Анализ становления понятия берсерк

Берсерки. Что мы знаем о них? Обычно сложно добиться от человека прямого и внятного ответа, кроме разве что слов об их неуемной ярости в пылу сражений. Обратившись к энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона мы узнаем следующее:

«Берсеркер (скандинав. от ber — медведь и serker — рубаха, шкура) — герой скандинавской мифологии Ангрим, по рассказу Снорри, внук восьмирукого Старкадра и красавицы Альфильды, воин, обладавший сверхчеловеческой силой. От своей супруги, дочери короля Свафурлама, он имел 12 сыновей, отличавшихся такой же силой и яростной жаждой битв и потому называвшихся Б-ми. Вследствие ошибочного производства этого слова от ber — голый, нагой — Снорри описывает их воинами без панциря и шлема, побеждавшими исключительно своей силой. К такому сказанию подали повод «Берсеркиры», дикие, свирепые люди, первоначально носившие звериные шкуры (называемые вследствие этого также Ulfbedhnar, т. е. носящие волчьи шкуры), в которых они бросались на врагов. Берсеркерство — стихийная жажда битв и приключений, которая влекла норманнов в отдаленные походы.» [1,586].

Таким образом мы делаем вывод о том, что слово «Берсерк» может иметь разное толкование. Однако в своем докладе я поведу речь не о конкретном герое скандинавской мифологии Ангриме, но о народе свирепых воинов берсеркиров.

Впервые упоминания о берсерках можно обнаружить в драпе (длинном стихотворении) Торбьёрна Хорнклови  о победе короля Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде, которая происходила предположительно в 872 г. Там написано примерно следующее: «Берсерки рычали, / битва кипела, / облаченные в волчьи шкуры выли / и потрясали мечами» [6,25]. Поэзию того времени принято считать достоверным источником, но к сожалению данная сцена описана слишком поверхностно и получить хоть какие сведения о берсерках помимо их свирепого нрава здесь невозможно.

Основные сведения о силе берсерков мы можем узнать из свода скандинавских саг «Круг земной» под авторством Снорри Стeрлусона:

«Один мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки, и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками.» [4,VI].

Среди этих саг можно найти множество упоминаний берсерков. Обычно их представляют как древних воинов, хранителей короля, но если рассматривать родовые или исландские саги – в них берсерки предстают в виде мародеров и насильников: «берсерк – это также разбойник, который притесняет мирных жителей, вызывая их на поединок и отнимая у них жен и добро» [3,21]. Они нагло осаждают фермы и объявляют себя хозяевами, требуя признать их право собственности на землю и женщин, а мужчины либо не способны дать им отпор, либо не находится желающих, ведь все оппоненты берсерков на тот момент мертвы. Но как бы не повернулись события, в конечном итоге появляется храбрый исландец, силой или мудростью убивает берсерков, его одаривает хозяин фермы и слагает о нем хвалебные песни.

Одно из отличий берсерков – они никогда не ищут легких путей, пробиваясь напролом. При попытке им помешать их охватывает  ярость берсерка – состояние, в котором они начинают кусать щиты, из их рта идет пена. Именно в такие моменты им не страшны ни огонь, ни острые мечи.

Если сейчас рассмотреть  опредление Брокгауза и Ефрона, все окажется намного запутаннее чем в первый раз. Попробуем исправить это и разобраться в значении слова «берсерк» с разных сторон.

Со второй частью слова понятно, «serkr» с древнескандинавского переводится как «рубашка», но вот «ber» можно толковать или как «голый», или как «медведь». Получается либо «медвежья рубашка», либо «без рубашки», либо «рубашка на голое тело». И здесь берсерков можно воспринимать по-разному. Или это люди, связанные с культом медведя, или здесь подчеркивается роль наготы германских воинов. Отсюда складывается стереотип о берсерках как о воинах, что были сильны, как медведи и сражались голыми руками.

До середины XIX века мифологи склонялись к тому, что берсерк означает «без рубашки», но уже в 1847 г. некий любитель, подписавший свою заметку инициалами C.F. отмечает, что вряд ли воины шли раздетыми, потому как рубашек в понимании этого слова они не знали.

Затем Свейнбьерн Эгильсон в своем словаре решил, что берсерк это все же медвежья рубашка, и его мнение стало общепринятым. Хотя единство мнений так и не наступило, в пользу Эгильсона мы наблюдаем упоминания о том, что берсерки «рычали» и облачившись в шкуры «выли».

Если говорить о берсерках, как о воинах, облаченных в шкуры, на ум сразу приходит герой мифов Геракл, со шкурой льва или, в некоторых источниках, тигра, у себя за спиной. Подобными мыслями задавался и Косарев В. А. в своем сборнике научных трудов «Гнев Геракла» где он сопоставляет миф о бешенстве Геракла и боевое неистовство берсерков. В своем творении он пишет:

«Геракл обладает главным атрибутом оборотня-берсеркра, а именно шкурой (чтобы перестать быть оборотнем, надо сжечь шкуру — Сага о Волсунгах, Сигмунд с сыном надевают волчью шкуру), а также звериным неистовством первопредка.» [2,97].

«Германский материал обильно представляет нам подобные элементы архаичного тотемизма. В "Саге о Гисли" главному герою видится сон, предупреждающий его о грозящей опасности. Вот один из эпизодов сна: "Вперед бросился один из них со страшным воем, и я будто разрубил его пополам. И почудилось мне, будто голова у него волчья". Этот эпизод подразумевает берсеркера, с его особой манерой воевать, манерой, основывающейся на иррациональной, всесокрушающей ярости. В этой ярости человек выходил из себя, утрачивал человеческий облик. В "божественном" неистовстве (wut) он становился лютым зверем, тем самым зверем, шкуру которого он носит, которого почитает как тотем. Воплощается зверь в человека после инициации. Схватка со зверем, в результате которой поверженный противник поедается и воплощается в победоносном герое,— один из видов инициации.» [2,96].

«Для стяжания нужных качеств — ярости первопредка — надо этого первопредка убить, но первопредка-зверя заменяет герой-оборотень, поэтому он должен погибнуть. Сюжет требует поединка, исход которого неясен. Иначе говоря, ярость сама по себе требует человеческой жертвы.» [2,99].

Таким образом, мы можем сделать предположение, что скорее всего верным переводом слова «берсерк» является «человек в шкуре медведя», а означало это то, что воины – берсерки олицетворяли себя на поле боя с животным, которое они одолели во время некоего обряда - инициации.

Обратившись к древнеримскому историку Тациту, можно найти факты, частично подтверждающие эту теорию. Вот как Тацит описывает народ Хаттов:

«И что у остальных народов Германии встречается редко и всегда исходит из личного побуждения, то превратилось у хаттов в общераспространенный обычай: едва возмужав, они начинают отращивать волосы и отпускать бороду и дают обет не снимать этого обязывающего их к доблести покрова на голове и лице ранее, чем убьют врага. И лишь над его трупом и снятой с него добычей они открывают лицо, считая, что наконец уплатили сполна за свое рождение и стали достойны отечества и родителей; а трусливые и невоинственные так до конца дней и остаются при своем безобразии. Храбрейшие из них, сверх того, носят на себе похожую на оковы железную цепь (что считается у этого народа постыдным), пока их не освободит от нее убийство врага.»;

«Они-то и начинают все битвы. «…» впрочем, и в мирное время они не стараются придать себе менее дикую внешность. У них нет ни поля, ни дома, и ни о чем они не несут забот. К кому бы они ни пришли, у того и кормятся, расточая чужое, не жалея своего, пока из-за немощной старости столь непреклонная доблесть не станет для них непосильной.» [5,31].

А вот менее уверенные описания некоторых других народов:

«У феннов — поразительная дикость, жалкое убожество; у них нет ни оборонительного оружия, ни лошадей, ни постоянного крова над годовой; их пища — трава, одежда — шкуры, ложе — земля; все свои упования они возлагают на стрелы, на которые, из-за недостатка в железе, насаживают костяной наконечник.»;

«Все прочее уже баснословно: у геллузиев и оксионов головы и лица будто бы человеческие, туловища и конечности как у зверей; и так как ничего более достоверного я не знаю, пусть это останется нерешенным и мною.» [5,46].

Поскольку найти достоверных исторических источников мне больше не удалось, я обратил свои поиски к мифологии, а конкретно все к тем же скандинавским сагам. И в одной из них упоминаются шкуры и перевоплощения.

В скандинавской "Саге о Волсунгах", мы можем узнать о некоторых испытаниях, которые выпадали берсеркам в качестве инициации. Один король Сиггейр захватил владения своих девяти шуринов - Волсунгов. Прикованные к брусу все они были съедены волчицей, но один из них, Сигмунд, выжил, спасенный своей сестрой Сигни. Позднее эта Сигни отправляет двух своих сыновей Сигмунду на испытание, когда они достигают возраста 10-ти лет. Сигмунд просит ребенка замесить тесто, в котором находится ядовитая змея, но мальчики пугаются шевелящегося мешка и не выполняют задание. Тогда их мать говорит своему брату, что им не должно жить, и Сигмунд их убивает. Позднее у Сигни и Сигмунда (брата и сестры) рождается третий ребенок. Он проходит первое испытание матери, во время которого к нему пришивают рубашку, а затем сдергивают ее вместе с плотью. На вопрос матери не больно ли ему, мальчик отвечает:"Малой показалась бы эта боль Волсунгу.". Затем он проходит второе испытание, и замешивает ядовитую змею в тесто. После этого доказательства мужества Сигмунд берет мальчика с собой в лес. В лесу они находят две волчьи шкуры и надевают их, но не могут их снять. Они воют, рычат и понимают волчий язык.

Затем они расходятся по лесу, дав обещание, что позовут друг - друга на помощь, только если придется драться одному против семи. Тем поразительнее, что когда начинается бой, в переводе мы видим слово "зарезал", а не "задрал". "И недолго проблуждал Синфьотли по лесу тому, как набрел он на одиннадцать человек и сразился с ними, и тем кончилось, что он всех их зарезал." [7, VIII].

Что ж, попробуем подвести итог. Что нам доподлинно известно? Берсерки – это воины с удивительнейшими способностями. Они способны «свирепеть» на поле боя, как бы «включая» некоторые животные инстинкты и способности, такие как нечувствительность к боли, возможно ускоренную реакцию и расширенное периферическое зрение. Они были искусными воинами, но не умели ничего кроме этого. А значит мы можем сделать вывод, что те упоминания о берсерках, где они представляют собой грабителей и насильников, это скорее всего некие остатки, некогда могучего воинства, коим не оставалось ничего иного, кроме как добывать себе пищу и прочие необходимые вещи привычным им делом – убийствами и грабежами.

К сожалению о возникновении берсерков мы не можем говорить уверенно, но мы можем обратиться к истории слова "викинг". В сагах нередко употребляется выражение "пробыть в викингах", т.е. быть воином. Эти - то воины (норманны) и завоевали Англию, север Франции и наводили ужас на людей. Но в других сагах - это скорее комическая фигура, от которой необходимо избавиться. Здесь с берсерками просматривается определенная аналогия - с окончанием военных походов, вчерашние воины, которые не смогли найти себя в современном обществе, становятся сбродом, который угрожает мирным жителям. Кто знает - быть может само слово "берсерк" т.е. "человек в шкуре" родилось именно как обидное прозвище для подобных людей.
Использованная литература:

1) Брокгауз и Ефрон, Энциклопедический словарь в 86 томах, т.3. (стр 586).

2) Косарев В. А. «Гнев Геракла» (стр 96-99).

3) Снорри Стерлусон. «Круг земной»// «Примечания» в переводе А.Я.Гуревича (стр 21).

4) Снорри Стерлусон. «Круг земной»// «Сага об Инглингах» в переводе А.Я.Гуревича (VI).

5) Тацит, «Германия»// в русском переводе А.С.Бобовича. (глава 31,46).

6) Торбьёрн Хорнклови. Haraldskvæði. VIII 5-8 // Den norsk-islandske skjaldedigtning / Finnur Jónsson. København; Kristiania, 1912. B. 1. (стр 25).

7) «Сага о Волсунгах»// в русском переводе Б.И.Ярхо. (VIII).