Я стою у могилы, где похоронена
Дева Унаи,
К которой былые победители сватались
Так ревниво.
Рассказ ее
Следует передавать через года,
Чтобы даже еще не родившийся смог полюбить ее
И думал о днях давних.
Рядом с мощеной дорогой
Они складывали вверх высоко валуны;
Пока облака, которые скрыли нас,
Не пропадут в небе.
Может, паломник вдоль мощеной дороги
Забудет повернуться в сторону,
И луна над Могилой Девы;
И деревенский народ рядом.
Никогда не прекратится их горький плач
Подле ее надгробного камня;
И годы повторяют ее историю
И оплакивают гибель Девы.
Пока, наконец, я стою, смотря
На могилу, где она лежит глубоко,
И размышляю с невыразимой печалью
О старых днях, давно прошедших.
Дева из Кацусика
Где в далекой восточной земле петух
Первый кукарекает на рассвете,
Люди все еще хранят рассказ
О днях давно ушедших.
Они рассказывают о Деве из Кацусика,
Чей кушак синий,
Но платье из домашней пряжи
И юбка из грубого материала за пределами деревни видны;
|
|
Чья ступня не знает обуви,
Расческа не проходила через ее волосы;
Все знатные особы в платьях с узорами
Не смогут никогда сравниться
С этим дорогим ребенком, чья улыбка —
Как цветы весны,
В красоте совершенной и завершенной,
Как полное лунное кольцо.
И как летние месяцы, которые летят
К пламени такому яркому,
Или как лодки, которые ищут берег,
Когда приходят тени ночи,
Так пришли поклонники; но она спросила:
«Почему берете меня себе в жены?
Вполне хорошо я знаю смиренную долю,
Я знаю, как коротка моя жизнь».
Так что, где порывистые большие волны бьются
О шумный берег,
Имеет нежная Дева из Кацусика
Свой дом навсегда.
Да! Эта история о давно прошедших днях;
Но, слушая песню,
Кажется, что я смотрел
На ее лицо не далее как вчера.