Глава 27. Обсуждения прошедшего новогоднего вечера закончились

Обсуждения прошедшего новогоднего вечера закончились. Вика сосредоточенно просматривала переписку по новому проекту. К ней подошла секретарь и вручила бумажный пакет. Акт налоговой! Бегло проверив сумму начисленных штрафов, Вика удовлетворенно хмыкнула и направилась к столу у окна.

– Нина Константиновна! По проверке все прислали! Штраф минимальный, – подпрыгнула она, уже не сдерживая радости.

– Ну что ж, поздравляю, – благожелательным тоном, скосив глаза в сторону, поздравила Строгая. – Подготовьте расчет – сколько составляла возможная сумма штрафов, сколько по акту, какие суммы сэкономлены. И срочно! Зингерман тоже будет.

Через несколько часов на столе Вики зазвонил телефон: Строгая приглашала ее в кабинет хозяина с готовыми расчетами. Зайдя в просторный кабинет шефа, девушка увидела сидящего за переговорным столом Зингермана. В отдалении спиной ко всем стоял Ворон. Сзади раздались тяжелые шаги – ее почти бегом догонял Мухин.

– Ну что ж, присаживайтесь! – уверенно показав на ряд стульев у стола, сказал Вадим.

«Даже посадил то нас по разные стороны», – пронеслось у Вики в голове.

Сам Ворон сел во главе стола, озорно поглядывая на подчиненных. Вика догадалась, что Вадим радовался не полученным результатам налоговой проверки. Действительной причиной его хорошего настроения был адреналин от предвкушения предстоящей схватки между Зингерманом и его протеже в лице Вики. Протеже, которая сейчас должна выставить «благодетелю» счет. Вика на секунду задумалась: как ей быть? Качнулись невидимые весы. Выбирая между Зингерманом и Вороном, выбрала последнего. Вадим - босс и сам хотел их развода. Зингерман ее подставил с проверкой, хотя деньги взял. Два: ноль в пользу Вадима… Она взглянула на аудитора – Зингерман, бледный, с играющими на щеках желваками, в упор уставился на нее. Вике стало не по себе. Она опустила взгляд в пол.

– Ну, – начал «император», – я так понимаю, что мы все собрались, чтобы обсудить акт налоговой, полученный сегодня. А также услышать мнение присутствующих.

Он говорил быстро и себе под нос. Затем поднялся со стула и направился в другой конец кабинета, незримо ударив в гонг.

Мухин взял вступительное слово. Внушительным басом, по обыкновению растягивая слова, он зачитал решение налоговой. Назвал сумму, причитающуюся к уплате. Затем заметил, что если бы не сверхурочная работа его подчиненных, то эта сумма была бы значительно больше и виной тому – Зингерман. Аудиторскую проверку заказали специально, чтобы быть спокойными, что проблем не будет. Геннадий Иосифович нервно потянулся за аудиторским заключением. Страницы зашелестели. Далее последовали объяснения, что все дело в том, что вышеуказанные ошибки исправлялись не тогда, когда было получено заключение, а тогда, когда «жареный петух в одно место клюнул», а именно в ходе налоговой проверки.

– Если делать все вовремя, – уже спокойнее добавил аудитор, многозначительно взглянув на свою протеже, – то вашим сотрудникам не было бы необходимости сидеть и доделывать все по ночам.

– Это не так! – запальчиво ответила Вика, задетая за живое. – Мы весь ваш акт несколько раз проработали, все исправили тогда же. И Нина Константиновна тоже смотрела и все исправления проверяла.

Девушка не заметила, как неприятно дернулась от ее слов начальница, явно не желающая участвовать в перепалке.

Выждав паузу, Вика дословно повторила слова, сказанные незадолго до этого Строгой:

– Налоговая, кстати, к тому, что вы написали в отчете, вообще не придиралась. Нам выставили претензии совсем по другим вопросам и по абсолютно другим суммам…

Вика случайно взглянула на Вадима. Неожиданно у нее в голове прошелестела мысль о том, что она, словно кукла в кукольном театре, играет заранее подготовленную для нее роль. А он – кукловод. И что Вадим, зная ее горячность, в настоящий момент просто использует это. Но для чего?

– Я бы не стала говорить, – мягко, извинительно-уговаривающим тоном перебила ее Строгая, – что проверки Геннадия Иосифовича так уж плохи…

Вика мрачнела все больше. Разговор ушел в сторону, и она была не в силах что-то изменить. Строгая дипломатично поддержала не ее, а аудитора. Вадим готов заплатить, лишь бы уладить конфликт. А она вместо похвалы получила нагоняй за несвоевременно исправленные ошибки, и спасибо ей вряд ли кто-то скажет. Она могла просто ничего не делать. Идиотка!

Нина Константиновна вскоре засобиралась, сославшись на срочные дела. Вадим направился к беспрерывно трезвонившему телефону. Вика, поняв, что совещание окончено, пошла к себе. Иголкой колола мысль о том, что ее начальница не сказала ровным счетом ничего из того, что говорила за дверями кабинета. Оставила ее с Геннадием Иосифовичем один на один. Да и Вадим… У всех своя правда! Поступил так из политических соображений, в угоду ее начальнице? Та ведь пользуется услугами Зингермана. Зато ей запретил консультироваться у него по любым вопросам, обзывая дураком. Была прекрасная возможность избавиться, не замарав рук, от тяготившего его договора. Но он этого не сделал. Почему? Зачем он стравливал ее с аудитором, зная, что тот ее устроил к нему на работу? Перед глазами начертался единственно возможный вывод. Но это же глупо… Зингерман ей в отцы годится! Впрочем, чему удивляться? Все, с кем она общается - ее любовники. Пусть у нее даже при этом нет времени поспать...

Чуть позже ее подозвала к себе Нина Константиновна и с улыбкой прошептала:

- Нас снова вызывают к руководству. Думаю, новости будут приятные. Разговор пойдет про премиальные.

«Слава Богу!»

Они прошествовали в хозяйский кабинет. Строгая присела на стул перед Вадимом и протянула листок.

- Вот! Я рассчитала премию для тройки вороных: меня, Виктории Алексеевны и Тихоненко.

Вадим, не глядя на Вику, взглянул на листок. Выдохнув клубы дыма, сухо произнес:

- Двум последним урезать премию наполовину. Пусть все делают в следующий раз вовремя!

Вика вспыхнула до корней волос и вскочила со стула.

- Ся-ядь! – рявкнул на нее Вадим. – Сядь, я сказал!

Вика изменилась в лице. Ее горящий взгляд заметался между ним и чашкой стоящего рядом с ним кофе.

Ворон продолжал:

- Я, конечно, понимаю, что ты – дура говнястая. Что тебе хочется сейчас запустить эту чашку мне в голову, но у тебя не получится. Будет так, как я скажу. Дела нужно делать хорошо, или не делать вовсе! А теперь иди! Попизд… - придешь!

Единственное, чего она сейчас хотела, – это скрыться от всех подальше и дать волю чувствам.

Выйдя из здания, она перешла через дорогу и, поняв, что ее никто не видит, разревелась. Остановившись под аркой одного из домов, Вика присела на корточки. Словно кипящее молоко, освободившись от крышки, полилось наружу, заливая плиту и стенки кастрюли. Никто из тех, на кого она надеялась, ее не оценил! Наоборот! А Строгая еще и деньги срубила по легкой! И как с гуся вода! Бессовестная! Права Тихоненко! Свинья она! Ни слова не сказала в ее защиту! Все! Завтра же Вика напишет заявление! Стало немного легче. Вика встала и потихоньку направилась к дому неподалеку жившей сестры, решив переночевать там. Слезы принесли некоторое облегчение, но боль, кислотой разъедающая внутренности, осталась. Вика не стала ничего рассказывать Лизе. Просто не было сил. Попросившись на кровать, она погрузилась в тяжелый, беспокойный сон.

При подходе к дверям торгового центра, где располагался офис, шаг непроизвольно начал замедляться, резкой болью откликнулись в сердце вчерашние события. Опустив голову, Вика проследовала к раздевалке. Навстречу к ней бросилась сияющая Светлана Викторовна. В отличие от Вики, настроение у той было прекрасное.

– Ты чего какая угрюмая? Давай, рассказывай – от кого?

– Че «от кого»? – переспросила Вика.

– Цветы от кого?

– Какие цветы?!!

– Розы!

Взглянув на непонимание на Викином лице, главный бухгалтер хохотнула:

– Э-эх! Ты вообще, кроме своего компьютера, что-нибудь замечаешь?

Вика выглянула за угол. На ее столе гордо красовался букет роз. Длинных красных роз. Действительно, трудно не заметить! Она хихикнула. Затем, догадавшись от кого сюрприз, скривилась как от зубной боли. Все же в заблестевших глазах зазвенела радость.

«Вот скотина! – счастливо пробормотала она про себя. – Вот скотина!»