Летом 1929 года Сталин распорядился назначить Якова Блюмкина резидентом ГПУ в Турцию, вместо бежавшего на Запад Г. Агабекова, и поручил ему посетить Троцкого, поселившегося на Принцевых островах в Мраморном море недалеко от Стамбула. Сталин рассчитывал, что Блюмкин сможет завоевать доверие Троцкого и убить его. Свою способность совершить убийство Блюмкин доказал еще в 1918 году, когда он, в то время левый эсер, участвовал в убийстве германского посла в России графа фон Мирбаха. Его приговорили к расстрелу, но благодаря вмешательству Троцкого помиловали, чтобы он мог "искупить свою вину в битвах, защищая революцию".
В Гражданскую войну Блюмкин служил в штабе Троцкого, где вступил в партию; в 20-е годы часто выезжал в разные страны по заданию ГПУ. Троцкий, находясь в ссылке в Турции, просил выделить ему агентов ГПУ для охраны (он боялся покушения на свою жизнь со стороны белогвардейцев, вроде бы хотевших ему отомстить за поражение в Гражданской войне).
Но незадолго до его отъезда один из друзей Блюмкина, заместитель начальника секретно-политического отдела ГПУ Рабинович, разбирая личный архив Дзержинского, обнаружил среди бумаг ту самую папку Сталина. Для коммунистов его поколения даже мысль о том, что лидер коммунистической партии и вождь мог быть агентом Охраны, казалась верхом кощунства. В 1929 году разоблачить Сталина было уже нелегкой задачей: ГПУ с множеством агентов и осведомителей, охрана, армия и партийный аппарат были полностью в его руках. Он решил, что сама судьба дает ему возможность свергнуть подлого ставленника Охраны, узурпировавшего наследие революции.
|
|
Рабинович понимал, что, если Сталин узнает, где его агентурная папка, он легко ею завладеет, а всех, кто о ней знает, беспощадно уничтожит. Убедившись в том, что найденные документы подлинные, Рабинович предложил Блюмкину вывезти их за границу и передать Троцкому.
Однако Блюмкин не смог сохранить свою миссию в тайне. Он поделился информацией с Карлом Радеком, в прошлом сторонником Троцкого. Но в это время Радек уже переметнулся на сторону Сталина, который разрешил ему вернуться из ссылки в Москву и допустил к "партийной кормушке". Неизвестно, что точно Блюмкин сказал Радеку о своих планах по поводу документов агентурной папки, но точно известно, что Радек помчался в Кремль и передал Сталину все, что узнал от Блюмкина. Сталин отложил убийство Троцкого: необходимо было заманить Блюмкина в "ловушку" и получить папку.
Чтобы не вызвать у Блюмкина подозрений, Сталин приказал Менжинскому, Ягоде и Трилиссеру арестовать Блюмкина на вокзале, когда тот будет уезжать за границу. Было организовано наблюдение за всеми, c кем Блюмкин встречался. Он должен был уехать 21 декабря, в день рождения Сталина. Получив фальшивый паспорт и чемодан с иностранной валютой, он положил папку на пачки с валютой. Заметив по дороге на вокзал слежку, Блюмкин стал лихорадочно соображать, как поступить. Ему пришла в голову идея достать чужой паспорт с фотографией похожего на него человека, и он вспомнил о художнике Фальке, незадолго до этого вернувшемся из Парижа. Дома была жена Фалька, Раиса, его знакомая с гимназических времен. Получив категорический отказ дать ему паспорт мужа, Блюмкин попросил ее спрятать чемодан и вышел из квартиры.
|
|
В подъезде Блюмкина схватили агенты ГПУ и повезли на Лубянку. Несколько агентов постучали в квартиру Фальков. После краткого допроса Раиса указала на чемодан. Агент, вскрыв отмычкой чемодан и приподняв папку он увидел пачки валюты: "Вот чем занимался Блюмкин!" В тот же день были арестованы Рабинович и Силов, участвовавшие в провалившейся попытке вывезти папку.
Чемодан был доставлен главе ГПУ Менжинскому, который, просмотрев документы в папке, сразу понял, почему Сталин охотился за Блюмкиным. Он понял и то, что, если он отдаст папку Сталину, тот его уничтожит. И решил спрятать ее подальше. Менжинский немедленно выполнил приказ Сталина - расстрелять Блюмкина, Рабиновича и Силова.
Теперь необходимо было убедиться, что Раиса Фальк ничего о папке не знает. Ее допрашивал сам Менжинский, не называя себя. Она не видела его лица, но хорошо запомнила подчеркнутую вежливость. Раиса сказала ему, что знала Блюмкина с гимназических лет и ничего не знает о его "контрреволюционной деятельности". Этот вежливый собеседник не спросил ее о чемодане.
Через много лет, после смерти Сталина Раиса Фальк рассказала своему сыну и нескольким близким друзьям о визите Блюмкина и о том, что он ей рассказал об агентурной папке Сталина.