Со школьного порога шагнувшие в войну

Юные герои Великой Отечественной войны — сколько их было? Если считать — а как же иначе?! — героем каждого мальчишку и каждую девчонку, которых судьба привела на войну и сделала солдатами, матросами или партизанами, то — десятки, если не сотни тысяч. По официальным данным Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО) России, в годы войны в боевых частях числились свыше 3500 военнослужащих в возрасте до 16 лет. При этом понятно, что далеко не каждый командир подразделения, рискнувший взять на воспитание сына полка, находил в себе смелость заявить о воспитаннике по команде. Понять, как старались скрыть возраст маленьких бойцов их отцы-командиры, которые и в самом деле многим были вместо отцов, можно по неразберихе в наградных документах. На пожелтевших архивных листках у большинства несовершеннолетних военнослужащих указан явно завышенный возраст. Реальный выяснялся гораздо позже, через десять, а то и через сорок лет. А ведь ещё были дети и подростки, воевавшие в партизанских отрядах и состоявшие в подпольных организациях! И там-то их было гораздо больше: в партизаны порой уходили целыми семьями, а если и нет, то почти у каждого подростка, оказавшегося на оккупированной земле, было, за кого мстить. Так что «десятки тысяч» — это далеко не преувеличение, а скорее, преуменьшение. И, видимо, точного числа юных героев Великой Отечественной войны мы не узнаем уже никогда. Но это не причина не помнить о них.

Снайпер Василий Курка. Война застала Васю шестнадцатилетним подростком. В первые же дни он был мобилизован на трудовой фронт, а в октябре добился зачисления в 726-й стрелковый полк 395-й стрелковой дивизии. Поначалу непризывного возраста парнишку, который ещё и выглядел на пару лет младше своего возраста, оставили в обозе: дескать, нечего подросткам на передовой делать. Но вскоре парень добился своего и был переведён в боевое подразделение — в команду снайперов.

Удивительная военная судьба: с первого и до последнего дня Вася Курка провоевал в одном и том же полку одной и той же дивизии! Сделал неплохую военную карьеру, дослужившись до звания лейтенанта и приняв под командование стрелковый взвод. Записал на свой

счет, по разным данным, от 179 до 200 уничтоженных гитлеровцев. Прошёл с боями от Донбасса до Туапсе и назад, а потом и дальше, на Запад, до Сандомирского плацдарма. Там-то лейтенант Курка и был смертельно ранен в январе 1945-го, меньше чем за полгода до Победы.

Летчик Аркадий Каманин. В расположение 5-го гвардейского штурмового авиакорпуса 15-летний Аркадий Каманин прибыл вместе с отцом, назначенным на должность командира этой прославленной части. Летчики удивились, узнав, что сын легендарного пилота, одного из семерых первых Героев Советского Союза, участника спасательной экспедиции «Челюскина» будет работать авиамехаником в эскадрилье связи. Но вскоре убедились, что «генеральский сынок» совершенно не оправдывает их негативных ожиданий. Парнишка не прятался за спиной знаменитого отца, а просто хорошо делал свое дело — и изо всех сил стремился в небо. Вскоре Аркадий добился своего: сначала он поднимается в воздух в качестве летнаба, потом — штурмана на У-2, а затем отправляется в первый самостоятельный вылет. И наконец — долгожданное назначение: сын генерала Каманина становится летчиком 423-й отдельной эскадрильи связи. До победы Аркадий, дослужившийся до звания старшины, успел налетать почти 300 часов и заслужить три ордена: два — Красной Звезды и один — Красного Знамени. И если бы не менингит, буквально в считанные дни убивший 18-летнего парня весной 1947 года, возможно, в отряде космонавтов, первым командиром которого был Каманин-старший, числился бы и Каманин-младший.

Фронтовой разведчик Юрий Жданко В армии десятилетний Юра оказался случайно. В июле 1941 года пошёл показывать отступающим красноармейцам малоизвестный брод на Западной Двине и не успел вернуться в родной Витебск, куда уже вошли немцы. Так и ушёл вместе с частью на восток, до самой Москвы, чтобы оттуда начать обратный путь на запад. На этом пути Юра успел многое. В январе 1942-го он, никогда раньше не прыгавший с парашютом, отправляется на выручку попавшим в окружение партизанам и помогает им прорвать вражеское кольцо. Летом 1942-го вместе с группой разведчиков-сослуживцев взрывает стратегически важный мост через Березину, отправив на дно реки не только мостовое полотно, но и девять проезжавших по нему грузовиков, а меньше чем через год

оказывается, единственным из всех связных, кто сумел прорваться к окружённому батальону и помочь ему выйти из «кольца». К февралю 1944-го грудь 13-летнего разведчика украшали медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды. Но разорвавшийся буквально под ногами снаряд прервал фронтовую карьеру Юры. Он попал в госпиталь, откуда было направился в Суворовское училище, но не прошёл по состоянию здоровья. Тогда отставной юный разведчик переквалифицировался в сварщики и на этом «фронте» тоже сумел прославиться, объехав чуть ли не пол Евразии — строил трубопроводы.

Пехотинец Анатолий Комар. Среди 263 советских воинов, закрывших своими телами вражеские амбразуры, самым младшим был 15-летний рядовой 332-й разведывательной роты 252-й стрелковой дивизии 53-й армии 2-го Украинского фронта Анатолий Комар. В действующую армию подросток попал в сентябре 1943-го, когда фронт вплотную подошёл к его родному Славянску. Произошло это у него почти так же, как и у Юры Жданко, с той лишь разницей, что мальчишка служил проводником не у отступающих, а у наступающих красноармейцев. Анатолий помог им пройти вглубь прифронтовой полосы немцев, а потом ушёл вместе с наступающей армией на запад. Но, в отличие от Юры Жданко, фронтовой путь Толи Комара был гораздо короче. Всего два месяца довелось ему носить недавно появившиеся в Красной армии погоны и ходить в разведку. В ноябре того же года, возвращаясь из свободного поиска в тылу у немцев, группа разведчиков раскрыла себя и была вынуждена прорываться с боем. Последним препятствием на пути назад оказался пулемёт, прижавший разведку к земле. Толя метнул в него гранату, и огонь стих, но стоило разведчикам подняться, как пулеметчик снова начал стрелять. И тогда оказавшийся ближе всех к врагу Толя поднялся и упал на пулемётный ствол, ценой жизни купив товарищам драгоценные минуты для прорыва.

Матрос Борис Кулешин. На потрескавшейся фотографии на фоне моряков в черной форме с патронными ящиками на спине и надстроек советского крейсера стоит мальчишка лет десяти. Руки его крепко сжимают автомат ППШ, а на голове красуется бескозырка с гвардейской лентой и надписью: «Ташкент». Это — воспитанник экипажа лидера эсминцев «Ташкент» Боря Кулешин. Снимок сделан в Поти, куда после ремонта корабль зашёл за очередным грузом боеприпасов для осаждённого Севастополя. Именно тут у сходни «Ташкента» и появился двенадцатилетний Боря  Кулешин. Отец его  погиб  на  фронте,  мать,  как

только был оккупирован Донецк, угнали в Германию, а сам он сумел уйти через линию фронта к своим и вместе с отступающей армией добрался до Кавказа. Пока уговаривали командира корабля Василия Ерошенко, пока принимали решение, в какую боевую часть зачислить юнгу, моряки успели выдать тому ремень, бескозырку и автомат и сфотографировать нового члена экипажа. А потом был переход в Севастополь, первый в жизни Бори налёт на «Ташкент» и первые в жизни обоймы для зенитного артавтомата, которые он наравне с другими зенитчиками подавал стрелкам. На своем боевом посту он и был ранен 2 июля 1942 года, когда немецкая авиация попыталась потопить корабль в порту Новороссийска. После госпиталя Боря вслед за капитаном Ерошенко пришёл на новый корабль — гвардейский крейсер «Красный Кавказ». И уже тут нашла его заслуженная награда: представленный за бои на «Ташкенте» к медали «За отвагу», он по решению командующего фронтом маршала Будённого и члена Военного совета адмирала Исакова был удостоен ордена Красного Знамени.

Музыкант Петр Клыпа. Пятнадцатилетний воспитанник музыкального взвода 333-го стрелкового полка Петр Клыпа должен был, как и другие несовершеннолетние обитатели Брестской крепости, с началом войны отправиться в тыл. Но покинуть сражающуюся цитадель, которую в числе других защищал и единственный родной человек — его старший брат лейтенант Николай, Петя отказался. Так он и стал одним из первых в истории Великой Отечественной войны солдат-подростков и полноправным участником героической обороны Брестской крепости. Он воевал там до начала июля, пока не получил приказ вместе с остатками полка прорываться к Бресту. Отсюда и начались мытарства Пети. Переправившись через приток Буга, он в числе других сослуживцев попал в плен, из которого вскоре сумел бежать. Добрался до Бреста, прожил там месяц и двинулся на восток, за отступающей Красной армией, но не дошёл. Во время одной из ночёвок его с товарищем обнаружили полицаи, и подростков отправили на принудительные работы в Германию. Освободили Петю лишь в 1945 году американские войска, и после проверки он даже успел несколько месяцев прослужить в Советской армии.