В дальнейшем я исхожу из того, что конституция либерального государства может самостоятельно удовлетворять потребность в собственной легитимизации, то есть ей для этого достаточно когнитивных возможностей аргументации, не зависящей от религиозных и метафизических традиций. Но и при таком допущении остаются все же сомнения, касающиеся мотивации. Дело в том, что нормативные предпосылки существования демократического конституционного государства требовательнее в том, что касается роли граждан, понимающих себя как субъекты права, нежели в том, что касается роли граждан как адресатов права. От адресатов права ожидается только, что они не будут в своем восприятии субъективных свобод (и требований) переходить границы,
установленные законом. В отличие от
простого повиновения обязательным законам свободы, от граждан как демократических участников законодательства требуется более серьезная мотивация и незыблемые установки.
Граждане должны воспринимать свои права на коммуникацию и участие активно, причем не только в собственных интересах, хотя последние, естественно, присутствуют, но и с оглядкой на общественное благо. Это требует от граждан большей мотивации, к чему их нельзя принудить легальным путем. Так, например, обязательное участие в выборах для демократического правового государства абсолютно чуждо точно так же, как и обязательная солидарность. От граждан либерального общества можно только ожидать готовности в случае необходимости вступаться за незнакомых и анонимных сограждан и идти на жертвы ради общих интересов. Поэтому политические добродетели, хотя их можно «взимать» только мелкой монетой, имеют существенное значение для существования демократии. Они
4"
ДИАЛЕКТИКА СЕКУЛЯРИЗАЦИИ
ЮРГЕН ХАБЕРМАС
суть дело социализации и приучения к практике либеральной политической культуры и соответствующему мышлению. Статус граждан государства, можно сказать, вмонтирован в цивилизованное общество, черпающее силы из стихийных, если угодно «до-политических», источников.
Из этого еще не следует, что либеральное государство неспособно к воспроизводству своих мотивационных предпосылок из собственного секуляр-ного «арсенала». Мотивы участия граждан в формировании политического мнения и воли основываются, конечно, на этических проектах и культурных формах жизни, но мы не должны забывать о том, что и демократические практики обладают собственной динамикой. «Только правовое государство без демократии, к какому мы в Германии достаточно долго были приучены, требовало бы отрицательного ответа на вопрос Бёкенфёрде: «Могут ли объединенные в государство народы жить одним лишь предоставлением свободы
отдельной личности, не имея объединяющих уз, которые предшествовали бы этой свободе?»5 Ведь правовое государство с демократическим устройством не только обеспечивает негативными свободами граждан общества, озабоченных собственным благом. Давая им коммуникативные свободы, оно мобилизует граждан государства и на участие в публичном споре на темы, касающиеся всех. Те «объединяющие узы», которых не находит Бёкенфёрде, есть сам демократический процесс - коммуникативная практика, которая может осуществляться лишь совместно и в которой на повестке дня стоит в конечном счете правильное понимание конституции.
Таким образом, в современных спорах о реформе государства общего блага, о миграционной политике, о войне в Ираке и об упразднении воинской повинности речь идет не просто о private policy/ личном деле, но также
5 Bockenforde 1991, S. 111.
ДИАЛЕКТИКА СЕКУЛЯРИЗАЦИИ
ЮРГЕН ХАБЕРМАС
и о спорной интерпретации конституционных принципов и, имплицитно, о том, какими мы хотим сознавать себя в свете многообразия наших культурных образов жизни, наших мировоззрений и религиозных убеждений в качестве граждан ФРГ и в качестве европейцев. Разумеется, в исторической ретроспективе для возникновения высокоабстрактной гражданской солидарности чрезвычайно полезны были общий религиозный фон и общий язык, но прежде всего вновь пробудившееся национальное сознание. Однако республиканские настроения со временем в значительной степени отделились от этих дополитических взаимосвязей: то, что мы не готовы уже умирать «за Ниццу», теперь не может быть доводом против Европейской конституции. Подумайте о политико-этических рассуждениях о Холокосте и совершённых от имени правительства массовых преступлениях - этот дискурс ввел в сознание граждан ФРГ понимание того, насколько важна конституция. Пример самокритичной
(теперь уже вовсе не исключительной, а распространившейся и в других странах) «политики памяти» показывает, как конституционно-патриотические взаимосвязи могут самообразовываться и обновляться посредством политики. В противоположность широко распространенному недоразумению «конституционный патриотизм» означает, что граждане усваивают конституционные принципы не только в их абстрактном виде, но конкретно в контексте собственной национальной истории. Для того, чтобы моральные содержания основных прав нашли опору в умах людей, недостаточно когнитивного процесса. Нравственных идей и морального согласия людей во всем мире в том, что массовые нарушения прав человека возмутительны, будет достаточно лишь для призрачной интеграции граждан политически сложившегося всемирного общества (если такое когда-либо возникнет). У наших граждан солидарность, как бы она ни была абстрактна и опосредована правовым путем, воз-
ДИАЛЕКТИКА СЕКУЛЯРИЗАЦИИ
ЮРГЕН ХАБЕРМАС
никает только тогда, когда принципы справедливости тесно переплетаются с культурными ценностными ориентирами.