Философская антропология. Прежде чем человек поймет, что он такое, у него всегда возникает вопрос: как он возник?

… Прежде чем человек поймет, что он такое, у него всегда возникает вопрос: как он возник? Исследование проблемы происхождения человека - один из путей к пониманию того, что собой представляет человек сегодня.

Одновременно с постановкой вопроса о происхождении человека возникает проблема происхождения Вселенной, потому что человек может существовать только во Вселенной. Спрашивая, вечна ли Вселенная, или же она имеет начало, мы тем самым ставим этот же метафизический вопрос и по отношению к происхождению человека. Существует множество систем, сконцентрировавших свое внимание на вопросах происхождения и сущности человека. Начиная с XVII века, в этих системах наметились тенденции к свободомыслию. Однако этот факт не изменил лица культуры. Еще даже Дарвин, создавая в XIX веке теорию эволюции видов, очень осторожно решал проблему человёка, затруднявшую продвижение этой проблемы.

Человек средневековья, эпохи Возрождения и большей части современной эпохи вплоть до XIX века был антиподом человека нашего времени: человека вопрошающего, нерешительного, почти материального. Люди тех времен думали, что они знают, что они такое. Они гордились своим положением в природе, воображая, что подчинили ее, считали себя хозяевами Вселенной и полагали, что все о ней знают. Для них не существовало нерешенных проблем. Наверное, тогда люди себя чувствовали более счастливыми, чем теперь, потому что счастлив тот, кто уверен в себе.

Стремление к новым формам - это закон жизни и мышления. Поэтому, несмотря на всё препятствия, всегда существует движение вперед, и всегда происходят те или иные изменения.

Начиная с прошлого века идея эволюции так прочно вошла в нашу культуру, что все её области подверглись влиянию этой идеи. Философская антропология, построенная на принципах теории эволюции, должна учитывать, что человек - часть космоса. Это же нужно принимать во внимание при рассмотрении смежных с философской антропологией областей знания, исследующих проблему человека. Эволюция и трансформизм в приложении к человеку неотделимы от аналогичных явлений в природе.

Человек живет, все время ощущая свое единство с прошлым, которое близко ему, и свою соотнесенность с будущим, которое зависит в большой степени от того, каков он сейчас. Человек живет в постоянном процессе эволюции, потому что эволюционировать и означает жить. В мире никогда нет покоя, даже в период, рассматриваемый как современный. Доказательством этого может служить целый ряд проблем (проблемы времени, вероятности, историзма). Эти проблемы прямо индивидуальны и одновременно социальны. Нет смысла ставить эти проблемы, пока не решен вопрос сформулированный еще в прошлом веке: представляет ли собой человек структуру, вид или явление природы, заранее сформированное, или же он - продукт эволюции?

Современная культура подчинена процессу, в котором исчезает то, что есть сейчас, чтобы уступить место новым формам. Этот же закон действует в развитии человека. Характерная черта этого процесса - его беспрерывность. Наше настоящее очень ограничено в пространственно - временной целостности. Чтобы определить ценность теории эволюции, нужно обратиться к данным палеонтологии, биологии, к философским исследованиям законов, свойственных материи. Эволюцию нельзя понять, если смотреть на нее только из нашего настоящего. Чтобы проникнуть во внутренний смысл эволюции, нельзя прямо руководствоваться законами о целом как совокупности его частей и о следствии, целиком определяющемся причиной. Следует учитывать множество непредвиденных открытий не только в области человеческого, но и в сфере космического. Выдающийся ученый В. Гейзенберг в книге "Физика и философия", выступая против чрезвычайно категоричных научных суждений, писал: "Существующие научные теории обнимают только ограниченную часть действительности, а другая часть, которая еще недоступна сознанию, безгранична".

Теория эволюции наносит решительный удар по детерминизму в его приложении к природе и человеку. Приверженцы абсолютного детерминизма, выступая врагами эволюции, имеют возможность делать более твердые и логические высказывания, чем сторонники научной теории эволюции, которые не располагают ни служащим этой цели языком, ни концептуальной системой. Как считает М. Чапек, микрофизический индетерминизм - это самое совершенное свойство природы, которое объясняет явления трансформации и эволюции. Неопределенный характер будущего зависит от временности Вселенной. Вследствие этого индетерминизма каждый момент из-за своей новизны уникален и неповторим. Поэтому неуместны такие детерминистские положения, как вечное возвращение к понятию причинности, которое включает в себя следствие как свою неотъемлемую часть. Этот индетерминизм не предполагает полного отсутствия всяких законов в космической и человеческой эволюции. Предшествующие факторы в очень большой мере обусловливают последующие. В любом случае нужно иметь в виду возможность возникновения новых, неожиданных факторов, результаты которых могут быть не видны в данный момент, но от которых во многом зависит будущее.

В современном мире эволюцию воспринимают как факт, который невозможно отрицать, особенно если исходить из данных палеонтологии, биологии и истории. В книге Рене Сюдр "Новые загадки Вселенной" говорится, что Ламарк и Дарвин очень бы удивились, узнав, что продолжаются дискуссии вокруг их теорий и теорий их последователей, потому что ни одна из них не может объяснить, как установилась эволюция. Ни влияние окружающей среды, ни естественный отбор, ни резкие трансформации, ни современная генетика не могут предложить удовлетворительного решения.

Познание и самопознание человека как продукта эволюции представляют собой не прямую линию, а движение по кругу. В человеке сходятся различные уровни природы. Он тем глубже уходит в свое собственное познание, чем глубже проникает в тайны природы.

Английский натуралист Дж. Б. Холдейн, представитель антифинализма, посвятивший много трудов проблеме современного человека как продукта эволюции, пишет: "В ней (в природе) я чувствую себя, как дома, но вместе с этим переживаю и противоположное чувство". Он считает, что именно так и должен чувствовать себя человек. Если бы это было не так, то имели бы место стоицизм и статика. Этот автор вскрывает различные связи, которые в процессе последовательного соединения в ходе веков сформировали это существо, которое мы сегодня называем человеком.

Жорж Тейсье, будучи приверженцем материализма, должен был отрицать финализм, но на деле он допускает его, когда рассматривает состояние теории эволюции в настоящее время. Он считает, что два способа естественного отбора (отбор консервативный и новаторский) существуют одновременно, причем в каждом поколении отбор, происходящий между различными генотипами, допускает только те изменения или способствует им, которые имеют место внутри определенного направления и препятствует всем другим тенденциям случайности. Эволюция есть явление направленное, неустанно стремящееся к согласию, никогда не осуществляемому во всей полноте между деятельностью каждого человека и окружающей средой.

К пониманию проблемы Вселенной и места в ней человека путь нелегок. Сейчас накопилась огромная масса данных самых различных научных направлений, результатов длительных и кропотливых исследований ученых, что еще больше увеличивает неопределенность. Однако неоспоримо то, что человек включен в космический процесс эволюции и тесно связан с природой, которой он не должен пренебрегать, если хочет осознать себя.

Те, которые считают эволюцию простой связью между причиной и следствием и переносят это представление на человека, сводят его к сумме предшествующих факторов. Многие философы XIX века объясняли человека как завершающий этап развития законов, управляющих животным миром и материей.

Если не знать всей системы Гегеля, а иметь о ней лишь частичное представление, то можно заключить, что Гегель - активный эволюционист, ищущий свободу. Таким его представляет англичанин Дж. Сибри, переводчик его "Философии истории". Гегель действительно утверждает, что история в процессе эволюции стремится к победе духа и свободы, но это только слова, которые имеют смысл в приложении к целостности или к абсолютному духу, проявляющемуся в различной форме в пространстве и во времени. Только в нем универсальная история обретает смысл. В приложении же к повседневной человеческой деятельности, где встают труднопреодолимые препятствия, и осуществляется выбор, они неприменимы. Историю и индивидов, являющихся ее неотъемлемой частью, Гегель представляет как простое проявление абсолютного духа и при этом полагает, что каждая отдельная форма абсолютного духа, возникшая исключительно по его требованию и к его услугам, - явление временное и подлежащее уничтожению. Шопенгауэр был одним из первых философов, приблизивших теорию эволюции к исследованию Вселенной. Однако его система соответствует еще той эпохе, когда открытие подобия человека природе означало рост познания. Шопенгауэр утверждает, что существует уникальная вещь в себе, отправной пункт энергии, вслепую ведущей вперед динамику, составляющую жизнь. Эта энергия присутствует как в человеке, так и в природе. Теория Шопенгауэра и другие, подобные ей, показывают, как философ может увлечься частными достижениями своей эпохи. Волюнтаризм Шопенгауэра только кажется прогрессивным, на деле же он ничего не открывает. Этим и объясняется пессимизм системы этого философа.

У А. Бергсона теория эволюции наиболее прогрессивна, особенно в приложении к человеку. Он не отождествляет жизненный импульс с материей, а изображает материю как жизненную плазму, как выражение возможностей, заложенных в жизненном импульсе. "Жизнь - это и есть свобода, включающаяся в то, что необходимо для ее собственной пользы... Эволюция жизни, от своего исходного момента до человека, вызывает перед нашими глазами образ потока сознания, который на своем пути к материи должен открыть подземный путь и направляться то вправо, то влево, понемногу продвигаясь вперед и обычно сталкиваясь при этом с непроходимой стеной, но все-таки каждый раз вновь появляясь на свет. Такой путь и характерен для эволюции, находящей свое завершение в человеке".

Современный человек твердо уверен в том, что он эволюционирует. Он живет в эволюции, почти ощущая ее. Возникает справедливый вопрос: начинается ли человеческий прогресс только тогда, когда эволюция идет от человека, что она дает или даст человеку? Раймон Рюйе изучил поведение и функции самих молекул, и затем поведение и функции организмов и различных структур, составленных из них. На основе этих исследований он сформулировал теорию, которая объясняет, как проявляются у человека его потребности и его стремление к самопознанию. То, что он называет морфогенезом, эквивалентно тому, что мы называем эволюцией. Морфогенез объясняется с точки зрения сознания или же отождествляется с ним, если предположить, что он есть самоповедение, самоконтроль, унитарное поведение. Рюйе неправильно думает, что нет смысла искать причину сознания и его формы и что подобные поиски уводят во внепространственную сферу. Рюйе формулирует теории, чуждые сторонникам трансформизма. У него исчезает случайность и ярко проявляется финализм. Он создает впечатление ученого, который, установив ряд определенных фактов, отказывается от признания их следствия, полагая, что трансцендентность лишена смысла. Систему Рюйе следует дополнить положениями другого ученого, занимающегося палеонтологией, - Тейяра де Шардена, не отступающего перед самыми крайними утверждениями трансформизма, включая и их применимость к проблеме человека. Будучи католическим священником, он показывает, что трансформизм и божественное сотворение - не антагонистические понятия, что элементарные формы жизни, сложившиеся благодаря случайностям прогресса и регресса, пришли к самой совершенной форме мозга, эквивалентной большой степени свободы. Он отмечает, что наука забывает уделить должное внимание тому факту, что по мере развития эволюции возникающие формы жизни приобретают все более высокую организацию мозга.

Божественное сотворение, по Тейяру де Шардену, предполагает наличие в человеке потенциальных возможностей, превращающихся в сознание. В связи с этим высказывается предположение, что, человек, не изменяясь внешне, будет расти в направлении познания. К этому же выводу до Тейяра де Шардена пришли и другие ученые, занимавшиеся философской и биологической стороной проблемы человека. Так, Макс Шелер считает, что человеку необходимо все время развиваться с интенсивностью, недоступной животным. Биологические науки вскрывают все более явные физические и органические зависимости, существующие между формами жизни, занимающими свое собственное место в мире организованных форм. Однако центральное место среди них принадлежит человеку. Он представляет собой ту наивысшую точку, из которой мир форм становится доступным пониманию.

Дж. Гексли отмечает достоинства этой системы: "Благодаря единению широкого научного знания с глубоким религиозным чувством и ясным смыслом ценностей, она вынуждает теологов рассмотреть свои идеи в новой перспективе эволюции, а ученых - принять во внимание спиритуалистское содержание этой системы познания". Француз Каан, также говорит о достоинствах системы Тейяра де Шардена, но с точки зрения, близкой диалектическому материализму. Он называет ее философским произведением христианина с широкими научными взглядами, который заботится о том, чтобы не денатурализовать данные науки и поставить их на службу вере.

Соотнося человека с эволюцией как зависящего главным образом от ее законов, мы тем самым связываем его с природой. Он принадлежит ей, участвует в ее альтернативных процессах и прямым образом заинтересован в познании того, что она собой представляет, потому что природа составляет внутреннее содержание познания, служащего человеку для наиболее совершенного самопознания.

В природе ясно различаются три этапа. Каждый последующий этап не означает отмирания предыдущего. Он продолжает развиваться, но в нем происходят глубокие изменения, определяющиеся возникновением новых условий. Лекон дю Ноюй так характеризует эти этапы: на первом этапе зарождаются атомы в процессе создания нашей галактики; на втором этапе возникает жизнь; третий этап находится в развитии и соотносится с таким будущим, когда разум, или дух, полностью поднимается над самим собой и через бытие и сознание будет управлять всей Вселенной.

Первый этап он различает как неорганический, или как материальный. Человек материален. Его химический анализ не дает ничего нового по сравнению с таким же анализом любой другой формы материи. То, что составляет сущность атома, объединяет все существующее: неорганическое, органическое и рациональное. Это единство человека с материальным миром делает еще более затруднительным познание того, что есть материя. Рассматривая человека как часть действительности, как продукт ее эволюции, нельзя разделить ее на такие слои, которые казались бы хоть сколько-нибудь независимыми друг от друга. Греческие философы и схоласты подразделяли жизненную форму на материю и на ее рациональную часть. Они ошибались, потому что не видели их определяющую и взаимную связь и зависимость. Абсолютный идеализм впадает в другую крайность - он отождествляет бытие с мыслительной способностью.

Действительность развивалась и развивается по последовательным и прогрессивным этапам. Исследование и вскрытие этих этапов равноценно выявлению происхождения человека. Реальность можно представить в виде пирамиды; ее центральная ось - процесс гуманизации, и вокруг этой оси оформляется структура этой пирамиды. Вначале гуманизация только присутствует и поддерживает структуру, но она еще находится в очень сжатой и минимальной форме. По мере же своего развития она становится все более очевидной и все менее зависимой от своего окружения. Однако действительность как это ее окружение всегда ей необходима. Каждая из частей действительности действует в согласии с целостностью и в то же время для своей собственной пользы. Учитывая эти условия, можно лучше понять структуру действительности человека.

Неорганическое - это нечто неоформленное, как бы рассыпающееся и неясное. Его можно сравнить с хаосом древней мифологии. Оно склонно к статике, к косности, и лишено внутренней динамики. Все его изменения происходили не вследствие внутреннего импульса, а под влиянием внешних факторов: дождей, ветров, атмосферных изменений. Несмотря на это, неорганическое нельзя целиком приравнивать к машине, чья деятельность подчинена только внешнему постоянному движению.

Нужно отказаться от такого определения материи, которое утверждает статику и инерцию. В материи заключены громадные запасы энергии, и эта энергия, в свою очередь, и представляет материю. Квантовая теория М. Планка и положения, высказанные на основе теории В. Гейзенбергом и Н. Бором, подтверждают и развивают это заключение.

Материальное и неорганическое обретают смысл только в разуме и через него. Материя как бы создает оболочку разума, через которую в ходе многих столетий он пробивается, прежде чем стать очевидным.

Организмы действуют, с одной стороны, как машины, а с другой - как живые существа. Некоторые отрицают такое разделение деятельности организмов, полагая, что все существа Вселенной действуют механически. Человек, существо живое и разумное, не должен представлять свою деятельность как деятельность машины, особенно в сфере мышления, где он выступает активным субъектом. Разум выдумывает и создает машину для того, чтобы она служила определенной цели, или для производства определенного продукта. Она отвечает требованиям определенной схемы и функционирует только в рамках этой схемы.

Анри Бергсон стремится построить теорию, стоящую в стороне от механицизма и финализма. Он старается избежать их, не центрируя своего внимания на предвиденности и обусловленности. Несмотря на это, он пишет в "Эволюции творчества", что "жизнь – это главным образом, стремление воздействовать на низкоорганизованую материю и что смысл этой деятельности не предопределен"; однако эта деятельность "включает в себя хотя бы основы выбора, а так как выбор предполагает необходимость иметь предварительное представление о множестве возможных способов деятельности, то ясно, что живое существо, прежде чем действовать, рисует перед собой предварительную картину этого действия". Бергсон понимает, что чрезвычайно ярко выраженный финализм очень мало отличается от механицизма: то, что функционирует в неизменной цепи средств и целей или причин и следствий, нисколько не отличается от машины.

Николай Лосский частично следует за системой французского мыслителя Бергсона. Он понимает под Вселенной единую органическую целостность, однако при этом ведущую роль оставляет за рациональностью. Она объясняет эволюцию, разнообразие существующих форм и последовательные достижения творческой личности, действующей в соответствии с определенными целями.

Лосский считает, что понятие "организм" гораздо шире, чем понятие "жизнь". Но первое понятие имеет смысл только в связи со вторым и только его объясняет.

Согласно Лосскому, части, составляющие организм, действуют в связи со всей целостностью, с учетом выполнения одной цели. Они действуют как подчиненные, готовые пожертвовать собой ради существования целого.

Ганс Дриш считает, что человек - это структура и организм. Он наследует условия и проявляет качества, присущие всей действительности. Он отвергает механицизм не только в человеческой сфере, но и вообще в биологической сфере, включая неорганическую и любую другую действительность. Сама жизнь содержит в себе черты, которые впоследствии становятся явными в человеке: саморазвитие, самоутверждение, саморазличение и самовключенность в пространство и во время.

Макс Шелер недооценивает первый этап развития биологической и организованной формы. Он считает, что все последующие достижения возникли почти случайно. На самом же деле для этого этапа были характерны очень интенсивное и решительное предформирование и тенденция к высшим формам. Из этого следует, что жизнь не была результатом слепой эволюции, случайным продуктом. Она протекает очень медленно и сдержанно в растениях и получает большую свободу в животном мире, особенно в его высокоорганизованных видах. Существует внутренняя связь между различными природными существами. Эволюция представляет собой удивительную панораму постоянного роста.

Растительная жизнь кульминирует в том, что мы называем животной жизнью. Животная жизнь подготавливает возникновение человека. Необходимы такие исследования антропологов, биологов и натуралистов, которые тщательно описывали бы, как произошли человеческие органы в процессе развития органов животных. Тот факт, что человек вышел из животного мира и что он нуждается в нем, не оправдывает никакого отождествления человека с животными.

Система Бергсона доказывает необходимость предварительного существования животного мира для возникновения человека и для его дальнейшего отхода от этого мира. Макс Шелер раскрывает своеобразие поведения животного. Чисто животное поведение, выраженное в инстинктах, является следствием деятельности физиологического организма, выражающейся в свойствах психики. Животное не способно превзойти требования коллектива или существовать вне его. Оно живет в подчинении виду и не противопоставляет себя ему.

Самое основное свойство живых организованных существ - это память. Инстинкт животного достигает такого совершенства, что создает новую форму. Но она у животных не имеет черт индивидуальности, а действует у них как традиция, свойственная всеми виду, как его основное содержание. Она и есть непосредственный источник возникновения человеческой сферы.

Дж. Гексли характеризует человека как существо чисто животное, но столь оригинальное и своеобразное, что оно оказывается в природе явлением уникальным и отчужденным.

Выдающийся биолог Адольф Портман очень ясно определяет своеобразие человека: "Существует много общего между человеком" и высшими животными, что является явным свидетельством того, что все живое составляет одно целое. Однако результаты изучения поведения человека нужно использовать не столько для демонстрации нашей причастности к комплексу всего живого, сколько, главным образом, как основу для новых исследований факторов, больше указывающих на существующие отличительные черты человека, чем его сходство с животным. Наука показывает, что биологическая генетика в человеке осуществляется благодаря процессу селекции, в ходе которого жизненные формы человеческого типа преобразуются гораздо быстрее, чем это происходит в природе. Это объясняется влиянием традиции и влиянием духовной сферы.

По мере того как экспериментальная биология, генетика и эволюции доказывают своеобразие человеческого существа, возникает справедливая потребность говорить об антропологии происхождения. Эта антропология покажет, что нельзя делать категорических выводов перед лицом глубокой тайны, окружающей смысл жизни, и все же нужно осмыслить эту проблему. Отсутствие стремления осмыслить жизнь ведет к пустоте человеческой экзистенции. Эта хорошо обоснованная доктрина, концентрирующая внимание на человеке, должна показать, что с подъемом уровня организованности живого растет особая ценность индивида в той мере, в какой увеличивается возможность индивидов к осуществлению общих целей.

Человеческий разум можно сравнить со светом, освещающим то, что без него действовало бы в темноте. А действовать или находиться в темноте, равноценно быть ни для чего и ни для кого, т.е. не быть. Вселенная и человек взаимодействуют, как объект и субъект. Мир имеет смысл и ясно освещен благодаря разуму. В темноте его нет, и в темноте он не эволюционирует. Этого мнения придерживаются не только спиритуалисты, но и многие сторонники диалектического материализма, которые признают только гуманизированную природу.

Термин "дух" некоторые философы применяли в отрицательном смысле. Однако трудно найти другой более подходящий термин выражения следующей мысли: человек познает, потому что он есть дух, или, иными словами, сознание предполагает духовную обусловленность. В духовной сфере, которую составляет сознание и познание, человек обретает себя самого и противопоставляет себя действительности. Благодаря этой сфере, вопреки своей телесной оболочке и всему грузу, оставшемуся ему в наследство от животного мира, человек устанавливает большую дистанцию между миром специфически человеческим и огромной действительностью. Мы ощущаем в себе некую двойственность: с одной стороны, телесные свойства, к которым принадлежат не только материальные функции, но и психическая деятельность и определенная техничность; с другой стороны, то, что в течение многих веков философы называют душой, а для большей ясности лучше называть духом.

Слово "дух" вызывает много споров и интерпретируется по-разному. Следует отдать предпочтение этому термину перед другими, так как по традиции, главным образом христианской, он соотносится с такими качествами человека, как возвышенность, безграничность и достоинство. Узкий же смысл этого слова зависит от мировоззрения каждого отдельного автора.

Благодаря тому, что дух составляет часть нашего существа, мы кажемся себе хозяевами нашей экзистенции и выполняемой нами деятельности. Дух - это путеводитель и смысл всей нашей жизни. Это нечто нам близкое, очень своеобразное, составляющее нашу отличную от других личность.

В более метафорическом смысле справедливо говорить об объективном духе и даже об абсолютном духе. Первый, отождествленный с культурой, представляет собой сумму вкладов, внесенных различными личностями или субъективными душами. Абсолютный дух включает в себя как культуру, так и ее производителей, и взаимосвязи, существующие между обоими.

Название "абсолютный дух" дается также наивысшему существу, способному воплотить в себе всю объективированную культуру нашей индивидуальной души, но уважающему подчиненные ему индивидуальности.

Говоря о конкретном человеке, о том, что собой представляет каждый из нас, мы подходим к центру всей антропологии. Существуют четыре взаимосвязанных термина, которые предполагают друг друга и которые во многом совпадают друг с другом. Каждый из них отражает нечто чисто человеческое. Они показывают, как воспринимать себя как существо, отличающееся от других.

Первый термин – "Я". Это слово обладает столь индивидуальным содержанием, что заставляет человека осознавать свою уникальную и отличную от других экзистенцию. Когда говорят "Я", противопоставляют себя всякой другой реальности. Это возможно благодаря второму термину – "сознание", которое в своем основном и психологическом смысле есть ясность, сконцентрированная в "Я"; все остальное остается в темноте, как не принадлежащее мне, как чуждое. Третий термин – "личность", в которой проявляется моя автономная сущность, как обладающая сознательным "Я", свободным и ответственным.

Эти понятия - корни одной и той же действительности, подразумеваемой под названием субъективного духа или чистого духа. Они не являются функциями духа, они составляют его. Можно говорить о свойствах чисто духовных, поскольку без них нет ни "Я", ни сознания, ни личности. Эти свойства следующие: разум, способность видеть и анализировать то, что не есть мое "Я" или что является объектом по отношению ко мне. С разумом связана способность абстрагирования. Благодаря этой способности человек не только познает мир, но и пользуется им.

Интеллектуальный процесс и абстрагирование лишены смысла, если отсутствуют память и воображение. У человека эти свойства соединены с чувством осознания своей личности. Моя память, память каждого человека есть хранилище опыта и познаний, уникальных для меня, заставляющих меня быть именно самим собой перед остальными. Это возможно благодаря самому совершенному духовному свойству - свободе. "Я" принимает и отвергает. Даже если под давлением внешних обстоятельств члены моего тела вынуждены делать или не делать что-то, я чувствую, что не я таким образом поступаю, поскольку внутри себя я не одобряю этой деятельности.

Нам необходимо анализировать, потому что невозможно сразу понять то, что составляет нашу подлинную сущность "Я", сознание личность и дух соотносятся с одной действительностью. Описание действительность равноценно раскрытию ее. Мы ощущаем "Я" в сознании и заключаем его в понятие личности; сознание раскрывает и отличает нас как личностей; мы чувствуем себя личностями в сознании, в том, как выражается "Я".

Мышление, благодаря его способности к абстрагированию, обладает самым широким и практическим свойством интерпретации прошлого, и предвидения и использования будущего. Этому помогает способность памяти сохранить в себе опыт и координировать его. Лишенный такой памяти человек руководствовался бы в своей деятельности случайностью. Он лишился бы свободы и не мог бы бороться с непредвиденными обстоятельствами. Мы личности, потому что мы свободны; свобода заключена в своеобразии и способствует его росту. Этот рост может происходить только при помощи абстрактного мышления, результаты деятельности которого остаются в памяти. Как только человек понимает, что он есть дух, он превращается в хозяина себя самого. Он чувствует себя противопоставленным Вселенной и другим людям. Поняв себя самого, он затем начинает постигать то, что не есть он.

Человек появляется, как высший результат последовательных этапов эволюции, которые необходимы для того, чтобы он стал таким, каков он есть сейчас.

Эволюционисты и биологи вынуждены пересмотреть старую интерпретацию проблемы духа. В настоящее время все науки продвинулись почти одинаково, что наряду со стремлением найти связи между науками ведет к изменению методов исследования. Дух уже не противопоставляется материи как нечто пришедшее из совсем другой сферы. Теории эволюции и трансформизма влияют уже не только на науку, а на всю действительность. В современной культуре материя и энергия, бытие и динамизм - неразделимые термины. Мы ощущаем себя духовными существами в нашей деятельности. Мы должны понять себя в том, что мы есть и как мы есть, но при этом нельзя забывать о результатах исследований в области эволюции и трансформизма. То, что мы живем духовной жизнью, более очевидно, чем те аргументы, которые предлагают некоторые научные теории для отрицания этого факта.

Ф. Кордон в ряде очерков исследует тенденции некоторых натуралистов и биологов к объяснению высших факторов низшими или к отрицанию закономерности исследования дочеловеческого уровня с позиции человека. Они являются жертвами фетишизма средств, потому что не делают различия между орудиями познания действительности и самой действительностью. Отрицание существования духа или отождествление процесса его развития с низшим процессом эволюции мешает раскрытию человеческого прогресса.

Бергсон заставил изменить решение проблемы человека натуралистами и биологами. Он отметил, что ученые сделали многое в решении этой проблемы, но они подвергли человека скудному анализу. Бергсон показывает, что действительность, начиная с неорганической материи, борется за свободу и за приобретение осмысленности. Жизнь расширяется и порождает множество разнообразных существ. Благодаря мышлению человек становится самым сильным существом Вселенной: он ею управляет и пользуется ею. Мышление дает ему независимость и власть над природой, но не превращает его в существо другой сферы и не открывает эту тайну природы.

Бергсон, указывая путь к познанию человека, считает, что нельзя обойти молчанием проблему сознания животного мира или материи. Французский ученый Лекон дю Ноюй вслед за ним подчеркивает, что вся судьба человека заключена в духе. Мир существует для духа и его формирует. Он предполагает, что дух подчинен определенному закону или определенным духовным силам. Тем пессимистам, которые говорят, что у человека, особенно у ряда людей, едва видна грань между животным и человеческим, он возражает, объясняя это явление тем, что мы находимся еще на заре человеческой эволюции.

Адольф Портман утверждает, что идея духа преобразует не только наше понятие человека, но и понятие природы и жизни. Теория эволюции, анализ материи и глубокое проникновение в психологию помогают прояснению смысла этих понятий. Ученые не должны отделять специализированное исследование от философского размышления. Он утверждает, что уже в протоплазме угадывается единая, никогда не прерывающаяся деятельность, что протоплазма - это еще плохо исследованная материя; поэтому сомнительны решения сторонников механицизма и витализма. Духовный процесс сопровождает процесс жизненный и в конце концов достигает самого высокого и полного выражения в человеке, поэтому человек всегда есть нечто большее, чем то, что можно сказать о нем в данный момент. Благодаря духу природа в человеке превращается в историю и культуру.

Теории, сводящие материю и дух к связи причина - следствие или к простому их параллелизму, являются чрезвычайно упрощенными.

Дух не существует без природы, он присутствует в природе, но не равен ей. В пределах своей науки биологи не могут сказать ничего большего. Однако и этого достаточно для познания человека.

Понятие духа занимает в философии центральное место. Без него эта дисциплина утратила бы смысл, потому что сам факт философствования предполагает наличие духа.

На пороге нашей современности существовало две различные тенденции интерпретации духа: одна уничтожала личность, превращая ее в проявление абсолютного духа, являющегося основой, светом управляющего ее деятельностью; другая сводила концепцию дух к его выражению в индивидуальности человека, к его проявлению в материи. Эти две тенденции идут разными путями, но приходят к одному выводу - к отрицанию "Я", сознания, личности.

В современной философии проблема духа, как главная ее проблема, находится в основном под влиянием мировоззрения Гегеля. Одни интерпретаторы в решении этой проблемы преувеличивают динамическую или диалектическую сторону за счет метафизики и онтологии; другие, например Николай Гартман, не отрицают важности динамического и диалектического аспекта, но в то же время справедливо признают, что этот аспект неотделим от метафизического. В настоящее время философское понятие духа в основном совпал с концепцией биологов, которые считают, что дух есть наивысшее достижение эволюции действительности или протоплазмы, и не решаются сказать, какова природа духа. Дильтей, Макс Шелер и Николай Гартман придерживаются взгляда, аналогичного взгляду тех биологов, которые приписывают духу исключительно материальное происхождение.

М. Хайдеггер представляет дух как действующий. Он предполагает у него такие свойства, как самопринадлежность, свобода и сознание. На этих свойствах основываются перспективы прогресса в будущем.

Экзистенциалисты исходят из тех основных свойств духа, которые ему приписывали предшествующие им философы. Но они очень редко употребляют слово дух, предпочитая ему мышление или разум.

Современные философы пользуются данными и анализами исследований, помогающими уточнить концепцию духа. Однако в их системах еще чувствуется влияние абсолютного идеализма, мешающего ясному видению субъективности и специфичности духа в человеке. Нужно отметить, что проблема духа с большей ясностью решается биологами, чем философами. Возможно, это происходит потому, что философы уделяют чрезвычайное внимание тем доктринам, которым отдают предпочтение их современники.

Среди материалистов и позитивистов классическим является мнение Б. Рассела. Он говорит, что дух-это всего лишь слово, лишенное собственного смысла и содержания, потому что нет различия между духом и материей, как нет различия между психологией и физикой. Обе эти дисциплины различаются только потому, что физика собирает конкретный материал, исходя из активных источников, а психология - из пассивных источников. Они представляют собой логические конструкции. Рассел приходит к заключению, что дух- это память, средоточие данных об окружающем мире, приобретаемых каждым из людей, а именно, своеобразие накопленного личного опыта придает людям черты индивидуальности.

Немецкий философ Ганс Файхингер считает, что мы подчинены фикциям и обманам, без которых не можем существовать. Всякий философский и научный анализ ведет к безвыходному нагромождению нерациональности. Мы скованы бесконечной цепью средств и целей. Нам только кажется, что мы мыслим аутентично, только кажется, что мы располагаем истиной. В науке мы сознательно пользуемся ложными понятиями, заранее зная, что они бесполезны. Подчинение средств целям имеет место и в процессе мышления, которое превращается в самоцель. Файхингер называет духом эмансипированное мышление и считает, что дух или человек есть больше того, что человек думает или воображает. Файхингер характеризует свою систему как идеалистический позитивизм.

Философы-материалисты и психологи, принадлежащие к течению Людвига Клагеса, сходятся в том, что считают сознание вторичным явлением. Мнение Людвига Клагеса пессимистично. Он считает, что дух нарушает спокойный сон души, ведущей бессознательную жизнь, что культура, рационализация и технизация человека несовместимы с жизнью.

Анри Бергсон считает, что дух первичен, что он действует как средство и достигает своего совершенства в цели. Он сопровождает действительность и животную жизнь и с зарождением бытия стремится к всё большей автономии. Подобная концепция духа является прогрессистской и финалистской.

Система психолога и философа Виктора Франкла отчасти подпадает под эту характеристику. В плане психоанализа он различает тело, Душу и дух. Духовный мир - это центр сознания, ответственности и свободы, противостоящий требованиям природы. Возвеличивание человека начинается с того момента, когда он открывает свое присутствие в этом внутреннем мире и чувствует себя по-другому, более возвышенно, чем в психологической сфере.

Самоанализ приближает нас к тому, что мы понимаем под духом. Гегель, Макс Шелер и многие другие указывали на динамику духа.

В этом утверждении содержится большая доля истины, потому что постигает только тот, кто чувствует в себе его присутствие и развивает его в себе. Это скрытое сокровище, цену которого мы узнаем в процессе развития нашего внутреннего содержания при помощи размышления и сосредоточенности. Некоторые личности утрачивают свои духовные свойства, будучи неспособными к развитию личной независимости и свободы. Неорганические, органические, вегетативные и животные основы человека отчасти препятствуют его духовному развитию. Однако наряду с этим они способствуют его росту, превращаясь в цель его деятельности или в объективность, составляющую субъективное условие духа.

Несмотря на свою свободу, дух не может избежать обусловленностей. Мы ощущаем их в нашей повседневной деятельности. Дух развивается и проявляется во временной и пространственной обусловленности. Мы делаем различие между простым фактом нахождения в пространстве и во времени - единственный способ существования людей и природы - и тем, как на нас влияет пространство и время или тем, как мы реагируем на эти условия. Нечеловеческая природа существует и действует в пространстве и во времени совсем по-иному, чем человеческая.

Человек существует в пространстве и во времени сознательно. Случайность может поместить человека здесь и сейчас, но человек освещает эту случайность своим знанием. Невозможно избежать пространства и времени, но человек способен отрешиться от детерминированного пространства и времени. Это не означает полной свободы, но и не означает полной обусловленности. Мы отличаем время от пространства; но они действуют в человеке как нераздельная пара. Не существует времени, сосредоточенного в нем самом. Время влияет на что-либо или присутствует в чем-либо или в ком-либо. Пространство ощутимо и познаваемо только во времени. Пространство само по себе, неподвижное и пассивное, лишено смысла. Ни одна точка пространства не обладает реальностью, если она не существует в детерминированном времени. Вследствие этой пространственно-временной обусловленности каждое существо представляет собой концентрическую точку во Вселенной. Пространство и время как бы формируют структуру человека, а когда дух действует активно, препятствуют его развитию. Время и пространство, которые мы ощущаем, превращают людей в существа исторические и обусловленные. Быть историческим существом - значит видеть себя звеном одной цепи, возникающей в настоящем, связанным с прошлым и подготавливающим будущее.

Вещи безразличны к течению времени. Животные отождествляются с их настоящим, с их "здесь" и "сейчас", человек же анализирует присутствие во времени. Время и пространство его не подавляют. Он является их составной частью. Он ощущает их непрерывность и находится в этой непрерывности не пассивно, а как активное и ответственное существо. Он освещает из своей действительности прошлое и будущее, понимает, как они влияют на его существование во времени. От него зависит, отдаться ли на волю течения времени, или быть активным. Он способен наблюдать за своим временем и пространством, использовать их и даже во многом управлять ими. Это дает ему возможность подготовить себе будущее экономически, морально и духовно. Одно из самых больших достижений духа - осознание человеком себя как существа исторического. Доказательством сходства человека с высокоорганизованными животными служит тот факт, что все они пользуются символами. Различие в их пользовании символами заключается в том, что человеческие символы, в силу их прогрессивной эволюции, кажутся столь свободными, что хочется поместить их в совершенно новую сферу природы. Человек несет бремя тех различных этапов, сквозь которые он прошел. Время от времени это бремя мешает ему согласовывать свое поведение с духовными требованиями. Многие поступки человека являются следствием этапа мистики. Поэтому сомнительны утверждения Кассирера, Уайтхеда и других, стремящихся свести язык и абстрактное мышление к чистому символизму или к объяснению их мистикой.

Антрополог Франц Боас отрицает, что примитивное мышление качественно отличалось от мышления современного человека. Поль Раден подтверждает, что так называемый примитивный человек обладал теми же самыми данными интеллекта, что и современный человек. В группах людей, считающихся "примитивными", были личности, которых с полным правом можно назвать философами, так как у них были высокоразвитые умственные способности. Язык аборигенов доказывает, что они мыслили абстрактно.

Нет такого языка, который был бы целиком свободен от остатков мифов. Мы всегда сохраняем связь с природой. Язык - это система знаков, подобная мимике, но более сложная и менее совершенная, чем-то, что человек способен воображать. Он не может быть адекватным и логическим выражением мышления. Слова - это скорее продукт воображения, чем абстракции. Они функционируют как посредники между конкретной действительностью и мышлением, между абстрактным мышлением и конкретными лицами, к которым они направлены. То, что человек - существо говорящее, создает серьезные трудности для эволюционистов, утверждавших, что все человеческие свойства зародились на первичном животном этапе. Язык самых примитивных человеческих групп и народов, чьи следы теряются в далекой истории, уже совершенен и грамматически завершен, хотя, естественно, беден в терминологии. Нет языков застывших. Язык - явление историческое, и он эволюционирует, как человек, использующий его для коммуникации. Язык - свойство исключительно человеческое. Ребенок, прежде чем его органы речи готовы к произнесению слов, не может не болтать. Профессор У.Н. Келлог и его жена вырастили маленького шимпанзе. Они обращались с ним, как со своим сыном. Однако у шимпанзе не появилось никакого признака лингвистической, выразительности. Человек, оказавшийся в полном одиночестве, сохраняет способность говорить, но она у него не развивается, так как он лишен своей среды. Язык - человеческий инстинкт, но его оформленное и развитие зависят от социальной среды.

Э. Кассирер, У.М. Урбан и многие другие доказывают, что язык связан с духом и зависит от него.

Речь, включая звукоподражание, символична. Это самый сложный символ, поскольку язык должен обладать способностью превращаться в средство для приобретения каждым человеком разнообразного опыта для отражения разнообразия связей между людьми и между материальной и духовной действительностью. Однако язык не есть средство, которое в совершенстве передавало бы другому наши мысли и никогда не сможет им стать. Каждый человек в его духовной сущности представляет собой гораздо больше того, что он может сообщить. Язык показывает, что в каждом человеке имеется много социального. Поэтому он служит лучшим средством идеологического взаимообмена. Каждая сфера человеческих отношений имеет свой язык, от интимного, любовного, до национального. Однако остается нетронутой одна область - внутренний мир человека, которую нужно выразить символически. Люди часто стараются сделать это, но напрасно, потому что обычные слова для этого не подходят. Особенно остро это положение чувствует поэт, когда он хочет сообщить о том, что происходит внутри него. Истинное слово, полное исчерпывающего значения, еще не произнесено между людьми.

Язык - продукт культуры, отражающий ее качество и глубину. Он передает определенный способ понимания и интерпретации человеком его окружения. Человек на протяжении своего существования в большей мере зависит от того, какой он усвоил с детства язык. Ему свойственна определенная манера бытия и мышления. Язык способен создавать культуру. Человеческий дух, в контакте с космосом, складывает и воображает формы, тревожащие природную неподвижность или изобретает неожиданные варианты. Эти формы вначале носят минутный и непостоянный характер, а затем превращаются в привычки или традиции. Человеческий индивид творит язык, науку, искусство, обычаи. Каждый человек постоянно причастен к творению культуры. Даже если человек не создает, или же создает очень мало, он все же является или носителем культуры, или ее консерватором.

Макс Шелер понимает под культурой гуманизацию природы. Культура появляется как нечто искусственное, чуждое однообразной ритмичности.

Современный человек должен создавать продукты и институты культуры. Как не существует субъекта без объекта, так нет и духа, который не выражался бы через культуру. Человек определяет характер политики, нравов, религии, искусства и науки своего общества. Общество как совокупность людей выступает производителем и хранителем культуры. Человеческий коллектив, вследствие его тенденции к устойчивости, служит передаточной силой, он создает то, что носит название традиции. Некоторые проводят различие между культурой и цивилизацией, считая, что цивилизация - явление внешнее, а культура - внутреннее. Однако нельзя судить о культуре только по ее виду. Цивилизация - это внутреннее содержание культуры, столь экстериоризованной или столь близкой к явлениям искусственным или затмевающим своим блеском, что кажется, будто в ней нет ничего общего с самыми тонкими формами, непосредственно связанными с духом: религией, искусством, философией, этикой.

Чрезвычайное внимание к цивилизации является угрозой культурной аутентичности. Подлинная культура обнимает человека во всей широте его творений - физических, духовных и моральных. Каждой из этих областей культура дает должную оценку и соответственно их связывает друг с другом. Культурна та личность, которая гармонично сочетает в себе физические, духовные и моральные свойства.

Человек и культура - это не идентичные понятия, но они выражают неразделимое отношение. Об одном из этих понятий можно судить, только если иметь в виду другое. Можно предположить, каково одно из них, исходя из качеств и динамизма другого.

Истинно культурный человек не поддается повседневности, а, будучи свободным и бдительным, соглашается с ней, изменяет ее или же ее отвергает. Исходя из поведения, избранного человеком, можно сказать, что культура гуманизирует или дегуманизирует. Кто фанатически выполняет обычаи или слепо воспринимает нововведения, являет собой пример поклонения моде или приверженности прошлому. Культура подчиняет этих людей и господствует над ними. В этом случае социальный фактор, представленный культурой, разрушает подлинные достоинства личности.

Однако нужно учитывать, что в нашей культурной среде человек не может все время придерживаться сознательного выбора. Жизнь состоит из бесконечных сомнений и соблазнов, а культура - это сумма всего, что человек делает, чувствует, думает. В духовной или в материальной сфере человек всегда сталкивается с культурой. А так как его тело устроено так, что требует время от времени давать отдых мозгу, то он не может вести себя при всех обстоятельствах как подлинный человек.

Почти все, что наследует человек, и что он встречает в своей жизни, есть продукт культуры. Об этом свидетельствует все, и особенно в больших городах, от самого простого предмета домашнего обихода до транспорта. При введении нового люди руководствуются уже принятыми культурными образцами. Через привычки культура проникает в поведение человека и руководит им: это проявляется в том, как и что он ест, в одежде, в отношении к ближним и даже в заботе о своем здоровье. Культура причастна даже к формированию души, потому что она создает человека посредством языка, искусства, политики, религии и морали.

Три близко связанные обусловленности: историческая, социальная и культурная - помещают человека в явно человеческую сферу. Опираясь на них в изучении человека, исследователь приближался к духу. Это и есть путь к познанию человеческой сущности, не позволяющий впасть в индивидуализм или в культурный социологизм. Культура объясняет способ человеческого бытия, сочетающий в себе личное и общее, индивидуальное и универсальное. Раскрытие условий, которым подчинена культура, равноценно описанию поведения человека. Неудивительно, что некоторые философы ограничивают антропологию проблемами культуры. В этом случае она перестает быть философской наукой, поскольку сводится к науке экспериментов и наблюдений. Однако выводы, полученные таким путем, представляют неоценимый интерес для философской антропологии. Среди тех, кто занимается исключительно культурной антропологией, выделяется Мельвиль Гершкович. Он основывает свою теорию на восьми принципах, являющихся самыми характерными для культуры. Выводы, к которым приходят исследователи проблем культуры, таковы:

1. Культуре обучаются. Процесс окультуривания ориентирует человека на определенные формы. Ничто не избегает этого процесса.

2. Окультуривание зависит от биологических, социальных, психологических и исторических компонентов человеческой экзистенции

3. Культура представляет собой структуру. Она подразделяется на взаимосвязанные и организованные секторы. Эта структурность дает возможность теоретически выделить один сектор, рассмотреть законы управляющие им, рассмотреть его различные формы.

4. Культура имеет несколько аспектов: материальный технический и экономический; науки и искусство; общественный, политический и семейный; духовный, моральный и религиозный. Философия ценностей показывает, как делятся аспекты культур, как они связаны.

5. Культура есть динамика, так как она является самым прямым выражением человеческого; связанная с ценностями, она динамична благодаря исторической обусловленности человека.

6. Чем культурнее человек, тем глубже его неудовлетворенность достигнутым. Возможно, это следствие той большой силы, которой достигает человек в определенный момент эволюции.

7. Несмотря на динамизм и разнообразие, в культуре присутствуют определенные нормы. Если бы их не было, то нельзя было бы подвергнуть культуру анализу и выделить ее структуру.

8. Культура - это способ адаптации - индивида к его окружению, или необходимое для человека средство коммуникации и проявления себя.

Культура - продукт одновременно индивидуальный и коллективный. Индивидуальный фактор мешает застою в культуре, к которому ее принуждает социальный фактор. Бывают культуры медленно развивающиеся, но не бывает целиком парализованных культур. Не может также культура за короткий отрезок времени претерпеть такие радикальные изменения, которые заставили бы считать ее совершенно новой. Динамика культуры постоянно регулируется и контролируется статикой. Исследования культуры, особенно связанные с ее историческим развитием, демонстрируют процесс эволюции человека. Почти все они оптимистичны, поскольку свидетельствуют о прогрессе, хотя и не отрицают, что время от времени имеет место регресс. Философия истории стремится вникнуть в смысл этого процесса, идущего от бессознательного к сознанию. Культура подтверждает, что человек еще не завершен, что он - существо, открытое бесконечности возможностей. Об этом говорит исследование человеческой личности и анализ его самых специфических и самых совершенных творений. Анализ исторической основы культуры, предлагаемый Тойнби, не столь прямолинеен, как анализы философов и психологов. Он конкретно рассматривает, как формировались культуры и цивилизации, и показывает громадные мертвые пространства, явный регресс, ложную деятельность, ведущую впоследствии к крушению творений, прежде казавшихся очень прочными. Причины, приведшие к разрушению многих культур, могли бы возникнуть и в наше время, но благодаря мощным современным техническим средствам человеческий прогресс идет более широко, чем регресс. Технический прогресс действует как сила равновесия: он способствует быстрому освобождению и возвышению человека. Но сосредоточенные в руках честолюбивых людей технические средства могут вызвать уничтожение человеческого рода.

Современные исследования будущего нашей культуры пессимистичны, особенно исследования историков и моралистов. Льюис Мамфорд описывает нового человека как утратившего духовные, моральные и материальные ценности. Однако от чрезвычайного пессимизма он переходит к чрезвычайному оптимизму: он верит в возникновение мировой культуры, когда будут побеждены этические, религиозные, социальные и другие ограничения. Это чрезвычайно утопическая перспектива, вероятно, возникшая под влиянием марксизма. Оптимизм, заключенный в религиях, касается не только потустороннего мира, где будут разрешены все человеческие печали, но и связи с настоящим. Каждая религия проповедует триумф человека уже в этом мире, в чем и заключается ее человеческая и культурная ценность.

Коммунизм, каким его изобразили Маркс и Ленин, представляет собой философскую и политическую систему с претензиями на научность и более других являющуюся воплощением мессианства. Вследствие своего метода они придерживались фактов, но оказались не в состоянии сформулировать законы или предложить цели. Поэтому вся эта система покоится на утопической диалектике.

// Это человек: Антология. / Сост. П.С. Гуревич. - М.: Высш. шк., 1995. - С.177 – 198.