Первый самостоятельный в зону

(рассказ под впечатлением)

Наконец-то начались серьезные регулярные полеты в этом сезоне. Ждал я их долго. Сначала хорошая погода долго не могла настроится, потом РОСТО с Министерством обороны собачились и никак не могли поделить нашу уже старенькую и видавшую виды так сказать матчасть. Потом в отпуск на недельку. В общем на дворе сегодня уже середина июля, а точнее 12 число. Все контрольные полеты с инструктором отлетал. Впереди самостоятельный полет «в зону», на парение. И сзади никого не будет. Никто не подскажет и не подправит. Чувства смешанные. С одной стороны опека в небе уже надоела, а с другой … ну в общем сами понимаете.

Мой инструктор - Лариса Петровна как могла рассказала мне все, что меня ждет, показала, потренировала, на штопор со мной слетала и похоже осталась довольна. В общем довольна. Потому как если её глазами взглянуть на то, что я вытворяю и сравнить с её идеальным стилем полета, то это наверное выглядит как блошиные прыжки на шесте. Но тем не менее разрешение получено, я в кабине, фал прицеплен, впереди небо. Небо в котором я уже был, но всего о Нем еще не знаю. Мне еще предстоит с Ним близко познакомится. И начать жить одной жизнью. Мне рассказали Его законы, как нужно жить в гармонии с Ним. Как взлетать, парить, ловить и обрабатывать потоки, возвращаться и садиться на аэродром. И вроде бы все понятно, но надо в Него войти.

Буксировщик рванулся вперед, я за ним, оторвались нормально, набираем высоту. Теперь предстоит общаться с Небом напрямую, без «переводчика» то есть инструктора. Получиться ли?

Я вхожу в храм Природы. Вхожу мирно, не так как принято у людей, без топора, бензопилы и тротиловых шашек. Без воя реактивных и ракетных двигателей, без гари и копоти. Просто подошел к Его двери и тихо постучал. Так тихо, как принято делать в Природе, так как она живет, не красуясь, не хвастаясь, а скромно и обыденно, так как происходит все великое и самое важное.

И… двери распахнулись! Раскрылись настежь! В лицо ударило яркое солнце и свежий, упругий ветер воздушных потоков. И я увидел её – нашу мать, нашу общую мать Природу. Она по-доброму смотрела на меня и протягивала руки, как делает каждая мать, когда приходит время её ребенку научиться ходить. «Иди, не бойся. Сделай шаг. Иди в наш общий дом». И я пошел.

Буксировщик качнул крыльями, мгновением позже я дернул рычаг отцепки, стальные клещи замка разомкнулись и выронили кольцо буксировочного фала. Теперь я свободен. Нужно идти. Какие они первые шаги ребенка? Да просто никакие. Эти непослушные ноги расползаются в стороны, дрожат и спотыкаются, никак не хотят передвигаться, но все-таки держат! Держат! И это главное. Потом конечно научусь и бегать и прыгать, может и марафонские дистанции покоряться, а пока и этого достаточно.

А куда идти? Хороший конечно вопрос. Повертел головой, пригляделся. Ну вон вроде бы слева облачко неплохое. Плоское основание, кудряшки сверху. Все как учили. Должно держать. Ковыляю не спеша в ту сторону. И вдруг, чуть правее по курсу какие-то лохмотья тумана. То ли начинает что-то формироваться, то ли это уже останки былой роскоши. Заверну наверное, все равно по дороге. Планер заходит под лохмотья, слегка поддуло снизу, затем все сильнее и сильнее, тело почувствовало, как он рывками стремиться вверх, стрелка вариометра (прибор, определяющий вертикальную скорость подъема планера в восходящем потоке) медленно, из отрицательных значений поползла к «нолику», потом прошла его и направилась к «единичке». Едва ощутимо планер накренился влево, значит вот Он наверное где – справа. Ручку слегка вправо, немножко дать правую педальку. Не переборщить бы. Не промахнуться бы. Опять поддуло снизу, вариометр подумал, подумал и оставив на потом все надежды на спокойный полет полез к «двоечке». Ур-р-р-а-а-а-а!!! Вот Он! Вот Он! Угадал! Справа! ПОТОК СПРАВА! Все мое существо ликует и орет истошным воплем от того, что хоть что-то получается. Начинаю осторожно Его обрабатывать. Снизу поддувает уверенно, мягкое место это постоянно ощущает.

Что такое Поток? Поток - это примерно как стоять на автобусной остановке в очень ветреную погоду. Обычно поворачиваешься к ветру спиной и поднимаешь воротник. Если ветерок посильнее, то можно даже немного откинуться назад и как бы лечь на него. Так вот сейчас дует примерно так же только не в спину, а пардон в мягкое место, то есть поддувает снизу под крылья планера, а сидение все эти ощущения передает пятой точке.

Закручиваю спираль. Набираю высоту. Потряхивает. Лихо так потряхивает. А мы с планером не пушинка. Вместе около полутонны потянем. Такое чувство, что ходишь вокруг чего-то большого, мощного, первозданного и необузданного. Даже малой частички этой мощи хватило бы, чтоб стереть меня в порошок, ан нет, никто и не собирается этого делать. Я ведь пришел без зла. Не выламывал дверь, не бил окон, не крушил стен, просто пришел и попросил принять. И приняли. Не отвергли. Даже документы не проверили и вступительного взноса не взяли. Приняли и все тут.

Виток к витку наворачивается спираль. Оживился высотомер, уже прибавилось пару десятков метров. Где-то 850. Поток то сильнее, то слабее. Облако ближе, земля уходит все дальше. Внизу карьеры, вода голубовато-зеленая. Воскресенье. По берегам приткнулись машины. Кто-то греется под солнышком на песочке, кто-то плещется в воде. А кто-то наверняка таращится вверх. Возможно какой-нибудь белобрысый пацан или девочка тычет пальцем в небо (в меня то есть!) и спрашивает: «Пап, а пап, а что это там летает?» И папа, оторвавшись от бутылки пива, как может рассказывает ему про небо, самолеты, ветер и летчиков. И может у этого пацана навсегда по жизни останется привычка, увидев в небе самолет, долго провожать его взглядом и представлять кто же там внутри, что он делает и куда летит. Так было в моем детстве. И хочется надеяться, что не только в моем. Хочется думать, что и сейчас, когда мы стоим на пороге познания тайн гравитации и других принципов перемещения в пространстве полет на планере в атмосфере, в воздушных потоках останется не менее привлекателен для людей чем раньше. Ведь не зря говорят, что «если бы полет был языком людей, то парение было бы поэзией».

Снизу поддувает все реже. Стрелка вариометра стремится к нулю все чаще и чаще. Пытаюсь внимательнее прислушиваться к своим ощущениям, к поведению планера, к толчкам воздуха, но их все меньше и меньше. Я продолжаю гипнотизировать вариометр. Еще немного и его металлическая стрелка завяжется в узел от моего взгляда. Это не помогает. Она опускается к «-1» и далее к двоечке ниже нуля. Все. Потерял… Я потерял Поток. Может не справился с его центровкой, а может сам Поток прекратился. Как начался, так и закончился. Вот так неожиданно и необратимо. Был и нет. Но и на том ему спасибо. 150 метров высоты не лишние.

Опять кручу головой по сторонам, ищу облака посимпатичнее. А вечером с ними как всегда напряженно. Но вот вроде бы есть облачко неподалеку. По виду конечно не супер, но может и будет держать. Доворачиваю, подхожу против ветра с направлением на солнце. Как мне кажется с таким подходом мимо Потока не пройти. Двигаюсь поперек облака к солнечной стороне. Ничего. Выхожу из-под него, еще протягиваю на солнце – пусто. Разворот. Проход буквой «S» под облаком… Стрелка вариометра собрав последние силы рванулась к «нолику», но повисев несколько секунд без сил валиться на минус и не подавая признаков жизни замирает в районе «двоечки» - «троечки». Ничего нет. Приходиться признать… И рядом ничего. Все приличные облака почему то стали меня сторониться. Идти на аэродром обидно, но есть ещё 700 метров. Это даже для меня новичка немало. Надо принимать решение, а его нет. Тупо утюжу под облаком.

Мимо пролетел орел и удивленно покрутил пальцем у виска. Мол «чё ты тут делаешь? Потоки ведь совсем в другом месте». А я откуда знаю? Я в отличии от него могу только предполагать, а он знает наверняка. Ведь с самого рождения в небе, а я вот только к пенсии сподобился. Рванул за ним, через несколько минут наблюдаю по курсу выше 300-400 м кружат чайки. Значит Поток! Просто так они кружить не будут. Молодец орлуша! Дело знает туго. Подхожу. Отдохнувшая за время перехода стрелка с новыми силами штурмует «плюсики» +1, +2, «два с половиной»! Нормально! Заруливаем … Наворачиваем спиральку, и … пошел родной, вверх пошел «Бланер» мой. Не торопясь, но идет! Железный, но идет! Ожил высотомер. Внутри надежда переходит в уверенность. Работает лифт! Подымает! Спасибо орелик.

Планеристы часто встречают орлов на высотах 1.5 – 2 км. Что они там делают? Ведь питается орел мелкими грызунами и пташками. Там ни того ни другого нет. Есть насекомые, но их мало и они орлу не интересны. Кто-то скажет: «Добычу высматривает». А вы пробовали высматривать добычу с такой высоты? Увидеть мышь в траве с высоты 1,5-2 км или жаворонка, или ласточку не то, что орлиный глаз, а даже самая мощная современная оптика не сможет.

Оказывается все намного проще - ничего они там не делают, вообще ничего. Парят они там. Парят расправив крылья на максимальный размах. Для души. Для вдохновенья. Наслаждаются полетом вдали от гнезда и семейных забот. Романтики они, такие же как и мы планеристы.

«Два сорок один! Доложите место и высоту!» ни с того ни с сего оглушительно рявкнула радиостанция. Я аж подпрыгнул и от неожиданности въехал головой в фонарь. Ну вот как всегда, на самом интересном месте. РП (руководитель полетов) беспокоится. Работа у него такая рулить воздушным движением. Он самый главный.

«Два сорок один, восточнее карьера 1 км, высота 900!» Не без гордости докладываю я. Вот так вот, пусть все слышат. Было 700, да еще на переходе потерял сотенку, а теперь 900. Недурственно для начинающего, а тем более вылетевшего самостоятельно в зону в первый раз.

Сегодня стартовали мы двумя экипажами. Первым я – самостоятельно (если можно это назвать экипажем), затем на другом планере инструктор со спортсменом - контрольный полет в зону по программе ввода после зимнего перерыва. Надежды на парение было мало. Вечер, 18.30, натянуло верхний ярус облаков на высоте 10-11 тысяч метров. У земли активность прекратилась. Потоки ослабели. Интерес в наших глазах погас. Инструкторы еще хорохорились, но похоже так, для вида.

Думаю ладно, чего на земле сидеть. Слетаю «по баллистике» (т.е. просто без потоков), похожу в зоне, потихонечку спущусь да и сяду. Для первого раза нормально. Никто ж не осудит.

Но разве я тогда мог предвидеть все это?

Инструктор со спортсменом повисели, повисели в «ноликах», поборолись немного, да и пошли на посадку. А я зацепился! Зацепился и висел. На зубах висел, но висел! Конечно повезло, что первое же облачко держать стало. Но и удача – это не случайность. Она тоже приходит по своим законам. Не зря же я всю зиму в «Кондоре» на компьютере летал. И теперь даже мой инструктор была немного удивлена некоторым моим навыкам в поисках и обработке потоков.

Ну да ладно. Что у нас там за бортом? Здорово! Деревеньки и посёлочки жмутся к Киевскому шоссе, садоводства, размеченные на правильные кварталы живут степенной жизнью отдыхающих, в направлении аэродрома деловито как толстый шмель жужжит Ан-2 и оставляет после себя белые шапочки куполов, а севернее, вдали, почти на горизонте распластался Финский залив. Прикрывшись белёсой дымкой, как маскировкой посреди залива стоит как крейсер на якоре Кронштадт. И вроде бы блестит купол Морского собора. Или показалось?

Но вот то, что у меня невыносимо болит спина, это мне точно не показалось. Это реальность. И реальность эта проситься на землю. С каждой минутой все настойчивей и настойчивей. Уже больше часа в воздухе. Парашют впился в поясницу. Специальную подушку между парашютом и спиной я выбросил еще на старте, чтобы голова в фонарь не упиралась. И вот теперь наступили последствия этого опрометчивого шага. Энергично ёрзаю на сидении. Изменение позы помогает, но ненадолго. Боль снова и снова напоминает о себе, становится невыносимой.

Пора идти на аэродром. Облако держит, Поток тащит вверх, а я плавно отваливаю в сторону, вываливаюсь из Него и просто бесцельно трачу высоту. То, что собирал по крупицам, выскребал по нескольку метров на каждом витке сейчас щедро расходую. Лечу куда хочу, закладываю виражи поглубже, скорость побольше. В общем транжирю все свои сокровища до полного банкротства. Наслаждение, эйфория, чистый адреналин!

Но где я? Эта мысль отрезвляет. Где аэродром? Присмотрелся. Ого! Далековато. Действительно чуть было совсем не обанкротился. Высота 450, а до аэродрома ещё лететь и лететь.

«Два сорок один работу в зоне закончил. Переход к третьему». «Переход разрешаю» - отзывается РП. Все. Идем домой. Благо ветер попутный. Долго идти не придется.

Посадка в штатном режиме. Навстречу Лариса Петровна. Поздравляет. Видела говорит, как ты зубами держался. Молодец. И все…

Вот так. Обыденно и скромно. А я – Храм Природы! В гости к Небу! Оказывается все намного проще. Проще и понятнее.