Феноменология. Анализируя вслед за Вебером проблему значения, Шюц отвергает веберовское понимание его как непосредственного мотива действия

Анализируя вслед за Вебером проблему значения, Шюц отвергает веберовское понимание его как непосредственного мотива действия. По словам А. Шюца, поступками человека управляют не непосредственные мотивы, но его «жизненный мир» в целом, как результат всего предыдущего опыта [47]. Поэтому для выяснения адекватности предполагаемых смыслов действия их надо расположить не в рамках типичного комплекса значений, как это предлагал Вебер, а в потоке прожитого жизненного опыта данного индивида [48]. Отрефлексированный взгляд человека на данный поведенческий акт, в котором как в линзе преломляется весь его прожитый опыт, и делает его значимым в глазах субъекта. Деятель как бы располагает данное действие в общем временном потоке своей жизнедеятельности и тем самым определяет его значимость. Что придает действию ту или иную значимость? То, что человек постоянно категоризирует свой опыт в отдельные проекты и может отнести конкретное действие к тому или иному проекту своей жизненной активности. Такие проекты, как, например, «получение образования», придают определенный смысл конкретному действию «времяпровождение в библиотеке». Но если вставить это же действие в проект «выйти замуж», оно приобретет и совсем иной личностный смысл.

Теория жизненного мира: А. Шюц идет еще дальше: каждое действие должно рассматриваться в контексте всей «биографически определенной ситуации» субъекта, всего временного потока осознания им, с одной стороны, своего прошлого жизненного опыта и, с другой - в связи с будущим. Это и переживается в обыденном сознании как мотив.

С точки зрения деятеля, мотивы делятся на те, которые предшествуют действию, как бы исходят из прошлого опыта (мотивы «потому-что»), и те, которые проецируются на представление о будущем в результате совершенного действия (мотивы «для-того-чтобы»). Таким образом и возникает, по Шюцу, субъективное значение как понимание данного контекста действия в общей биографически-определенной ситуации.

Понимание мотивов другого человека становится, по Шюцу, основой первичного непосредственного социального контакта с «другим» или с «другими», базисом социально-культурного мира. По мере расширения контактов: от непосредственных до абстрактных (от соплеменников до современников) восприятие их мотивов типизируется, а мера специфичности понимания мотивов снижается. «Другие» теперь существуют для нас как сконструированные идеальные типы. Наши личные мотивы по отношению к ним тоже типизируются. Тем не менее эти типилогизированные образы (включая предельно абстрактные типы предшественников, современников, последователей) и конструируют в целом наш «жизненный мир».

Повседневная жизнь, или повседневность, понимается Шюцом как один из многообразных миров социального опыта в донаучном мышлении. Он отличается тем, что воспринимается индивидом как «поле самоочевидного, не подвергающегося сомнению опыта» [48, с. 536], где окружающие объекты воспринимаются в их обыденно-типизированном виде [22].

Шюц задается вопросом, как люди, принадлежащие к другой «конечной области значения» - науке, могут понять и описать мир повседневности. Его ответ таков: исследователь наблюдает определенные факты и события социальной реальности, относящиеся к человеческому поведению, и конструирует типические модели поведения, включая мотивы, цели, личностные позиции - вариативные типы субъективного опыта для данной социальной ситуации [48, с. 538].

Затем он строит «конструкции конструкций». Это научные представления о типичных моделях поведения в реальной жизни; они надстраиваются над конструкциями первого уровня и поэтому называются «конструкции второго уровня». Это верифицированные по всем процедурным правилам идеально-типические конструкции, которые содержат гипотезы и могут быть проверены. Иными словами, исследователь упорядочивает типические модели и на их основе конструирует некие идеальные модели типического деятеля, приписывая им ряд типичных идей, намерений, целей. Такова, например, «модель производителя, действующего в условиях свободной конкуренции», или другая модель: «производитель, действующий в условиях монопольных ограничений».

Такие воображаемые типы («марионетки») взаимодействуют с другими, подобным же образом сконструированными марионетками. Их взаимодействия могут быть исследованы как идеальные «модели интеракций». Подобными идеальными конструкциями социолог населяет свою модель социального мира.

Отсюда следует, что «постулат субъективной интерпретации в социальных науках» не противоречит научным требованиям объективного знания, считает А.Шюц. Постулат о субъективной интерпретации в социологии только и означает, что все объяснения социального мира имеют своей составляющей субъективный аспект деятельности людей, из которых и берет начало социальная реальность. Научное познание должно быть направлено на то, чтобы понять как конструируется мир повседневности и его субъективные смыслы.