2020-07-12
9026 сентября 1920 года считается днем основанием медицинской системы ТАССР. Именно в этот день при Наркомздраве Татарской Республики создана санитарно-эпидемиологическая секция из 13 человек, предназначенная для ликвидации массовых инфекционных, социальных болезней, для обеспечения санитарного контроля.
В 1920-м, здесь размещался наркомздрав, первым руководителем которого стал Кашаф Мухтаров. Человек трагической судьбы. В 1937-м он был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян, а в 90-х годах реабилитирован.
В начале 20-х годов АТССР поразили массовые инфекционные заболевания. Они были и раньше, но из-за неурожая последних лет и недостатка полноценной пищи, люди стали болеть чаще. В 1919 году на фоне высокой заболеваемости брюшным тифом, дизентерией, малярией и другими инфекциями в Казани началась эпидемия сыпного и возвратного тифов. Сыпной тиф всегда был путником войн. Возвращение войск дает домой дает толчок к развитию тифа уже в России. Переполнение городов воинскими частями содействовало приведению в негодность жилых помещений, распространению педикулеза (вши- переносчики инфекции), сокращению жилой площади до минимума и общему загрязнению как самих помещений, так и дворовых участков.
Из выступления представительницы Губ. Отд. Здравоохранения т. Кочержанская в 1919 году:
При больницах нет лошадей для транспорта больных, нет фуража. Топлива 1/4 сажени на печь в бараках не достаточно. Нет помещений для новых госпиталей. Нет гвоздей для гробов. Невозможность достать мыла из-за отсутствия жиров. Указывает на многие недостатки, из-за которых борьба с эпидемией очень трудна.
За время с августа 1919 по август 1920 г., когда первая волна эпидемии почти стихла, среди военного и гражданского населения г. Казани случаев заболевания сыпным тифом зарегистрировано 33 957, случаев возвратного тифа – 19, 637.
Но в связи с тем, что в больницы поступало менее 2/3 заболевших, и остальные лечились на дому, то общую цифру жертв тифозной эпидемии в Казани за указанный период следует считать около 80 000.
Для борьбы с эпидемиями в городе с 1919 года начинают организовываться чрезвычайные комитеты и комиссии под названиями «чрезкомэпид», «санчека», «чекатиф», «комтиф».
В постановлении губсовдепа отмечалось: «Всем советским учреждениям, от которых зависит проведение и жизнь тех или иных мероприятий комитета по борьбе с тифом, выполнять таковые срочно и без всякой волокиты... Заведующие отделами, учреждениями и другие несут строгую (вплоть до ареста) ответственность за невнимательное отношение к своевременному выполнению требований комитета по борьбе с тифом». В 1919 г. в состав входили: Р.А.Лурия (председатель), А.И.Захарьевский (председатель губеренской секции), Е.М.Лепский, А.В.Вишневский, М.Н.Чебоксаров и др.
Строились отдельные заразные бараки, а потом инфекционные отделения при многопрофильных больницах, где больные курировались терапевтами или педиатрами, имея нагрузку до 30-50 больных на каждого врача. Врачи дежурили у больных по 12 часов.
Декабря 1919
Продолжается сыпной тиф. Недавно похоронили скончавшегося от сыпного тифа доктора Воронкова. Заразился так: остался дежурить на ночь в госпитале в первый раз. Дежурить ночью он не обязан; но рассудил так, что не имеет права перед своими товарищами не нести дежурства.
Одним из способов борьбы с тифозной эпидемией 1920 г. были так называемые «банные» недели, которые проводились в Казани, а также Тетюшском, Лаишевском и других кантонах.
По указанию Чрезкомэпида бани бывших Алафузовских заводов были открыты «для мытья голодающего переселенского населения» два раза в неделю (1921 г.). Особое внимание уделялось ремонту бань, оборудованию дезинфекционных камер, своевременному обеспечению их топливом. Бани были открыты в Казани, в Арске и Спасске сооружены бани по типу санпропускников (1920–1921 гг.).
Для предупреждения заболевания тифами устанавливался санитарный контроль над всеми местами скопления населения. После санитарного осмотра помещений следовала их дезинфекция, заявки на которую принимались в гражданском распределителе при станции скорой медицинской помощи (Казань, Московская 52). При этом отряд №1 производил еще и перевозку трупов из жилых помещений.
Возможно, обоз одного из этих отрядов описывает М.В.Нечкина в дневнике в 1922 г. «По мостовой тяжело поднималась вереница чем-то нагруженных саней. Высокие груды каких-то длинных предметов, сверху рогожа. Лошади ползли медленно. Меня остановила какая-то старуха.
- Барышня, глядите. Господи, ведь это люди. Царица небесная, мертвецы. Как скот.. Руки вон, головы. Ой. Господи, так сердцен и захолонуло.. Как поленница.
Я тогда поняла, что это трупы. Торчали ноги, бледно-зеленые руки, между ними руки, опять головы».
Голодный город, наполненный беспризорниками и беженцами, с расшатанным городским хозяйством, с уполовиненным количеством врачей, часть которых ушла на Восток с Народной армией Комуча – вот Казань тех лет. И выжить она могла только в режиме чрезвычайщины –выбора не было.
С1 июля 1921 по 1 июля 1922 общая заболеваемость по ТАССР составила 1 968 706 человек, причем на почве голода болело 48% от ее общего числа, остальные 52% приходились на эпидемии холеры, брюшного и возвратного тифов, малярии и другие болезни, имеющие широкое распространение в ТАССР в то время.
Смертность в критические периода давала очень высокий процент. Например, в сентября 1921 г. Она достигала 55,1%, а в июне 1922г.- 99,3%.
С начала лета 1921 года в Казани началась эпидемия холеры. Появление холеры в Казани предполагалось и подготовительная работа началась с весны 1921-го. Был открыт второй заразный барак на 80 коек в Адмиралтейской слободе, начато приготовление заразного барака в Татарской слободе. Холера не заставила себя долго ждать и появилась в начале июня, быстро приобретая характер и темпы стихийного бедствия.
Первый случай холеры был выявлен 6-го июня. Заболела грузчица солевой баржи, прибывшей с низовья Волги. 10 июня возникла вспышка холеры в Казанском военном госпитале, где сразу заболело более 100 солдат и комсостава. Заболеваемость среди гражданского населения стремительно увеличивалась и к концу месяца было зарегистрировано 453 случая холеры.
в состав которых входили врачи различных специальностей: гигиенисты, терапевты, педиатры, хирурги (больные с рожей, газовой гангреной, столбняком и др.).
Из выступления В.С.Груздева на «Отчет деятельности общества Врачей при Казанском Университете в 1921 году и взгляд на его задачи в будущее»:
При тяжелых условиях вступила наше общества в отчетный 54 год своего существования. Профессора и их сотрудники изнемогали в непосильной борьбе с голодом, холодом и заразными болезнями, и многие не вынесли этой борьбы, а уцелевшие начали мечтать о том, чтобы бежать из Казани. Такое же было положение и всех вообще казанских врачей: разрозненные, с одними лишь тяжелыми обязанностями, но почти без всяких прав, они должны были в сущности в одиночку, и без всякого оружия в руках бороться с опустошавшими Казани эпидемия и гибли, гибли один за другим, оставляя свои семьи на произвол судьбы. А в перспективе виднелся грозный призрак надвигавшегося на Поволжье голода.
В 1921 году только для борьбы с эпидемией холеры Военным ведомством был передан горздраву 227-й госпиталь (ныне медсанчасть КФУ) где было развернуто 900 коек, здание 695-го госпиталя на 200 коек. Кроме того, функционировали инфекционные отделения в 1-ой Советской больнице на Покровской (Карл Маркса) улице.
Дети с инфекционными заболеваниями госпитализировались в деревянные заразные бараки при университетской детской клинике (ныне детская клиника им. проф. В.К. Меньшикова). Взрослые инфекционные больные госпитализировались в 8-й заразный госпиталь на 300 коек (на улице Б. Красная, 36) и в инфекционные отделения городских больниц или лечились на дому. Курировали больных врачи разных специальностей, преимущественно терапевты и педиатры
Для борьбы с эпидемиями в городе с 1919 года начинают организовываться чрезвычайные комитеты и комиссии под названиями «чрезкомэпид», «санчека», «чекатиф», «комтиф», в состав которых входили врачи различных специальностей: гигиенисты, терапевты, педиатры, хирурги (больные с рожей, газовой гангреной, столбняком и др.). Строились отдельные заразные бараки, а потом инфекционные отделения при многопрофильных больницах, где больные курировались терапевтами или педиатрами, имея нагрузку до 30-50 больных на каждого врача.
Декабря 1919
Продолжается сыпной тиф. Недавно похоронили скончавшегося от сыпного тифа доктора Воронкова. Заразился так: остался дежурить на ночь в госпитале в первый раз. Дежурить ночью он не обязан; но рассудил так, что не имеет права перед своими товарищами не нести дежурства.
В 1920 году из 2350 общего количества коечного фонда Горздрава города Казани, 1064 койки были заняты больными с острозаразными заболеваниями. За гражданским населением были закреплены еще 4-й и 8-й заразные госпитали, за тюремным больными 3-й и 5-й госпитали., четырех рабочих больницах и в 227-м военном госпитале на Поле Ершова.
В 1921 году только для борьбы с эпидемией холеры Военным ведомством был передан горздраву 227-й госпиталь (ныне медсанчасть КФУ) где было развернуто 900 коек, здание 695-го госпиталя на 200 коек. Кроме того, функционировали инфекционные отделения в 1-ой Советской больнице на Покровской (Карл Маркса) улице.
Дети с инфекционными заболеваниями госпитализировались в деревянные заразные бараки при университетской детской клинике (ныне детская клиника им. проф. В.К. Меньшикова). Взрослые инфекционные больные госпитализировались в 8-й заразный госпиталь на 300 коек (на улице Б. Красная, 36) и в инфекционные отделения городских больниц или лечились на дому. Курировали больных врачи разных специальностей, преимущественно терапевты и педиатры.
Голодный город, наполненный беспризорниками и беженцами, с расшатанным городским хозяйством, с уполовиненным количеством врачей, часть которых ушла на Восток с Народной армией Комуча – вот Казань тех лет. И выжить она могла только в режиме чрезвычайщины –выбора не было.
При содействии иностранных организаций, снабжавших холерной вакциной и шприцами, путем создания специальных отрядов и пунктов удалось провести весьма широкую прививочную кампанию. Помимо противохолерных прививок, Горздрав проводил противооспенные кампании в связи с широким развитием этого заболевания в конце 1921 г. среди детского населения.
Правда, в селах делать прививки соглашались не все. Врачам приходилось уговаривать население.
- Бывали казусы, когда врачи делали скальпелем острый надрез, тогда шприцов не было, и в этот надрез они вкладывали небольшое количество порошка детрита, необходимого для борьбы с оспой, а родители, после отъезда врачей вымывали эти ранки, - рассказал доктор исторических наук Денис Давыдов.
Это не было удивительным, ведь у большинства деревенского населения, не исключая и некоторых общественных деятелей деревни, царит твердая уверенность, что масса болезней происходит от наговоров особых знахарей. Болезни эти известны под названием «кила». К ним относят разнообразные заболевания- всевозможные опухоли, туберкулезные фистулы, гонорройных конъюнктивит и мн.др. «Килу» может какой-нибудь недоброжелатель пустить по ветру, так нередко объясняют ларингиты. Эти «килы» может вылечить только особый человек, знающих «слово». Лечение состоит в отговаривании. Иногда при этом выполняется особый ритуал. Недостатка в предприимчивых людях, выдающихся себя за знающих «слово», не встречается.
Для изоляции холерных больных в Казани Горздрав создает сеть заразных бараков (№2 в Адмиралтейской слободе и школьный госпиталь №4. Заразный госпиталь № 6 в бывшем доме Fлексеева напротив Uубернской тюрьмы. Госпиталь 227 в здании бывшей Духовной академии. Тифозных больных обслуживали госпитали 8, 227 и Пороховая больница.
Несмотря на грозность момента, громадным напряжением сил и энергии органов Наркомздрава, применением почти военной дисциплины, удалось задержать и постепенно свести на нет холерную эпидемию.
Но наступили осенние холода и тысячи людей. Скопившихся в холодных, сырых и грязных помещениях, вновь дали резкую вспышку заболеваний, преимущественно тифом. Мыльный кризис, долгое отсутствие капитального ремонта в банях и малая их пропускная способность, недостаток белья- были серьезными пособниками эпидемии.
К тому же, обстановка и быт деревни только способствовали развитию эпидемий:
те же тесные, темные, плохо вентилируемые избы, как было много десятков лет тому назад, тот же обычай есть их общего блюда дома и в гостях, общие постели и общие полотенца. Зимой недостаток воздуха и света в избах заметен особенно резко. Кроме людей, в избы вселяется мелкий скот (телята. Оросята, ягнята). Для большего тепла окна зимой закрываются до 2/3 своего размера. В таких условиях живут крестьяне более полугода, проводя почти все время в избах. Уборка помещений у большинства бывает только перед праздниками баня посещается обычно раз в неделю, причем она нередко служит рассадником чесотки, так как во многих банях вынуждены мыться о нескольку семейств. В остальное время умывание совершается у большинства оригинальным способом: набирают воды в рот и понемногу выпускают ее на руки, а затем омывают лицо.
При санитарном обследовании деревни Крещеный баран (153 дворов) в декабре 1923 года обнаружено, что 90 дворов имели бани, 63 не имели ее. Рукомойники 153 домов найдены только в 10 домах. Полотенце везде общее, в некоторых домах полотенец нет совершенно. Постель везде общая и состоит из теплой одежды. Указанная обстановка имеет место не только в бедных, но и богатых домах. Объясняется она некультурностью населения. Грамотность также имеет очень малое распространение.
К значительной вспышке заболеваемости привели массовое скопление населения на железнодорожных станциях и пристанях летом и эвакуация детей и взрослых из кантонов осенью 1921 г. В Казани для эвакуируемых был открыт эвакуационный прививочный пункт для взрослых и детей, в зданиях бывш Дворянского собрания (ратуша) и бывшей Ксенинской гимназии (Казанский научный центр РАН), а также приемники для движущегося населения. Санитарная обстановка на пристанях и железнодорожных станциях была крайне тяжелая. «Народ лежит на берегу, скудно питаясь собранной на дорогу пищей и соленой рыбой, купленной на пароходах, идущих с низовьев Волги. Едят сырые овощи, запивают сырой водой, болеют холерой и тифом».
Принимались меры к увеличению количества дезинфекционных камер. Правда, за отсутствием средства. Часто оборудовались камеры примитивного типа, так называемы вшебойки.
Для предупреждения заболевания тифами устанавливался санитарный контроль над всеми местами скопления населения. После санитарного осмотра помещений следовала их дезинфекция, заявки на которую принимались в гражданском распределителе при станции скорой медицинской помощи (Казань, Московская 52).
Дезинфекция отрядами проводилась серой, но из-за дефицита делали влажную уборку карболовой кислотой ли нафтолизолом. Но это было малоэффективным.
При этом отряд №1 производил еще и перевозку трупов из жилых помещений.
Возможно, обоз одного из этих отрядов описывает М.В.Нечкина в дневнике в 1922 г. «По мостовой тяжело поднималась вереница чем-то нагруженных саней. Высокие груды каких-то длинных предметов, сверху рогожа. Лошади ползли медленно. Меня остановила какая-то старуха.
- Барышня, глядите. Господи, ведь это люди. Царица небесная, мертвецы. Как скот.. Руки вон, головы. Ой. Господи, так сердцен и захолонуло.. Как поленница.
Я тогда поняла, что это трупы. Торчали ноги, бледно-зеленые руки, между ними руки, опять головы».
Дезинфекция населения проводилась через бани. Бани дезинфицировались 3-5% раствором карболовой кислоты или 0,001 раствором сулемы. Только в марте 1922 семь бань Казани (Уентральная,2 бывшая меркуловская, бывшая Данилова, 1 и 2 пороховские, ягодинская, бывшая Набокова) обслужило 120 501 человек.
С осени 1922 года, когда началось заметное снижении многих инфекций, в том числе и тифов, произошла вспышка малярии, по размерам своим превосходящая эпидемии малярии, наблюдавшиеся за все последние 7 лет. Коэффициент заболеваемости населения этой болезнью достиг в 1923 году 851,1. Такому развитию малярии способствовало расположение территории б. Казанской губ. (Нынешней ТССР) в районе двух водных бассейнов – Волги и Камы с их многочисленными мелкими притоками, где ежегодно после разлива остаются обширные озера и болта, не высыхающие круглый год.
В 1923 году Татреспублика, пережив жестокие эпидемии паразитарных тифов (1917-1923 г.г.), холеры и дизентерии (1921 г.), находится в относительном эпидемическом затишье по отношению к острым инфекциям.
