Правовые аспекты оказания психологической помощи

Правовые аспекты (наказание)

введение граждан в заблуждение относительно целей оказываемой психологической помощи, нарушение норм профессиональной этики, что подтверждается заключением комиссии по вопросам лицензирования деятельности по оказанию психологической помощи;

нанесение вреда жизни и (или) здоровью потребителя психологической помощи, что подтверждается вступившим в законную силу приговором, решением, определением или постановлением суда;

отсутствие договоров на оказание психологической помощи (в случаях, предусмотренных законодательством), книги регистрации данных договоров;

несоответствие лицензионным требованиям и условиям, касающимся образования лиц, которые непосредственно оказывают психологическую помощь;

осуществление лицензируемой деятельности в местах, не указанных в лицензии.

Лет пятнадцать назад, в самом начале становления практической психологии в нашей стране, психологи, столкнувшиеся с необычными для них проблемами гонораров, договоров с клиентами, претензий клиентов к психологам и пр., поинтересовались у юристов, в каких случаях клиент может привлечь психолога к ответственности (подать в суд, например). В частности, нас интересовало, не могут ли психолога привлечь к ответственности за то, что он занимается врачебной деятельностью, не имея диплома и разрешения на оную. Может ли клиент подать в суд на психолога, который якобы «залечил» клиента, вызвал ухудшение его состояния?

Ответ юриста был прост: «Ни один суд не квалифицирует (а значит, и не обвинит психолога) отношения между профессионалом и клиентом как факт лечения, если профессионал не выписывал рецепты на лекарства или не назначал те или иные лечебные процедуры, о чем есть запись в медицинской карте клиента». Вот в чем дело: чем бы ни занимались профессионал и клиент, какие бы душещипательные разговоры они ни вели, как бы ни смотрел профессионал в глаза клиенту, сколько бы ни брал клиента за руку, для суда это не будет содержанием лечения, если нет факта выписки рецепта на лекарство, назначения врачебной процедуры. Лечить — это выписывать рецепты! Как просто! Но разве не за этим мы идем к своему терапевту? Разве не этому (как выписывать рецепты) учат медиков в мединститутах? А не выпишешь рецепт, так клиент не уйдет или уйдет, но без всякого удовлетворения.

Итак, ведущая деятельность врача — это терапия, видимое проявление которой состоит в выписке рецепта на лекарство. А лекарство — это то, что действует на пациента и тогда, когда врач уехал на два месяца загорать на юг, т. е. и без врача, без его личного участия. Конечно, для въедливого и вдумчивого читателя нужно еще раз сказать, что имеем в виду стандартного, ортодоксального, т. е. типичного врача, врача сегодняшних поликлиник, который тратит на больного в среднем 6 минут. Другие представления о враче пока отставим. Как и представление о разных типах и(17:)видах врачей, например о врачах-психотерапевтах. Речь идет о ведущей деятельности врача вообще.

Что же является онтологической категорией для врача, той системой понятий, сквозь которую он как бы видит своего пациента? Можно утверждать, что онтологической, самой главной, ключевой категорией для врача является категория болезни, патологии, отклонения, нездоровья. Трудно не согласиться с тем, что врач смотрит на человека, а видит его болезни. Это и есть собственно профессиональный взгляд врача на человека. Он смотрит на руки, глаза, походку, он смотрит глазами, ушами. Хороший врач смотрит и руками, и даже носом, и не только на человека, но и на человеческое, так сказать... Так делал хороший (а других не держали) врач в древнем Хорезме, так делает хороший врач и сейчас. Врач делает это не только в своем кабинете: профессиональный взгляд на человека, как априори больного, автоматизируется и проявляется и за пределами кабинета, в быту. Разве мы не ловили себя на мысли, что, когда мы за праздничным столом сидим напротив известного нам врача и он как-то по-особенному смотрит на нас, чаще приходит мысль не о том, что мы ему нравимся, а о том, что он увидел у нас какие-то болезненные проявления, какие-то признаки наших болезней. Такое бывает, пожалуй, у каждого.

Итак, онтологическая категория для врача — это категория болезни, патологии, отклонения. Не увидит врач болезни — не вылечит пациента!

Вот теперь можно более точно сформулировать наш исходный тезис. Психолог не врач именно потому, что он, во-первых, не выписывает клиенту рецепты на лекарства, а во-вторых, не использует категорию болезни, патологии, отклонения как онтологическую, основную категорию.

Психолог не выписывает рецепты потому, что не имеет на это права (хотя некоторые из психологов прекрасно разбираются в психофармакологии), не имеет личной печати, как у врача, и если бы он выписал рецепт, такой рецепт не должна принять аптека. Гораздо важнее, что психолог не выписывает рецепты и, так сказать, в фигуральном, переносном смысле. Он не выписывает рецепты, реализуя принцип не давать конкретных советов клиенту, далеко не последний в работе практического психолога. Рецепт — это и есть самый конкретный совет. Однозначный и прямой. Делай так. Многие современные направления практической психологии (хотя и не все) исповедуют в своей работе этот важный принцип — отказ от конкретных советов.

Психолог не выписывает рецепты на лекарства еще и потому, что не может (не умеет, не должен) вынести свою личность за скобки отношений с клиентом. Если хотите, он «лечит» не рецептами на лекарства, а своей личностью. Как выписать рецепт на (18:) самого себя? В общем, надо искать что-то другое, скорее противоположное выписыванию рецептов, если мы хотим определить, что является ведущей деятельностью практического психолога. Не лечение, а что? Пусть этот вопрос останется до времени открытым.

То же самое можно сказать и об онтологической категории: психолог не врач потому, что он не использует категорию патологии, отклонения, болезни в качестве онтологической. Забегая вперед, можно и здесь утверждать, что в качестве онтологической психолог использует опять-таки совершенно противоположную по сравнению с врачом категорию — категорию личностного роста, культурной продуктивности, способности изменяться. Если психолог смотрит на клиента (опять-таки не только глазами: психолог смотрит на клиента и через психологические тесты, и руками, и ушами) и не видит перед собой культурно продуктивного, способного к личностному росту человека, он, пожалуй, не сможет ему помочь. Это тоже именно профессионально-психологический взгляд на человека, особая высшая психологическая функция, если хотите. Что касается понятия болезни, патологии, то психологи, конечно, пользуются им, но не как онтологическим, а как рабочим, техническим, вспомогательным для своей работы.

Таким образом, теперь можно сказать, что психолог не врач потому, что имеет совсем другую ведущую деятельность и совсем другую онтологическую категорию по сравнению с врачом. Именно поэтому не плодотворно и даже опасно сравнивать психолога и врача, искать и подчеркивать сходства в их работе (которые, конечно, есть). Что же это за ведущая деятельность практического психолога и что за онтологическая категория, нам предстоит выяснить далее.