Давайте испортим вечеринку (let’s Wreck The party)

Прилетев в Лондон, мы остановились в брикстонском сквоте у Саймона Вернера, когда-то игравшего с нами в «The Skulls». Мы посчитали, что нам следует доработать некоторые наши треки и сняли помещение для репетиций. Билл Гиллиам забронировал студию в главном здании «Би-Би-Си» (BBC, от «British Broadcasting Corpora-tion» - «Британская вещательная корпорация», общенациональная общественная телерадиовещательная организация Великобритании), чтобы «D.O.A.» смогли записать материал для так называемых «сессий Джона Пила» (John Peel). Джон Пил был и остается (книга вышла весной 2004 за несколько месяцев до смерти Пила) одним из самых известных диджеев Соединенного Королевства, и этот человек собирался поставить наши песни на национальном радио. Это должно было вывести «D.O.A.» на новый уровень. Правда, нам нужны были четыре трека, которые еще не выходили на альбомах, а с этим возникли небольшие проблемы. Мы много гастролировали, к тому же недавно поменяли барабанщика – нового материала было негусто. К счастью, в запасе у группы имелись две нереализованные вещи – «Race Riot» и написанная Уимпи «Season In Hell». Вдобавок мы решили перезаписать «General Strike» и «Burn It Down», которые выходили только на синглах.

Когда мы приехали в студию «Би-Би-Си», там трудились «Steel Pulse» (легендарная британская реггей-группа, твердо придерживавшаяся традиций жанра и нередко выступавшая с панк-исполнителями). Они немного выбились из графика, но мы были не против, ведь это же сами «Steel Pulse»! В ожидании своей очереди у нас появилось время, чтобы осмотреться. Это было чертовски великолепное сооружение! Помещение, где писались симфонические оркестры, потрясло меня своими гигантскими размерами. Работать здесь было истинным кайфом.

Наша сессия прошла как по маслу. Все было записано с одного или двух дублей. Продюсер и звукоинженер сработали очень четко и быстро. На запись четырех треков «D.O.A.» было выделено время с трех дня до полуночи. В 23:58, когда пожилой уборщик вошел в студию, чтобы навести порядок, инженер закончил последний микс «Race Riot» и отдал мастер-ленту продюсеру.

Представители «Би-Би-Си» заплатили за нашу запись 500 фунтов. Через некоторое время «D.O.A.» выкупили мастер-ленту обратно, чтобы Билл Гиллиам издал этот материал в виде мини-альбома. EP получил название «Don't Turn Yer Back (On Desperate Times)» и был посвящен шахтерам всего мира. В тот момент премьер-министр Великобритании, «Железная леди» Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher) вела ожесточенную борьбу с английскими горняками, кроме того, крупные забастовки шахтеров прошли в Чили, ЮАР и Польше.

4 апреля, после насыщенного событиями семинедельного европейского тура, Лестер и Варп 9 полетели в Сан-Франциско, а группа и Бристлхед отправились в Торонто, в гости к маме нашего роуди. Мы наслаждались ее домашней стряпней, а по телевизору как раз начинали транслировать плей-офф НХЛ – «Монреаль Канадиенс» против «Бостон Брюинз». Просто охренительно! Я любил «Брюинз» и ненавидел «Канадиенс»! Однако в перерыве матча, посмотрев на карту Канады, я начал волноваться. Следующие концерты «D.O.A.» должны были пройти в провинциях восточного побережья. До ближайшего шоу в Сент-Джонсе, Ньюфаундленд (St John’s, Newfoundland), оставалось чуть больше двух дней. Никто из нас и не представлял, насколько Сент-Джонс далек от Торонто.

Сначала мы проделали путь в 1300 миль (2092 км) от Торонто до Сиднея, Новая Шотландия (Sydney, Nova Scotia). Здесь нам нужно было сесть на паром до Порт-о-Баск (Port Aux Basque), Ньюфаундленд. Когда мы оказались в сиднейской гавани, то просто охренели, увидев там самые натуральные айсберги. Ступив на паром, я сразу же понял, что дело принимает серьезный оборот. Это был не привычный нам прогулочный кораблик для комфортных поездок с острова на остров, а настоящее океанское судно. Все шлюпки были закреплены на палубе толстым стальным тросом. Стоило только выйти из гавани, как паром начало качать. Пикником и не пахло. Я сидел рядом с Уимпи, который зеленел на глазах. Мы вместе смотрели на маленький стальной шарик, болтавшийся на прикрепленной к стене цепи. У верхней части цепи была проведена красная линия, и шар был все ближе к ней. Шторм разбушевался. Уимпи спросил у одного из старых матросов, для чего нужен этот шар. Тот со своим неповторимым ньюфаундлендским акцентом хладнокровно ответил: «Ну, я тебе скажу, парень. Если этот шар перескочит красную черту, то мы точно хлебнем воды». Путешествие заняло десять мучительных часов.

Мы высадились на острове под проливным дождем, а впереди нас ждала долгая поездка в Сент-Джонс. Когда мы наконец прибыли туда, прошло уже пятьдесят часов с тех пор, как мы покинули Торонто. Уфф! Кому, блять, пришло в голову договориться о концерте в этом месте? Как только мы подключили нашу аппаратуру, она начала дымиться. Пока «D.O.A.» были в Европе, оборудование хранилось в «Голубой Пуле», простоявшей без малого два месяца в зимнем Онтарио. На шоу пришло около 200 человек, и гиг получился отличным. Публика встретила нас очень тепло и дружелюбно, люди были искренне поражены тем, что мы таки сумели добраться до их города.

Мы на пароме вернулись в Сидней, а затем, несмотря на метель, отправились в  Монктон, провинция Нью-Брансуик (Moncton, New Brunswick). В это время на восточное побережье обрушился мощный ледяной шторм. «D.O.A.» покинули Сент-Джонс очень вовремя. Вскоре после нашего отъезда стихия жестоко ударила по городу, оставив большую часть его жителей без электричества.

В Монктоне промоутер сказал нам, что концерт пройдет на окраине города, и чтобы добраться до места мы должны следовать за его машиной. Мы поехали за ним и оказались в какой-то дикой глуши. Снег шел все сильнее и сильнее. Наконец наш проводник свернул на лесную дорогу, но поблизости не было ни малейшего намека на самый захудалый клуб. Куда нас, черт возьми, занесло? Кто-то начал насвистывать мелодию из «Избавления» («Deliverance», американский триллер 1972 года с Джоном Войтом и Бертом Рейнольдсом).

В конце концов, мы увидели крошечное заведение, стоявшее посреди лесной чащи. Мы занесли нашу аппаратуру внутрь и установили маленькие колонки на паре столов. После этого мы сели и стали ждать, когда появится народ. Пришло около 75 человек, видимо, собравшихся со всех концов Приморских провинций (собирательное название трёх провинций на востоке Канады: Нью-Брансуик, Новая Шотландия и Остров Принца Эдуарда). Как они нашли это место, я понятия не имею. Стояла такая ужасная погода, что мы не рискнули глушить мотор «Голубой Пули», и пока «D.O.A.» играли свой сет, фургон тарахтел в гараже. Тем не менее, вечер прошел замечательно. Удивительно, но странноватые маленькие шоу порой получаются очень веселыми.

На следующий день мы играли в Галифаксе (Halifax), Новая Шотландия, в танцевальной студии на четвертом этаже. В здании не было лифта, и нам пришлось поработать грузчиками, собственноручно затащив все оборудование наверх. Впрочем, сам концерт был хорошо организован и собрал немало зрителей. Гиг устроил Грег Кларк (Greg Clark), который на протяжении многих лет занимался всеми шоу «D.O.A.» в Галифаксе. Снимаю перед Грегом шляпу. Поверьте, очень трудно, оставаясь в этом бизнесе долгие годы, элементарно не сойти с ума.

Затем мы сыграли несколько гигов на восточном побережье США, в том числе шоу в Нью-Йорке с «Iron Cross» и «Agnostic Front», прошедшее в оригинальном «Rock Hotel» на Джейн-стрит (Jane Street, позднее заведение переехало на 11-ую улицу (11th Street)). Возвращаясь в Ванкувер, «D.O.A.» давали концерты в попадавшихся на пути канадских городах. Близился суд над «Сквамишской пятеркой», и прокурор требовал для обвиняемых длительного заключения. В то лето все пятеро признали себя виновными и были осуждены на сроки от шести до двадцати двух лет.

Вскоре мы снова отправились на юг и 1 июня вместе с «The Exploited» и «Kraut» выступили перед 4000 человек в лос-анджелесском «Olympic Auditorium». Мы одолжили нашу аппаратуру «The Exploited», чтобы они смогли отыграть свой сет. День спустя «D.O.A.» приняли участие в потрясающем шоу в сан-францисском «On Broadway». Здесь собрался суперсостав: «D.O.A.», «T.S.O.L.», «MDC», «Fang» и «Tales Of Terror». Зал был наполнен первобытной энергией.

Когда мы вернулись из Штатов, я устроил совещание с Дэйвом и Уимпи. Пеккервуд становился проблемой. Он был с нами уже год, но его отношение к работе было паршивым, а качество игры нисколько не улучшалось. Нам предстояло перезаписать сессию, сделанную в Лос-Анджелесе с Томом Уилсоном; барабаны на ней звучали просто отстойно. Позже в тот же день Пеккервуд приехал в Форт-Гор, и мы обставили все в классических традициях «D.O.A.». Дэйв включил заглавную тему из «Хороший, Плохой, Злой» («The Good, The Bad And The Ugly», спагетти-вестерн 1966 года режиссера Серджо Леоне. Музыку к фильму написал Эннио Морриконе), а потом мы позвали Пеккервуда на кухню и уволили его.

На следующей сходке мы говорили о том, кем заменить Пеккервуда. Мы с Уимпи склонялись к кандидатуре Димвита. Его сотрудничество с «Pointed Sticks» закончилось, так как группа распалась. Дэйв принялся напевать на мотив песни «Van Halen» только что придуманный им текст: «Думаю, вас ждет куча неприятностей, если вы возьмете этого барабанщика в группу!» (в песне «Van Halen» «Take Your Whiskey Home» есть строки: «Думаю, тебя ждут большие неприятности, если ты возьмешь свое виски домой»). Но я и Уимпи не обращали на него внимания. В итоге Димвит вернулся в «D.O.A.», и трое из «банды четырех» снова были вместе. Забавная штука: зная друг друга очень давно, каждый из нас был прекрасно осведомлен о том, чем конкретно он бесит остальных.

В то время я жил в Форт-Гор (впоследствии Дэйв выставил меня за то, что после концертов я был слишком громким и противным). После того как Димвит присоединился к нам, мы договорились, что будем собираться в Форте и репетировать. Однако стоило нам встретиться, как мы начинали заниматься чем угодно, но только не тем, чем планировали. Мы играли в хоккей с мячом на стоянке продовольственного склада через дорогу. Играли в футбол и бейсбол на восточном конце виадука Джорджия, пока это место не заполонили наркоманы со своими шприцами. На кухне Форт-Гор мы играли в настольный хоккей, а в прихожей бросали шайбу во входную дверь, чтобы узнать, кто сделает самую глубокую вмятину. У Дэйва было каноэ,  которое висело под потолком у нас на кухне, иногда мы выбирались с ним на озеро Сасамат (Sasamat). Это было похоже на наш собственный мужской клуб. Но в конце концов мы все-таки приступили к репетициям и начали работу над несколькими новыми песнями.

У «D.O.A.» был запланирован еще один тур по США, и перед его началом мы оклеили наши гитары и колонки блестящей серебристой пленкой, под цвет установки Димвита. Теперь отражавшийся от инструментов свет ослеплял публику в зале. Мы стали позиционировать себя, как «группа, вернувшая металл в «метал»».

Первый концерт турне состоялся в Олимпии, штат Вашингтон (Olympia, Washington), где «D.O.A.» сыграли вместе с «The He-Sluts» и «The Melvins». На следующий вечер нам предстояло большое шоу с «The Unwanted», «Green River», «Dismal» и «Immoral Roberts» в «Центре искусств Линкольна» в Сиэтле. Но на этот гиг пришло слишком много народа, и начальник пожарной охраны отменил представление. Последовал мини-бунт, в ходе которого три машины полиции при помощи баллончиков с краской покрылись крупными надписями «D.O.A.». Примерно в это время все участники нашей группы стали носить толстые фланелевые рубашки, которые мы называли «мак-куртками». У нас на родине эта одежда была сродни униформе, по которой окружающие  могли понять, откуда ты. Парни из Суррея (Surrey, второй по величине город Британской Колумбии, входит в региональный округ Большой Ванкувер) носили зеленые рубашки, чуваки из северного Ванкувера – фиолетовые, а представители  восточного Ванкувера и Бернаби – красные. Несколько лет спустя кое-кто из ученых мужей выдвинул теорию, что фланелевый прикид сиэтлской гранж-сцены стал следствием того, что многие местные музыканты, будучи детьми, посещали гиги «D.O.A.» и были впечатлены нашими «мак-куртками». По этому поводу могу сказать лишь одно, я всегда носил цвета Бернаби.

Тур продолжился четырьмя концертами в Техасе, где мы играли с «Die Kreuzen», «Shanghai Dog», «The Offenders» и «The Unwanted». Мне особенно запомнился гиг с «Dr Know» и «The Rhythm Pigs» в «Coke House» в Эль-Пасо (El Paso). Это было великолепное шоу, несмотря на то, что в заведении находилось всего тридцать три человека, включая участников выступавших групп, персонал клуба и промоутера. Затем мы сыграли с «The Dicks» в Сан-Франциско и дали четыре концерта (один из них в «Olympic Auditorium») с британской поп-панк-группой «Abrasive Wheels».

Вернувшись в Ванкувер, мы открыли шоу «PiL» («Public Image Ltd»), пост-пистоловской группы Джонни Роттена (Johnny Rotten), в спортзале Университета Британской Колумбии. «D.O.A.» сыграли хорошо, но из-за «дорогих» серебряных гитар и усилителей некоторая часть публики обвинила нас в том, что мы ведем себя как зажравшиеся рок-звезды. Эй, это дерьмо стоило нам всего 30 долларов! «PiL» были недурны, но я, как и 99% зрителей, предпочел бы в тот вечер услышать «Sex Pistols». В какой-то момент шоу Джонни Роттен (который вернулся к своему настоящему имени Джон Лайдон (John Lydon)) снял рубашку и бросил ее в зал. Шестеро парней, пытаясь завладеть этим сувениром единолично, устроили разборки в стиле Тасманского дьявола (крайне шумный и суматошный персонаж мультфильмов «Warner Bros.» из команды «Looney Tunes») и в итоге разорвали рубашку на куски.

Той осенью Лора вернулась из Греции, сделав меня намного счастливее.

Группа была готова приступить к записи нового материала, поэтому мы связались с нашим старым приятелем Билли Баркером, работавшим с «D.O.A.» над демо для «Hardcore 81». Большинство треков альбома написал я, еще несколько песен были сочинены Уимпи. Мы начали записываться на складе, который арендовал наш новый роуди Роскошный Боб (Luxury Bob). Вскоре нам позвонил воротила канадского шоу-бизнеса Сэм Фельдман (Sam Feldman) и сказал, что Брайан «Слишком Громко» Маклеод (Brian «Too Loud» McLeod) хотел бы продюсировать новую пластинку «D.O.A.». Маклеод играл в известной хард-рок группе «The Headpins». Он был опытным музыкантом и хорошим продюсером, так что мы встретились с ним, чтобы обсудить все лично.

Решение о сотрудничестве с Брайаном далось нам нелегко. Дэйв и Уимпи считали, что подход Маклеода к музыке слишком коммерческий. Димвит же полагал, что упускать такой шанс – это глупость. Лестер был скорее в лагере Димвита. Я проголосовал за Маклеода, и вместе с ним «D.O.A.» отправились в новую студию «Ocean Sound». «Слишком Громко» приходил на все сессии со своим маленьким глупым пуделем по кличке Моряк. Брайан выполнял свою работу с чрезвычайной обстоятельностью. Это далеко не самый любимый мной альбом, но благодаря встрече с Маклеодом я узнал о многих тонкостях продюсирования.

В это же время мы вступили в судебную тяжбу с Дэвидом Фергюсоном и «CD Presents». Спор касался авторских прав на некоторые песни и права на будущие релизы «D.O.A.». Примерно через год наш друг, адвокат Пэт Николс (Pat Nichols) договорился о внесудебном урегулировании дела.

Стараниями Лестера в Канаде наш новый альбом должен был выйти на монреальском лейбле «Justin Time», в США и Великобритании релизом по-прежнему занимались «Alternative Tentacles». Предполагалось, что это будет самая рок-н-ролльная на тот момент пластинка «D.O.A.», и мы хотели придумать для нее какое-нибудь забавное название. Димвит сочинил что-то полуроковое / полуметаллическое, мне оставалось добавить к его музыке текст. Стоило мне написать несколько слов, как у нас появилось название для альбома – «Let’s Wreck The Party». С одной стороны оно отражало абсолютную безбашенность «D.O.A.», с другой – имело в виду консерваторов («party» может переводиться и как «вечеринка», и как «партия»), правивших в большей части западного мира – главу Канады Брайана Малруни (Brian Mulroney), президента США Рональда Рейгана, премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер и канцлера ФРГ Гельмута Коля (Helmut Kohl).

Обложка должна была демонстрировать, как «D.O.A.» умеют срывать вечеринки. При помощи наших друзей мы инсценировали нечто наподобие семейного ужина в честь Дня благодарения. Кен Лестер исполнил роль отца, Кэти Клегхорн (Cathy Cleghorn) (сейчас она руководит мерч-компанией «Anthill» в Нью-Йорке) изображала мать, а молодого парня сыграл Киф (Keif) Дэвис, сын фотографа Бива Дэвиса. Однако Лестер считал, что эта картинка не сработает на британском рынке, поэтому мы снова получили две разные обложки для одной пластинки.

Вечеринка по случаю релиза состоялась в марте 1985 года в «Club Soda». «Club Soda» (ранее «Quadra», а позднее «Starfish Room») был слишком «напыщенным» местом для «D.O.A.». Здесь редко играли настоящий рок, поэтому мы обставили наше появление в «Soda» максимально эффектно и даже выпустили специальные футболки, посвященные этому событию. На шоу пришло невероятно много народу. Мы пригласили «Слишком Громко» Маклеода, чтобы в финале концерта он присоединился к нам для исполнения на бис «Takin' Care Of Business». Поднимаясь на сцену, он взял одну из моих гитар. «Слишком Громко» обычно использовал рычаг тремоло (устройство, устанавливаемое на струнодержателе гитары, дающее возможность изменения высоты тона) – я этого не делал – и, пытаясь извлечь какую-то дико низкую ноту, он так сильно согнул гриф, что сломал его. Маклеод схватил другой инструмент и пустился в безумное соло. Толпа взревела, а ведь мы еще не добрались даже до первого куплета. Это был великолепный рок-н-ролльный вечер. («Слишком Громко» Маклеод умер от рака в 1989, покойся с миром.)

Через несколько недель «D.O.A.» прилетели в Анкоридж, Аляска (Anchorage, Alaska). Главной темой тамошнего концерта стало то, что, находясь так близко к СССР, Аляска в любой день снова могла стать частью России. Гиг прошел в центре Национальной гвардии, с нами играли «Psychedelic Skeletons» и «Skatedeath» с Майком из «Fuckemos». В раскрутке этого шоу нам очень помогло крутое рекламное видео, сделанное Мистером Фрэнком «Клоуном» (Mr Frank «The Clown»). Впоследствии Мистер Фрэнк снял для «D.O.A.» клип на песню «Dance O' Death». Мы отлично провели время и даже прокатились над дикими просторами Аляски на четырехместном самолете «Сессна». Димвит пропустил большую часть веселья, так как после шоу принял какую-то странную таблетку и вырубился примерно на сорок часов. Все это время мы не уставали проверять, дышит ли он.

Тогда мы и не догадывались, что вскоре нам предстоит самое длительное турне за всю историю группы. В течение восьми месяцев «D.O.A.» объездили Северную Америку и Европу и к концу этого срока еле держались на ногах. Первоначально эти гастроли назывались «Let's Wreck The Party»-тур, но позднее мы переименовали их в «Бесконечный тур. Части 1 и 2».

Первое шоу тура прошло в Сиэтле в крутом двухзальном заведении «Rock Gardens». Компанию «D.O.A.» составили «The Fastbacks» и горячо любимые мной «NoMeansNo». В Портленде нас объявили «самой трудолюбивой группой в шоу-бизнесе!» Это было что-то новенькое. Впрочем, учитывая, что «самым трудолюбивым человеком в шоу-бизнесе» называли великого Джеймса Брауна (James Brown, американский певец, признанный одной из самых влиятельных фигур в поп-музыке XX века), мы были только рады нашему новому титулу. Вы не поверите, но промоутер из Ист Бэй Уэс Робинсон однажды действительно попытался устроить большой концерт в оклендском «Auditorium», где должны были выступить Джеймс Браун, «D.O.A.» и «Flipper». Идея, которая не имела ни малейшего шанса на успех!

Воспоминания о следующих нескольких месяцах, в течение которых мы колесили по Канаде и Штатам, были слегка размыты. Этому в немалой степени поспособствовал разросшийся до приличных размеров гастрольный экипаж «D.O.A.». У нас появился новый звуковик Патрик Хатчинсон (Patrick Hutchinson). Хатч был хорошим и надежным парнем. Лесли Джамбор (Leslie Jambor) занимался продажей мерча группы. Наш роуди Роскошный Боб был диким тусовщиком, что, к сожалению, в итоге и привело к его безвременной кончине. Но он отлично справлялся со своей работой. Я взял на себя обязанности гастрольного менеджера, так как Лестер ушел в отпуск до осени. В поездках мы коротали время, грызя семечки (мы называли их «плевками»). Иногда по ночам Дэйв настолько увлекался этим делом, что к утру между водительским сиденьем и дверью вырастала гора шелухи примерно футовой (0,3 м) высоты.

В конце мая Крис Уильямсон (Chris Williamson) из «Rock Hotel» договорился о нашем участии в двух больших нью-йорксих шоу с «Dead Kennedys». Оба концерта должны были пройти в клубе «World» в Нижнем Ист-Сайде. Первый гиг выпало открывать «D.O.A.», следующим вечером на «разогреве» играли «The Butthole Surfers».

В первом шоу участвовали «Dead Kennedys», «D.O.A.», «Reagan Youth», «Live Skull» и «The False Prophets». К тому времени, как мы около одиннадцати вечера приехали в «World», в клубе уже было примерно две тысячи человек. Когда «D.O.A.», отыграв хороший сет, покинули сцену, кто-то из промоутеров объявил, что на гиг было продано слишком много билетов. Зал, расположенный на втором этаже и рассчитанный на 1000 человек, мог обрушиться из-за перегруза. Это было старое здание и, честно говоря, оно с самого начала показалось мне немного обветшалым. Организаторы попросили людей уйти добровольно. Разумеется, ни один человек не сдвинулся с места, ведь «Dead Kennedys» намеревались продолжить концерт! Тогда администрация «World» запретила вход в зал людям из бара на первом этаже, а это означало, что куча народу, заплатившего за билеты, не смогут подняться наверх и увидеть «DK». Я ушел с танцпола и на всякий случай встал у лестницы.

Успешность тура во многом зависит от степени комфортности сосуществования его участников. Здесь у «D.O.A.» не возникало особых проблем, даже когда мы всемером были заперты в пространстве «Голубой Пули». Хотя один человек периодически все же усложнял нашу жизнь, и это был мой старый приятель Димвит. Он всегда искал легких путей и халявы. Однажды утром после шоу в Денвере Димвит ворвался в номер мотеля, где мы жили, и стал умолять нас одолжить ему 300 долларов. Когда мы хором спросили: «Нахера?» - он возбужденно ответил: «Там внизу, на парковке, какой-то парень продаёт золотые кольца с бриллиантами в десять раз дешевле их цены! Один из вас, ушлепков, должен дать мне немного денег. Я хочу купить обручальное кольцо для Наоми».

Наконец Уимпи, которому удалось отложить немного денег из своих суточных, сказал: «Димвит, у меня есть 90 долларов, которые я могу дать тебе в долг. Это все, что у меня есть. И запомни, это ссуда, а не подарок!»

К этому моменту у Димвита уже практически шла пена изо рта. «Конечно, конечно, я все тебе верну. Дай мне деньги. Дай мне деньги!» Он выхватил баксы у Уимпи и вылетел за дверь.

Мы жили на втором этаже и вышли на балкон, чтобы понаблюдать, как Димвит передает 90 долларов сомнительному типу в помятой тачке. Я пригляделся, не написано ли на двери колымаги «Ювелирный магазин на колесах» или что-то в этом роде. Димвит примчался обратно, чтобы похвастать своей потрясающей покупкой, а через несколько минут мы увидели пару полицейских машин, обследовавших парковку. Полагаю, у независимого предпринимателя была назначена еще одна встреча.

Кольцо представляло собой золотистый обруч с камнем вполне себе приличных размеров. К нему была привязана маленькая бумажная бирка с написанной от руки ценой «2500 долларов». Димвит, ухмыляясь самым отвратным образом, расхаживал с этой штукой, как с только что выигранным Кубком Стэнли. Он не позволял никому, кроме Уимпи, прикасаться к кольцу.

Устав от этого, мы наконец задали Димвиту интересовавший всех вопрос, а настоящее ли кольцо. Димвит принялся обзывать нас последними словами, причем некоторые из них были нам в новинку. Так что мы отстали от него, по крайней мере, на какое-то время.

Мы ехали по тоскливому участку трассы I-70 к востоку от Денвера, когда Дэйв принялся напевать знакомую мелодию. Через несколько минут он добавил к ней текст. Прошу прощения у «Gary Lewis & The Playboys» (Дэйв переиначил текст их песни 1965 года «Это кольцо с бриллиантом»), но слова звучали так:

 

Кто хочет купить это кольцо с бриллиантом?

Заплатил девяносто баксов, а оно ни черта не стоит.

Это кольцо с бриллиантом больше не сияет для Димвита.

Это кольцо с бриллиантом – кусок дерьма, это точно.

Его жестоко наебали, ха-ха-ха, ха-ха!

 

Через секунду мы все подпевали Дэйву так громко, как только могли. Можно было заметить, как у Димвита пошел пар из ушей. Но все-таки мы были приятелями, и нам не следовало так жестоко издеваться над товарищем. Проявив милосердие, мы пели эту песню всего лишь час.

А еще Димвит был одержим пинболом, и эта страсть практически каждый день приводила его к банкротству. Как-то раз, когда мы гуляли по торговому центру, Димвит потребовал у меня все деньги, которые он заработал за прошедший отрезок тура. Он сказал, что хочет сделать инвестиции. После беглого просмотра бухгалтерских книг, я протянул ему десять баксов. Димвит со злостью вырвал их у меня и зашагал прочь.

Я немного погулял, чтобы убить время, а когда вернулся к фургону, Димвит со своими инвестициями уже был там. Он купил буханку белого хлеба, банку горчицы и пачку чикалони. Если вы (счастливцы) не знаете, что такое чикалони, я просвещу вас. Чикалони – это отходы со скотобойни, которые обычно валяются там на полу: глазные яблоки, кишки, все, что угодно, но только не куриное мясо. Разложив покупки на коленях, Димвит принялся штамповать сэндвичи, а когда я попытался протиснуться в фургон, наорал на меня. Я покурил, а затем вежливо сказал ему, что хочу попасть внутрь, так как на улице довольно прохладно. Димвит снова посоветовал мне отъебаться. В конце концов, я все-таки пролез в салон, попутно успев со смехом помахать своей задницей над его бутербродами.

Димвита переклинило. Он бросил на землю сэндвичи и нераспечатанную пачку чикалони, а затем растоптал их. Чикалони выстрелили из упаковки, попали в дверь соседней машины и растеклись по ней. Выглядело так, будто на тачку кончил какой-то великан.

Когда мы ехали на наше следующее шоу, Дэйв начал напевать другую мелодию. На этот раз текст был таким:

 

Ура!

У нас тут чикалони

Чикалони – это воистину круто

Измельченные куриные головы и ноги

Но не трогайте меня, когда я ем их

Иначе я втопчу чикалони в землю

Ура! Да здравствуют чикалони!

 

Разумеется, мы все начали подпевать Дэйву во всю мощь своих легких. На этот раз мы закончили петь спустя примерно полтора часа.

Многие люди думают, что музыкальный бизнес – это исключительно слава и деньги. Не знаю, как там со славой, но вот с деньгами у «D.O.A.» всегда были проблемы. На гастролях мы редко останавливались в гостиницах или мотелях; в основном, пытались найти жилье через кого-то из знакомых. Обычно нам обещали, что место будет чистым и тихим. Вот только некоторые из хозяев сразу же рассказывали обо всем своим друзьям. «Эй, ко мне сейчас приедут «D.O.A.»! Позвони всем нашим и принеси столько пива, сколько сможешь. Будем тусить всю ночь». Мы приходили в дом совершенно измученными и оказывались в центре дикой вечеринки. Если кто-то из группы хотел прилечь, его чаще всего отправляли в комнату, где стояли три или четыре кошачьих туалета, которые хозяин не убирал месяцами. «Эй, чувак. Все в порядке?» Конечно, ведь если я сгребу в кучу все это кошачье дерьмо, то смогу использовать его как подушку.

Когда случалось что-то подобное, «D.O.A.» зачастую возвращались в «Голубую Пулю». Мы ехали, пока хватало сил, а затем Дэйв выруливал к одному из наших любимых отелей под названием «McDonald’s». Что? Вы никогда не слышали об этой гостиничной сети? Где же вы были? Дэйв парковал фургон на стоянке «McDonald’s» и вуаля – панк-ночлежка готова. Трое из нас размещались в салоне «Голубой Пули», кто-нибудь залазил на крышу фургона, а двое оставшихся хватали спальные мешки и укладывались прямо на стоянке. Тех, кто спал на воздухе, как правило, в шесть утра будил пинок под ребра от менеджера «McDonald’s». Этот мудак говорил что-то вроде: «Какого хрена вы здесь делаете, идиоты?» На что один из нас отвечал: «Ждем, когда вы откроетесь, парень. Почему ты опаздываешь?» Мы заходили в ресторан, платили доллар за кофе, а затем пользовались раковиной в туалете, чтобы побриться, почистить зубы и принять «душ». После того, как это делали шестеро парней, на полу обычно оставалась лужа воды примерно в дюйм (2,5 см) глубиной. Когда мы покидали заведение, менеджер насмехался над нами. (В 2001 году, во время турне по Швейцарии, мы увидели на трассе реально существующий отель «McDonald’s». Кошмар! Это и есть наше будущее? Проводить весь свой век, живя, работая, питаясь и спя в стенах одной и той же корпорации.)

Однажды мы припарковали «Голубую Пулю» где-то в окрестностях Бостона. Четверо из нас тут же схватили спальники и направились в близлежащий лесок. Там было хорошо и спокойно... примерно полчаса. Следующее, что я помню - двое копов, светящих фонариками нам в глаза. Я постарался объяснить ситуацию: у нас выдался очень тяжелый уикенд, и нам попросту больше негде переночевать. Полицейские сочувственно (по крайней мере, так показалось) кивнули и велели нам следовать за ними. Примерно через пятнадцать минут они съехали с дороги – на кладбище! «Вы можете поспать здесь», - сказали полицейские. Перед отъездом они задали нам вопрос, который мы уже не раз слышали в США: «Где находится эта ваша Британская Колумбия? В Южной Америке?»

В другой раз, в горах Западной Вирджинии, мы должны были остановиться у вокалиста «Th’Inbred» (Арт Реко (Art Reco), наст. имя Роберт Коттер (Robert Cotter)). «D.O.A.» приехали в Моргантаун (Morgantown) около двух часов ночи и нашли нужный дом, однако на двери нас ждала записка: «Извините, «D.O.A.». Уехал играть концерт в Харрикейн (Hurricane), Западная Вирджиния. Увидимся завтра». Вот дерьмо на палочке! Я обошел дом и, все еще надеясь, что кто-нибудь откроет, стал стучать в заднюю дверь. Но тут из-за шума, поднятого нами, в округе начали зажигаться окна и залаяли собаки. Решив, что местная тюрьма, вероятно, не самое уютное местечко, мы убрались оттуда.

Я гонял по окрестностям, пока не нашел идеальные апартаменты. «Приехали», - весело сказал я.

Когда парни увидели, что я выбрал, они застонали: «Это же стоянка!»

«Да, - ответил я, - но это не просто стоянка. Это парковка с гравийным покрытием. Так что здесь должно быть намного удобнее, чем на обычном старом асфальте!» В конце концов, разве не великий Боб Марли пел: «Прошлой ночью моей постелью была холодная земля, а подушкой – камень».

На следующее утро, проснувшись от солнечного света, я увидел двух женщин, с ужасом смотрящих на меня. Когда я сел, одна из них спросила: «Ребята, что вы здесь делаете?»

«Мы большие рок-звезды, - ответил я, - и это наш номер в отеле «Hilton»».

Димвит перевернулся и, увидев большой мусорный бак на другой стороне парковки, произнес: «Эй, Джо, я собираюсь доползти до этой мусорки и немного перекусить! Не хочешь присоединиться ко мне?»

«Нет, спасибо», - сказал я. «У меня в фургоне есть несколько засохших сырных палочек».

Женщины поспешно удалились.

9 августа 1985 года мы играли на большом шоу «Нагасакский кошмар» в Лос-Анджелесе. Концерт проходил в сороковую годовщину того дня, когда ВВС США сбросили атомную бомбу на японский город Нагасаки. Все участвовавшие группы были не из Штатов: «Conflict» (Великобритания), «The Upright Citizens» (Германия), «The Asexuals» (Канада) и «D.O.A.». Аудитория из 4000 человек вела себя крайне буйно. Люди беспрестанно запрыгивали на сцену, где роняли аппаратуру и натыкались на музыкантов. Во время нашего сета один здоровенный парень, который выглядел так, будто проглотил несколько тележек стероидов, постоянно танцевал невдалеке от меня. Он не был панком, но, понаблюдав за тем, что делает большинство зрителей, принялся изображать, будто выбивает из кого-то дерьмо. Я сделал знак Большому Фрэнку из службы безопасности, чтобы он дал этому придурку пинка. Фрэнк покачал головой: ни за что! Здоровяк приготовился прыгнуть в толпу, но не смог сделать этого из-за суматохи на танцполе. Теперь он, сгорбившись, стоял на краю сцены и смотрел вниз. Его задница маячила прямо перед моим носом, так что я решил помочь ему рукой или ногой. Я хотел пнуть его в зад, но промахнулся и попал прямо по яйцам. Хуже всего было то, что мой удар не сбросил чувака со сцены. Бугай обернулся и посмотрел на меня взглядом, говорившим «я разорву тебя на куски». Мне виделся лишь один способ избежать ранней смерти – ударить противника гитарой по голове. Хвала Гадесу (греческий бог подземного царства мертвых), Большой Фрэнк наблюдал за происходящим. Американская панк-кавалерия примчалась на выручку. Фрэнк и пятеро его ребят одновременно выскочили на сцену и сбросили монстра в зал. Фу! Думаю, я обязан парням жизнью.

Когда мы в плотном дорожном потоке ехали из Лос-Анджелеса в Сан-Диего, у «Голубой Пули» на скорости семьдесят миль в час (113 км/ч) лопнуло переднее колесо. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы, вцепившись в гребаный руль, остановить фургон на внутренней полосе. Решив поставить запаску, мы обнаружили, что у нас нет домкрата. Полный пиздец. Пересечь автостраду и не погибнуть под колесами несущихся на бешеной скорости автомобилей, было практически нереально.

В этот момент «The Upright Citizens», ехавшие по крайней правой «медленной» полосе, заметили, что у нас беда, и остановились. Разделенные четырьмя полосами шоссе, мы едва могли докричаться друг до друга, но в конце концов немцы поняли, что «D.O.A.» нужен домкрат. Но как они могли передать его нам? Решением проблемы стал Марио – я бы назвал его Супер Марио – долговязый барабанщик «The Upright Citizens». Чтобы доставить нам домкрат Супер Марио увернулся, наверное, от сотни мчащихся по дороге машин. Он как будто играл в «Лягушатника» («Frogger», видеоигра 1981 года, где лягушка преодолевает различные виды препятствий, в том числе автомагистраль) на автостраде I-5. «D.O.A.» взяли Марио с собой, отведя ему самое почетное место в салоне «Голубой Пули». Мы не могли допустить, чтобы, пытаясь вернуться обратно, самый смелый человек Германии был раздавлен на трассе, как какой-нибудь жук. В тот вечер мы купили Супер Марио очень много пива.

Группа двигалась на восток, в сторону Нью-Йорка, в начале сентября мы должны были вылететь оттуда в Европу. В Миннеаполисе «D.O.A.» предстояло играть в «Cedar Riverside Center» вместе с «Soul Asylum», «Process Blue» и «The Upright Citizens»; прекрасный, прекрасный состав. Пока мы готовились к саундчеку, Дэйв, Боб и Хатч выгрузили наш большой черный задник с надписью «D.O.A.». Но вместо того, чтобы повесить его за сценой, как обычно, парни прикрепили баннер к краю крыши, так что он закрыл весь верхний этаж четырехэтажного здания. Теперь название нашей банды видели все, кто находился в радиусе мили от «Cedar Riverside Center».

Полюбовавшись работой нашей команды, я отправился выпить кофе в местном «Circle K» (международная сеть магазинов у дома, принадлежащая канадской корпорации «Alimentation Couche-Tard»). Возвращаясь к «Center», я понял, что чего-то не хватает. Задник исчез. Какой-то подонок обзавелся прекрасным сувениром. Мы обыскали все здание, и в итоге я нашел баннер, спрятанный на дне большого мусорного контейнера. Охрененно повезло! (В 1990 году во время гастролей, которые должны были стать прощальным туром группы, я за 250 долларов продал этот баннер клубу «Cactus» в Сан-Хосе, но с условием, что в любое время могу выкупить его за ту же цену. В 1993 году я снял с потолка «Cactus» пропитанный никотином и пылью кусок истории «D.O.A.» и вновь стал использовать его на шоу.)

Последнее в этом туре американское шоу прошло в Вашингтоне, округ Колумбия, в «WUST Radio Hall». На «разогреве» были «Government Issue» и «Dag Nasty». Пришло много народа, и в середине нашего сета парень, управлявший площадкой, жестом подозвал меня. «Не паникуйте, - сказал он, - но мы думаем, что у одного из зрителей в зале есть пистолет. Мы пытаемся выяснить, у кого именно». «Отлично», - подумал я про себя. Здесь псих с пистолетом и его мишенью могут стать «D.O.A.». Когда мы заканчивали выступление, толпа из коротко стриженных и абсолютно лысых чуваков принялась «зиговать», но, по крайней мере, в тот вечер никого не застрелили. Зато кто-то скрутил номерные знаки с «Голубой Пули». Мы торопились в Нью-Йорк, поэтому поехали без номеров. Эй, мы вне закона! Нам не нужны ваши вонючие номера!

Находясь в Нью-Йорке, мы получили печальную новость о том, что умер отец Уимпи. Он был работягой и семьянином, и ему было немного за шестьдесят. Вскоре после этого Уимпи позвонила его девушка Джен Берман (Jan Berman) и сообщила ему, что он станет отцом. Не знаю, когда он успел; с тех пор, как начался «Бесконечный тур», мы провели дома всего лишь пять дней. Поговорив с мамой, Уимпи решил остаться с группой, а не лететь домой. Джен должна была приехать в Европу и встретиться с ним в середине турне.

 «D.O.A.» пора было снова отправляться в Европу. Мы оставили «Голубую Пулю» Большому Тодду и Сиду («Faulty Products»), нашим друзьям из Бронкса, у которых «D.O.A.» иногда останавливались во время гастролей, и направились в аэропорт.

 

«D.O.A.» (слева направо: Уимпи, Шитхед, Димвит, Дэйв),

1985. Фото: Edward C. Colver