Глава семнадцатая

- Как – Лев? – изумился Трик-Трак.

- Ну так, имя такое, - ответил воробей. – Ну а что здесь такого?

- Вообще-то лев – он должен быть мохнатым, большим и рыжим.

- Кто тебе сказал? – рассмеялся воробей и разъяснил: - А расшифровывается имя моё так: Любопытный Ерепенистый Воробей. Сокращённо – Лев.

- А, вот как, - выдохнул кузнечик. – А что значит «ерепенистый»?

- Ерепенистый??? Гммм… - задумался воробей. – Ну это значит, именно такой как я.

- Вот это да, - Трик-Трак любил повторять эту фразу.

- Чему ты всё удивляешься? – не понимал Лев.

- Просто я всю жизнь мечтал познакомиться с живым львом, - признался кузнечик. – Это была моя заветная мечта.

- Никогда ещё заветной мечтой быть не приходилось, - заметил воробей.

Но по его лицу было видно, что ему очень и очень приятно.

- Ну что ж, оставляю тебя, - сказал тем временем воробей. – Мне пора продолжать свою игру. Теперь меня ждёт крыша под номером тридцать один.

Трик-Трак остался в одиночестве. Посредине пруда, на раскрашенном деревянном домике. Вокруг всё плавали и плавали лебеди, но кузнечик думал не о них, а о том, что вот-вот, наверно, увидит Кампанеллу, летящую рядом с Араратом. Они будут держать друг друга за лапку и о чём-то сладко щебетать.

Больше всего Трик-Трака сейчас волновал вопрос, как выглядит этот самый Стрекозёл. А вдруг он кусается, как шмель или пчела? Или вдруг он бодается или лягается??? Или наоборот, вдруг он окажется очень добрый, галантным джентльменом? Впрочем, как действовать, Трик-Трак знал: кем бы он ни оказался, Трик-Трак подлетит к Кампанелле и скажет: «Здравствуй, Кампанелла! Это я, твой верный и преданный друг. Конечно, ты можешь сделать со мной всё, что угодно. Можешь прогнать, можешь заставить, чтобы Арарат меня ужалил или забодал. Но я тебя всю жизнь любил, люблю и буду любить…

Впрочем, почесав кузнечий затылок, Трик-Трак понял, что, сидя сложа лапы, мало чего добьёшься. Для начала – надо обскакать весь пруд вдоль и поперёк. Заглянуть во все уголки парка и посмотреть, не бродит ли по его тропинке Арарат и ОНА.

Сказано-сделано! Недолго думая, кузнечик скакнул на одного большого белого лебедя, который как раз держал путь к берегу. Впрочем, на этот раз с коэффициентом прыгучести наш герой явно не рассчитал, судя по тому, как лебедь перепугался.

- Плаваю спокойно, никого не трогаю, а тут на меня, понимаете ли, какие-то зелёные тараканы сваливаются, - проворчал он.

- И вовсе не тараканы, - обиделся Трик-Трак. – Никогда не думал, что такие красивые птицы как лебеди могут быть такими сердитыми.

- Да ладно, - уже более миролюбиво, с достоинством вытянув шею, - сказал лебедь. – Тебе, я вижу, нужно на берег.

- Мне нужно найти стрекозу Кампанеллу и её жениха Арарата, - сам того не ожидая, - сказал кузнечик.

- Кампанеллу? – ничуть не удивился лебедь. – В таком случае нам с тобой нужно не на берег, а на другой конец пруда. Там сейчас показ мод начнётся, и Кампанелла будет главной суперзвездой конкурса.

- Ого!? И ты меня прямо на себе отвезёшь на этот показ мод? – не поверил своему счастью Трик-Трак.

- Ну быстро, конечно, не получится, - сказал лебедь. – Я спешки не люблю. Зато тише плывёшь – дольше красотой берегов наслаждаешься.

- Никогда ещё на лебеде верхом не катался, - признался Трик-Трак. – На попугае – было дело. На воробье. Но не на лебеде, точно.

Действительно, плавать на лебеде было очень приятно. Наверно, потому что слово «лебедь» звучит так же плавно и ласково. А вокруг-то какая была красота!

Впрочем, Трик-Трак не столько любовался, сколько волновался. Интересно, а сам он красивый или нет? Наверно, всё-таки нет. Хотя почему же? Он посмотрелся в зеркало воды.

- Нет, - вздохнул он. – Некрасивый.

- Красивый ты или нет – зависит от тебя самого. Вот как ты себя чувствуешь в данный момент, такой ты и есть, - умно заметил лебедь.

- Ну тогда я буду себя чувствовать самым-пресамым!!! – воскликнул Трик-Трак. – И пусть кто-то…

Он не договорил. Впереди, на другом конце пруда, открылось ему вдруг удивительное зрелище.

На маленькой зелёной полянке, словно усыпанной незабудками и васильками, собрались красивые бабочки, зелёные толстопузые кузнечики, жуки-усачи и даже лягушки. Все они уселись на пушистой травке, словно в театре.

А в середину поляны из тоненьких изящных травинок была аккуратно сплетена сцена, вокруг которой маленькие сверчки играли на скрипочках.

- Что это? – вырвалось у Трик-Трака.

- Именно здесь начнётся показ мод, - сообщил Лебедь. – До чего интересные эти насекомые! Только и думают, что бы на себя надеть. То блузку из лепестков ромашки, то шляпку из колокольчика.

- Ну так правильно, - вступился за своих Трик-Трак. – Мы же плавать по озеру не умеем. А талант свой тоже показать хочется.

Тем временем Лебедь доставил Трик-Трака прямо к берегу. По пушистому ковру травы он проскакал сразу к зрителям, не переставая оглядываться по сторонам. Среди зрителей Кампанеллы не было.

«Ну так правильно, она же выступает», - вспомнил кузнечик.

Никого, напоминающего Стрекозла среди зрителей Трик-Трак тоже не обнаружил.

«Наверно, Стрекозёл – как красивый и галантный поэт – тоже будет на сцене», - почему-то печально вздохнул кузнечик. Сердце его отчаянно билось.

Тут вдруг плетёная сцена зашевелилась, и откуда-то из цветущих кулис выскочил галантный скворец. Он был в шляпе и в каком-то переливающемся балахоне с длинными рукавами.

- Итак, открываем наш показ мод! – звонко сказал он. – Всем известно, что одуванчики растут повсюду: на лужайках, у реки, в лесу. Но! Далеко не все знают, что из одуванчиков можно сплести удивительно удобный и прохладный чехол для своего хвоста! Ящерицы, которых вы сейчас увидите, в этом убедились!

Заиграла музыка, и на сцену выскочили проворные ящерки, которых было просто не узнать. Издали зрителям показалось, что их обманули, и перед ними не ящерки, а настоящие жар-птицы. Такими уж ярко-золотыми были их хвосты.

Видно было, что хвостам самим нравится быть такими необычными: они виляли сами собой и сами собой, казалось, были довольны.

Все зааплодировали, а на сцене уже был следующий номер. Там красовались паучки, показывая новинку сезона – галоши, сделанные из очистков семечек.

- Удивительная обувь для тех, у кого более четырёх лап!!! – разглагольствовал скворец. – Помните, что делая обувь из-под очистков семечек, мы ещё и очищаем городские парки от мусора! Да здравствует чистота бульваров, парков и улиц!!!

Вдруг на улице слегка потемнело, и подул прохладный ветерок. Ещё минута – и по листьям забарабанили весёлые капли дождя. Но ни один зритель не испугался. А скворец и вовсе обрадовался.

- Дождь – это хорошо! - пропел он. – Ведь следующий номер – танец лягушат с зонтиками – как раз на эту тему!

Зазвучала музыка, и на сцену выскочили забавные лупоглазые лягушата. Каждый из них держал в руке по зонтику.

- Удивительное растение – манжетка! Самый оригинальный зонтик только для вас, по писку самой последней моды! – ни на минуту не умолкал скворец. А лягушата тем временем, закончив танец с зонтиками, вдруг вышли к зрителям и стали всем-всем-всем по очереди давать манжетки-зонтики.

Скоро вся поляна покрылась такими зелёными зонтиками. Впрочем, надолго зонтики им и не потребовались: совсем скоро дождик прекратился, и снова выглянуло солнце.

Далее выступали гусеницы-модницы, показывающие, какую красивую помаду можно сделать из пыльцы лилий и других цветов с клумб. Что касается гусениц, то они Трик-Траку не понравились совсем. Толстые, с глупым выражением лица и какие-то неуклюжие, ползали они туда-сюда и делали вид, что только они самые красивые и самые лучшие во всём мире насекомых. Что касается помады, то в ней эти гусеницы были перемазаны с головы до ног, а если быть точнее – с головы до хвоста.

Потом выступали ночные мотыльки – сонные и ленивые и недовольные тем, что их разбудил, напялили на них какие-то колготки из нитей лопуха и заставили плясать при всём честном народе.

Затем выступали жуки, и Трик-Траку уже начинало казаться, что никакой Кампанеллы он сегодня не увидит. Наверно, потому что Кампанеллу увёз Стрекозёл Арарат. В сказочные страны, наверное.

И в этот момент вдруг Трик-Траку показалось, что он ослышался.

- Выступает многократная олимпийская чемпионка, суперфотомодель, актриса больших и малых полян, Стрекоза Кампанелла, - звонко свистнул скворец. – Её номер называется «Прыжок с одуванчиковым парашютом». Итак, все – внимание.

Тут заиграл вальс. Нежный и переливающийся, пахнущий ароматом черёмухи и ландышей. И с ветки старой липы, торжественно и плавно, держа в руках пушистый белый парашютик, спускалась Кампанелла.

У Трик-Трака обмерло сердце. Кампанелла была стрекозой невероятной красоты, во много раз обворожительнее всех-всех жуков, паучков, бабочек, не говоря уж о кузнечиках и лягушатах… Все зрители смотрели на полёт Кампанеллы с раскрытыми ртами. Никто и никогда так плавно и волшебно ещё не спускался с этой липы на таком одуванчиковом парашюте. Никто и никогда ещё не спускался с этой липы на таком одуванчиковом парашюте так восхитительно, как это делала Кампанелла.

Трик-Трак сам не заметил, как его лапки всё ближе и ближе двигалась к тому месту, куда Кампанелла должна была приземлиться. Секунда, другая, третья… и восхитительная стрекоза окажется на земле!

Но тут случилось непредвиденное. Внезапно налетевший ветер вдруг отбросил Кампанеллу вместе с парашютом в сторону, где росли густые кусты. Густые-густые, такие густые, что белые одуванчиковые пушинки застряли между веток, а бедная Кампанелла в них запуталась.

Все зрители, только что аплодировавшие Кампанелле, с беспокойством метались туда-сюда, не зная, чем ей помочь. Чем больше Кампанелла пыталась выбраться, тем сильнее запутывалась в собственном парашюте. И тут на помощь пришёл ветер.

Он подул снова изо всей силы, и Кампанелла, вырвавшись из сетей парашюта, обессиленная, упала вниз. Прямо на руки Трик-Траку.

Через минуту возле них собрались все-все зрители. Но когда Кампанелла пришла в себя, она сперва даже не заметила никого кроме Трик-Трака, который держал её на руках и улыбался доброй преданной улыбкой.

- Трик-Трак… - только и смогла выговорить стрекоза. – Это ты…

Больше они ничего не успели сказать друг другу, потому что в эту секунду сквозь толпу пробрался большой дятел в белом халате.

- Товарищи, прошу разойтись, - важно сказал он. – Пострадавшей нужно срочно оказать первую, вторую и третью медицинскую помощь. Может быть, даже и четвёртую.

Тут дятел посмотрел на Трик-Трака.

- А вы ещё кто такой? – протрещал он.

- Ну неужели вы не видите? – сказал кто-то из толпы. – Это её жених.

- А, ну раз так, вы можете остаться, - смилостивился дятел. И принялся осматривать пострадавшую.

- Нда, - сказал он наконец. – Должен констатировать факт, что пострадавшая совсем не пострадала.

- Значит, первая медицинская помощь не нужна? – спросил Трик-Трак.

- Ещё как нужна, - строго заявил дятел. – Итак, садитесь и пишите рецепт. Первая помощь – взять стрекозу под руку и отправиться с ней погулять. Вторая медицинская помощь отправиться домой к стрекозе на чай. Третья – несколько дней пожить вам вместе в этом прекрасном парке. И, наконец, четвёртая медицинская помощь – сыграть вместе свадьбу!

Судя по тому, с каким выражением лица дятел это говорил, он остался доволен своей речью. Его прямо распирало красноречие так, что даже когда он улетел прочь, то продолжал сам себе что-то говорить.

Незаметно они поймали себя на том, что остались в парке одни.

- Ну что, я предлагаю тебе начать оказывать медицинскую помощь по рецепту дятла, - предложила Кампанелла. – Тем более, на улице такой чудесный вечер… Как раз созданный для прогулок.

Трик-Трак чуть не растаял от счастья. И вдруг спохватился.

- А как Стрекозёл Арарат? – спросил вдруг он. – Ему же не понравится, когда ты будешь со мной гулять!

- Приятно общаться с образованными кузнечиками, - сказала Кампанелла.

- В смысле? – не понял Трик-Трак.

- Ну в смысле, которые газеты читают. Особенно поэзию.

Они тем временем уже шли по бордюру бульвара. На улице вечерело, зажигались фонари. В воздухе пахло цветами, листьями, летом.

Трик-Трак шёл… нет, плыл вместе с Кампанеллой, и ему казалось, что весь мир вместе с ними плывёт, кружится в танце и радуется их счастью.

Но, спустя пять минут, он снова остановился.

- И всё-таки, - спросил он. – Почему же Арарат не пришёл посмотреть на твоё выступление?

- Да в командировке он, Арарат, - пояснила Кампанелла, улыбнувшись. – Уехал. По делам. Такой ответ устроит?

И Кампанелла посмотрела на него так доверчиво, что Трик-Трак моментально почувствовал себя самым счастливым кузнечиком.

- Ну что, первая медицинская помощь оказана, - проговорила тем временем стрекоза. – Предлагаю перейти ко второй. А именно – отправиться ко мне домой на чай. У меня сегодня ооочень вкусный чай. С нектаром и мёдом!

Дом у Кампанеллы располагался на самой красивой клумбе. А если быть точнее – в самом центре самой красивой клумбы самого красивого парка. Это был настоящий домик – с маленьким балконом и маленьким крылечком с малюсенькой трубой. Всё это было словно игрушечное, и было окутано цветами настолько, что люди, гуляющие в парке, ни за что не замечали этот домик, принимая его за пышную цветочную горку.

- Ну что, прошу, - прострекотала Кампанелла. – А вот и чай.

Она достала крошечные блюдечки, крошечные ложечки и стала угощать.

- Никогда не думал, что в моей жизни наступит такой момент, когда я буду совсем-совсем счастлив, - воскликнул Трик-Трак.

- А знаешь, я не люблю, когда совсем-совсем счастлива. Если всё для счастья уже есть – значит, не к чему стремиться, - пояснила Кампанелла.

- Вот мне есть к чему стремиться, - сказал Трик-Трак. – Мой принцип «Стал счастливым сам – сделай счастливым другого».

- Кого же?

- Девочку одну. Очень красивую. Которая живёт в детском доме и очень, очень хочет побывать в зоопарке. Хочет – но не может. Потому что зоопарк закрыли. А зоопарк закрыли, потому что директор зоопарка уволился.

- А почему он уволился? – моментально спросила стрекоза.

- От скучной жизни. Он одинокий человек, понимаешь?

- Значит, его ты тоже собираешься делать счастливым? – задумалась Кампанелла.

- Не знаю, - признался Трик-Трак. – Сердит Табуретович сейчас в Геленджике отдыхает. На море. Пока он не вернётся, зоопарк не откроют.

- А значит, пока ты можешь оказать мне третью медицинскую помощь, - хитро сказала Кампанелла. – Пожить немножечко со мной.

- А если из командировки вернётся Арарат? – переспросил Трик-Трак.

- Ну что ты всё Арарат, да Арарат, - махнула Кампанелла.

… Спустя три дня, звёздными тёплыми сумерками, они гуляли по цветочной аллее и слушали треск цикад.

- Ну что ж, почти все пункты рецепта, который тебе написал дятел, мы выполнили, - первым заговорил Трик-Трак.

- Почти, - сделала акцент Кампанелла. – Остался один.

Трик-Трак не ответил. Он снова очень-очень задумался.

- Понимаешь, - сказал он. – Я люблю делать всех вокруг себя счастливыми. А вот сделать других несчастным – я не могу никого.

- Несчастным? Что-то я тебя не понимаю.

- Если мы с тобой выполнили пункт четыре, кое-кто станет навсегда несчастным. Ведь он, Стрекозёл Арарат, тебя любит.

И тут вдруг Кампанелла рассмеялась.

- Стрекозёл? Ты хоть раз слышал о таком животном?

- Нет…

- Ну вот и я нет. Никакого Стрекозла Арарата не существует! Я его придумала сама. СА-МА. Понимаешь?

- Постой, - ошеломлённо остановился кузнечик. – А как же… стихотворение??? Кто же его написал, если Арарата не существует?

- Да я сама и написала, - продолжала смеяться Кампанелла.

- Зачем?

- Ой, ну какой же ты непонятливый, - не выдержала стрекоза. – Для того чтобы ты прочитал это стихотворение в газете и скорее отправился разыскивать меня. Неужели непонятно?

- Вот как? – Трик-Трак всё ещё не верил своим кузнечьим ушам. – А почему же, если ты ждала меня, ты сама не прилетела ко мне в зоопарк?

- Я прилетела. Год назад. А ты меня случайно за льва принял!

- За льва… Да… - Трик-Трак вдруг растерялся. И добавил: - А со львом то я всё же познакомился.

- Поздравляю.

- Лев – это, оказывается, воробей.

- Чего??? – прыснула со смеху Кампанелла.

- Лев – это воробей. А воробей – это Лев. Поняла теперь?

- Ничего я не поняла, - рассмеялась стрекоза и погладила крылышки кузнечика. – Уже ночь. Пора домой…

И в эту же минуту, где-то далеко, в тёмной густой ночи послышался гудок поезда.

Если вы хотите, чтобы Сердит Табуретович вернулся с юга уже не одиноким человеком – переходите к главе 21. Если вы хотите, чтобы Сердит Табуретович стал счастливым на ваших глазах – к главе 22.