Концепция методологического «анархизма» П. Фейерабенда

Пол Карл Фейерабенд - австрийско-американский учёный, философ. Родился в 1924 году в Вене.

С 1958 по 1989 год работал профессором философии в Калифорнийском университете в Беркли.

Когда после 1938 года Австрия стала частью Третьего рейха, он, как и его родители, стал сторонником нацистов. Сам Фейерабенд в своих воспоминаниях отмечал, что никогда не был ярым приверженцем Гитлера, однако знал о зверствах, которые творили нацисты, и относился к ним абсолютно нормально.

Методологический анархизм — это философско-методологическая концепция, в основе которой лежит утверждение об абсолютной свободе научного творчества, в первую очередь свободе от «методологического принуждения», то есть от претензий научной методологии на универсальность и объективность.

Методологический анархизм не является «методологическим нигилизмом»; в нём отрицается не роль метода (см. Метод), а его «диктатура», абсолютизация; не выбор наилучшей методологии (см. Методология), а свободная конкуренция методов и идей является стратегией научной рациональности. Эта стратегия соединяет в себе черты прагматизма, инструментализма и релятивизма. Основные тезисы, на которые опирается методологический анархизм, были подвергнуты критике различными философско-методологическими направлениями: научными реалистами, критическими рационалистами, структуралистами. Идеи методологического анархизма перекликаются с некоторыми постмодернистскими интерпретациями науки.

Фейерабенд подчеркивал, что имеющийся в распоряжении ученого эмпирический и теоретический материал всегда несет на себе печать истории своего возникновения.

Принцип пролиферации

Фейерабенд отрицает кумулятивистскую модель развития науки, основанную на идее накопления знания. Старые теории нельзя логически вывести из новых, а прежние теоретические термины и их смыслы не могут быть логически получены из терминов новой теории. Смысл и значение теоретических терминов определяются всеми их связями в системе теории, а поэтому их нельзя отделить от прежнего теоретического целого и вывести из нового целого. В процессе исторического развития научной дисциплины старые теории не отбрасываются, а переформулируются. Причем их переформулировки могут осуществляться и до появления новой теории, ломающей прежнюю картину мира. Примером могут служить исторические изменения языка классической механики. Первозданный язык ньютоновской механики сегодня не используется. Используются языки, введенные Эйлером, Лагранжем и Гамильтоном при переформулировках механики Ньютона. Термины языка квантовой механики могут сопоставляться с терминами гамильтоновской формулировки классической механики, но не с языком, на котором описывал механическое движение Ньютон.

Отбросив идеи преемственности, Фейерабенд сосредоточил внимание на идее размножения теорий, вводящих разные понятия и разные способы описания реальности. Он сформулировал эту идею как принцип пролиферации (размножения). Согласно этому принципу, исследователи должны постоянно изобретать теории и концепции, предлагающие новую точку зрения на факты. При этом новые теории несоизмеримы со старыми.

Великие открытия науки оказались возможными лишь потому, что находились мыслители, которые разрывали путы сложившихся методологических правил и стандартов, непроизвольно нарушали их. Деятельность Эйнштейна и Бора является яркой тому иллюстрацией. Здесь Фейерабендом была обозначена реальная и очень важная проблема философии науки, которую игнорировал позитивизм, — проблема исторического изменения научной рациональности, идеалов и норм научного исследования.

Принцип несоизмеримости

Идея несоизмеримости парадигм и влияния вненаучных факторов на их принятие сообществом по-новому ставила проблему научного открытия. Возникали вопросы о том, регулируются ли творческие акты, связанные с изменением фундаментальных понятий и представлений наук, какими-либо нормами научной деятельности, если да, то как меняются эти нормы в историческом развитии науки и существуют ли такие нормы вообще.

Старые и новые теории конкурируют, и через их взаимную критику осуществляется развитие науки. Принцип несоизмеримости, утверждающий, что невозможно сравнение теорий, рассматривается в самом радикальном варианте как невозможность требовать от теории, чтобы она удовлетворяла ранее принятым методологическим стандартам. Таким образом, развитие науки идет не путем сравнения теорий с эмпирическими фактами, а путем взаимной критики несовместимых теорий, учитывающей имеющиеся факты.

Данный принцип перекликается с принципом несоизмеримости парадигм у Томаса Куна.

В отличие от Куна, Фейерабенд вообще не допускает существования каких-либо критериев сравнения теорий или момента во времени, когда они могут быть сравнимы. Куновские два «состояния» науки для Фейерабенда только две противоположные тенденции — к сохранению и изменению. По его мнению, микрореволюции в науке происходят постоянно, а именно, когда какой-нибудь смелый ученый решается отойти от старых проверенных способов научного исследования или создает теорию, абсолютно несовместимую со старыми, и открывающую новые горизонты познания.

В конкурентной борьбе участвуют не только научные идеи, но и их носители — научные сообщества. Поэтому факторами борьбы являются (могут быть?) способы психологического воздействия: пропаганда, сознательное замалчивание недостатков и превознесение достоинств защищаемых воззрений, приёмы психологической суггестии, апелляция к авторитетам и так далее. В этом смысле наука ничем особенным не отличается от иных форм конкуренции, например от политической или идеологической борьбы; её мораль не выше и не лучше обычной морально-этической практики в данной культуре.

Принцип свободы

Надо сказать, что сам Фейерабенд крайне осторожно относится к терминам и не выделяет в своей методологии каких-то прям строгих категорий — он позиционирует свою концепцию как более естественную, а не принуждающую к использованию определенного научного языка. Принципы, которые мы здесь озвучиваем, являются скорее выжимками его идей. Они нужны скорее, чтобы понять, какие категории в этой концепции наиболее важны, а на самом деле все они довольно сильно переплетены друг с другом.

Следующим понятием, которое занимает центральное место в концепции Фейерабенда — это понятие свободы. Без нее, по Фейерабенду, немыслимо полноценное развитие науки и общества. Достижение же этой свободы связано с непременным отделением научного процесса от влияния со стороны государства. Подобно тому, как существует свобода в выборе религии, должна соблюдаться свобода в выборе любой системы, которая претендует на объяснение того, как устроен мир. При этом должна сохраняться возможность не следовать вообще никакой научной теории, предпочитая, например, религиозный, мифологический путь. Фейерабенд видит фундаментальную проблему в том, что на развитие науки в целом и на поддержание определенных научных течений в частности тратятся огромные финансы со стороны государства. Более того, именно достижения науки в обязательном порядке изучаются в школах, причем не как факты истории, а как факты реальности, абсолютно и единственно верные. Из-за этого идеи, разработанные учеными, принимаются некритично. И это ведет, с одной стороны, к несвободе общества от науки, а с другой — к несвободе науки от общества. Пропаганда теорий затрудняет отказ от них и тем самым тормозит развитие. Для продвижения в науке необходимо поддерживать ситуацию конкуренции: причем, как науки в целом с другими мифологическими системами (по Фейерабенду, эти системы абсолютно равноценны), так и конкретных научных теорий между собой. Выбор же должен оставаться за обществом, поскольку именно оно определяет жизнь своей страны и потому имеет право принимать участие во всех процессах, которые с ней связаны, включая и науку. С точки зрения Фейерабенда, ответственность общества («зрелость») оказывается важнее любых специальных знаний, поскольку она способна преодолеть предвзятую позицию специалиста. В качестве подтверждающего примера он приводит суд присяжных, который зачастую справляется не хуже юристов, и подобным же образом общество может решать все остальные задачи. Этот вывод закономерен, поскольку позиция Фейерабенда вообще основана на том, что именно посторонние люди или ученые с необычным складом мышления совершали наиболее важные открытия в науке.

Итак, чтобы освободиться от абсолютной власти науки, необходимо понять, что рационалистический путь познания мира, который она предлагает, так же имеет свои преимущества и свои ограничения, как и альтернативные пути. Пагубность современной науки состоит в том, что она вытесняет позитивные достижения других систем познания. Однако ценна именно совокупность различных форм мышления, а принятие или непринятие конкретной идеологии — выбор сугубо индивидуальный.

Принцип “допустимо всё”

И наконец мы приходим к некоторому обобщению взглядов Фейерабенда на науку, который можно выразить фразой, выведенной в заголовок слайда. «Допустимо всё» или «Всё дозволено» (в оригинале «Anything goes»). Сам автор считает это выражение, опять же, не особым принципом какой-то новой методологии. Скорее, это — краткая и наиболее универсальная формулировка того, как он понимает исследовательскую деятельность. «Это все, что рационалист может сказать о науке». Это неизменный вывод, к которому придет любой, кто попытается как следует проанализировать исследовательскую практику.

Фейерабенд отмечает, что сама по себе идеология ученых вообще редко подвергается исследованию. Но по умолчанию всегда подразумевается, что есть некий особый научный метод — система правил, которая управляет деятельностью науки. И считается, что именно этот метод приводит к достоверным результатам. Однако на деле оказывается, что представления самих исследователей о том, в чем состоит их метод, слишком разные, и получается, что единого общепринятого метода в науке не существует.

Но Фейерабенд идет дальше. Он утверждает, что такого метода и не может быть, поскольку сложнейшую сеть взаимодействий, происходящих в мире, нельзя охватить никакой системой правил. Единообразие и стандартизация исследовательского процесса — это лишь результат принудительного упрощения реальности. Это единообразие достигается в ходе образования и создает устойчивую традицию. Однако, все это не способствует прогрессу, поскольку многомерная природа познания оказывается искусственно ограниченна.

Ненарушаемых правил вообще не существует, и, более того, их даже желательно нарушать для развития знания. Именно контраст — обнаруженное противоречие, — способен вскрыть неявные стороны теории, которые остаются в тени, если ограничиваться одним лишь анализом. Чтобы выявить слабые стороны концепции, необходимо выйти за ее рамки. А выявив эти слабые стороны, необходимо не отбрасывать теорию, а наоборот, пытаться улучшить ее, потому что именно так поддерживается движение общего познания — включающего в себя всю совокупность различных теорий и методов. В этой совокупности «Всё допустимо».

Так называемый принцип «Всё дозволено» связан также с особой ролью, которую для Фейерабенда играет индивидуальность. В его концепции индивидуальность обладает наивысшей ценностью. «Не существует идеи, которая не способна улучшить наше познание», говорит он. Только поддерживая индивидуальность в любом ее проявлении, можно достичь полноценного развития, поскольку обычно новые пути познания открываются благодаря чему-то особенному, стоящему за рамками традиции и моды. Не случайно большинство революционеров науки в свое время считались дилетантами как раз из-за своей необычности. А для Фейерабенда революция — это, по сути, и есть главный признак прогресса.

В целом, такой либеральный, анархистский подход (как называет его автор) не навязывает никакой идеологии — он принимает все, включая и строгие методологические построения, и сугубо интуитивные, иррациональные направления мысли. Он также не устанавливает специальной трактовки для понятия «прогресса» — потому что свобода ведет к прогрессу в любом смысле этого слова. Поскольку действительность еще слишком неизведанна, говорит Фейерабенд, не стоит заранее ограничивать себя в процессе ее познания. Причем, познание для него — это не движение к истине, а постоянно увеличивающийся «океан» альтернативных концепций, которые часто являются взаимно несовместимыми. Эти альтернативы конкурируют между собой и побуждают друг друга к более тщательной разработке и, таким образом, все они вносят общий вклад в развитие сознания. Вот этот сложный процесс и должна, по его мнению, отражать история науки для достижения прогресса.