Бесчувственный и бессовестный, раздавливающий все и залитый кровью. Если

принять за истину то, что во всяком случае нынче принимается за "истину", а

Именно, что смыслом всякой культуры является выведение из хищного зверя

"человек" некой ручной и цивилизованной породы животного, домашнего

Животного, то следовало бы без всякого сомнения рассматривать все те

Инстинкты реакции и ressentiment, с помощью которых были окончательно

Погублены и раздавлены благородные поколения со всеми их идеалами, как

Собственно орудия культуры; из чего, разумеется, не вытекало бы еще, что

Носители этих инстинктов одновременно представляли саму культуру. Скорее,

противоположное было бы не только вероятным - нет! но и очевидным нынче! Эти

Носители гнетущих и вожделеющих к отмщению инстинктов, отпрыски всего

Европейского и неевропейского рабства, в особенности всего доарийского

населения - представляют движение человечества вспять! Эти "орудия культуры"

- позор человека и, больше того, подозрение, падающее на "культуру" вообще,

контраргумент против нее! Может быть, совершенно правы те, кто не перестает

Страшиться белокурой бестии, таящейся в глубинах всех благородных рас, и

Держит перед нею ухо востро, - но кто бы не предпочел стократный страх, при

Условии что здесь в то же время есть чем восхищаться, просто отсутствию

Страха, окупаемому невозможностью избавиться от гадливого лицезрения всего

Неудачливого, измельченного, чахлого, отравленного? И разве это не наша

напасть? Чем нынче подстрекается наше отвращение к "человеку"? - ибо мы

Страдаем человеком, в этом нет сомнения. - Не страхом; скорее, тем, что нам

нечего больше страшиться в человеке; что пресмыкающееся "человек" занимает

авансцену и кишмя кишит на ней; что "ручной человек", неисцелимо

Посредственный и тщедушный, уже сноровился чувствовать себя целью и

вершиной, смыслом истории, "высшим человеком", - что он не лишен даже

Некоторого права чувствовать себя таким образом относительно того избытка

Неудачливости, болезненности, усталости, изжитости, которым начинает нынче

Смердеть Европа, стало быть, чувствовать себя чем-то по крайней мере

Сравнительно удачным, по крайней мере еще жизнеспособным, по крайней мере

Жизнеутверждающим...

- Я не могу подавить на этом месте вздоха и последнего проблеска

Надежды. Что же мне именно столь невыносимо здесь? С чем я в одиночку не в