Больные представляют величайшую опасность для здоровых; не от сильнейших
Идет пагуба на сильных, а от слабейших. Знают ли это?.. Говоря вообще, вовсе
Не уменьшения страха перед человеком надлежало бы желать: ибо страх этот
Вынуждает сильных быть сильными, при случае и страшными, - он придает
Удавшемуся типу человека прямую осанку. Чего надобно бояться, что действует
Пагубнее любой другой пагубы, так это не великий страх, а великое отвращение
К человеку; равным образом и великая жалость к человеку. Если допустить, что
Обе эти пагубы спарились бы однажды, на свет тотчас же неизбежно появилось
бы нечто неописуемо жуткое - "последняя воля" человека, его воля к Ничто,
Нигилизм. И в самом деле - по этой части уже немало сделано. Кто нюхает не
Только носом, но и глазами и ушами, тот чует повсюду, куда он только нынче
Ни ступит, нечто вроде атмосферы сумасшедшего дома, больницы - я говорю, как
и подобает, о зонах культуры человека, о всякого рода "Европе", где бы она
|
|
Еще ни встречалась на земле. Болезненные люди суть великая опасность
человека: не злые, не "хищники". Заведомо увечные, поверженные, надломленные
- слабейшие суть те, кто по большей части минируют жизнь под человеком, кто
Опаснее всего отравляют и ставят под вопрос наше доверие к жизни, к
Человеку, к самим себе. Куда ускользнуть от него, этого пасмурного взгляда,
Глубокая скорбь которого въедается в тебя навсегда, от этого вывороченного
Взгляда исконного недоноска, с головой выдающего его манеру обращаться к
самому себе, - этого взгляда-вздоха! "Быть бы мне кем-либо другим! - так
Вздыхает этот взгляд - но тут дело гиблое. Я таков, каков я есмь: как бы
удалось мне отделаться от самого себя? И все же - я сыт собою по горло!"...
На такой вот почве самопрезрения, сущей болотной почве, произрастает
Всяческий сорняк, всяческая ядовитая поросль, и все это столь мелко, столь
Подспудно, столь бесчестно, столь слащаво. Здесь кишат черви переживших себя
мстительных чувств; здесь воздух провонял скрытностями и постыдностями;
Здесь непрерывно плетется сеть злокачественнейшего заговора - заговора
Страждущих против удачливых и торжествующих, здесь ненавистен самый вид
Торжествующего. И сколько лживости, чтобы не признать эту ненависть
ненавистью! Какой парад высокопарных слов и поз, какое искусство
"достохвальной" клеветы! Эти неудачники: какое благородное красноречие
льется из их уст! Сколько сахаристой, слизистой, безропотной покорности
плещется в их глазах! Чего они, собственно, хотят? По меньшей мере