признание государственной власти

Если один из этих трех моментов (фактор, содержание и форма) отсутствует, – город возникнуть не может.

В заключение остается упомянуть о “генетически-муниципальной морфологии”, т.е. о формах образования города. К сожалению, этот вопрос еще очень мало исследован. В урбанистической литературе указывалось на “закон” образования города вокруг организующего ядра, под которым понимается “то социальное образование, имеющее какое-либо специальное назначение, которое вызывает город к жизни и определяет в значительной мере характер его развития”. Такими ядрами могут быть: 1)укрепленные замки – кремли (например, Москва), бурги (Зальцбург), акрополи (Афины); 2)военные крепости (Гибралтар); 3)рынки (Архангельск), ярмарки (Ирбит), порты (Одесса); 4)заводы и фабрики (Петрозаводск); 5)монастыри (Ченстохов), соборы (Бургос), святыни (Лурд); 6)дворцы правителей (Эскуриал); 7)железнодорожные станции (Жмеринка); 8)высшие учебные заведения (Кембридж); 9)больницы (Шарантон).

Упомянутые “ядра”, которые своим экономическим, защитным, административным или духовным значением притягивают население и способствуют его сгущению, действительно характерны своей ролью в генезисе многих городов. Однако изложенная форма образования города не должна быть признаваема “законом”, так как в последнем было бы слишком много исключений. Так, единого организующего ядра не имеют: 1)многочисленные города, возникающие непосредственно из сельских поселений; 2)города, образованные из слияния нескольких соседних поселений; 3)города, имеющие при своем возникновении несколько ядер, и 4)города, распланированные заранее по воле их творцов.

3.ГЕНЕЗИС РУССКОГО ГОРОДА

Особняком в научной литературе стоит вопрос о возникновении и происхождении русского города, хорошо освещенный в целом ряде русских исторических и муниципальных работ, из коих особенное внимание следует обратить на труды профессоров М.Покровского, В.Ключевского, В.Семенова-Тян-Шанского и Рожкова.

При всех особенностях русской природы, почвы и климата, а также и быта национальной физиономии восточных славян, нас поражают черты сходства муниципально-генетического процесса в России с аналогичным процессом урбанизации в Западной Европе.

Проследить образование первых городов среди племен, населявших Россию в доисторический период, невозможно. Первые более или менее достоверные летописные сведения застают русские или, вернее, славянские города уже образованными и частью даже развитыми. В нашей прежней исторической литературе (Погодин, Костомаров, особенно же Беляев и Забелин) проводился тот взгляд, что восточные славяне поселились в пределах русской равнины еще за несколько веков до начала христианской эры, причем уже очень давно из их первобытных мелких родовых союзов вырастали целые племена, а среди племен возникали города. Из числа этих городов, по тому же мнению, еще за много веков до Рюрика и Олега поднимались старшие города, составлявшие с пригородами племенные политические союзы полян, древлян и других племен, которые, после призвания князей, начали соединяться в общерусский союз. Это голословное мнение теперь сильно поколеблено новейшими исследованиями, но несомненно, что древние славяне, как говорит Семенов-Тян-Шанский, “обнаружили склонность к основанию городов гораздо ранее германцев” и что такие города, например, как Киев, Новгород, Смоленск, Чернигов, возникли значительно раньше, чем о них говорится в летописной литературе.

Начальный русский “ город”, как это показывает самое слово, обозначает огороженное, т.е. укрепленное, место, своего рода “ военное укрепление ”, в которое спасались во время нападений врага мирные сельские жители. Этот свой признак, типичный, как мы видели, и для большинства западноевропейских городов, русский город сохранил в течение многих веков.

Судя по всем источникам, никаких исключений из этого общего правила в древней Руси не было. “ Кремль ”, носивший в старину название “ детинца ”, или стены (обыкновенно деревянные, но в более крупных центрах – кирпичные и каменные), или по крайней мере земляные валы – составляют принадлежность каждого города. Ни одно описание русских городов до XVIII века не обходится без упоминания его характерных аксессуаров: “острога, тына, рогаток, надолб, проезжих башен”. По мере расширения города, он опоясывался новыми, все более обширными кольцами стен и укреплений, как это мы можем сейчас наблюдать по развалинам в древних русских центрах. Этот признак “ укрепленности ” древнего и даже позднейшего русского города, по своей всеобщности и длительности своего исторического существования и по характеру укреплений, выступает в России еще явственнее, чем в Западной Европе, что вполне понятно при наших равнинах и периодических нашествиях азиатских орд.

Значение этих “городов-крепостей” было громадно. Только они помогли крепнущей Руси на заре нашей истории сопротивляться набегам хазар, печенегов, половцев и других кочевых племен. Как указывает проф. М.Покровский, “степняки не умели брать русских городов. Например, половцы, напав врасплох на Киев в 1096г., не смогли в него ворваться и лишь опустошили окрестности. Одни татары справлялись с русскими городами, ибо усвоили себе всю военную технику того времени и научились в войнах с китайцами брать города, окруженные каменными стенами. Приступая к городу, они окружали его тыном, подводили осадные машины, били в ворота таранами, зажигали строения внутри города греческим огнем, прибегали к подкопам и подчас даже отводили реки”. И все-таки находились города, настолько хорошо укрепленные, что они сопротивлялись такой активной осаде в течение нескольких недель.

Можно ли признать, что древний русский город уже конституирован, раз село огорожено стеной или укреплено? Одним словом, можно ли отказываться от экономического признака для характеристики русского исторического города и его происхождения?

На эти вопросы следует ответить отрицательно. “Укрепленность”, как единственный признак отличия между городом и деревней, падает уже по той причине, что восточные славяне, как мы знаем, укрепляли не только одни города, но также крупные села и даже свои дворы, обнося их деревянными стенами, рвами, тыном, частоколом, но от этого села еще не теряли ни своего названия, ни своего чисто сельского характера. И в России, только 1.“теория рынка” в дополнениек 2.“теории социальной защиты” и 3.“административной теории” поможет нам разрешить генетическую проблему.

Исследование экономических признаков древнего русского города должно идти по линии не столько внутренней, сколько внешней торговли, в отличие от средневекового западноевропейского города, в котором торговля развивалась, так сказать, “изнутри ”, благодаря целому ряду физико-географических, этнических и исторических причин.

В.Ключевский рисует следующую ясную и яркую картину внешней торговли восточных славян и возникновения первых русских городов, которую мы в кратких выдержках и воспроизводим.

“Днепр еще задолго до Р.Х. сделался большой торговой дорогой, о которой знал Геродот и по которой греческие колонии на берегах Черного и Азовского морей – Ольвия, Херсонес Таврический, Пантикапея и Танаис – получали товары (янтарь) с берегов Балтийского моря. Когда восточные славяне расселились по русской равнине, они стали торговать (начиная с VII и VIII веков по Р.Х.) с хозарским, греческим и арабским Востоком мехами, медом, воском, пользуясь Днепром и другими речными путями. Прямым следствием этой торговли было возникновение древнейших городов, как это видно из самого их местоположения. Большинство их вытянулось длинной цепью по главному речному пути “из Варяг в Греки” – по линии Днепра – Волхова (Киев, Смоленск, Любеч, Новгород, Полоцк), и только некоторые, как, например, Переяславль на Трубеже, Чернигов на Десне, Ростов в области верхней Волги, выдвинулись к востоку с этого операционного базиса русской торговли, как ее восточные форпосты, указывая фланговое направление торговли – к Азовскому и Каспийскому морям. Возникновение этих больших торговых городов было завершением сложного экономического процесса. Восточные славяне расселились по Днепру и его притокам одинокими и укрепленными дворами. С развитием торговли среди этих однодворок возникли сборные торговые пункты, места промышленного обмена, куда звероловы и бортники сходились для “гостьбы” (т.е. для торговли). Мелкие сельские пункты тянулись к более крупным, возникавшим на особенно бойких торговых путях (погосты). Из этих крупных рынков, служивших посредниками между туземными промышленниками и иностранными рынками, и выросли древнейшие торговые города, служившие торговыми центрами и главными складочными пунктами для образовавшихся вокруг них промышленных округов. С принятием христианства эти погосты и города получили значение и религиозных центров, а так как к приходам приурочивалось сельское административное деление, то это сообщало погосту и городу административное значение “волости”. Ход процесса становился ясным: от укрепленного двора через торговый пункт и “погост” к городу.

“С другой стороны, и внутренняя или, вернее, внутригородская торговля также свойственна русским городам с самых древних времен, хотя она была тогда мало значительной. Внутренне-торговая жизнь городов внешним образом выражалась в наличности торговых “рядов”, из которых каждый специализировался на известной категории товаров. Ряды состояли из лавок, прилавков, полок, шалашей и амбаров. Ремесленная жизнь в свою очередь сосредоточивалась в “посадах” (главных торгово-промышленных частях городов) и “слободах” (городских предместьях), но была в течение многих веков очень ограничена и неразвита особенно на юге.

Правда, Никитский и Пресняков рисуют несколько иную картину экономических отношений древнего русского города, указывая на преувеличение Ключевским глубины влияния торговли на слабый и мелкий ее характер в старину, но все же и они признают значение внешнего обмена для русских городов той эпохи, а М.Покровский категорически заявляет, что “если мы его” (т.е. внешний обмен) не привлечем к делу, то и города и городская волость X–XII веков окажутся для нас чистой загадкой”, и дальше: “если мы упустим из виду сочетание войны, торговли и разбоя, мы ничего не поймем в организации древнерусского города и в частности его “тысяцкого”, который был одновременно и главным командиром городских “воев” и председателем специального “коммерческого” суда? Поэтому трудно согласиться с С.Семеновым-Тян-Шанским в том, что “русский город возникал только как военный центр, а торгово-промышленный характер ему придавала впоследствии сама жизнь”. Наоборот, город только потому и укреплялся интенсивно, что он, как складочное место товаров, служил главной приманкой для разбойничьих племен, и ему было что защищать. Как наша летопись, так и иностранные источники сходятся на том, что типичный древний русский город является местом иноземной торговли и населен “нарочитыми мужами”, т.е. торговой аристократией, “житыми людьми” – купцами и иностранными “гостями”, заполняющими в городах “варяжские” и “немецкие” слободы. Раннее развитие внешней торговли, объясняемое русской равниной, удобными речными системами, дерзкой предприимчивостью частью воинственного и частью торгового, хотя бы и на разбойный лад, населения (точнее – купеческого его класса), вообще характерно для древней русской истории, и опорными пунктами этой торговли были несомненно древние города. В этом их социально-экономическая роль. Подобно тому как укрепление и внутренний рынок создали западноевропейский город укрепление и внешний, по преимуществу, рынок создали восточноевропейский город. Правда, вне городов в то время господствует целиком натуральное хозяйство, а сами города его очень немногочисленны, и за кратковременным их торговым расцветом следует глубокое разложение; правда, наконец, что технические средства внешней торговли (лодки, волок) в то время крайне примитивны, но отрицать внешнеторговый базис древнерусского города, признавая его лишь за военно-административный центр, это значит отрицать самое понятие “экономического” города, как научно-социального явления. Таков вывод из всего сказанного.

ОбДополнительная литература

1.Алексеев Ю.П., Гапоненко А.Я., Алисов А.Н. Муниципальный менеджмент. Учебно-методическое пособие. М.: РАГС, 1996.
2.Аминица Е.Г., Тертышный А.Т. Основы местного самоуправления. М.: Инфра-М, 2000. (серия "Высшее образование").
3.Бабич А.М., Павлова Л.Н. Государственные и муниципальные финансы: Учебник для вузов. М.: Финансы, ЮНИТИ, 1999.
4.Голованов В.И. Управление и самоуправление в крупном городе: теория, опыт, организация. М.: Наука, 1998.
5.Государственное и муниципальное управление: Справочник. / Под ред. 6.Глазуновой Н.И., Забродина Ю.М., Поршнева А.Г. М.: «Издательство Магистр», 1997.
7.Зотов В.Б. Территориальное управление (Методология, теория, практика). Монография. М.: ИМ-Информ, 1998.
8.Зотов В.Б., Румянцева З.П. и др. Жилищно-коммунальный комплекс в системе города: Монография / ГАУ. М., 1996.
9.Мельников С.Б. Муниципальный менеджмент. М., 1995.

10.Бузырев В.В., Чекалин В.С. Экономика жилищной сферы: Учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 2001.
11.Игнатов В.Г., Батурин Л.А. и др. Экономика социальной сферы: Учебное пособие. Ростов н /Д: Издательский центр «МарТ», 2001.
12.Нещадин А., Горин Н. Феномен города: социально-экономический анализ. М.: Изограф, 2001.
13.Экономика общественного сектора: Учебное пособие / Под ред. Проф. Е.Н. Жильцова, проф. Ж.-Д. Лафея. - М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 1998.

14.Филиппов Ю.В., Авдеев Т.Т. Основы развития местного хозяйства. Учебник. М.: Академия народного хозяйства при Правительстве РФ. Изд. «Дело», 2000.

15.Кухтин П.В., Левов А.А. Организация и планироваине инфраструктуры городов.М: Карпов Е.В.,20 06.

16*.Вобленко С.В. Основы местного самоуправления (в трех частях) изд. ИМУ.Обнинск-2008г.