести, наделяя любовными делишками, сплетничали, были причиною раздора, скрытно и лукаво творили, много хлопотали. Удавалось по-всякому, так же не давали ходу, держали во власти своей. Вздыхали безразлично: «Смешенье». Неотступно вокруг коварно творили зло, умышленно. Выхвалялись, лгали с похвальбою о себе, желая прославиться. Без выражения своих мыслей подражали в обычаях итальянцам. Державшим власть на месте кучей воспевали величие, славу, хвалу. Травили замужних женщин, добродетельных, согласных с совестью, с законами правды, с достоинством человека. Ведали, разумеется, законом дышла, куда хочешь, туда и воротишь. Изнуряя мученьем, томили снова и снова. Описывая коварное, ставили ловушки. Замышляя,, искали чутьем проступившихся, надували наболевшим несогласных.
Папа сотворил изменивших облик, выражал чрезвычайно отвращение защищающим свое скрывище (дом, землю, Родину) смутил кротких, тихих, смирных.
Сплетники людей ссорили, подстрекали к беспорядкам, призывая баснословием, божились. Обиду преднамеренно умыслив исподволь роднились, сближались, привыкали к чему. Исподним насытили, утолили голод трудом телесным, гнули противников. «Тут гляди семя останется», - скрытно и лукаво понуждали всеми силами с возмущением духа. Множеством постылые сдавили, смяли облепив. На населяющих край столь много налетело неугомонных, называли себя усердными. Старались соврать, ложно ссылаясь, ставя в свидетели условившихся в одно слово, так, что даже внезапно загоняли. Втыкали торчками то одних, то других желали, проглядывая, пристроились мошенничать. Прыщи начали зазнаваться, подымать нос, как кричали бравшим чужое татям: «Невыносимое житье вона где, еще для того обрядом надо довершить». Заглядывая туда и сюда, искали скрывшихся горевавших. Надо оберегавшихся, прячущихся в потаенных местах рубить с корня. Помимо лжи, «святого причастия», «святые дары» циничных. Сводить счеты первыми разумели, опасались бури во тьме невежества своего.
Тмонеистовых изуверов, москвичей мошенников гадких, постылых, сбоднули долой, заколов передовых из матерых. Промышляющих обманом же народ глазел. «Играли» наскакивающие, накидывались ударить, гнилых скопом пытали, допрашивая посчитались. Одним ударом сшибли повадчивых елоз. Распоряжаясь властью большой обмерших, женским пристыдили, пощадили.
«Меньшой в семье - сын владельца малоумных к делу привязал, изводя, владеть до срока, указал» (сын дяди по матери убитого Царя. Автор текста называет его сыном владельца, а не царя.).
Буде еще, владели ими инородцы – нехристи. Чужие говором, поминали извилисто, уверяли: «Точно поймали, раскалили взаимным соглашением лиходеи, как самцов в пору течки. Разумея, веселым, бойким нравом «зажиравшие» не давали «пахать», надо привыкших к тунеядной жизни». Злые скрытно уверяли, беззаботным свои песни пели: «Всюду есть возможность», - договаривались вырождать: производить дурную, искаженную породу именитых. Пригнести сверху выводки семейные проезжими спешниками, нарочными, идущими на промысел. «Передышка всему приходу», - опомнившиеся тихо утекали, оголившиеся заметно беспокоились непотребным, распутным смотром «невест». «Ратники» постылые, единомышленники в крамолах, сами себя хвалили». Передающие события косо глядели, испугались, может статься, ада. Неустроенных житьем плотно облегли, искали тщательно гаденышей угоревших, отделявших кус, во время застали участвующих. Задохлись слетавшиеся оголять наш мир. Дескать: «Слабых смололи», - изменились, переиначили на другой лад. На долго обязались по условию, по обещанью выражали смирение: «Распутьем», - называли, старались подававшие питья на пирах даже. Неуживчивые сварливые, что жили без души, скликали цвета разных оттенков выродков. Будущее, что впереди, обличали вздорные люди. Суетились, пыжились, но более по пусту и только на словах.
Толпами с юга пришедшие, «пожалованные званьями, владеньями», хлеба, есть просили в огромном числе, точно в обиду. Наторели чужеядные (клопы), отбедовали, жалобливые («мягкосердые») люди, истомились «тяжкой работой».
Зачинили одержимые, поминая кротость, позавидовали владетели небольших народов, совершили цареубийство. Нарушившим Договор Права на что большие разговоры, знай свое каркали, всегда есть охочие до пива, браги, попоек. В сем случае неотступно припасенными деньгами сдабривали изуверов. Преследовали разномыслящих именем веры, будто изредка запальчивость нрава – все превратное.
Глава 7
Как скроили: образ, вид. Кто принял, дал этим согласие сомневавшимся соблазнителям сатаны.
Что, с кого сговаривали в суде, признавая первый донос обвинения ложным. Очистив от напраслины оправдывали кого новым показанием – последний в семье владелец. Кому не так, слушали, как врут неотступно, пока строят лукавые судейские крючки знатоки всех судейских проделок. Тяжебники останавливали, задерживали, не давали ходу: «Инородка, нерусская женщина» (корела, чудь). То законники, выросшие на бумажном деле, загнившие внутри извернуться старались. К чему усердно соревновались заботливостью: «Лункой играла». Омерзительное припасали, деньгами сдабривали спесивых, прикинулись нищими постылые единомышленники в крамолах. Сами себя хвалили: «Так хорошо». Бродягам дармоедам наушники сквалыг, согласовав с искусством: орали, серебром надменных направляли. Водившие за нос сами по себе отдельно обманывали, горячим и запальчивым нравом говорили: «Спорно». Наперекор кроили образ давшему согласие быть кумом негодовавших подлецов. Своенравные рачители ради зла владельцам благонравным, согласным с совестью, с законами правды, с достоинством человека иначе подавали голос, совет. Погрешив в чем каверзами, делали назло вовсе, стрекотали: «Сознаем поступки свои, жалеем о том, что сами сделали». Корили сами себя со смиреньем, на авось обманывали, назойливые люди, доносов касаясь, клещами впивались, горем управляли, удерживая одних другими. Перед тем условными знаками холопам неправедным стяжатели щербили чужое дело в свою пользу, отымали сварливые с высоким говором на «а».
Папа скорбел, где всегда людно сводивших счеты сварливых посрамил. Укорял ризными одеяниями священников при богослужении, подмазал итальянцам тягость нравственную. «Управляющих чужеземцев затравили», - вещал: «Вовсе твердых выстегали так, на мах». Назойливый человек, по чужому не по-нашему, по обычаю иноверцев, по их способу, обычаю повязался поясом, опознавательный знак к делу. «Свобода действия первая теперешняя», - сводил счеты упорно ноющий, сухой по природе своей. «Все русские единомышленники в крамолах», - и поперхнулся. Скопище проезжих спешников, нарочными идущие на промысел, отдыхало всем приходом. Через них он сам недавно обманывал и управлял, игра мошенническая нравилась. Надо весь приход сбить доводами с пути, склонить на другое, по-своему. Принявшие сан, на все пригодные, скакали в упряжи. Изворотливый умело взялся за дело, волновал оборотней, тянул разных людей: «Исцелю от горя, избавлю от недуга». Вмешались посланники
