Необычная биография

Этому выдающемуся ученому уже 76 лет. Седые волосы и усы, импозантная внешность и мягкость манер делают его похожим на таких актеров старого кино как Жан Хершолт и Пол Муни. В дружеском кругу Эриксон держится свободно и открыто, но, вообще говоря, отличается застенчивостью и избегает шумихи, сопровождающей известность. Эта его черта, усугубленная нежеланием предавать гласности действительные случаи из своей практики (даже с вымышленными именами), отчасти объясняет то, что Эриксон долго не опубликовывал свои наблюдения и выводы его первая книга «Детство и общество» появилась в 1950 году, когда автору исполнилось уже 48 лет.

В последние годы, однако, Эриксон стал печататься охотнее, и книги его появляются все чаще и чаще. До настоящего времени он опубликовал шесть работ, не считая ранее упомянутых монографий о Лютере и Ганди. Из этих книг наибольшее влияние на развитие современной психологической мысли оказала книга «Детство и общество». Несмотря на признание и похвалы, которые Эриксону принесли его работы, он по прежнему озадачен общим интересом к себе и побаивается, что его могут неверно понять и истолковать. Он предпочел бы, чтобы внимание привлекали только его книги, а сам автор оставался в тени, но все-таки уступил настойчивым требованиям читателей, желавших знать больше о нем самом.

Жизнь ученого была разнообразной и необычной. Он родился в немецком городе Франкфурте-на-Майне, но родителями его были датчане. Его отчим, сам врач, уговаривал Эриксона учиться медицине, но Эриксон поначалу сделался художником и специализировался на детских портретах. Он поселился в Вене, и в частной обстановке познакомился с Фрейдом. В Вене же он стал изучать психоанализ и успешно закончил курс. О направлении и широте интересов Эриксона можно судить уже по одному тому, что еще в самом начале своей деятельности он изучал систему Монтессори и получил диплом педагога-воспитателя. Не удивительно, что темами первых статей Эриксона были связи психоанализа с педагогикой.

Догадка, возникшая у Эриксона в индейских резервациях, окрепла в годы Второй мировой войны, когда он работал в Сан-Францисском центре восстановления трудоспособности инвалидов войны. Многие инвалиды, с которыми Эриксону и его коллегам приходилось иметь дело, не соответствовали классическому представлению о жертвах контузии, сложившемуся в Первую Мировую Войну. Они казались Эрик­сону людьми, потерявшими представление о том, кто они такие. Их чувства, мысли и действия в роли солдат слишком резко отличались от их образа жизни и мышления до войны. Даже если в психике этих солдат и возникали конфликты в связи с подавленными сексуальными влечениями, главное их затруднение, по мнению Эриксона, заключалось в том, что он назвал тогда «идентификационной спутанностью», то есть неспособностью индивида опознать свое «Я».