Аспектов общей программы) 17 страница

Но в недрах этой системы зарождался другой тип про­фессионала-психолога. Он настолько иной, что для него совершенно не годятся те процедуры профессиональной ат­тестации, которые были традиционно установлены (нали­чие научных в общепринятом смысле публикаций, ведение занятий в вузе или работа в научном учреждении, успешная работа над диссертацией и пр.) и которые, кстати, остаются в ходу еще и сегодня. Этот «иной» психолог, как бы он ни был успешен в практической работе (непосредственно с людьми или в области доведения психологической инфор­мации до потребителя и т.п.) остается не только не оценен­ным, но неизменно категоризуется как неудачник («ну, когда же ты напишешь диссертацию» и пр.); а в серьезных книгах, в учебниках психологии просто не имеют «закон­ной прописки» многие понятия и проблемы психолого-практического плана (психологическое консультирование, психотерапевтическая помощь, психодиагностика, инфор­мационно-психологическое обеспечение исследований и т.п.). Некоторые формирующиеся психологи идут таким путем — пишут и защищают требуемую диссертацию, что­бы потом, по возможности, к ней не возвращаться; некото­рые продолжают чувствовать себя несостоявшимися и находят удовлетворение в «живой» работе с людьми уже не в статусе психолога как такового (феномен кажущегося

ухода из профессии — «психолог в душе и начальник или воспитатель по должности» и т.д.). Тем не менее, рано или поздно в общественном и профессионально-психологиче­ском сознании утверждается понятие «психолог-практик», или «практический психолог». Хотя он иногда воспринима­ется традиционно ориентированными специалистами как нечто одиозное, а его деятельность — как нечто неуместное в храме науки, как «шаманство», тем не менее появляются веские логические обоснования этого типа специалиста, и он входит в жизнь профессионального сообщества, сам, в свою очередь, заостряя свою позицию и противопоставляя ее традиционному сциентизму, физикализму как чему-то неуместному в условиях современности. Мы все являемся свидетелями этого процесса; ему мы ставим в соответствие «метелку» а5-Ь7; в ее недрах тоже могут зародиться какие-то новые системы профессионально-психологических фун­кций, но этого мы пока достоверно знать не можем [«надо дожить» ].

Теперь обратимся к вопросу о том, какой психолог пред­шествовал только что рассмотренному «советскому». Пред­ставим себе 119 век и ] начало 20 века в России («метелка» аЗ-Ь5; институциализирована (как-то представлена в спе­циальных учреждениях — учебных заведениях) лишь оп­ределенного рода умозрительная и ориентированная на идеалистическую философию наука о душе, мало связан­ная с основными явлениями общественной жизни (а это, прежде всего, развитие капитализма в стране). Наряду с отмеченным порождается и вторгается в жизнь неофици­альная психология, творимая врачами, инженерами, фаб­ричными инспекторами и другими работниками, ввергнутыми в общественные, производственные процессы (см. Носкова, 1985 и др. ее работы).

Дореволюционная психология в России неоднородна, как и советская психология, и еще менее интегрирована, характеризуется противостояниями, взаимным неприяти­ем или просто игнорированием некоторых своих составля­ющих (официальной и неофициальной областей производства и применения душеведческого знания), неко­торой динамикой, фазами развития. Нет речи о едином профессиональном самосознании соответствующих работ­ников как психологов. Они существуют, слегка объединяе­мые некоторыми изданиями — такими как «Записки Русского Технического Общества», журналы «Железнодо-

рожное дело», «Электричество», «Русская школа», «Вест­ник психологии, криминальной антропологии и гипнотиз­ма» и др. (в некоторые из них, как легко понять, традиционный психологи не подумает заглянуть). Нет ни­чего странного в том, что советские психологи отнюдь не вели свое профессиональное родство от врачей-гигиенистов или фабричных инспекторов (они как бы ориентированы по оси только своей ментальной системы-«метелки», а за ее пределами склонны не видеть ничего). Номы должны, видя тех и других, непредвзято усматривать их сходство по роду выполняемых профессионально-трудовых функций.

Но возникает, в свою очередь, вопрос, на какой почве, в недрах какой системы зародился тот все же несомненно психологический образ мыслей, который характеризовал множество людей только что затронутого периода, искав­ших пути преодоления несообразностей между личными качествами работника и требованиями деятельности (ана­лиз причин и путей преодоления аварий, травм на произ­водстве; поиск путей обучения новым видам деятельности; учет психологических особенностей потребителя и разра­ботчика при проектировании средств деятельности и т.п.)? Эта почва (система) отображается на приводимой схеме предшествующей «метелкой» — c2-d4.

Что это за система? Приходится признать, что это неко­
торая смесь, синкрет, «бессвязная связность» (см. Психоло-
гический... 1 983, с.341), сложенная из

религиозно-гуманистического образа мыслей в соположе­нии с классической просвещенностью и здравым смыслом. [Ничего худого в этом нет, если речь идет о людях, что называется, хороших]. Кратко охарактеризуем ядро этого рода ментальности в связи с теми формами деятельности людей, которые можно интерпретировать как имеющие от­ношение к познанию психической реальности и овладению ее проявлениями.

Мы должны здесь вспомнить о некоторых особенностях русской церкви прошлого и соответствующего образа мыс­лей (не в его чистом, богословском, нормативном понима­нии, а в том, как это все реально происходило [«стряслось»] в истории).

Религиозное сознание после так называемого Крещения Руси (как, впрочем, и до его официальной даты — 988 или 989 г.) отнюдь не было единым, целостным. Представите­лям нового — христианского — мировоззрения пришлось

признать «реальность существования всех бесчисленных славянских богов, приравняв их к бесам», признать «свя­тость традиционных мест и сроков старого культа», при­шлось выстраивать храмы на местах прежних кумиров и капищ, даже христианские праздники пришлось приурочи­вать примерно к тем же дням, на которые приходились прежние языческие (Никольский. 1988, с.25). Волхвы су­ществовали, по крайней мере, по 13 век, а старая обряд­ность и позже продолжала сохранять свою силу при некоторых «механических» добавлениях христианского толка. В заговорах (заклинаниях), направленных на укреп­ление сил, отвращение несчастий, «трясавиц» и т.п., «хри­стианские персонажи попросту стояли рядом'с дохристианскими» (там же, с.29). Иначе говоря, средства» которые мы могли бы рассматривать как, в частности, и психотерапевтические или саморегулятивные, люди от­нюдь не оставляли в прошлом; эти средства им были нужны, и их сохраняли, «вписывая» в складывающуюся новую ми­ровоззренческую систему (феномен неуничтожимости тру­довой функции, которую сейчас назвали бы профессионально-психологической).

Нам представляется продуктивным в контексте обсуж­даемой здесь темы следующее заключение Н.М. Николь­ского: «Общество XIII-XV вв. в целом сохраняет старый взгляд на религию как на совокупность опытного знания таинственных сил природы и на совокупность средств жить с-таинственным миром в ладу, обращая его даже себе на службу» (1988. С.39). И в последующие столетия (вероятно вплоть до XVIII в, когда от рядового служителя культа стали требовать хотя бы элементарной грамотности и пун­ктуального знания порядка богослужения) священник «це­нился именно как профессиональный совершитель... магических актов» — освящение воды, окропление домов, полей и т.п., чтобы прогонять «бесчисленных мелких демо-* нов» (там же, с.43).

Христианские служители культа перенимали у мастеров чародейного искусства «волхования, чарования и наузы (навязи типа амулетов,— Е.К.) всякия... ворожбы деля (для,— Е.К.), и порчи деля, и болезни деля, прожитка для, где бы сыту быти» (по Н.М. Никольскому. 1988, с.48). По­нятие о единстве предметов веры и культа какое-то время просто отсутствовало (там же, с.55). Но постепенно спосо­бы, формулы и обряды сношений с божеством, узнавания

его воли и выспрашивания у него милостей превращаются в «особую тайную науку, не всегда доступную всякому смертному» (там же, с.70). происходит все более отчетли­вая профессионализация лиц, ответственных за владение человеческими душами. Интенсивно развивается монаше­ство (некий аналог посреднического «кооператива» между людьми и божеством), возникают многочисленные инако­мыслия, ереси, расколы; и в недрах этих процессов посте­пенно вызревает атеистический, научно-рациональный взгляд на мир и на психику.

Все грандиозные исторические процессы, связанные лишь отчасти с разобранными выше, нет возможности здесь даже упомянуть. Но нам достаточно в конечном счете хотя бы почувствовать явления, факты существования и разви­тия тех профессиональных функций, которые сейчас так или иначе числятся («записаны» | за психологами. Разуме­ется, затронутые вопросы требуют систематического изу­чение на эмпирическом материале; и это может привести не обязательно к простому подтверждению или отрицанию предложенной выше гипотезы, но также и к ее продуктив­ным переформулировкам.

*

Список литературы

Гусейнова В.В. Практика использования психолога на пред­приятии сферы материального производства и проблемы под­готовки психолога—практика//Вестник МГУ. сер. 14. Психология- 1989, №4. С. 56-68.

Дмитриева М.А., Арефьев С.Л. Сравнительный анализ двух моделей деятельности психолога//Проблемы индустриальной психологии. Ярославль, 1976. С. 32-42.

Дружинин В.В., Канторов Д.С_% Канторов М.Д. Введение в теорию конфликта. М.: Радио и связь. 1989. 288 с.

Ждан А.И. История психологии. М.: Изд-во МГУ. 1990. 367 с.

Кириллин В.А. Страницы истории науки и техники. М.: Наука. 1986. 511 с.

Климов Е.А. Психология труда как область знания, отрасль науки, учебная дисциплина и профессия//Вопросы психол. 1983, №1, с. 102-108.

Климов Е.А. Введение в психологию труда. М.: Изд-во МГУ. 1988. 199 с.

Краткий словарь-справочник по вопросам труда и зарплаты М.: Экономика. 1972. 416 с.

Краткий психологический словарь. М.: Политиздат, 1985. 432 с.

Математический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. 1988. 847 с.

Мифологический словарь. М.: Советская энциклопедия. 1991 736 с.

Иазаретян А.П. Кибернетика и интеграция наук. Об интег-ративных перспективах системно—кибернетического стиля мышления. Ереван: Айастан. 1986, 218 с.

Никольский Н.М. История русской церкви. Изд. четвертое. М.: Изд. полит, лит. 1988. 319 с.

Пескова О.И. Железнодорожная психология И.И. Рихте-ра//Вестник. Моск. ун-та. Серия 14. Психология. 1985, №1. С. 55-64.

Ожегов СИ. Словарь русского языка. М.: Гос. ичзд-во иностр. и национальн. словарей. 1963. 900 с. См. также новейшее исправленное издание М,: Русский язык, 1990. 916 с.

Петровский Л.В. Исюрмя советской психологии. М.: Просве­щение. 1962. 367 с.

Платонов К.К. Краткий словарь системы психологических понятий. М.: Высшая школа, 1984. 174 с.

Пригожий И.Р. (1. Prigogine) Перспективы исследования слож-

ности//Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. 1986. М.: Наука. С. 45-57.

Психологический словарь. М.: Педагогика, 1983. 478 с.

Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М.: Наука. 1988. 783 с.

Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энцик­лопедия, 1983. 1600 с.

Сыркин М.Ю. Опыт психологического испытания на долж­ность сотрудников психологического отдела института (труда) //Труды Вссукраинского института труда. Вып. 1 Харьков: Путь просвещения — Ин-т труда. 1923. С. 121-142.

Шанский Н.М., Иванов В.В.. Шанская Т.В. Краткий этимо­логический словарь русского языка. М., Просвещение. 1971. 542 с.

2. 2Л. Реплика о структуре профессионализма и профессионала

[1995]³¹

... Не следует сводить идею профессионализма только к представлению о высоком уровне умелости профессионала. Как же так? Ведь это самое главное! Да, но для уяснения важной для нас мысли обратимся сначала к рассмотрению какой-либо очень простой функционирующей системы, на­пример, швейной машинки. Наиболее очевидны здесь — образование шва и движущаяся рабочая часть — игла. Но всякому ясно, что нельзя рассуждать так, пусть будет игла и пусть она как можно больше работает, а остальное-де — долой; ясно, что нужны и неподвижные, несущие части, станина, подшипники, передаточные механизмы, не броса­ющиеся в глаза; при этом все это составляет гораздо боль­шую часть всего работающего устройства, чем та часть, которая «на виду»; если трущиеся части периодически не покрывать подходящей смазкой, то со временем и получе­ние хорошего шва — главной цели — станет невозможно. Примерно так же, хотя часто и с меньшей очевидностью, дело обстоит в отношении профессионала и профессиональ­ной общности. Приведем общепонятный пример. Вот перед нами профессиональный оптик, мастер своего дела; ему сейчас предстоит снять с поверхности почти готовой приз­мы, которую он изготавливал несколько дней, какие-то ничтожные доли вещества. Это трудно, это может на дан­ном предприятии только он. Но он знает, что эту тонкую работу он может делать при определенном своем внутрен­нем состоянии. И вот он сидит в сторонке от рабочего места, чтобы успокоиться; он занят преднастройкой к ответствен­ным двигательным действиям. Представим себе, что некий бдительный и ревностный руководитель видит, что человек пришел на работу, а «сидит в сторонке» и, выходит, не работает. «Дожать», «стимульнуть», «напрячь» этого опти­ка? Да нет, его надо просто оставить в покое. Работа про­фессионала не сводится к тому, что видно стороннему наблюдателю; профессионала надо рассматривать как сложную систему, имеющую не только внешние функции («отдачу»), но и необходимейшие и, как правило, сложные и многообразные внутренние, в частности психические, функции. К этим внутренним функциям относятся и по­строение образа будущего результата деятельности, и не-

которое «вынашивание» представлений о путях и способах, вариантах достижения этого результата, и эмоциональная преднастройка к работе, и общее сознание защищенности в обществе, уверенности в завтрашнем дне, и удовлетворен­ность ситуацией в семье, «дома», и «больной зуб», и многое, многое другое, включая и некоторый образ окружающего мира вообще. Более того, в психологии убедительно пока­зано, что частные, отдельные представления, образы-регу­ляторы поведения и деятельности в конечном счете возникают не иначе как в контексте целостного образа ми­ра, сформировавшегося к данному моменту у данного чело­века; возникают как «актуализированная часть» целостного образа мира (Смирнов С.Д. 1985). Непонима­ние, недоучет этих обстоятельств руководителем, «работо­дателем» ведет к взаимонспониманию и конфликту в профессиональной, производственной сфере.

В свете сказанного л рофессионализм мы будем понимать не как просто некий высший уровень знаний, умений и результатов человека в данной области деятельности, а как определенную системную организацию сознания, психики человека, включающую, как минимум, следующие части, компоненты.

I. Свойства человека как целого (личности, субъекта деятельности):

а) образ мира,

б) направленность, социально ориентированные моти­
вы, деятельностно ориентированные мотивы, широкие,
конкретные, мотивы, обращенные на смежные предметные
области,

в) отношения к вне.шнему миру, к людям, к деятельно­
сти,

г) отношения к себе, особенности саморегуляции,

д) креативность (творческость), ее особенности, прояв­
ления,

е) интеллектуальные черты индивидуальности,

ж) операторные черты индивидуальности (умелость, го­
товность к действиям, исполнительские способности),

з) эмоциональность, ее особенности и проявления,

и) особенности осознания близкого м более отдаленного родства своей профессии с другими,

к) представления о сложных способностях, сочетаниях личных качеств, ожидаемых в данной общности у профес­сионала (иногда противоположных, казалось бы, несовме­стимых),

*

л) осознание того, какие качества данная профессия раз­вивает у человека или которым дает возможность проявить­ся и какие подавляет,

м) представление о своем месте в профессиональной об­щности.

2. Праксис профессионала:

а) специфические черты, отраженные в общих, в том
числе и нерасчлененных, нечетких, иносказательных сло­
весных характеристиках, порожденных и бытующих в дан­
ной профессиональной общности и еще не отраженных в
словаре науки (то, о чем наука пока не знает),

б) моторика (движения, координация движений, стати­
ка),

в) умения, навыки, действия, ориентированные на пред­
метную область труда (исполнительный аспект),

г) умения, навыки, действия организационно-производ­
ственные, коммуникативные, социально-воздейственные,

д) умения информационно-преобразовательные (испол­
нительный аспект),

е) умения, навыки, действия саморегуляционные.

3. Гнозис профессионала:

а) специфические черты, отраженные в общих, в том
числе и нерасчлененных, нечетких, иносказательных сло­
весных характеристиках, порожденных и бытующих в дан­
ной профессиональной общности и еще не отраженных в
словаре науки;

б) прием информации: внимание, профессиональная
специфика внимания, ощущения и восприятия, их профес­
сиональная специфика;

в) переработка информации и принятие решений: па­
мять, ее профессиональная специфика, представления
(включая и представления воображения), их профессио­
нальная специфика; мышление, его профессиональная спе­
цифика, понимание как проявление мышления и его
профессиональная специфика сложные качества ума (воз­
можно, не нашедшие отражения в языке науки); воображе­
ние, его профессиональная специфика; принятие решений,
профессиональная специфика принятия решений;

г) гностические умения, навыки, действия: разновидно­
сти гностических действий и их профессиональная специ­
фика (распознает, следит, отбраковывает, находит
причины неисправностей, разбирается в нестандартных си­
туациях и пр.).

4. Информированность, знания, опыт, культура профес­
сионала:

а) специфические черты, отраженные в общих, в том
числе и нерасчлененных, нечетких, иносказательных сло­
весных характеристиках, порожденных и бытующих в дан­
ной профессиональной общности и еще не отраженных в
словаре науки;

б) науки, области теоретического знания, в которых про­
фессионалы считают важным иметь ориентировку;

в) профессиональные (специфические) знания: о пред­
метной области, о целях своей деятельности и жизни, о
средствах труда, достижения успеха, об условиях своего
профессионального развития.

5. Психодинамика (интенсивность переживаний, быст­рота их смены) работника, психологические трудности, на­грузки в данной профессиональной области.

6. Осмысление вопросов своей возрастно-половой при­надлежности в связи с требованиями профессии; осмысле­ние роли физических качеств, наружности, здоровья, противопоказаний к труду в данной области (как все это осознает профессионал и как это осознано в профессиональ­ной общности, как это фактически выглядит в отношении данного работника в смысле его соответствия профессии).

... без указанных обстоятельств высшие результативные достижения профессионала так же невозможны, как невоз­можна молокоотдача коровы без самой коровы с ее отрыж­кой, жвачкой, содержимым кишок и т.д. Сошлемся лишь на один факт: экспериментально показано, что успешность обучения операторов зависит от целого комплекса самых, казалось бы, неожиданных субъектных качеств и, в частно­сти, уровня рефлексии (способности или привычки смот­реть на себя как бы со стороны, осознавать многие стороны своей активности), от типа «локуса контроля» (склонности полагаться на себя или других при оценке событий) и др. (Сироткина, Фанталова, Евсикова, 1989).

Не приходится удивляться, что человек, в частности профессионал, много сложнее швейной машинки, и не надо надеяться, что можно «быстренько» освоить методы работы с ним. Если ты специалист-человековед — «клади» на это свою жизнь, и не менее того. Приведенный выше перечень пунктов может пригодиться прилежному читателю как внутреннее средство его труда, а именно как программа для ориентировки в особенностях субъекта деятельности — представителя соответствующей профессиональной общно­сти [а также и самого себя]. Любая программа, даже пока не обеспеченная методами работы, полезна уже тем, что позволяет не упустить что-то важное.

.

Примечания

Общие замечания: в чех случаях, когда тексч публикуемого источника может быть в маши дни понят не точно (утрачены местно-временные ассоциации) или когда из-за сокращений важно сохранить для удобства читателя «чувство контекста», вводятся краткие пояснения в квадратных скобках; точно так же в квадратные скобки заключены номера таблиц и схем, поскольку в данной книге приводится их сквозная нумерация, естественно, не совпадающая с таковой в исходных публика­циях.

Понятие «непсихологи» не означает непременно «широкого» или «непрофессионального» читателя. Это могут быть и про­фессиональные педагоги-практики, и родители учащихся (а они могут быть сколько угодно высоко профессиональными в каких-то областях вне психологии), и представители смежных с психологией научных и практических профессий (философы, биологи, врачи, инженеры), но также и учащиеся (будущие профессионалы), и просто пытливые люди. Все это — народ; и отнюдь не пусты крылатые слова: «Работать для науки и писать для народа».

1. Материал приводится как иллюстрация и свидетельство того, что в 50—е годы в отечественной психологии замышлялись, велись и публиковались работы, противопоставленные стерео­типам тоталитарного сознания и культивировавшие уважение к индивидуальной творческой самобытности, интеллекту, лич­ности практического работника, в частности, рабочего, инст­руктора производственного обучения. Рукопись брошюры была прочитана в Татарском обкоме партии и вышла в свет при поддержке Ф.А. Табеева.

Печатается по тексту брошюры: Климов Е.А. и Моржеедов С.Д. Индивидуальный подход при обучении рабочих на про­изводстве новым приемам труда (Пособие для производствен­ного обучения по методу Ф. Л. Ковалева). Казань, изд-во Казанск. ун-та. 1955, соавтором — инженером — написана гла­ва 2-я; в" предлагаемой здесь публикации приведены отрывки из 1, 3 и 4 глав. Брошюра была обращена к работникам отделов подготовки кадров предприятий.

В паши дни область практики и теории распространения, внедрения ценных изменений, передового опыта в области труда остается актуальной (ее часто обозначают теперь иноязычным словом «инноватика»). Как бы там ни было, функция культи­вирования личностного отношения человека-делателя к ново­введениям и индивидуального подходя к этому человеку остается неизменно важной.

Названную публикацию заметил С.Г. Геллерштейп и, сослав­шись на нее, ввел тем самым в научный психологический

контекст в статье «Вопросы психологии труда» в двухтомнике «Психологическая наука в СССР», том 2. М.: АПН РСФСР, I960; см.с.356 и 359.

Понятно, что сама по себе техника производства, упоминаемая в публикации, за последние десятилетия существенно измени­лась (давно появились бесчелночные станки и пр.), но данная работа посвящена не технике, а человеку.

2. Печатается по тексту брошюры: Климов Е.А. Обучение
рабочих на производстве новым приемам труда и пути инди­
видуального подхода. Казань, изд-во Казанского университета.
1958. Издание предназначалось в качестве пособия для работ­
ников производственного обучения — инженеров—методистов,
техников, мастеров, инструкторов и других лиц, связанных с
работой по повышению производственной квалификации рабо­
чих массовых профессий.

Как сказал К.М. Гуревйч автору этой книги, стиль-то здесь не индивидуальный, а групповой, поскольку он выявлен на анализе специально оюбраиных условных групп профессиона­лов. Это верно. Через анализ группового стиля мы подбираемся к виденью стиля индивидуально неповторимого. Но все же «индивидуальный стиль» это. полагаем, правомерный теорети­ческий объект, которому важно ставить в соответствие эмпи­рические данные. И это жизненно важно для правильного подхода к делу изучения и распространения передового опыта в любой профессии.

3. Печатается по тексту брошюры, указанной в предыдущем примечании.

4. Печатается с некоторыми сокращениями по тексту бро­шюры: Е.А. Климов, Четыре задачи программированного обу­чения. Казань. Изд-во Казанского университета: 1965 (раздел 3-й). Сходный по содержанию материал был также представлен в статье автора: Опыт применения алгоритмов обучения и некоторые проблемы личности. Сб. Применение технических средств и программированного обучения в средней специальной и высшей школе. М.: Советское радио. 1965, с.81-89)..

5. Материал (доклад) был обращен в основном к педагогам и организаторам профессионально-технического образования, сплотившимся вокруг выдвинутой С.Я. Батышевым идеи созда­ния Отделения профтехобразования в Академии Педагогических Наук СССР. Для психологов и педагогов- может представлять интерес то, что здесь, в частности, приоткрывается часто недооцениваемая познавательная составляющая в профессиях практического труда, критикуется логоцентризм в нашей науке, обращено внимание на важность восприятия естественных (а не только специально сконструированных) индикаторов в системах «человек — машине», профессиональной памяти, профессионального мышления и т.д. Обозначенные вопросы актуальны и сегодня.

Печатается с небольшими сокращениями по тексту издания: Научный совет по проблемам профессионально-технического

образования (материалы второй сессии совета). Выпуск 2. М., АПН СССР. 1970.

Что касается тематики, приводимой в данной публикации» то она оказалась редакционно bci роенной в сообщение М.А. Жиделсва. который на с.48 ссылается на Е.А. Климова-.

6. Печатается по тексту: Внедрение достижений педагогики и психологии в практику обучения и воспитания (Методические рекомендации для преподавателей школ, техникумов и профес­сионально-технических училищ). Л., Ленингр. отд. Педагоги­ческого об-ва РСФСР. Секция психологии. 1975 (с.8-10).

7. В первом варианте некоторые из приводимых утверждений опубликованы в рамках «Заочного семинара по психологии» в 1979 и 1980 гг. в журнале «Профессионально-техническое образование». Поскольку статьи семинара позднее бььхи дора­ботаны и сгруппированы в отдельный выпуск, печатается по его тексту (Использование психологических знаний в педаго­гической деятельности. Методические рекомендации для слу­шателей университета педагогических знаний. М., Всесоюзный научно-Mei одический центр профессионально-технического обучения молодежи. 1984. Темы:«Регудироваиие и саморегуля­ция поведения» и' «О роли наследственности и среды в психическом развитии»). К сожалению, указанный выпуск рекомендаций содержал смыслоискажающие опечатки (или, возможно, редакционные вмешательства), которые в настоящем издании исправлены.

8. В первом варианте опубликовано в рамках «Заочного
семинара по психологии» (1979 г. №10). Печатается с некото­
рыми сокращениями в основном "(за исключением последних
двух абзацев) по тексту изданного впоследствии отдельного
выпуска: Использование психологических знаний в-педагоги­
ческой деятельности. Методические рекомендации для слуша­
телей университета педагогических знаний. М., Всесоюзный
научно-методический центр профессионально-технического
обучения молодежи. 1984. (Тема:«3нание о себе в учении и
труде»). Имеющиеся в этом издании смыслоискажающие
опечатки устранены.

Поскольку публикация была обращена к непсихологам, изложение сначала вводит читателя на житейском материале в область простейших фактов и зависимостей, характеризую­щих самосознание (кстати, нередко недооцениваемых в воспи­тании и обучении профессионалов) и лишь после речь идет о проявлениях и структуре профессионального самосознания.

Последние два абзаца данного раздела приведены по еще более поздней публикации: Е.А. Климов, Введение в психоло­гию. Пособие для самообразования работников службы занято­сти. М., Изд-во Московского университета. 1992. (Тема: «Знание о себе и внутренний диалог личности»).

Вопросы профессионального самосознания были исследованы в следующих психологических диссертациях аспирантов авто­ра: Овсянникова В. В. Самооценка.учащегося ПТУ как субъекта профессиональной деятельности. Л ЛГПИ им. А.И. Герцена.

1982. Миронова ТЛ. Развитие самосознания у учащихся ПТУ в процессе профессиональной подготовки. Л. ЛГПИ им. А.И. Герцена. 1985. Заслуга разработки вопросов внутреннего диа­лога в связи с выбором профессии принадлежит аспиранту В.А. Байметову: Диалог в профессиональном самоопределении (в контексте психологического консультирования по выбору профессии). Дис. канд. психол. наук. М., МГУ 1990.

9. Соответствующие вопросы излагались в рамках «Заочного
семинара но психологии» в журнале «Профессионально-тех­
ническое образование» (1980 г. №2. статья «Профессиональная
пригодность и се формирование»), во вводной статье к сборнику
«Сто профессий для Ленинграда и Ленинградской области».
Л. Лемиздат 1983, с.22-40, по тексту которой (с некоторыми
сокращениями) в основном и печатается предлагаемый мате­
риал. Издание было обращено не только к старшеклассникам,
но и к их учителям, родителям, ко всем, кто озабочен
профессионализацией молодежи. На материал возпагалась
задача отстранить читателя от чисто диагностического подхода
к делу и культивировать подход формирующий.