Предельный пессимизм 105

ческая картина в стране. И я спрашиваю себя: неужели человеческие существа претерпели в этом веке физические изменения, которые сделали их более уязвимыми для деп­рессии? Думаю, что нет. Весьма сомнительно, чтобы биохи­мия нашего мозга или генов радикально изменились на протяжении жизни двух последних поколений. И маловеро­ятно, чтобы десятикратный рост депрессий объяснялся био­логическими факторами.

Я подозреваю, что причины эпидемического распро­странения столь хорошо знакомой нам депрессии носят пси­хологический характер. Думаю, что по большей, части деп­рессия берет свое начало в проблемах нашей жизни и в том, что люди думают об этих проблемах. К этому сводилась моя гипотеза, когда двадцать лет назад я начинал свои исследования депрессивных состояний; в то время я еще не знал, как доказать психологический характер причин боль­шинства депрессий.

Каков же психологический процесс возникновения деп­рессии у людей? В каком-то смысле аналогией может слу­жить вопрос: «Как летают птицы?» С времен древних гре­ков до конца XIX столетия выдвигалось много взаимоис­ключающих гипотез касательно этого прекрасного и пора­зительного процесса. Можно было сколько угодно наблю­дать птичий полет и изобретать теории, но не существовало способа узнать, какая из них правильная. Вопрос был ре­шен раз и навсегда в 1903 году, и решение пришло оттуда, откуда его совсем не ждали.

Вильбур и Орвиль Райт построили самолет, и он поле­тел. Как всегда, физики прибегли к моделированию, испы­танному временем способу разрешения научных дискуссий. Моделирование предполагает создание «логической моде­ли», обладающей свойствами явления, представляющего собой загадку (как полет — для братьев Райт или депрессия — для нас). Если логическая модель обладает всеми свойства-