Итак массовое общество формируют три базовых компонента: общество массового производства, массовое потребление, массовую культуру

Основу для изучения МО заложили работы классиков социальной психологии – Густава Лебона и Габриэля Тарда, которые обнаружили феномен массовизации общества, формирование таких явлений, как массовые толпы, общественное мнение, аудитория и др.

Исследование МО начинается в первой трети ХХ в. и осуществляется в различных концепциях. Все теории МО можно разделить на 2 группы: социально-критические (европейские); и социально-нейтральные (американские). Основные теоретики: Хосе Ортега-и-Гассет (Восстание масс // Избранные труды. М., 1997.)

40-50-е гг. ХХ в. – Дэвид Рисмен.

60-е г. – Эдвард Шилз, Герберт Блумер.

70-90-е гг. – К.Ясперс, Ж.Бодрийар

Классические работы по проблемам МО: Работы:

1. Лебон Г. Психология масс //Психология толп. М., 1998.

2. Тард Г. Мнение и толпа // Психология толп. М., 1998.

3. Ортега –и –Гассет. Восстание масс. М., 2003.

4. Ясперс К. Власть массы.

5. Бодрийяр Ж. Фантомы современности//Ясперс К., Бодрийяр Ж. Призрак толпы. М., 2007.

6. Оруэлл Д. 1984. М., 2006.

А также все работы Московичи (напр., «Машина, творящая богов» и др.)

Ортега-и-Гассет стал одним из основоположников теории массового общества. Его основной труд в этой области – «Восстание масс». Книга включает 14 глав. Она начинается с определения феномена массы и объяснения исторических причин ее формирования (гл.1-5). В последующих главах Ортега характеризует специфический тип человека, который составляет массовое общество - человека массы, «среднего человека» (6-10 гл.). В заключительных главах (11-14) Ортега рассматривает социальные последствия массовизации общества.

Причины, вызвавшие становления массового общества по Ортеге:

Либеральная демократия, экспериментальная промышленность и наука. 19 век все эти явления не изобрел, но внедрил в жизнь, чему способствовало резкое развитие техники, создавшей массовое производство.

Отличительная особенность 19 века: он поместил массу в жизненные условия аристократии. Революция – внедрение нового порядка. Утвреждение нового порядка происходило паралелльно с дискредитацией старого, отрицание результатов цивилизации. В этот период происходит становление человека массы, «среднего» человека. Его появление было вызвано:

1) высокими темпами роста населения в 18-19 вв. при распространении медицинского обслуживания;

2) разрыв обучения и воспитания. Отсюда отсутствие у среднего человека чувства исторической ответственности, сопричастности культуре.

Характеристики массового человека: беспрепятственный рост собственных запросов и врожденная неблагодарность ко всему тому, что облеглчилоему жизнь (к результатам цивилизации). Массу заботит ее собственное благополучие и не заботит источник этого благополучия. Поэтому человека массы даже не пытается овладеть достижениями цивилизации (наукой, религией, классической музыкой, искусством, литературой и пр.), для чего требуются собственные индивидуальные усилия.

Характеристики массы.

1. Раньше люди ощущали стесненность и зависимость, их жизь регламентировалась жесткими нормами, за соблюдением которых следило все общество. Сегодня – полная свобода действий, и равнодушие к этому со стороны общества. Массовый человек ни с кем не считается. Он самодостаточен и не требует от себя многого. Сегодня права не завоевываются а обретаются по инерции, фактом рождения.

2. Благородный человек наследовал знатность. Его предки обязывали к сохранению должного, благородного. Степень знатности определялась числом поколений, на которые она распространялась. Благородство возникает в противовес унаследованной знатности, как личное достижение человека. Благородство – антоним жизни низменной, инертной, жизни массы. Человек массы не несет отсветственность за воспроизводство культуры и собственной принадлежности к культуре.

В чем причины не грамотности масс? – В поверхностности их суждений. Выдвигать идею – значит верить в мир умопостигаемых истин, признавать правила вывода идей, правила логики, а также диалог – как проверку верности идей. Массовый человек не может и не любит дискуссий. Его единственный путь – прямое вторжение, действие. «Хватит дискутировать!».

Но не умение и не желание слышать другого, договариваться с другим – путь к одичанию. Одичание – процесс разобщения. Масса не желает либерализма, не желает считаться с другим, договариваться с ним и идти на компромисс.

Характеризуя человека-массу, Ортега выделяет следующие, присущие ему черты: врожденное ощущение безвозмездности и легкости жизни, чувство собственного превосходства и всесилия, а также желание вмешиваться во все, навязывая бесцеремонно свою ничнотожность и плебейство, то есть в духе «прямого действия». Индивида, обладающего вышеназванными качествами, исследователь сравнивает с избалованным ребенком и взбесившимся дикарем, то есть варваром.

По мнению Ортеги, в слове цивилизация сфокусировано следующее: грани, нормы, этикет, законы, писаные и неписаные, право и справедливость. Все эти средства цивилизации предполагают глубокое и сознательное желание каждого считаться с остальными. Корень понятия цивилизации, подчеркивал исследователь, — civis, гражданин, то есть горожанин, указывает на происхождение смысла, который заключается в том, чтобы сделать возможным город, сообщество, сосуществование. Человек массы не желает проявлять социальную активность во благо сообщества, перекладывает функцию заботы об обществе на государство.

Массовый человек видит в государстве безликую силу, а поскольку и себя ощущает безликим, то считает его своим. И если в жизни страны возникнут какие-либо трудности, конфликты, проблемы, массовый человек постарается, чтобы власти немедленно вмешались и взяли заботу на себя, употребив на это все свои безотказные и неограниченные средства.

Здесь-то и подстерегает цивилизацию главная опасность - полностью огосударствленная жизнь, экспансия власти, поглощение государством всякой социальной самостоятельности - словом, удушение творческих начал истории...»^[1]

В работе «Восстание масс» Ортега одним из первых зафиксировал феномен возникновения «массового сознания» в европейском менталитете: «масса» у Ортеги трансформируется в толпу, представители которой захватывают господствующие позиции в иерархии общественных структур, навязывая собственные люмпенские псевдо-ценности остальным социальным движениям. Основное свойство существа из «массы» - не столько его стандартность, сколько физическая инертность. «Масса» конституируется, согласно Ортеге, не на основе какого-либо определенного общественного слоя. Речь идет о таком «способе быть человеком», в рамках которого предпринимаются насильственные попытки преобразовывать устройство общества, принципиально игнорируя закономерности его функционирования. Репрезентанты «массы» живут без определенного «жизненного проекта», находя смысл существования в достижении предельной идентичности с другими. Они не осознают, что демократические культурные институты требуют постоянной поддержки, бдительности людей - «человек массы» социально безответствен. Всю свою жизнь он готов передоверить государственной власти^[2].

Ортега пришел к выводу, что достигнутый прошлым веком технический и социальный прогресс повысил уровень жизни и понизил уровень самого человека — словом, улучшил покрой, но ухудшил материал, а в итоге сделал человека большим варваром, чем был он сто лет назад: “В массу вдохнули силу и спесь современного прогресса, но забыли о духе; естественно, она и не помышляет о нем”. Индивид, склонный стать человеком массы и влиться в толпу - это человек, выращенный в школе определенного типа, обладающий определенным складом мышления и живущий именно в атомизированном гражданском обществе массовой культуры. Это человек, который легко сбрасывает с себя чувство ответственности. В этом ему помогают и политики, применяющие "толпообразование" как поведенческую технологию^[3].

Рисуя перспективу распада цивилизации под влиянием действия масс, Ортега выдвигает альтернативу – возвращение к лидерству культурных элит. В противовес «массе», автор вводит понятие «элиты» и «суперчеловека», то есть индивидов, которые свободно выбирают как им действовать, в то время как «человек-масса» повинуется законам установленным другими.

*******

В современном обществе тенденция массовизации не исчезла, но приобрела новые характеристики. Масса постиндустриального общества, сформировавшаяся в условиях всеобщего образования и развитых средств массовой коммуникации приобрела другие черты. Укажем наиболее важные.

1. Стирание культурной дистанции между возрастными группами. Социокультурные различия между поколениями ни­велируются: юношеский культ физической активности, отсутствие привычки обсуждать болезни и проблемы, страсть к развлечени­ям, увеличению свободного времени, к одежде, танцам становятся характерными для людей зрелого возраста. В то же время, моло­дежь начинает обретать характеристики инфантильности, боязни ответственности, склонности к типам интимных отношений, ха­рактерных для пострепродуктивной стадии развития. Для нее в большей степени становятся характерными отход от физической активности, отказ от юношеского максимализма и склон­ность к мудрой разумности, традиционно присущие старчеству. Продление биологической (при помощи новейших технологий) и социальной молодости стало существенной проблемой постин­дустриального общества с его высоким экономическим потенци­алом, угрожающей существующей системе социального обеспе­чения и усиливающей конфликт между поколениями на рынке труда как при получении работы, так и в процессе продвижения по службе'.

2. Вторым существенным признаком происходящих трансфор­маций стали значительные изменения в ценностной системе, где гедонистическая этика 1960-х сменяется умеренностью в потребле­нии, неприятием стандартизированной продукции. При этом, как отмечает Ж.Липовецки, «культ духовности, „пси" и спортивного развития заменил собой контркультуру, — состояние непо­движности; толерантная и экологическая „простая жизнь" заняла место страсти к обладанию; нетрадиционная медицина, основан­ная на применении медитации, трав, наблюдении за собственным организмом и своими „биоритмами", указывают на дистанцию, которая отделяет нас от гедонизма в первоначальном его варианте.

Сегодняшний типичный представитель молодого поколения, поколения 2000-х гг. — это не рокер, не хиппи, не панк, не битник, не член подпольной террористической организации, а студент, будущий или настоящий «белый воротничок» — причем не студент-нигилист, а молодой, достаточно конформный человек, не про­тестующий против ценностей отцов. В его ценностном активе — не социальная свобода, как это было характерно для поколе­ния 1960-х гг., а встроенность в общество, не нестяжательство, а обеспеченность, не оппозиционность, а сотрудничество, не от­каз от культуры отцов, а безразличие к ней. Подобные трансформации социальной сферы и сферы созна­ния привели в современном обществе и к трансформации сферы телесности.

Третий признак современной массы – утверждение андрогенности и искаженной сексуальности. Что означала сексуальная революция для западного общества 1960-х? Прежде всего, свободу от традиций культуры отцов, протест против ханжества и лицемерия. Благодаря сексуальной революции массовая культура обрела тот вызывающий, шокирующий облик, который стал одним из основных аспектов ее критики. Молодежная контркультура была культурой молодых, идеалом здесь был образ ярко выраженной мускулинности. Данное утвер­ждение предполагает осознание того, что органич­ной составляющей контркультуры, прежде всего хиппизма, был и культ андрогинии и инфантильности. Вместе с тем, «сексуаль­ная революция» означала, прежде всего, освобождение естествен­ных отношений от давления общественных институтов. Кроме того, контркультурный радикализм, выразившийся в политиче­ских выступлениях, деятельности подпольных террористических организаций, рок-музыке, несомненно, выражал культ силы, культ мускулинности, молодости и силы.

Если массовая культура 1960-х искусственно акцентировала диспозитивы сексуальности, выступая в качестве естественной и един­ственной наследницы традиции низовой культуры, раскрывая воз­можности данной сферы человеческой активности, где простран­ством бытования является именно сфера повседневности, то мас­совая культура рубежа последних веков в большей степени про­изводит образы «искаженной сексуальности» и «мутированного тела». Десексуализация началась с осознания репрессивной роли не только сексуального освобождения и эмансипации, но и самих различений, во многом моделируемых культурой. Сегодня культ мускулинности перестал быть культурным идеалом, более жизне- и конкурентоспособными стали те, кто смог соединить в себе парадоксальным образом признаки обоих социальных полов, во­площая мечту человека об андрогинном существе.

Масса сегодня — это не та общность, которую X. Орте-га-и-Гассет определял, как совокупность деперсонализированных индивидов, ощущающих себя такими же, как и все, и не только не удрученных, но и довольных собственной неотличимостью. Сегодняшняя масса — это, образно говоря, «толпа одиноких», рафинированных индивидуалистов, исповедующих принцип абсо­лютной свободы и автономии человеческого духа, объединенных общностью потребляемой продукции — прежде всего, информа­ции, развлечений, моды, имиджей, стереотипов, картины мира, единством системы ценностей и т. д. Совокупность этих индивидов не создает толпу — эмоциональную, заражаемую, готовую к актив­ным действиям, которую описывали Г. Тард и Г. Лебон и которая стала активным субъектом социально-политического действия 1960-х гг. Появление современной массы, знаменует конец социального, ибо никакие социальные катаклиз­мы не способны вызвать у нее сопереживание. Современный обыватель — человек массы — может страдать «интерпассивно», посредством репортажей о насилии, и спокойно делать карьеру.

Субъектом культуры 2000-х гг. становится, вопреки прогно­зам теоретиков постиндустриализма, не «дестандартизированная» (Э. Тоффлер) или «персонализированная» (Ж. Липовецки) не лич­ность, а «автономный», отпавший от всего субъект, для которого, не характерны усилия по выстраиванию смысла феноменов. Его работа состоит в создании и заполнении определенных знаковых матриц, где неизвестное сводится к известному.

[1] Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. –М.: АСТ, 2003. –С. 362

[2] Грицанов А. А. История философии. Энциклопедия. –М., 2002. –С. 386

[3] Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. –М.: Алгоритм, 2004. –С. 92