Сомнение – это хула на Бога, дерзкая ложь сердца. Бойся его, как ядовитой змеи, или нет, -- что я говорю, пренебрегай -- им, НЕ обращай на него -- ни малейшего внимания

Помни, что Бог во время прошения твоего ОЖИДАЕТ -- утвердительного ответа на вопрос, внутренне Им тебе предлагаемый: веруеши ли, яко могу сие сотворити? Да, ты должен из глубины сердца ответить: Верую, Господи! [cр. Мф. 9, 28] И тогда будет -- по вере твоей. Твоему сомнению или неверию да поможет рассуждение: я прошу у Бога 1) Существующего, а не воображаемого, не мечтательного, не фантастического блага, а все существующее -- от Бога получило бытие, потому что без Него ничтоже быстъ, еже бысть [Иоан. 1, 3], и, значит, ничто и не бывает без Него, что бывает, а все или от Него получило бытие, и по Его воле [Рим. 4, 17]; значит, если бы я просил и не сущего, Он мог бы мне дать, сотворив его. 2) Я прошу возможного, а для Бога и наше невозможное - возможно; значит, и с этой стороны нет препятствия, потому что Бог может сделать для меня даже то, что по моим понятиям невозможно. Та беда наша, что в веру нашу мешается близорукий рассудок, этот паук, ловящий истину сетками своих суждений, умозаключений, аналогий. Вера вдруг обнимает, видит, а рассудок окольными путями доходит до истины: вера - средство сообщения духа с духом, а рассудок - духовно-чувственного с духовно-чувственным и просто материальным; та - дух, а этот - плоть.

Меру достоинства своей молитвы будем измерять мерою человеческою, качеством отношений наших к людям. Каковы мы бываем с людьми? Иногда мы холодно, без участия сердца, по должности или из приличия высказываем им свои просьбы, похвалы, благодарность или делаем для них что-либо; а иногда с теплотою, с участием сердца, с любовью или иногда притворно, иногда искренно. Так же неодинаковы мы бываем и с Богом. А не так надо. Надо всегда от всего сердца высказывать Богу и славословие, и благодарение, и прошение; надо всегда от всего сердца делать -- всякое дело пред Ним; всем сердцем всегда любить Его и надеяться на Него.

Молитву старается лукавый рассыпать, как песчаную насыпь, слова хочет сделать, как сухой песок, без связи, без влаги, т.е. -- без Теплоты сердечной. Молитва -- то бывает храмина на песке, то -- храмина на камне [Мф. 7, 24, 26]. На песке строят те, которые молятся -- без веры, рассеянно, с холодностью, - такая молитва сама рассыпается и не приносит пользы молящемуся; на камне строят те, которые в продолжение молитвы имеют пред собой Господа и молятся Ему, как живому, лицом к лицу беседующему с ними.

Наша надежда на получение просимого во время молитвы -- основывается на Вере в благость и щедроты Божии. П ри этом мы вспоминаем о прежних опытах благости и милости как на других людях (в Св. Писании и в житиях святых), так и в нас. Потому для успеха молитвы надобно также, чтобы молящийся уже получал прежде просимое и твердо веровал в это сердцем. Часто мы получаем по молитве своей просимое, особенно же ко спасению душ наших прошения; надо восписывать это прямо Господу, Его благодати, а не случаю какому-либо. Где можно дать место случаю в Царстве Вседержавного Бога? Без Него ничто по истине не бывает, как без Него ничтоже бысть, еже бысть [Иоан. 1, 3].

Многие не молятся потому, что им кажется, будто они не получили от Бога молитвою никаких даров, или считают молитву ненужным делом; Бог, говорят, всё знает прежде нашего прошения, и забывают, что сказано: просите, и дастся вам; ищите, и обрящете; стучите, и отверзется вам [Мф. 7, 7].

Наши прошения (молитвы) нужны именно для усиления нашей веры, которою одною мы и спасаемся: Спаситель для того и заставил женщину усиленно просить, чтобы -- возбудить ее веру, усилить ее. Такие люди не видят того, что они не имеют веры -- самого драгоценного достояния христианина, которое необходимо как жизнь, - что они лжа творят [1 Иоан. 1, 10] Бога неверием и суть чада диавола, недостойные никаких милостей Божиих; что они - погибающие. Нужно также, чтобы сердце горело во время молитвы желанием благ духовных, любовью к Богу, ясно созерцаемому сердцем в Его крайней благости к человеческому роду и готовому слушать с отеческой любовью все его молитвы.

Бог, как вечная Истина, -- не терпит в нас и мгновения сомнения в истине. Бог, как вечная Благость, всем человеком хощет спастися и в разум истины приити [1 Тим. 2, 4]. И мы, как чада благого Бога, также должны от всего сердца желать всем, даже врагам своим, -- спасения и заботиться об этом.

И на молитве человек большею частою не сын свободы, а раб -- необходимости и долга. Взгляните на какого угодно человека, хотя бы на священника. Многие ли молятся с свободным, пространным сердцем, с живою верою и любовью к Господу?