Мировая империя, или «одинокая сверхдержава»

Американская империя представляет транснациональный империализм, пришедший на смену территориальной империи. Это сис­тема международных отношений, ставшая возможной после распада Советского Союза, характерна принятием основных глобальных решений в Вашингтоне. Во внешней политике Америки материаль­ные прагматические интересы доминируют над моральными ценно­стями. Миролюбивые американцы, выступая против войн, стали использовать полицейские функции вооруженных сил для достиже­ния «благородных» целей.

Имперская идеология присутствует в американской истории от «империи свободы» Томаса Джефферсона до современных по­литиков. Становлению Американской империи посвящен фунда­ментальный одноименный труд российского историка Анатолия Уткина, по мнению которого идеологами империи являются бывший советник президента по национальной безопасности Збигнев Вжезинский, бывший государственный секретарь Генри Киссинджер и бывший руководитель отдела планирования Гос­департамента Самюэль Хантингтон. Все трое вышли из Гарвард­ского университета — цитадели западной политической мысли и являются поклонниками классика традиционной геополитики сэра Халфорда Маккиндера. Наиболее последовательным сто­ронником традиционного геополитического подхода является Бжезинский, тогда как Хантингтон представляет новейшую цивилизационную геополитику.

З. Бжезинский в книге «Геостратегическая триада» (2001) опре­деляет Соединенные Штаты как имперского гегемона, призванного блокировать «дугу нестабильности» в Юго-Восточной Европе, Цен­тральной и Южной Азии, Ближнем Востоке и Персидском заливе. При этом следует пресекать попытки создания евразийских группи­ровок, способных бросить вызов США. Контроль зоны Персидско­го залива, где сконцентрирована половина мировых запасов нефти, позволяет оказывать влияние на Западную Европу, Японию и Ки­тай, зависящих от поставок энергоресурсов.

По мнению крупного теоретика внешней политики Киссиндже­ра, стабильность и процветание мира зависят от безусловного лиде­ра на вершине пирамиды мирового порядка. Система мирового по­рядка на основе баланса сил порождает соперничество с непредска­зуемыми последствиями, поэтому «для огромного большинства че­ловечества и в наиболее продолжительные периоды истории империя была самой типичной формой правления. У империй нет необходимости в сохранении баланса сил. Они не нуждаются в системе международного сотрудничества. Именно так Соединенные Штаты осуществляли свою политику в Западном полушарии, а Китай во всей истории Азии».

Имперская идеология заложена в современной американской политической системе, особенно во взглядах неоконсерваторов. Ве­роника Шаровав статье «Неоконсерватизм как теоретическая основа системы Рак Americana» (2004) дает следующую характеристику американского неоконсерватизма.

Республиканская партия объединяет прежде всего англосаксон­скую элиту. На протяжении первых полутора веков существования Америки официальные посты занимали только англосаксы, затем в Белый дом пришли представители немецкой и ирландской общин.

Во внешней политике США наряду с исключительным прагматизмом важную роль играет идеология неоконсерватизма, ставшая доминирующей силой Республиканской партии. Консерваторы предпочитают знакомое неизведанному и рассматривают перемены как угрозу идентичности. Неоконсерваторы вместо прошлого ак­центируют внимание на активное отношение к будущему. Наиболее известный неоконсервативный автор Френсис Фукуяма в известном труде «Конец истории и последний человек» выражает обеспокоенность будущим капитализма, лишенного содержательно-нормативного обоснования.

Неоконсерваторы, будучи «моралистами от политики», проеци­руют принципы частной морали на внешнюю политику. Они стре­мятся преобразить мировой порядок по образу и подобию США, предварительно уничтожив всех их врагов. Во внешней политике республиканцы отдают предпочтение геополитическому прагматиз­му - реализму во внешней политике, исходящей из собственных эгоистических и прагматических интересов государства. Они рас­сматривают Америку в качестве глобального полицейского, кото­рый периодически отправляется в «крестовый поход» под девизом «безграничной справедливости» на борьбу то с «империей зла», то с «осью зла». Республиканцы не являются приверженцами глобализа­ции и выступают против «создания мирового правительства». Республиканские прагматики отдают приоритет распространению в мире американских ценностей свободного предпринимательства и для этого готовы отстаивать интересы отечественного капитала с позиций военной силы в «зонах жизненных интересов», включая нефтедобывающие районы Персидского залива.

Демократическая партия объединяет пестрые этнические мень­шинства. Демократы являются сторонниками глобализации и создания мирового правительства. Либеральная идеология партии в отличие от неоконсерватизма республиканцев направлена на рас­пространение ценностей демократии и прав человека по всему миру. Демократы убеждены, что этнонациональный «плавильный котел» рождает «национальный миф», интегрирует американскую культуру и способствует последовательной внешней политике. Они рассматривают Америку в качестве глобального социального работника и выступают за гпо6ализацию и создание «мирового правительства».

Политические оппоненты демократов обращают внимание, что «плавильный котел» не состоялся, а мультикультурализм серьезно подрывает американскую идентичность и национальную волю.

Мировой порядок не устанавливается добровольно. Геополитика в век глобализации не отмирает, а «большие пространства» вновь выигрывают битву за новый мировой порядок.

■ Утрата стратегического видения. В начале 1970-х годов Соединенные Штаты и Советский Союз одновременно столкнулись с но­выми вызовами их мировому могуществу. Но каждая сверхдержава решила их по-разному. Советский Союз вступил в затяжной «золотой» период застоя, ставший одной из причин смертельного само­разрушения, а Америка нашла выход. В начале 1970-к годов за пределами США было размещено свыше 300 крупных военных баз. При численности американских войск в 3,5 млн. человек треть кон­тингента находилось за границей. Но, как считает Генри Киссинд­жер в книге «Дипломатия» (1997), несмотря на эту военную мощь, Соединенные Штаты столкнулись с тремя геополитическими фак­торами, сдерживающими американское могущество: проигранная война во Вьетнаме, достижение Советским Союзом стратегического паритета с США и отход западноевропейских союзников в сторону восстановления утраченного в 1940-к годах суверенитета. Во время войны во Вьетнаме в Азии возросло влияние экономической мощи Японии, а в Западной Европе появился достойный соперник в лице Европейского экономического сообщества. Новый европейский «общий рынок» ввел единые таможенные барьеры и стал расширять зону влияния в Средиземноморье и Северной Африке. Американцы в одностороннем порядке пошли на отмену обратимости доллара в золото и ввели налог на импорт. Бреттонвудсская валютно-финансовая система, служившая важным фактором мирового эко­номического влияния Америки, 6ьиа заменена системой плаваю­щих валютных курсов. Возрождение на мировой экономической карте привело к окончанию фактического американского преобладания на Западе и к состоянию геоэкономической войны с евро­пейскими союзниками. Вьетнамская война значительно увеличила государственный долги создала предпосылки невиданной в после­военные годы инфляции. Большинство американцев выступило против высокой материальной цены и гибели военнослужащих за далекую заокеанскую страну. Установилась устойчивая тенденция к падению доли американской экономики в мировом ВВП с 52% в 1950 г. до 30% в 1970 г. и до 22% в 1982 г.

По мнению Генри Киссинджера, причина неудач американ­ской администрации заключалась в утрате стратегического видения и неумении мыслить в масштабах долговременных процессов. Прагматизм в решении текущих вопросов не мог заменить стратегического планирования, основанного на высокопрофессиональной аналитике. Глобальная монополия Америки, по мнению Михаила Делягина, позволяет рассматривать государство классической демократии как мировую империю нового типа. США обеспечивают военно­политические и экономические интересы в глобальной конкурен­ции, соответственно, через НАТО, МВФ и ВТО, другие междуна­родные институты. В доктрине безопасности отдается приоритет американским законам над международным законодательством, а внешняя политика является составной частью внутренней политики государства.

Особенности американской империи заключаются в фактическом слиянии государства и крупных корпораций. Америка обладает универсальными менеджерами, эффективными в бизнесе и государ­ственном управлении.

Главным механизмом объединения государства и крупного биз­неса в мировой конкуренции является высокопрофессиональное аналитическое сообщество, выступающее как источник глобальной власти. Основой этого сообщества стали аналитические антикри­зисные службы корпораций, которые с Великой депрессии 1929­-1932 гг. стали работать в общенациональном масштабе.

Блестящим аналитиком (геополитикам) был выдающийся госу­дарственный деятель американский президент Франклин Рузвельт, обладавший стратегическим видением. Это позволило Америке выйти из экономической депрессии благодаря внешней политике, направленной на достижение доминирующей военно-политической и экономической мощи в мире. Мировое господство было бы не­достижимо без консолидации общества вокруг генеральной цели - распространения американского образа жизни, обеспеченного эко­номическим ростом за счет мировых ресурсов. Для преодоления Великой депрессии Франклин Рузвельт предложил новую модель взаимодействия государства и крупного бизнеса на основе решения не внутренних проблем, а взаимообусловленной экспансии в гло­бальном масштабе, гарантирующей национальной экономике необ­ходимые ресурсы.

Современное американское аналитическое сообщество не только сохраняет связь с корпорациями, но и в первую очередь обслуживает их глобальные интересы. Стратегические аналитики составляют «мозг государства», без которого невозможна эффективная работа самых профессиональных юридических, бухгалтерских и других служб.

Формула «государство и крупные корпорации едины» оказалась намного эффективнее известного советского 6рэнда «народ и партия едины» и способствовала жесткому подчинению внешней политики интересам американского бизнеса. Это, в частности, проявилось в «стратегии управляемых кризисов», описанной Михаилом Делягиным.

После 11 сентября 2001 г. террористическая угроза националь­ной безопасности США оказала мобилизующее воздействие на нацию и способствовала решению стратегических, геополитических и экономических проблем. Появилась возможность оправдания ми­рового доминирования Америки после распада СССР.

Важным направлением внешней политики является применение, «стратегии управляемых кризисов» в отношении ключевых гло6аль­ных конкурентов Америки. Однако при экспорте нестабильности глобальные угрозы возвращаются в Америку в таких формах, как дороговизна нефти и террористический акт 11 сентября 2001 г.

Америка является единственной крупной страной с огромным внешнеторговым дефицитом, превысившим в 2002 г. 500 млрд. долл.

Отрицательное сальдо внешнеторгового баланса традиционно покрывалось притоком капитала, объем которого сократился после 11 сентября 2001 г.

Терракт способствовал переориентации прямых иностранных инвестиций с США на стратегических конкурентов (Евросоюз и Китай). Впервые за многие годы приток инвестиций сократился более чем и четыре раза, и Америка уступила первенство Китаю.

«Стратегия управляемых кризисов» 6ьиа эффективно использована против Европейского Союза, то есть основного экономического конку­рента, еще в 1999 г., до террористического акта против Америки. Глав­ной целью агрессии США и их вассалов по НАТО против Югославии 6ьио через создание очага нестабильности и укоренения мусульманско­го государства на Балканах подорвать привлекательность Европы как объекта экономической деятельности. Кроме того, в Косово сосредото­чены значительные мировые разведанные запасы цветных и редких металлов и край представляет перспективное «Инвестиционное простран­ство». Соединенные Штаты смогли победить в Югославии благодаря использованию в качестве дипломатического «троянского коня» пред­ставителя России и деморализации югославского общества при помощи варварского уничтожения гражданской инфраструктуры.

В качестве дальнейшей реализации стратегии экспорта напряженно­сти удар 6ьи нанесен по Китаю. Типичная пневмония нанесла удар по Китаю, который стал ассоциироваться с неизвестной и смертельной опасностью. Однако Китай победил эпидемию и доказал эффективность государственного управления кризисным процессом. Суммарные убытки Юго-Восточной Азии составили только в первые месяцы эпидемии почти 30 млрд. долл. Произошло многократное сокращение ту­ризма и авиаперевозок. Это в свою очередь ударило по американскому доллару, имеющему преимущественное хождение в регионе.

Слабыми местами американской гегемонии являются международный терроризм и внутренние проблемы. Международный терроризм

показал неэффективность военного потенциала сверхдержавы и разведывательных служб в борьбе с новым врагом. Терроризм не намерен противостоять Америке на традиционном поле битвы, а способен наносить удары по уязвимым местам громоздкой инфра­структуры Америки или других высокоиндустриальных стран.

■Мультикультурализм. После провала идеи «плавильного котла» американской нации, отдающей приоритет прав личности над правами этнических и других групп, возобладала идея главенствующей роли отдельных этнических общин. Крупнейшая эмигрантская стра­на мира сменила ориентиры. Практика ассимиляции в одну амери­канскую нацию заменена «множественностью» лояльностей, пред­ставленных многочисленными диаспорами. Это уже привело к дроб­лению внешнеполитической стратегии в государстве, где борьба за пост президента требует чуткости по отношению к голосам диаспор. Польская диаспора способствовала принятию Польши в НАТО и ЕС.

Китайская диаспора лоббирует экономические интересы Китая, ар­мянская выступает за поддержку Армении и т.д. В результате услож­няется задача отстаивания общенациональных интересов. Мульти­культурализм во внутренней политике, по мнению Хантингтона, мо­жет привести Америку к советскому сценарию распада страны.

Черты экспансионистской внешней политики проявляются в сле­дующих характерных особенностях Америки:

· миф об исключительной миссии Америки в мире;

· безграничная вера в американскую справедливость при решении любых мировых проблем;

· необходимость в противнике, являющемся источником миро­вого зла (коммунизм, международный терроризм, Советский Союз и Китай);

· стремление найти персонифицированного противника в качест­ве главного «козла отпущения» (Саддам Хусейн, Бен Ладен).

■ Возможные имперские геостратегии Америки. Авторитетные анали­тики предлагают различные сценарии сохранения мировом доминиро­вания США, среди которых Анатолий Уткин выделяет следующие:

Недопущение превращения Китая в крупнейшую экономику мира и образования любых сообществ мировых диаспор.

Для сохранения мирового лидерства Америке требуется избегать
опыта «блестящей изоляции» Британской метрополии в Европе.

Стремиться к созданию эффективного баланса сил. В прошлом при наличии нескольких равновеликих мировых держав была популярна модель Бисмарка: «Вся политика может быть сведена к формуле: постарайся бы^ть среди троих в мире, где правит хрупкий баланс пяти великих держав».

Важным способом сохранения мирового доминирования является поддержка в крупных геополитических регионах второй по значимости державы. Согласно этой модели, Соединенные Штаты поддерживают в Европе прежде всего Британию против лидера Европейского Союза Германии. В Восточной Азии приоритет отдается военному и экономическому союзу с Японией как противовесу региональному лидерству Китая. По этой схеме в Восточной Европе следует стимулировать Украину и ее «оранжевую демократию как самую честную в регионе». На Ближнем Востоке Вашингтон поддерживает правящий режим Саудовской Аравии как противовес Ирану. В Латинской Америке предпочтение отдается Аргентине в пику Бразилии.

Стратегия избранных преференциальных партнеров проявляется в клубе «большой семерки». Ее расширение возможно за счет включения, кроме России, других крупнейших региональных держав - Китая, Индии и Бразилии. В обновленном клубе избранных Америка могла 6ы играть роль мирового шерифа, работающего вместе с другими.

Стратегия координированных действий наподобие поведения

транснациональных корпораций, когда образующиеся экономи­ческие союзы становятся гарантом мира.

· Трансформация Североатлантического блока (НАТО) с прида­нием ему глобальных функций, что не вызывает энтузиазма в

Западной Европе.

· Расширение Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) на обе Америки, включающие 34 государства Запад­ного полушария.

· Формирование мирового сообщества англосаксов, включающего подлинных союзников, разделяющих американские ценности и имеющих общий цивилизационной код. В это сообщество могут быть включены США, Великобритания, Канада, Австралия, Но­вая Зеландия, Ирландия и ряд островных государств. Основой этого союза являются особые отношения в области национальной безопасности США и Великобритании, чьи инвестиции и торгов­ля с Америкой вдвое превосходят аналогичные показатели с дру­гими странами ЕС. В свою очередь, заокеанские инвестиции в английскую экономику в 1,5 раза превышают вклад ЕС.

· Реальна тенденция трансатлантическом сближения англосаксов (США, Британии и Канады) в противовес расширяющемуся на Восток и раскалывающему Запад Европейскому Союзу.

· Мировое могущество Америки обеспечивается отношением с Западной Европой. Без господства США на Западе немыслимо мировое лидерство.

· Изоляционизм позволяет избежать опасность внешнего перена­пряжения и сохранить свои ресурсы. Для реализации этой стра­тегии необходимо отказаться от обязательств отвечать за безопасность стран Западного полушария, вывести американские войска из Западной Европы и Азии и пересмотреть свое участие в НАТО. Однако этот сценарий невозможен из-за зависимости американской экономики от энергетических и других мировых ресурсов и мировой торговли.

· Ежегодно христианская Америка тратит огромные средства по распространению протестантизма (евангелическом фундаментализма) по всему миру. При многоконфессионaльности амери­канского общества ведущую роль во власти и армии играют бе­лые протестанты - англосаксы.

Имперская глобализация по-американски явилась важным фактором расширения исламского фундаментализма. Атака террористов 11 сентября 2001 г. нанесла ущерб Америке в 100 млрд. долл., а стои­ла для нападающих менее 2 млн. доля. Традиционная стратегия ядер­ного сдерживания оказалась неэффективной, когда противник готов совершить самоубийство ради достижения своих целей. После 11 сентября американская республиканская администрация выбрала во внешней политике путь «крестового похода против зла». Началось геополитическое наступление единственной сверхдержавы в Евразии, что особенно наглядно проявляется на примере Центральной Азии, Южного Кавказа и Юго-Восточной Европы. Это наступление, став­шее возможным под предлогом борьбы с международным террориз­мом, имеет более масштабные стратегические задачи сдерживания двух полюсов экономического и технологического развития в Запад­ной Европе и Китае. Обратимся к основным форпостам это наступ­ления, описанным Анатолием Уткиным в «Американской империи» с учетом трудов американских политологов.

В Центральной Азии после распада Советского Союза разрушена или пришла в запустение система ирригационных сооружений. Бывшие плодородные долины оказались разделенными новыми го­сударственными границами. В результате уменьшения объема воды значительные участки возделываемой земли пришли в запустение, резко сократилось производство зерновых и других культур. Углубились проблемы голода и безработицы, что стало питательной почвой для исламского фундаментализма, проявившего готовность защитить обездоленных. Появились исламские партии, выступающие за присоединение Центральной Азии к движению за создание Всемирного исламского халифата наподобие единого государства, существовавшего короткое время после смерти пророка Мухаммеда.

Центральная Азия является перспективным плацдармом для американского контроля над Евразией. Соединенные Штаты вошли в незнакомый им регион, который исторически являлся зоной влияния России. С помощью натовской программы «Союз ради мира» и инвестиций в освоение богатых энергетических ресурсов они оказывают поддержку местным коррумпированным режимам. Создание американских военных баз в регионе расширяет возможности Америки для контроля над Китаем, Афганистаном, Россией и слежением за запуском ракет с космодрома Байконур.

Центральная Азия, по аналогии с Балканами, относится к наиболее сложными взрывоопасным геополитическим узлам Евразии, расположенным на тройных цивилизационных границах. Здесь сходятся православная, мусульманская и китайская цивилизации. Если в XX столетии Балканы стали «пороховой бочкой Европы» на стыке западно-­христианской, православной и мусульманской цивилизаций, то в Центральной Азии после вливания эликсира безграничной справедливости «американской демократии» может образоваться «гремучая смесь».

Население Центральной Азии увеличится к 2050 г. до 100 млн. человек. При высоком уровне бедного населения это создаст проблемы для России с огромными малозаселенными пространствами Сибири.

С закреплением США в Центральной Азии завершилось страте­гическое окружение Китая «поясом напряженности».

Соединенные Штаты укрепляют позиции на Южном Кавказе, оказывая помощь в «демократизации» Грузии. Регион является

важным плацдармом для контроля над Ираном, Ираком и освоени­ем энергетических ресурсов Каспия. Но сможет ли Америка решить проблему местных национальных меньшинств, в первую очередь

проблему признания Нагорного Карабаха и Абхазии.

В Юго-Восточной Европе для Америки важно найти надежных вас­салов для противостояния расширяющемуся Европейскому Союзу и сдерживанию имперских амбиций России. Перед местными коррумпированными режимами встала проблема балансирования между ролью «американских оранжевых попугаев» и «кремлевских бурых медведей».

Российская Федерация, переживающая национальную катастрофу, не способна участвовать в жестком противостоянии США; она, как пишет Михаил Делягин, деморализована, дезорганизована, разграблена и разрушена. Для спасения европейской демократии Америка выделила по «плану Маршалла» 100 млрд. долл. (в переводе в текущие цены). Американская помощь для демократизации России, предоставляемая коррумпированным «последним оплотам демократии», составила астрономически малую Величину. Многомиллиардные кредиты, предоставленные МВФ в 1998 г., украдены и исчезли в неизвестном направлении.

Приступ глупого оптимизма проявился в «новом мышлении по-русски» об общечеловеческих ценностях, проигравших хладнокровному реализму Запада («самоубийственный рыночный романтизм» и «десятилетия потерянных надежд»). Россия стала второстепенной державой и маргинальной экономикой, что психологически не воспринимается национальным сознанием граждан страны. В российской истории были трудные времена смут, но держава каждый раз возрождалась.

Россия может возродиться и в этот раз, но ожидать быстрого чуда не приходится. Фантастическое саморазрушение произошло без внеш­него силового воздействия. При этом были преданы надежды многих

народов, где внедрялась социалистическая модель. Такое предательство быстро не забывается. Россия в обозримом будущем не сможет быть авангардом Юга в противостоянии «золотому миллиарду».

Россия еще сохраняет ядерный стратегический потенциал второй державы мира и может стать энергетической супердержавой. Она является мировым лидером по запасам природного газа, на втором месте - Центральная Азия (Туркменистан и Узбекистан).

Экономически сильная Россия является гарантом евразийского мира.

История свидетельствует, что Россия обладает мобилизационным фактором развития. О6 этом свидетельствует победа во Второй мировой войне. Но этим можно воспользоваться только при ясных стратегических целях развития, а не с помощью пресловутой задачи удвоения ВВП. Нельзя мобилизовать патриотизм и энтузиазм масс на решение задачи, в которой содержится ложь. Удвоение ВВП фактически означает всем лишь достижение уровня экономического развития 1990 г.

Американское военное превосходство зависит от стабильности и открытости мировой экономики, так как значительная часть высокотехнологического оборудования производится гражданскими компаниями, а не военно-промышленным комплексом. Вооруженные силы США становятся неэффективными в партизанской войне и войне с терроризмом. Гигантский ядерно-космический щит становится бесполезным в борьбе с небольшими мобильными группами террористов.

■ Энергетический фактор. Американцы, составляющие 5% мирового

населения, используют 40% энергетических и других ресурсов Земли. Соединенные Штаты являются самой энергопотребляющей страной мира. Зависимость от импорта нефти превысила 50% и продолжает рас­ти. При сохранении ньнешнего уровня добычи отечественной нефти (370 млн в год) ее запасов хватит примерно на десятилетие. Не случайно Америка еще в середине ХХ столетия объявила Персидский залив зоной «жизненных интересов» США. Соединенные Штаты пришли в регион в 1942 г., когда здесь были созданы лендлизовские базы для Советском Союза. В настоящее время на Саудовскую Аравию приходится 25% мировых запасов нефти, далее идут Ирак (11%), Объединенные Арабские Эмираты (9%), Кувейт и Иран. Россия (4,6%) занимает седьмое место в мире. Всего на арабские страны Ближнего Востока приходится свыше 55% мировых запасов нефти. В Саудовской Аравии правит ваххабитский режим и сильны антиамериканские настроения. Большинство террористов, нанесших удар по Америке 11 сентября, являются выходцами из Саудовской Аравии. Однако прагматические интересы заставляют США закрывать глаза на одиозность главного стратегическом партне­ра в регионе. Успешная агрессия США против Ирака позволила бы укрепить американские позиции на Ближнем Востоке, ликвидировать ОПЕК, способствовать прозападной революции в Иране и становле­нию мира между Израилем и Палестиной.

В связи с возрастанием роли энергетических ресурсов в миро­вой экономике увеличивается роль международных проливов и каналов, а также геополитический (американский) контроль над ни­ми. Для нефтяного транзита особенно важное значение имеют Ор­музский пролив (выход из Персидского залива), Малаккский пролив (между Малайзией и индонезийской Суматрой), Баб-эль‑Мандеб (между Йеменом и Эритреей), Босфор и Панамский канал.

■ Демографическая обстановка. На фоне стареющего Запада бурны­ми темпами растет население Азии, Африки и Латинской Америки. По прогнозам ООН, к середине XXI столетия Китай (1,5 млрд. человек) уступит мировое лидерство Индии (1,6 млрд. человек). Соединенные Штаты сохранят третью позицию (400 млн. человек) и будут единствен­ным государством Запада в первой десятке крупнейших стран мира. Население России сократится со 146 до 118 млн. человек, что представляет угрозу для целостности самого протяженного государства мира.

При сохранении современных демографических процессов население Западной Европы в будущем будет сокращаться, а Соединенных Штатов - расти. По прогнозам, в первой половине текущего века население увеличится с 280 до 400 млн. человек. В отличие от Европы Америке грозит не старение населения, а возможный раскол страны.

Англосакское большинство Америки впервые было разбавлено массовой иммиграцией славян, евреев и итальянцев в конце XIX и начале XX столетия. Их американизация прошла успешно, а многие мигранты пополнили «средний класс». С 1960-к годов началась но­вая волна, преимущественно неевропейской иммиграции из Латин­ской Америки и Азии. И здесь «плавильный котел» начал затухать, его место заняли многочисленные национальные общины. Латино­американская диаспора насчитывает 37 млн. человек и расширяет свое социально-экономическое влияние. Если Америке не удастся найти новой альтернативы мультикультурализму, держава распадется на две нации - богатых евроангличан и бедных, но преимущественно молодых и энергичных латиноамериканцев.

По мнению американского аналитика Джеймса Курта, особен­ности иммиграционных потоков в Соединенные Штаты и Западную Европу отражают самый крупный конфликт современности между мусульманами и израильтянами. В Америке мусульмане составляют меньше 1% населения, а в Западной Европе - больше 5%. И, на­оборот, в США евреев больше, чем в Европе. Таким образом, му­сульмане сильны в Европе и слабы в Америке, а евреи слабы в Ев­ропе и сильны в Америке. Эта разделительная линия оказывает значительное влияние на внешнюю политику Америки и ЕС.

Для мирового господства Америке требуется языковое сближение и религиозная совместимость. В будущем прогнозируется ослабление распространения английского языка, на котором говорит удачливое меньшинство, и усиление языковой регионализации за счет повыше­ния значимости арабского, китайского, испанского и других языков.

Американцы, поддерживая идею мирового лидерства, не готовы жертвовать своими жизнями и умирать за «торжество» демократии в заморских странах.

7.5. Рассвет или закат американского могущества?

О глобальной американской «империи зла» в России не пишет только ленивый. Конечно, приятно тешить себя и других мыслью, что не только советская, но и другая сверхдержава в конце концов неминуемо распадется. Китайская историческая традиция об этом прямо говорит, что «путь с вершины - только вниз». Но эта дорога может занять столетия. Обратимся еще раз к мыслям одного из крупнейших ученых современного мира и американского гражда­нина Иммануэля Валлерстайна, изложенных в труде «Закат амери­канского могущества» (2003).

Согласно ялтинскому соглашению 1945 г. был установлен статус-кво, согласно которому Соединенные Штаты контролировали прибли­зительно 2/3 части мира, а Советский Союз - 1/3. После окончания Второй мировой войны Советский Союз располагал самыми крупными наземными войсками в мире, а американская монополия на ядерное оружие продержалась всего до 1949 г. На послевоенные годы приходит­ся исторический пик популярности коммунистической идеологии. Коммунисты получили значительную поддержку на свободных выборах во Франции, Бельгии, Италии, Чехословакии и Финляндии. Большой популярностью пользовались коммунистические партии в Греции, Ла­тинской Америке, Индии, Японии, Китае, Вьетнаме и Иране.

Валлерстайн обозначает постепенное падение США следующими символическими вехами: войной во Вьетнаме, революциями 1998 г., падением Берлинской стены в 1989 г. и террористической атакой 11 сен­тября 2001 г. Проигранная Вьетнамская война ударила по престижу Америки, в какой-то мере истощила золотой запас страны и поло­жила конец преобладанию США в мировой экономике. До конца 1960-х годов Америка, Западная Европа и Япония были приблизи­тельно равны в экономическом отношении. В 1968 г. студенческие революции проходили не только под девизом поддержки Вьетнама, но и осудили тайный сговор США и СССР, а также ялтинские со­глашения. Весь мир был поделен на два новых лагеря - сверхдержа­вы и остальное человечество. В дальнейшем Советской власти не удалось спасти режим посредством ликвидации ялтинских соглаше­ний и либерализации внутри страны. Крах коммунистической идеи означал одновременно крах западного либерализма, поскольку исче­зало единственное идеологическое обоснование гегемонии Америки. Очередной удар по американской мощи нанесли террористические акты 11 сентября 2001 г. В течение тридцати лет Соединенным Штатам удавалось замедлять экономический спад (по сравнению с основными конкурентами) политико-культурными средствами. При этом США обосновывали свои претензии на мировое гос­подство сохраняющейся легитимностью в качестве лидера сво­бодного мира и существованием Советского Союза.

Соединенные Штаты остались единственной сверхдержавой, не обладающей подлинной мощью, но ведущей себя на международной арене как имперская держава. Для мирового превосходства недостаточно военной или экономической мощи. Необходима легитимность, признаваемая значительной частью человечества. Однако военными действиями в Евразии были подорваны претензии США на легитимность, а значит, ослаблено геополитическое положение Америки.

Возможны следующие геополитические сценарии развития собы­тии в ХХI столетии, обобщенные на основе труда Анатолия Уткина «Американская империя» (2003):

Усиление противоречий между западной Европой и США по мере расширения ЕС. Европейский Союз, лидирующий в мировой тор­говле и финансах, в военном отношении остается вассалом США и не способен проявить себя самостоятельным игроком в геополитике.

Трансформация ЕС в конфедеративное государство, выступаю­щее на мировой арене в качестве наиболее вероятного соперника Соединенных Штатов. Столкновения экономических и дру­гих интересов можно будет избежать только при появлении си­лы, враждебной Западу.

Выход на мировую арену государства-цивилизации Китая, вели­чайшего геополитического игрока в истории человечества. Ки­тай стал четвертой мировой экономикой наряду с США, Японией и Германией. Доля Китая в мировом ВВП увеличилась за пе­риод 1950-1992 гг. с 3,3 до 10% и может составить в 2050 г. бо­лее 20%. Высокими темпами растут расходы на создание совре­менных видов вооружения, успешно осуществляется модерниза­ция армии. Если Советский Союз 6ьи могучей военной держа­вой, основанной на слабой экономике, то Китай стремится соз­дать военную мощь на фундаменте сильной экономики. Свыше 100 тыс. китайских студентов обучается в американских универ­ситетах. Обычно в прогнозах о будущем Китая преобладают экономические_. показатели. С позиций цивилизационного подхода этого недостаточно. Несомненное преимущество Китая за­ключается в том, что Поднебесная имеет пятитысячелетний опыт строительства государства-цивилизации. Западной Европе еще предстоит построить государство-цивилизацию, а Соеди­ненным Штатам преодолеть кризис мультикультурализма.

Враждебность миллиардного мира ислама, бросившего вызов Им­перскому могуществу США. Ислам является не только одной из мировых религий, но и образом жизни. Поэтому мусульмане же­лают экономическую модернизацию, но выступают против вестер­низации образа жизни. В ХХ столетии на фоне отступления мира ислама перед Западом доля мусульман в мировом населении увеличилась с 12 до 30%. Энергетические ресурсы способствуют восстановлению утраченных в прошлом позиций, нужно только не упустить шанс. Ислам является фундаментом социальной мобилизации и предоставляет достойную идентичность лишенным корнет массам, он стал функциональной заменой демократической оппо­зиции и противостоит христианскому фундаментализму.

Международный терроризм в лице Усамы бен Ладена рассмат­ривает Америку как «Союз крестоносцев и сионистов». Бывший герой моджахедов, взращенных Америкой для борьбы с советскими войсками в Афганистане, стал для Запада сатаной и главным персонифицированным врагом демократии. Исламские фундаменталисты рассматривают размещение американских войск в Саудовской Аравии как величайшее надругательство над исламом со времен Пророка.

Мировые диаспоры как новые геополитические игроки на ми­ровой арене. Большой Китай, или «Срединная империя», в но­вом качестве. Китайцы, проживающие на всех континентах, образуют мировое китайское сообщество. Китайская диаспора чрез­вычайно влиятельна в Юго-Восточной Азии и других регионах.

Например, в Индонезии китайская община, составляющая 3%
населения, контролирует 70% экономики.

Большой англосакский мир, осью которого являются Соеди­ненные Штаты и Великобритания. Сценарий предусматривает преимущественно экономическую интеграцию близких по мен­тальности стран, включая Канаду, Австралию и Новую Зелан­дию. Таким образом, наряду с Большим Китаем возможно формирование мирового сообщества англосаксов.

Увеличение доли Азии в мировой экономике. По прогнозам ЦРУ, к 2050 г. на долю азиатских стран будет приходиться 57% мировой

экономики. По производству валового национального продукта (в

трлн долл. США) из семи крупнейших экономик шесть будут ази­атскими: Китай (20,0), США (13,5), Япония (5,0), ИНДИЯ (4,8), Ин­донезия (4,2), Южная Корея (3,4) и Таиланд (2,4).

Если в долгосрочной перспективе фундаментом экономического могущества Соединенных Штатов является технологическое лидерст­во, то, по мнению Делягина, в краткосрочном периоде -положение доллара как мировой резервной валюты. Государства или граждане, страхующие себя от валютного риска покупкой доллара, кредитуют Соединенные Штаты. В 1971 г. в ходе мирового валютного кризиса американская администрация Никсона отменила золотовалютный стандарт и прекратила регулярный обмен долларов на золото. Миро­вая валютно-финансовая система перешла к плавающим курсам ре­гиональных валют. После 11 сентября 2001 г. банковская система Западной Европы спасала американский доллар, так как сама являлась частью сложившего мирового валютно-финансового рынка. Асимметричность военно-политического блока НАТО (где доминирование США абсолютно) и Европейского Союза создает две и альтернативы интеграции - североатлантической и европейской континентальной. Фактически НАТО, выполнившее свои функции после окончания «холодной войны», стало важнейшим инструмен­том влияния США на своих западных союзников, не обладающих боеспособными армиями и привыкшими к роли вассалов. Поэтому НАТО в обозримом будущем не прекратит своего существования.

Лидеры европейской интеграции (германия и Франция) ощу­щают острую потребность в геополитическом обособлении от США. Однако Западная Европа не будет в обозримом будущем равновеликой США в военно-политическом отношении. Вассалы, привыкшие к комфортной жизни за счет американского «ядерного зонтика», вряд ли пойдут на плановое снижение качества жизни В целях многократного увеличения военного бюджета.

Полвека после Второй мировой войны североатлантические со­юзники были объединены единой целью - борьбой с коммунизмом. После самоубийства Советского Союза исчез образ врага и начались трения и противоречия в отношениях США и Западной Европы. Со­единенные Штаты надеются получить новых вассалов на евразий­ских рубежах раздела России с Западной Европой, Ближним Востоком и Китаем, чтобы контролировать ракетно-ядерную Россию и воздействовать на главных глобальных экономических конкурентов (Западную Европу и Китай) в борьбе за глобальные ресурсы.

Резюме

Глобализация по-американски является очередным миражом светлого бу­дущего человечества.

Америка настойчиво распространяет ценности демократии для завоевания в ус­ловиях глобальной конкуренции мировых рынков в интересах американского бизнеса.

Америке удалось создать эффективную модель взаимодействия власти и круп­ных монополий, важной основой которой является профессиональная аналитика, обеспечивающая интересы капитала во внешней государственной политике.

Для мировой гегемонии недостаточно военной или экономической мощи. Необходима легитимность, признаваемая значительной частью человечества. Претензии США на легитимность подорваны военными действиями в Евразии. В результате ослаблено геополитическое положение Америки.

После 11 сентября 2001 г. цивилизационный подход стал ведущим факто­ром мировой политики.

Глава 8