Монах Прифлингенский, «Житие Оттона» (XII в.)

II, 6. <...>...В это время у юлинцев <...> почиталось благоговейно хранимое копьё Юлия Цезаря, которое ржавчина так изъела, что само железо уже ни для какого употребления не годилось. <...> Язычники говорили, <...> что копьё это — Божественной природы и ничто преходящее или падшее соединиться с ним не может <...>; в нем они видели свою защиту, опору отечества и знак победы.

II, 11 (1124 г.). В этом городе два дома, которые, словно от того, что содержали (continerent) заключённые в них изображения Богов, издавна назывались континами. С большим старанием и искусством сооружённые, они, однако, далеко отстояли друг от друга. В них глупым народом язычников почитался Бог Триглав. Кроме того, горожане имели обычай содержать коня превосходной стати, посвященного Богу Триглаву. Также и седло его, золотом и серебром, дабы приличествовало Богу, украшенное, в одной из контин хранилось главным жрецом идолов. Божественный конь, несомненно, им наученный, приходил в установленное время и место, когда для получения прорицаний сходился этот языческий народ, обманутый разными заблуждениями. Обычай же гадания был таков. Разбросав много копий, заставляли коня Триглава через них идти. Если ни одного из них, проходя, не касался, гадание считали благоприятным и, сев на коней, отправлялись за добычей. Если же какое из них задевал, то полагали своё намерение отвергнутым Божественным конём, и к гаданию прибегали, пока, по их мнению, не узнавали, когда следует плыть или идти в набег. От всего же захваченного имели обычай отделять десятину, и поскольку Бога Триглава вопрошали во всех случаях, то упомянутые контины процветали. II, 16. <...> наряду с другими священными зданиями, одну контину, содержавшую в себе почитаемое копьё Юлия Цезаря, передали в руки епископа.