Обязательства государства по статье 8 ЕКПЧ

Данная статья регулирует право на повседневную жизнь без надзора и ежедневного контроля со стороны государства.

Позитивная обязанность гос-ва которое должно гарантировать защиту частной жизни от других частных лиц и защищенность от влияния из вне.

Право на уважение частной и семейной жизни

Семейная жизнь – вопрос фактов, которые зависят от наличия близких отношений между людьми. Факты: сколько времени живут вместе, качество отношений, роль взрослого человека в жизни ребенка

Вмешательство государства должно быть основано на законе и соблюдая принцип верховенства права.

Судьи Российской Федерации должны осознавать, что инкорпорация Конвенции в российское внутригосударственное право означает, что при осуществлении правосудия, им придется регулярно встречаться с гражданами, которые будут ссылаться на права, гарантированные Статьями Конвенции. В связи с этим возникают два очевидных вопроса:

• какой закон следует применять в качестве верховенствующего,

• когда спор подлежит разрешению с применением норм внутреннего права и Конвенции, но между ними усматривается противоречие?

Ответ на этот вопрос очевиден и состоит в том, что права, гарантированные Конвенцией, являются главенствующими по отношению к внутреннему праву. Соответственно, если положения внутреннего права и Конвенции вступают в противоречие, должны применяться положения Конвенции. Однако может возникнуть ситуация, при которой положение внутреннего права, определяемое Конвенцией, не соответствует Конституции. Любой конфликт между положениями Конституции Российской Федерации и Конвенции должен разрешаться в пользу Конституции.

• Как надлежит применять статьи Конвенции, на которые ссылались до меня (и на те права, которые гарантируются этими статьями), при очень краткой и сжатой природе этих положений?

Ответ состоит в том, что судьи должны оценивать претензии, предъявляемые на основании Конвенции, путем применения принципов, положенных в основу судебной практики Суда, а при отсутствии там приемлемых принципов, бывшей Европейской Комиссии и Суда по правам человека. (Последние два института были расформированы при вступлении в силу в ноябре 1998 г. 11 Протокола к Конвенции).

1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны государственных органов в осуществление этого права, за исключением вмешательства, предусмотренного законами и необходимого в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, общественного спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Статья 8 разделена на две части. В первой - устанавливаются права, гарантируемые каждому человеку в рамках данной статьи -право на уважение его личной жизни, семейной жизни, его жилища и корреспонденции. Вторая говорит о том, что эти права не являются абсолютными и могут быть ограничены государством, но только на основании закона и в интересах, прямо перечисляемых в ней. Во второй части ст. 8 указываются и те обстоятельства, при которых власти могут обоснованно оспаривать права, содержащиеся в ч. 1 этой же статьи. Часть 2 ст. 8 включает только те причины вмешательства, которые соответствуют закону и необходимы в демократическом обществе при преследовании одной или более законных целей и которые могут рассматриваться государством в качестве приемлемых ограничений прав каждого человека, изложенных в ст. 8.

При определении того, являются ли меры, применяемые государством, соответствующими ст. 8, допускается некоторая степень свободы, известная как “предел усмотрения”. Этот принцип был впервые установлен в деле Хендисайда (Handyside), имевшего отношение к ст. 10, но постановление Суда по этому делу равно имеет значение и в случаях, рассматриваемых в ст. 8. В нем говорится, что

“взгляды на требования, предъявляемые к нравственным устоям в разное время и в разных местах, не являются одинаковыми, особенно в нашу эпоху”, и что “государственные власти благодаря постоянной и непосредственной связи с реальной жизнью своих стран, в принципе, находятся в лучшем положении, чем международные судьи, когда выражают свое мнение по конкретному содержанию требований о “необходимости” “ограничения” или “штрафной санкции”, национальным властям страны следует сделать начальную оценку необходимого реального социального воздействия, подразумеваемого в понятии “необходимость” в данном контексте.

Следовательно, ст. 10 (2) оставляет вопрос о пределах усмотрения до некоторой степени открытым. Эти пределы определяются как внутренним законодательством, так и должностными лицами, в том числе и судьями, к которым обращаются для интерпретации и выяснения возможности применения соответствующих законов.

Однако Суд идет дальше и отмечает, что доктрина не дает странам-участницам неограниченных возможностей толкования и повторяет, что именно он, Суд, является ответственным за обеспечение соблюдения государством обязательств Конвенции. Что касается ст. 8, то в этом случае Суду следует установить окончательные правила, по которым взаимодействие с правом, определяемым Конвенцией, может обосновываться частью 2 данной статьи, и, таким образом, внутренний предел усмотрения идет “рука об руку” с европейским надзором. Такие пределы усмотрения оказываются связанными посредством суда с двумя группами обстоятельств:

• при определении того, является ли допустимым вмешательство в права, обозначенные в ч. 1 ст. 8, с точки зрения общественных интересов, содержащихся в ч. 2 этой же статьи.

• при оценке достаточности действий государства для выполнения любого положительного обязательства в рамках этого положения.

Пределы усмотрения, представленные компетентными национальными органами власти, могут меняться в соответствии с обстоятельствами, предметом обсуждения и его основами. При определении границ свободы усмотрения в отношении к ст. 8 следует принимать во внимание следующие факторы:

Существует ли общая основа для законов стран, ратифицировавших Конвенцию: Там, где очевидно наличие общей практики, там пределы усмотрения будут весьма узкими, и трудно будет обосновать отклонение от них. С другой стороны, там, где общий подход не является распространенным, там свобода действий, предоставляемая Судом странам ответчикам, будет велика.

Диапазон предела усмотрения будет различаться в соответствии с контекстом, и, например, он может оказаться особенно значительным в таких областях, как защита прав детей. В этом случае Суд признал, что между странами, заключившими соглашение, существует различие в подходах к проблемам защиты ребенка и вмешательства государства в дела семьи. Он принял это во внимание при разбирательстве соответствующих случаев в рамках Конвенции, разрешив государствам определять степень свободы действий в данной области. Кроме того, Суд признал, что ввиду своей большей близости к подобным деликатным и сложным проблемам, определяемым на национальном уровне, было бы лучше предоставить местным органам власти возможность проведения оценки обстоятельств в каждом конкретном случае и, в результате, определить наиболее приемлемый способ защиты прав ребенка. Например, в случаях установления опеки и попечительства местным органам власти, имеющим непосредственный контакт с заинтересованными лицами на стадии, когда меры по обеспечению интересов детей только еще вырабатываются или же непосредственно после их применения, виднее какие именно меры наиболее приемлемы в той или иной ситуации. Государство определяет степень свободы в отношении того, как личная и семейная жизнь рассматриваются в ст. 8, и это отражается на том, как оценивается баланс между вмешательством государства в дела семьи и его целью.