Сергей Охапкин
После вьюги приходит покой
Книга из серии «Здравствуйте. Я пишу…»
Вологда, Легия, 2008
ISBN 978-5-89791-067-0
Русская зима
Начало
Давно все ждали, и она
однажды ночью появилась.
Рукой махнула, и земля
коврами снежными покрылась.
Надела шапки на дома,
пруды и реки застеклила,
пришла красавица-зима
и всё в момент преобразила:
ещё недавно мрачный лес
стоял унылый и раздетый,
теперь, он будто бы воскрес
под снега шубою, согретый.
Рябинка под моим окном
наряд надела подвенечный,
тот клён, что рядом за углом
ей предложил союз навечно.
Кусты смородины в саду
нахохлились, как наши куры,
им снятся яблони в цвету –
весны далёкой дымокуры
Вот стайка юрких снегирей,
ссыпая хлопья с веток ели,
под лай соседских кобелей,
умчалась прочь, к иной кудели.
Морозец первый тешит дух.
Клубится дымкою река.
Кружится лёгкий зимний пух.
Очаровательно вокруг,
но это только лишь пока……
КРЕЩЕНЬЕ
Январь. Крещенские морозы.
Во дворе моём березы,
|
|
распушив на ветках иней,
смотрят в неба омут синий.
У крыльца кленок замерзший
молчаливо носик сморщил,
а рябина под окошком,
в снег засунув, греет ножку.
Хорошо мне! Я у печки!
Дыма сизые колечки
от дешёвой сигаретки.
Дремлет кот на табуретке,
у дверей зевает пёс,
а на улице – мороз.
Запах кислых щей по дому.
Может быть, кому другому
ближе всякие борщи…,
ну а мне – милее щи:
из печи, из чугунка,
с хреном, долькой чеснока,
да под стопочку с соседом,
седобровым крепким дедом,
деревянной ложкой русской,
и с картошиной вприкуску…
… А всё же стоило родиться.
А на улице под тридцать.
Ах, крещенские морозы!
Не владею тайной прозы,
потому – пишу стихами,
и неловкими штрихами
вас пытаюсь описать:
даль – прозрачна! Солнца злать…!
Воздух звончет! В небесах
отражаются леса.
Заиндевелые ворота.
Дым над банями. Суббота.
Горелой пахнет берестой.
Веник пышный и густой
у меня уже запарен.
В русской бане веник – барин.
В русской бане пар клубится…
… А всё же стоило родиться,
А на улице за тридцать.
На землю сумерки спустились.
В небе звёздочки сгустились,
и уже между ними светится
коромысло желтое месяца.
После бани – крепкий чай!
Самовар кипит урча,
дремлет кот на табуретке,
дым дешевой сигаретки,
у дверей зевает пес…,
… а на улице – мороз.
Ночь. Совсем глухая ночь.
Спит весь дом. А мне невмочь.
Я вошел сегодня в раж:
лист бумаги, карандаш.
Слово. Точка. Рифма. Строчка.
Ах, ты, ночка! Что за ночка!
Сквозь окно луна струится…
… А всё же стоило родиться.
Лунный свет мне мил и дорог,
а на улице … под сорок.
Всё. Устал. Пора ложиться.
|
|
Дым по комнате кружится,
перебрался кот на печку
и улегся там колечком,
а пес вздыхает у дверей:
хоть бы оттепель скорей!
***
Такая долгая зима. Такая злая.
Опять сугробы намела вокруг сарая.
Опять гуляет в проводах свистящий ветер,
а мне казалось, что вчера весну я встретил.
А мне казалось, что вчера через оконце
так ласково мне улыбалось солнце.
И так светленько выглядела роща…
…Промчалась ночь, и снова ветер хвощет
моей, с крючка оторванной, калиткой.
Чудит мороз, хрустальной тонкой ниткой
узор немыслимый, рисуя на стекле
И все грустят, скучая о тепле.