Глава 4. Соболезнования. Как будто я верю в то, что человек, который говорит мне искренний

Соболезнования. Как будто я верю в то, что человек, который говорит мне искренний. Ложь. Они счастливы. Счастливы, что, наконец, кто–то убил отца. Фальшь. Как же я её ненавижу. Все присутствующие люди, одетые в чёрный. На их лицах траур. А ведь, наверное, кто–то из них и лишил меня папы.

Судьба любит играть с людьми. Она постоянно стремится экспериментировать. "А выдержит ли она, если забрать у неё родителей?" – раздумывает доля. Ей интересно выдержу ли я смерть родителей. А вот назло всем возьму и выдержу! Я не сдамся и не забьюсь в угол, ожидая, когда она снова заберёт кого–то у меня.

– Мои соболезнования, – ко мне подошёл мужчина пятидесяти лет. Его карие глаза изучали меня. Чёрные волосы были коротко подстрижены. У него была турецкая внешность, как и у Эйба. Может это какой–то его турецкий партнёр?

– Спасибо, – коротко ответила я. Мне совершенно не хотелось сейчас с кем–то разговаривать.

На моё удивление мужчина больше ничего не сказал и отошёл. Я осмотрелась вокруг. На похороны отца пришло около ста человек. Большая часть, из которых являлась деловыми партнёрами. Каждый из них пришёл, чтобы увериться, что Змей мёртв и лежит в земле. Как же я их ненавижу. Лиссы и Беликовых ещё не было. Это, скорее всего, единственные люди, которых я хочу видеть сейчас.

На моё плечо легла рука. Обернувшись, я увидела подругу. Она грустно улыбнулась. Не было ненужных соболезнований и прочего. Она просто рядом. Рядом когда мне плохо. Когда мне нужна поддержка и я ей за это благодарна.

– Ты как? – спрашивает Лисса тихим голосом.

– Нормально, – уклончиво отвечаю я. Подруга не должна знать, что мне по ночам снится тот ужас, что я застала в комнате Эйба. Никто не должен. Я сильная и справлюсь сама.

Через несколько минут подошла вся семья Беликовых, кроме Евы. Дмитрий стал возле меня. За эти несколько дней он стал для меня другом. Парень поддерживал меня и я благодарна ему за это. Очень. Мне почему–то проще рассказать всё ему, а не Лиссе.

Когда похороны закончились, все начали расходиться. Я, вместе с подругой и Беликовыми, немного задержалась, сверля надгробную плиту. Только сейчас я по–настоящему осознала что всё. Я больше никогда не увижу папу, не смогу поговорить с ним, он больше никогда не будет отчитывать меня за моё поведение. Всего этого больше никогда не будет. В горле появился ком, который обозначал, что скоро я расплачусь. Пока шли похороны, я не уронила ни одной слезинки, чтобы не казаться слабой перед теми людьми, что присутствовали здесь, а сейчас с моих глаз вот–вот потекут слёзы. Как же я ненавижу себя за слабость.

Пока я размышляла о том насколько я слабая то к Алёне подошёл тот мужчина, что подходил ко мне, перед тем как пришла Драгомир. Они о чём–то разговаривали. В какой–то момент Алёна и тот мужчина повернулись ко мне, а потом снова начали разговор. Всё это мне совершенно не нравилось.

Спустя десять минут они подошли ко мне. Мужчина, ещё окинув меня изучающим взглядом произнёс:

– Здравствуй, Розмари. Я твой дедушка.