2015-06-14
668
| № выбора элементов | Конструкт | |||||
Таблица 6
Таблица рангов элементов по каждому конструкту (преобразованная таблица 5)
| № выбора элементов | Конструкты | |||||
Репертуарные личностные методики стали использоваться сравнительно недавно. Они сулят большие перспективы в качестве эффективного средства личностной диагностики. Развиваясь, этот метод находит все новых своих сторонников в разных сферах практики, Разрабатывая собственные репертуарные решетки, практические психологи должны учитывать лежащие в основе этой техники теоретические допущения и ограничения. Следует помнить, что этот метод, так же как и другие диагностические инструменты, окажется болезным только в руках профессионально владеющего им человека.
Вопросы
1. В чем специфические особенности семантических методов диагностики личности, отличающие их от опросников?
2. В чем сходство семантических методов с традиционными опросниками?
3. Назовите основные виды психосемантических методик, охарактеризуйте каждый из них.
4. Каковы преимущества репертуарных личностных методик перед другими семантическими методами?
5. Что такое конструкт в теории Дж. Келли? Опишите процедуру выявления конструктов методом триад.
Рекомендуемая литература
Анастази А. Психологическое тестирование. –М, 1982. Кн. 2. – С. 220–225.
Анастази А., Урбина С. Психологическое тестирование. – СПб. 2001. – С. 499–504, 511–512.
Келли Дж. Теория личности. Теория личных конструктов. СПб. 2000.
Мадди С. Теории личности: сравнительный анализ. – СПб., С. 126–141.
Общая психодиагностика / Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. – М., 1987. С. 228–245.
Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. – М., 1987.
Шмелев А.Г. Психодиагностика личностных черт. – М., 2002
Глава 11. Проективные методики диагностики личности
Эти методики основаны на анализе продуктов воображения и фантазии и направлены на раскрытие внутреннего мира личности, мира ее субъективных переживаний, мыслей, установок, ожиданий. Приоритет в использовании термина «проекция» для обозначения особой группы методов принадлежит Л. Франку, выделившему ряд общих признаков у некоторых известных к тому времени и весьма заметно отличающихся друг от друга техник оценки личности. Специфические особенности проективных методик уже обсуждались в гл. 3. Напомним их:
· относительно неструктурированная задача, допускающая неограниченное разнообразие возможных ответов;
· неоднозначные, расплывчатые, неструктурированные стимулы, выполняющие роль своеобразного «экрана», на который испытуемый может проецировать характерные для него личностные черты, проблемы, состояния;
· глобальность подхода к оценке личности, и прежде всего к выявлению ее скрытых неосознаваемых, завуалированных сторон.
Возникая, как правило, в клинических условиях, проективные методы были и остаются в основном инструментом психолога-клинициста. На их теоретических обоснованиях отразилось влияние психоаналитических концепций и перцептивных теорий личности.
Проективные методы в настоящее время распространены, их число велико и продолжает увеличиваться; литература по ним обширна – по отдельным техникам число публикаций превышает 6000.
Вместе с тем они продолжают оставаться излюбленной мишенью для критики. Общепринятым является мнение о недостаточной объективности проективной техники, о несоответствии многих методик требованиям, обычно предъявляемым к психодиагностическому инструментарию. Так, А. Анастази отмечает, что с точки зрения психометрики они «в подавляющем большинстве выглядят жалко». В числе их недостатков обычно видят отсутствие или неадекватность нормативных данных, что приводит к трудностям и субъективизму интерпретации индивидуальных данных, когда психолог вынужден доверяться своему «клиническому опыту». Другой недостаток с том, что в некоторых проективных методиках отсутствует объективность в определении показателей, часто неудовлетворительными являются коэффициенты гомогенности и ретестовой надежности. Попытки их валидизации страдают методическими недостатками из-за плохой контролируемости условий эксперимента, либо из-за необоснованности статистического анализа, либо из-за неверного формирования выборки. Как указывает А. Анастази там же, число потерпевших неудачу в доказательстве какой-либо валидности проективных методик, как «Нарисуй человека» и «Чернильные пятна» Роршаха, поистине впечатляет.
Однако, несмотря на отмеченные недостатки, популярность и туе проективных методик практически не меняются. В первую очередь это объясняется следующими обстоятельствами:
· они, по признанию психодиагностов, в меньшей степени подвержены фальсификации со стороны испытуемого, чем опроси потому более пригодны ля диагностики личности. Это преимущество проективных методов связано с тем, что их цель обычно замаскирована, и испытуемый не может угадать способы интерпретации диагностических показателей и их связь с теми иными проявлениями личности; поэтому он не прибегает к маскировке, искажению, защитным реакциям при обследовании;
· проективные методы эффективны для установления контакта с испытуемым, в работе с маленькими детьми. Они, как правило, вызывают интерес со стороны испытуемого, который вовлекается в их выполнение.
Таким образом, при использовании проективных методик проблема создания и поддержания мотивации на диагностирование не является такой острой, как при применении других типов методов.
Вместе с тем некоторые психологи (Л. Каплан, Л. Кронбах) все чаще рассматривают проективные методики как клинические инструменты, которые могут служить дополнительным качественным средством ведения диалога с обследуемым пациентом. При таком подходе их ценность зависит от умений клинициста, а психометрические характеристики оказываются ненужными.
Однако продолжается работа по психометрической квалификации многих проективных методик. Психологи собирают все более полные и обобщенные сведения относительно их нормативных показателей, осуществляются попытки модификации процедур и способов обработки. Работа в этом направлении позволит, вероятно, в будущем расширить сферу и доступность применения проективных методик широкому кругу диагностов и исследователей.
В этой главе мы рассмотрим основные, наиболее известные и используемые в нашей стране проективные методики, опираясь на предложенную Л. Франком классификацию (см. гл. 3).
§1. Проективные методики структурирования
Методика чернильных пятен Роршаха (Rorscharch Inkblot Tests). Эта методика является одной из самых популярных. Разработанная швейцарским психиатром Г. Роршахом, она впервые была описана в 1921 г. Хотя стандартизированные серии чернильных пятен использовались психологами и раньше для изучения воображения и других психических функций, Г. Роршах был первым, кто применил чернильные пятна для диагностического исследования личности в целом. Развивая этот метод, Г. Роршах экспериментировал с большим количеством чернильных пятен, которые он предъявлял различным группам психически больных. В результате подобных клинических наблюдений те характеристики ответов, которые, можно было соотнести с различными психическими заболеваниями, постепенно объединялись в системы показателей. Методы определения показателей затем отрабатывались с помощью дополнительного тестирования умственно отсталых и нормальных людей, художников, ученых и других лиц с известными психологическими характеристиками. Г. Роршах предложил основные способы анализа и интерпретации ответов.
В методике Г. Роршаха используются десять карточек, на каждой из которых отпечатано двухстороннее симметричное пятно. Пять пятен выполнены только в серо-черных тонах, два содержат дополнительные штрихи ярко-красного цвета, а остальные три представляют собой сочетание цветов пастельных тонов. Карточки предъявляются последовательно с первой по десятую в стандартном положении, указанном на обороте. Предъявление таблицы 1 сопровождается инструкцией: «Расскажите, что это такое, на что это может быть похоже?». В дальнейшем инструкция не повторяется. После окончания спонтанных высказываний испытуемого с помощью дополнительных вопросов стимулируют к продолжению ответов. Помимо дословной записи ответов испытуемого по каждой карточке экспериментатор отмечает время ответа, непроизвольные реплики, эмоциональные проявления и другие изменения поведения испытуемого во время сеанса диагностирования. После предъявления всех де карточек экспериментатор по определенной системе опрашивает испытуемого относительно частей и особенностей каждого из пятен, по которым возникли ассоциации. Во время опроса испытуемый может также уточнить или дополнить прежние свои ответы.
Имеется несколько систем для подсчета и интерпретации показателей методики Г. Роршаха. К числу наиболее общих включаемых в показатели категорий можно отнести локализацию, детерминанты, содержание, популярность, оригинальность.
Локализация указывает на часть пятна, с которой испытуемый ассоциирует свой ответ: используется ли при ответах все пятно, какая-то общая деталь, необычная деталь, белая часть карточки или какая-то комбинация белого и темного участков.
Детерминанты ответа включают форму, цвет, оттенок и «движение». Хотя, конечно, в чернильном пятне самом по себе нет никакого движения, все же восприятие испытуемым пятна как движущегося объекта относится к этой категории. Внутри этих категорий проводится более подробная дифференциация. Например, движение человека, движет животного, а также абстрактное или неодушевленное движение подсчитываются отдельно. Точно так же оттенок может восприниматься представляющий глубину, текстуру, неопределенную форму, скажем облако или серо-белое воспроизведение цвета.
Содержание. Трактовка содержания меняется в зависимости от системы определения показателей, но некоторые основные категории пользуются постоянно. Главными среди них являются человеческие фигуры и их детали (или фрагменты человеческого тела), фигуры животных и их детали, анатомическое строение. К другим широко применяемым категориям показателей можно отнести неодушевленные объекты, растения, географические карты, облака, пятна крови, рентгеновские снимки, сексуальные объекты, символы.
Показатель популярности часто определяется на основе относительной частоты различных ответов среди людей вообще, сравнением с таблицами популярных ответов.
Интерпретация показателей методики Г. Роршаха опирается на относительное число ответов, попадающих в различные категории, а также на определенные соотношения и взаимосвязи различных категорий. Направления интерпретации не имеют удовлетворительного теоретического обоснования, а целиком определяются эмпирическими соотношениями отдельных показателей с теми или иными с свойствами личности. Так, например, трудно объяснить с научных позиций, почему использование в ответах редких деталей свидетельствует о неуверенности, тревожности, а толкование белого фона у экстравертов – о негативизме.
В психологическом заключении по результатам методики Г. Роршаха обычно описываются интеллектуальная и аффективная сферы личности, а также особенности их межличностных взаимодействий.
Психолог-клиницист, составляя его, учитывает и дополнительную информацию, полученную из внешних источников.
Основным фактором, затрудняющим интерпретацию показателей методики Г. Роршаха, является суммарное число ответов, известное как продуктивность ответов. Эмпирически показано, что продуктивность ответов непосредственно связана с возрастом, интеллектуальным уровнем и образованием индивида. Хотя считается, что описываемая методика применима к людям в возрасте от дошкольного до взрослого, нормативные данные изначально были получены по большей части в группах взрослых. Стремясь расширить возрастные границы интерпретации методики Г. Роршаха, Л. Эймс и его коллеги собрали и опубликовали нормы для детей в возрасте от 2 до 10 лет, для подростков – от 10 до 16 лет, для пожилых людей – в eospacte 70 лет и старше.
В настоящее время предпринимаются попытки использовать вычислительную технику в обработке результатов этой методики.
§2. Проективные методики интерпретации
Эту группу методик по праву возглавляет Тематический апперцептивный тест (Thematic Apperception Test – ТАТ), созданий еще в 1935 г. К. Морган и Г. Мюреем. Он применяется в клинической практике для диагностики неврозов и психосоматических расстройств.
Стимульным материалом ТАТ является стандартный набор из 30 таблиц с изображением относительно неопределенных ситуаций, а также таблица – пустой бланк. Каждому испытуемому дается 20 таблиц, которые подбираются психологом заранее с учетом его пола и возраста. Методика предназначена для диагностирования лиц, начиная с возраста 14 лет.
Испытуемого просят составить по картинке рассказ, объясняя, что привело к изображенному событию, что происходит в данный момент, что будет происходить в дальнейшем, о чем думают и что чувствуют персонажи. При предъявлении пустого бланка его просят вообразить какую-либо картину и описать ее, а затем составить по ней рассказ. Впроцессе диагностирования фиксируется время, затраченное на каждую таблицу, латентное время (от момента предъявления таблицы до начала рассказа), длительные паузы, жесты, мимика, поза, настроение. Ведется запись рассказов и всех речевых высказываний испытуемого.
Как правило, диагностика проводится в два сеанса с интервалом между ними в одни сутки. По окончании рассказов следует беседа с испытуемым, в ходе которой психолог прежде всего выясняет источники тех или иных сюжетов, причины логических неувязок, речевых ошибок, оговорок, получает дополнительные сведения об испытуемом.
Г. Мюррей, анализируя рассказы испытуемого, выделял несколько этапов. На первом этапе следует определить героя каждого рассказа. На втором этапе выявляются важнейшие характеристики героя стремления, желания, чувства, черты характера, привычки. По терминологии Г. Мюррея, это проявления потребностей, которые он определял как динамические образования, организующие и направляющие психическую деятельность и поведение человека. Потребность – главная категория теории личности Г. Мюррея (персонологии). Анализ потребностей необходим для уточнения индивидуальности, поскольку каждому человеку присущ их специфический комплекс. Г. Мюррей выделил и описал множество потребностей, которые он классифицировал по разным основаниям (потребности в деятельности и в результате, созидательные и негативные потребности и др.). Наиболее известной среди этих классификаций, делающей акцент на происхождении потребности и, следовательно, на направлении деятельности, к которой она побуждает, является следующая: различаются психические, организменные и социальна потребности.
Для анализа результатов ТАТ Г. Мюррей составил перечень и подробные описания 20 потребностей, среди которых доминантность, агрессия, автономия, социальность, достижение, самозащита и др. После нахождения потребностей у героев рассказов психолог должен оценить в баллах (от 1 до 5) в зависимости от интенсивности, длительности и частоты проявления, значения для развития сюжета.
Завершающий этап обработки заключается в их ранжировании с целью выделения доминирующих потребностей, проявляющихся сильнее и чаще на протяжении всего диагностирования (то есть во многих рассказах). По гипотезе Г. Мюррея, испытуемый идентифицирует себя с героями рассказов; поэтому найденные потребности и их иерархия характеризуют его личность.
Каждой потребности соответствует определенное давление, ощущаемое со стороны. Давление рассматривается пусковым механизмом потребности, необходимым для того, чтобы она стала активной доминантой поведения. Их взаимодействие – тема – является базовым объект психологического анализа, позволяющим описать взаимоотношения индивида со средой.
Мюрреевская схема анализа результатов ТАТ не является единственной. Существуют ее многочисленные модификации и дополнения, опирающиеся на разные теоретические концепции. Их возникновение в первую очередь объясняется направленностью на получение личностной информации, которая может маскироваться защитными механизмами. С этой целью наряду с содержательными характеристиками рассказов выделяют их формальные (структурные) показатели.
В настоящее время благодаря усилиям многих психологов, среди которых следует назвать Д. Рапапорта, С. Томкинса, М. Арнольд, Л. Беллака, выделено 27 показателей, которые можно получить по ТАТ. Все являются обязательными, то есть фиксируемыми в каждом рассказе, но важным принципом анализа является ориентация на их целостную систему, а также на их интеграцию с другими данными об испытуемом. Использование ТАТ требует от диагноста высокого профессионализма, включающего не только знания и опыт, но и опору на интуицию.
Правильное, квалифицированное применение этой сложной методики позволяет получить целостное, глобальное знание о личности, в котором представлена информация о доминирующих потребностях, степени их удовлетворения, конфликтах со средой, целях и средствах их достижения, преградах, состоянии аффективной сферы, психологических защитах, жизненной позиции, мировоззрении, самооценке.
ТАТ и использованный в нем подход к оценке личности послужили основой для разработки целого ряда родственных методик, направленных на измерение одной потребности (например, потребности в достижении или агрессии), для диагностики разных возрастных групп (подростковый апперцептивный тест, геронтологический апперцептивный тест).
Известен Тест детской апперцепции (Children’s Apperception Test – CAT), разработанный Л. Беллаком и предназначенный для диагностики детей в возрасте от 3 до 10 лет. На карточках CAT вместо людей изображены животные в антропоморфных ситуациях, так как предполагается, что маленьким детям легче фантазировать с изображением животного, чем человека. Эта методика широко используется в практике детских психологов-консультантов и позволяет выявить основные потребности ребенка и степень их удовлетворения, его взаимоотношения с окружающими людьми, страхи, конфликты, психологические защиты.
Несмотря на то это практическая ценность ТАТ и сходных методик не подвергается сомнению со стороны клиницистов, психодиагносты продолжают исследования их психометрических параметров.
Еще одной проективной методикой интерпретации является Методика рисуночной фрустрации Розенцвейга (Rosenzweig Picture – Frustration Study).
В ТАТе и родственных ему методиках картинки используются для того, чтобы стимулировать свободную игру воображения и вызывать сложные вербальные ответы. В противоположность этому, Методика рисуночной фрустрации Розенцвейга (RPF-study) дает меньше простора для фантазии и требует более простых ответов: Созданная С. Розенцвейгом на основе его теории фрустрации и агрессия, эта методика, опубликованная еще в 1945 г. и имеющая большое количество последующих модификаций, представляет собой серию условных рисунков, на которых один персонаж определенным образом срывает («фрустрирует») намерения и действия другого персонажа или привлекает внимание к фрустрирующей ситуации. На специально отведенном месте стимульной карточки испытуемый пишет, что, по его мнению ответил бы фрустрированный персонаж.
В соответствии с теорией фрустрации С. Розенцвейга это состояние возникает у человека в тех случаях, когда он по каким-то причинам не может удовлетворить потребность, добиться намеченной цели. Фрустрация называется первичной (депривацией), если удовлетворение потребности невозможно из-за отсутствия ее объекта. Вторичная фрустрация возникает, когда на пути к цели встречается препятствие мешающее ее достижению.
Поскольку состояние фрустрации индивид переживает довольно часто в контексте повседневных жизненных ситуаций, он со временем вырабатывает специфические эмоциональные и поведенческие способы реагирования. Если его отношение к фрустрирующим обстоятельствам адекватно, а способы преодоления фрустрации отличаются устойчивостью, то можно говорить о так называемой фрустрационной толерантности. Согласно С. Розенцвейгу, фрустрационная толерантность характеризует разбитую, зрелую личность. Поэтому так важно психологу не только выявить специфический набор фрустрационных реакций, свойственный индивиду, но и определить их устойчивость. Помимо этого, на основе таблиц стандартных ответов (ответов, которые дают не менее 40% испытуемых) рассчитывается показа групповой конформности, позволяющий судить о степени социальной адаптации индивида.
Методика С. Розенцвейга существует в двух вариантах – для взрослых, начиная с 15 лет, и для детей в возрасте 4–12 лет. Она обладает относительно объективной процедурой оценки результатов и более доступ статистическому анализу, чем большинство проективных методик.
Для формализации словесных ответов испытуемых С. Розенцвейг предложил использовать выделенные им оценочные категории. По типу реакции, отражающему доминирующее в ответе содержание, различают:
· препятственно-доминантные реакции – препятствия, вызывающие фрустрацию, всячески акцентируются независимо от того, расцениваются они как благоприятные, неблагоприятные или незначительные;
· самозащитные – активность проявляется в фирме порицания кого-либо, отрицания или признания собственной вины, уклонения от упрека и направлена на защиту своего Я;
· конструктивно-упорствующие реакции – постоянно направленные на выявление конструктивного решения выхода из конфликтной ситуации в форме либо требования помощи от других лиц, либо принятия на себя обязанности позитивно разрешить ситуацию, либо форме уверенности в том, что время и ход событий приведут к ееразрешению.
По направленности реакции оцениваются как;
· экстрапунитивные – направленные на живое или неживое окружение, при этом осуждается внешняя причина фрустрации и подчеркивается еестепень, иногда разрешения ситуации требуют от другого лица;
· интропунитивные – направленные на самого себя с принятием вины или ответственности за исправление возникшей ситуации; при этом фрустрирующая ситуация не подлежит осуждению;
· импунитивные – направленные на ослабление и преобразование «агрессивной энергии» в нечто незначительное, неизбежное, преодолимое со временем; при этом обвинение окружающих или самого себя отсутствует.
Так как любое словесное высказывание-ответ на ситуацию С. Розенцвейга можно охарактеризовать и по направлению, и в отношении доминирующего содержания, всевозможные их сочетания (3´3) образуют девять оценочных факторов, к которым добавлены еще два, используемые для оценки защитных реакций ситуациях обвинения (когда субъект подвергается нападкам, упрекам со стороны фрустрирующего персонажа). Этап формализации ответных реакций испытуемого состоит в обозначении их с помощью оценочных факторов, что создает условия для количественной обработки.
Общий подход к оценке индивидуальности, предложенной С. Розенцвейгом, был использован в других методиках, например для выявления отношения к национальным меньшинствам (Дж. Браун), к выпускаемым товарам (Г. Смит) и др.
В России эта методика используется в клинической практике для дифференцированной диагностики неврозов, при прогнозировании социально-опасных действий психически больных. Широко применяется она и в практической работе со здоровыми людьми для прогноза поведения в трудных и конфликтных ситуациях, для предсказания эмоциональных реакций при столкновении с проблемами, для выявления трудностей во взаимодействии с людьми, при анализе причин социальной дезадаптации. Адаптация и стандартизация детского варианта были предложены Е.Е. Даниловой (1992). Ею получены нормы для детей в возрасте от 6 до 11 лет.
§3. Проективные методики экспрессии
Как известно, к ним относятся методики, в которых диагноз личностных свойств ставится с опорой да анализ изобразительной деятельности индивида. Особое внимание в таких техниках уделяется рисованию человеческой фигуры.
В качестве примера такой графической методики можно назвать Методику К. Маховер «Нарисуй человека» (Machover Draw-a-Person Test - DAP).
Испытуемый получает карандаш и бумагу с заданием нарисовать века. После того как он заканчивает рисунок, его просят нарисовать человека противоположного пола. Пока индивид рисует, экспериментатор отмечает его реплики, последовательность, в которой рисуются различные части, и другие подробности процесса рисования. За рисованием может последовать беседа, в которой испытуемого просят придумать рассказ о каждом из нарисованных людей, «как если бы он был персонажем пьесы или романа». Затем испытуемому задается серия о возрасте, типе образования, профессии, семье и других фактах из жизни изображенных персонажей.
Анализ выполнения методики «Нарисуй человека» в основном качественный характер и опирается на изучение некоторых параметров рисунков. Особое внимание обращается на абсолютный и относительный размеры мужской и женской фигур, их расположение на листе бумаги, качество линий, последовательность рисования частей фигур, фронтальный или профильный угол зрения, положение рук, изображение одежды, наличие фона, линии основания. Учитываются такие детали рисунков, как отсутствие различных частей тела, диспропорция, штриховка, количество деталей, исправления и другие особенности стиля.
Работы по определению валидности этой методики дали противоречивые результаты. Наиболее систематичные и четко организованные исследования, выполненные К. Свенсером, С. Уотсоном, Дж. Феллингом и другими, не подтвердили предложенную К. Маховер диагностическую интерпретацию. Трудности анализа связаны также с тем, что индивидуальные различия в способности к рисованию отражаются на общем качестве рисунков.
К классу графических проективных методик относятся также и получившие большое распространение методик: «Рисунок семьи» (В. Вульфи др.), «Дом – дерево – человек» (Дж. Бук), «Тест дерева» (К. Кох), «Автопортрет» (Р. Бернс) и многие другие.
При анализе методик этого класса исследователи исходят из положения о том, что в рисунке человек непосредственно выражает особенности собственной личности, которые поддаются интерпретации с помощью системы эмпирически выверенных критериев.
Широкое применение графические методики в нашей стране, к сожалению, нашли среди непрофессионалов – педагогов, воспитателе представителей других профессий. Во многом это объясняется доступностью и кажущейся простотой использовании. Но отсутствие единой и обоснованной системы интерпретации их показателей приводит к субъективным и неоправданным заключениям. Большое число опубликованных на русском языке пособий по применению графических методик к разным категориям испытуемых отнюдь не способствует профессиональному их использованию. Во многом это объясняется тем, что каждый показатель рисунков в этих пособиях трактуется изолированно, вне связи с другими. Но психодиагносту хорошо известно, что для более или менее обоснованного вывода нужно опираться насистему показателей, дополняя ее информацией из других источников (бесед, наблюдений).
Поэтому нам представляется полезным опыт модификации двух графических методик (Дом – Дерево – Человек и Кинетический рисунок семьи), выполненной Р.В. Беляускайте.
Она предложила стандартную процедуру их индивидуального применения и системный подход к анализу результатов. Для этого общепризнанные показатели рисунков были сгруппированы в ряд симптомокомплексов, каждый из которых характеризовал отдельную личностную черту или особенности взаимоотношений с окружающими. Для каждого показателя рисунка предусмотрена оценка в баллах, зависящая от его выраженности и значимости для той характеристики, к которой этот показатель отнесен.
Для методики «Дом – Дерево – Человек» были выделены восемь характеристик, которые можно оценить с ее помощью. Это незащищенность, тревожность, недоверие к себе, чувство неполноценности, враждебность, конфликтность, трудности в общении и депрессивность. Для методики «Кинетический рисунок семьи» их пять: благоприятная семейная ситуация, тревожность, конфликтность в семье, чувство неполноценности и враждебность в семейной ситуации.
Приведем пример группировки показателей рисунка для характеристики «Враждебность в семейной ситуации» (см. табл. 7).
Таблица 7
Пример выделения симптомокомплексов и оценки параметров рисунков методики «Кинетический рисунок семьи»
| Характеристика | Симптом | Оценка (баллы) |
| Враждебность в семейной ситуации | 1. Одна фигура на другом листе или другой стороне листа 2. Агрессивная позиция фигуры 3. Зачеркнутая фигура 4. Деформированная фигура 5. Обратный профиль человека 6. Руки раскинуты в стороны 7. Пальцы длинные, подчеркнуты |
Обработка результатов испытуемого заключается в подсчете суммы баллов всех показателей рисунков по каждой характеристике. Представив полученные суммы в процентах, можно сравнивать выраженность разных характеристик, выявлять доминирующие.
Описанная схема анализа результатов графических методик снижает степень субъективизма в их интерпретации. Будучи дополненой информацией, полученной в ходе беседы с испытуемым; она позволяет даже начинающему психодиагносту давать достаточно достоверные заключения относительно личностных особенностей испытуемого.
Завершая главу о проективных методах диагностики, отметим, что несмотря на критику в их адрес и ряд методологических проблем, связанных с ними, исследование их возможностей продолжается, поиск более тонких способов анализа, совершенствуются процедуры применения. Продолжают разрабатываться новые методики. Например, создана методика совместного рисования, требующая уча всей семьи или супружеской пары в выполнении единого рис в присутствии психотерапевта, внимательно наблюдающего за поведением всех участников.
Вопросы
1. Каковы цели использования проективных методов?
2. Каковы достоинства и недостатки проективных методов?
3. Дайте общую характеристику ТАТ, опишите области применения этой методики.
4. Каковы теоретические основы методики рисуночной фрустрации С. Розенцвейга?
5. Опишите способы анализа и основные показатели методики С. Розенцвейга.
6. Перечислите достоинства и недостатки графических проективных методов.
Рекомендуемая литература
Анастази А. Психологическое тестирование. – М., 1982. Кн. 2. С. 182–210.
Анастази А., Урбина С. Психологическое тестирование. – С 2001. С. 449–483.
Белый Б.И. Тест Роршаха. Практика и теория. – СПб., 1992.
Бурлачук Л.Ф. Руководство CAT. – Киев, 1995.
Данилова Е.Е. Детский тест «рисуночной фрустрации» С. Розенцвейга. – М., 1992.
Мадди С. Теории личности: сравнительный анализ. – СПб., 2002. – С. 261–268.
Основы психодиагностики / Под ред. А.Г. Шмелева. – Ростов н/Д, 1996. – С. 171–180.
Романова Е.С. Графические методы в практической психологии. – СПб., 2002.
Соколова Е.Т. Проективные методы исследования личности. – М., 1980.
Глава 12. Прогностичность результатов личностных методик
§1. Субъективизм средовых оценок и индивидуальный прогноз поведения
Проблема интерпретации и использования на ее основе диагностических результатов остается самой сложной в работе психодиагноста-практика. Для того чтобы в каждом конкретном случае правильно решить, необходимо глубокое знание психологии. Только такое подлинно научное психологическое знание, а не здравый смысл и житейская мудрость позволяет перейти от диагноза к прогнозу, который и является почти всегда главной задачей практического психолога, в какой бы сфере он ни работал.
Чтобы доказать это, рассмотрим некоторые заблуждения обыденной психологии, которым иногда подвержены и психологи. Главное из них – убежденность в прогностичности личностных свойств, проявляющаяся в том, что на основе информации о личностных чертах многие с уверенностью прогнозируют поведение человека в конкретных жизненных ситуациях. Для доказательства неверности таких представлений американские психологи Л. Росс и Р. Нисбетт приводят следующий пример: спешащий на свидание Джон видит в дверях упавшего и просящего о помощи человека. С точки зрения большинства предсказать, как себя поведет в такой ситуации Джон, можно, если обладать определенной информацией о нем. Например, такой – известен ли Джон своей черствостью и бесчувственностью или, напротив, добротой и участливостью; как он вел себя в подобных ситуациях; является ли он членом благотворительной организации.
Однако такая информация о личности Джона имеет незначительную прогностическую ценность. Чтобы понять это, достаточно поставить себя в подобную ситуацию; станет очевидным, что поведение каждого в первую очередь будет определяться условиями самой ситуации и, в частности, внешним видом упавшего человека (производит ли он впечатление больного или пьяницы, наркомана, бомжа). Помимо этого, важным будет тот факт, происходит ли это в безлюдном месте или, напротив, вокруг есть люди, которые вместо вас могут оказать необходимую помощь. Существенно, располагаете ли вы временем для оказания помощи.
Таким образом, этот пример показывает, насколько велико влияние на поведение человека в конкретной ситуации особенностей этой ситуации, специфических условий, в которых оказался человек. Знание личностных черт отступает на второй план в прогнозе поведения в определенной ситуации, а обыденное сознание уверено в обратном. Чрезмерно преувеличенное представление людей о значимости личностных черт при одновременной неспособности признать важность ситуационных факторов при их воздействии на поведение человека получило название «фундаментальной ошибки атрибуции» (Л. Росс, Р. Нисбетт, Е. Джонс, Е. Джильберт). «На практике, когда кто-то хочет предсказать поведение человека, полезнее испытать ситуации, а не свойства человека», – пишет известный американский психолог Дж. Бэрон.
Обыденное сознание преувеличивает стабильность и согласованность личностных черт в отношении их проявлений в разных ситуациях. Вывод о постоянстве черты делаемся на основе определенного способа поведения в определенном классе ситуаций. Так возникают заключения об импульсивности, ригидности, экстравертированности и других чертах, свойственных тем или иным индивидам.
В настоящее время практически все психологи признают, что не существует универсальных черт, проявляющихся абсолютно всегда, характеризующих поведение человека во всех ситуациях, предполагающих действие соответствующих черт. Стало очевидным, что каждая черта связана с определенным классом ситуаций, является ситуационно зависимой. Поэтому вместо термина «черта» часто используется понятие «диспозиция» (от лат. dispositio – расположение), отражающее склонность, предрасположенность к определенному поведению в определенных ситуациях.
Однако неверно полагать, что, зная специфику ситуации, можно предсказать поведение в ней любого человека, а понимая характер ситуационных воздействий на возникновение и развитие определенных личностных черт, можно прогнозировать их проявление у всех или большинства индивидов, испытывающих эти воздействия. Это еще одно заблуждение обыденного сознания. Так, например, в первый день пребывания в школе дети ведут себя по-разному; чаще всего мы не можем предсказать, какие черты проявит в этот день тот или иной первоклассник – боязнь незнакомого места, тревожность в непривычной ситуации, любознательность, общительность, отгороженность, конфликтность. Какие черты будут доминировать в поведении определенного ребенка? Прогноз затруднен, хотя мы знаем специфику данной ситуации, «сценарий» происходящих событий.
Оказывается, что влияние некоторых значимых с точки зрения большинства людей ситуационных факторов незначительно. Например, Ч. Уидом в своем исследовании показал, что влияние пережитого в детстве физического или сексуального насилия на личность незначимо, а Е. Шайн обнаружил отсутствие долговременного эффекта психологической обработки в лагерях военнопленных.
Еще один пример того, что могут быть расхождения в оценке значимости разных средовых факторов обыденным сознанием и реальный их воздействием. В кембриджско-соммервильском исследовании, направленном на оказание социально-психологической помощи детям семей с низким социоэкономическим статусом, среди участников наблюдался существенный разброс в семейных условиях: на одном полюсе были мальчики из достаточно благополучных семей, хотя и бедных (отцы работали, матери вели домашнее хозяйство), на другом полюсе – мальчики из семей, имевших полный набор социальных патологий (безработные, пьющие и пр.). Сорок лет спустя разница между мужчинами этих двух групп отсутствовала по таким показателям, как число арестов, психических расстройств, уровень доходов и занятости и пр. Значит, не было обнаружено влияние семейной обстановки на качество жизни и психическое здоровье человека, хотя общепризнанной в житейском представлении является важность, первостепенность этого фактора.
Таким образом, предвзятые представления, житейская мудрость не помогают, а вводят в заблуждение, когда нужно оценить влияние среды на формирование личности и поведение человека. Ситуационные факторы, условия среды влияют не так, как мы ожидаем, опираясь нашу интуицию и жизненный опыт. Некоторые важные с точки зрения большинства факторы оказываются неощутимыми по своему действию, а другие, считающиеся слабыми, в действительности оказывают сильное влияние. Необходим тонкий анализ ситуации и факторов воздействия, который может осуществить только квалифицированный психолог.
Итак, для предсказания поведения человека в конкретной ситуации необходимо не только понимать роль ситуационных факторов, ной уметь оценивать ситуационные влияния.
Почему это может сделать только психолог?
Потому что он понимает, что недостаточно иметь знание о ситуации, вызывающей определенное поведение со стороны человека, нужно знать, как ее воспринимает и интерпретирует конкретный человек. Согласно взглядам представителей различных психологических школ, восприятие и понимание представляют собой не пассивную регистрацию реальности, а активный и конструктивный процесс, деятельность, приводящую к созданию образа среды, мира, отдельных воздействий, и этот образ определяет специфику поведений. Причины индивидуального своеобразия поведения видятся прежде всего в разнообразии индивидуальных, субъективных интерпретаций ситуаций. У разных психологов внутренние факторы, приводящие к преодолению непосредственности восприятия и оценок, называются по-разному – «конструкты» Дж. Келли, «внутренние условия деятельности» С.Л. Рубинштейна, «установка» Д.Н. Узнадзе и др. Когнитивисты в 60-е гг. XX в. ввели понятие «субъективный образ ситуации». Главное заключается в том, что представители разных психологических школ признают наличие субъективизма в интерпретации факторов среды, доказывая, что абсолютных суждений и оценок, одинаковых для всех людей, не бывает.
Психология изучает, каким образом люди делают выводы, выносят оценки, суждения относительно ситуаций, окружающей среды, ее стимулов, воздействий. Главным механизмом, как отмечают многие, является сравнение. Прежде всего человек сравнивает свои восприятия и суждения с контекстом. Так, С. Эш продемонстрировал «эффект первого впечатления». Он предъявлял списки личностных качеств какого-то воображаемого человека и просил высказать суждения о нем, оценки его. Оказалось, что первые пункты перечня заставляли испытуемых создавать рабочие гипотезы, которые затем диктовали, как интерпретировать последующую информацию. Таким образом, набор одних и тех же качеств; но представляемых в разном порядке, порождал итоговые оценки в отношении воображаемый человека. Первые пункты списка оказывали непропорционально большое влияние. Так, например, термин «интеллектуальный» в зависимости от первоначального впечатления, определяемого первыми перечисленными чертами, интерпретировался как «рассудительный, мудрый, проницательный» (при положительном впечатлении) или как «расчетливый, высокомерный, бесчувственный равнодушный» (при отрицательном).
Таким образом, контекст событий или информации о них предопределяет нашу интерпретацию. Сравнение с контекстом влияет на наши суждения, а последние отразится на поведении.
Еще один вид сравнений – с прошлым опытом. Так возникают такие оценки, как «добрые старые времена», «ужасная молодежь», «эти современные нравы». Известно, что пожилые блокадники долгое время чувствовали себя обеспеченными по сравнению со временем блокады, а некоторым первоклассникам школа нравится школа, потому что в ней не заставляют днем спать, как это было в детском саду.
Следующий вид сравнения – социальное. Люди сравнивают себя и окружающих с социально значимыми людьми и на основе этого выносят суждения о счастье, таланте, здоровье, богатстве и пр.
Помимо сравнения механизмом формирования субъективных интерпретаций является конформность, проявляющаяся и в том, индивид перенимает интерпретации других людей, присваивает их оценки и суждения.
Обобщая, можно утверждать, что в основе индивидуальных интерпретаций всего, с чем встречается человек, лежит его прошлый опыт. С.Л. Рубинштейн по этому вопросу писал так: «Поскольку внутренние условия, через которые в каждый момент преломляются внешние воздействия на личность, в свою очередь формировались в зависимости от предшествующих внешних воздействий, положение о преломлении внешних воздействий через внутренние условия означает с тем, что психологический эффект каждого внешнего (в том числе и педагогического) воздействия на личность обусловлен историей ее развития».
Итак, люди активно, интерпретируют ситуации и события, просто воспринимают их, и с этим связаны дифференциальные различия их поведения в одинаковых условиях среды. Но, кроме того, слкдует понимать, что субъективны интерпретации человека могут меняться, и потому один и тот же человек о двух идентичных ситуациях в разное время нередко судит по-разному.
Психологам также известно, что субъективными интерпретациями манипулировать и главный механизм этого манипулирования – присваивание ярлыков и формирование категорий, позволяющее отнести встретившийся предмет, человека или событие к определенному классу и сформировать на этой основе определенные ожидания в отношении некоторых его характеристик и соответствующее суждение о нем. Для обозначения этого механизма представители когнитивной психологии используют такие термины, как «схема», «сценарий», «структура значения». Применяя их, люди интерпретируют события и ситуации, а также пытаются прогнозировать поведение в них других людей.
Например, зная сценарий защиты диплома, индивид ожидает определенного поведения участников-оппонентов, комиссии, других присутствующих.
Практическая польза наклеивания ярлыков хорошо известна пропагандистам («консерватор», «террорист» и пр.). Психологи исследовали эффект наклеивания ярлыков, введя понятие самореализующегося ожидания. Смысл этого понятия заключается в том, что вера относительно характеристик человека или группы служит формированию реальности, подтверждающей эту веру (Р. Мертон). Известной иллюстрацией этого феномена является «эффект Розенталя и Джейкобсон».
Итак, стремление полагаться на сценарии, схемы и другие туры знаний помогают человеку интерпретировать окружающий мир, прогнозировать события и поведение окружающих, однако часто это делается с чрезмерной уверенностью без понимания индивидуальных различий и в этих готовых структурах знания. Они меняются от человека к человеку и у одного и того же человека в разное время. Ошибки, допускаемые людьми в прогнозировании поведения других, связаны с непониманием того, что, во-первых, разные люди по-разному ведут себя в одних и тех же ситуациях и, во-вторых, низка согласованность поведения одного и того же человека в разных ситуациях.
У. Мишел, проанализировав разные исследования, нашел, что поведенческие проявления одной и той же черты коррелируют на уровне между 0,1 и 0,2. Это значит, что если знать, как некто вел себя в ситуации 1, это почти не отразится на точности предсказания того, как он поведет себя в ситуации 2, требующей проявления той же черты. На низкую кросс-ситуативную согласованность поведения указывают исследования Г. Хартшорна и М. Мея (1928) честности учеников начальной и средней школ (корреляции 0,23), а также данные Т. Ньюкомба (1929) относительно проявления экстравертированности подростков в летнем лагере (корреляции 0,14).
Предсказание поведения в одной ситуации на основе знания того, как человек вел себя в другой сходной ситуации, опирается наожидание кросс-ситуативной согласованности поведения. А такое ожидание – еще одно заблуждение обыденного сознания.
Итак, есть основания думать, что люди, включая и психологов, безосновательно преувеличивают стабильность проявления черт, предсказывая или объясняя поведение на их основе, а не на анализе ситуаций. Противоположностью такой точки зрения является «ситуационизм» – уверенность в том, что поведение человека полностью определяется ситуацией, а кажущиеся различия в чертах личности являются артефактом от восприятия диагностических ситуаций.
Между тем личностные черты не следует рассматривать принадлежащими лишь самому человеку, каждая из них обусловлена и особенностями индивида, и спецификой ситуации. Главной детерминантой поведения человека выступают не черты или ситуации в отдельности, а скорее их взаимодействие. Поэтому непостоянство какой-либо черты (например, импульсивности) в разных ситуациях может быть связано с проявлением какого-либо более глубокого постоянства, например в особенностях категоризации ситуаций, в особой пристрастности их оценок. Если сходны оценки человека в отношении разных ситуаций, тогда и поведение в них, скорее всего, может быть похожим, а для его предсказания нужны знания этих оценок. Узнать их можно либо посредством особого подхода к диагностике (идеографического), о чем пойдет речь дальше, либо в результате длительного, постоянного наблюдения за реальным повседневным поведением человека на протяжении его жизни. В повседневной жизни мы обычно наблюдаем знакомых людей в относительно стандартных, типичных, обычных ситуациях, часто определяемых их социальными ролями. Повторяемость, привычность поведения человека в таких ситуациях являете одной из основных причин обыденного диспозиционизма, когда особенности поведения относят за счет личностных свойств. В действительности эта стабильность и потому предсказуемость поведения обусловлены систематическим взаимодействием индивида и среды, типичной для него.
§2. Идеографический подход в диагностике и индивидуальный прогноз поведения
Ранее уже неоднократно отмечалось, что важными причинами малой прогностичности результатов диагностических методик является влияния условие среды и специфики ситуаций, в которых оказывается человек, субъективность интерпретаций этих ситуаций и средовых воздействий, низкая согласованность поведения одного и того же человека в разных ситуациях. Следовательно, узнав с помощью личностной методики ту или иную черту индивида, мы не можем с уверенностью ожидать ее проявления в конкретных ситуациях. Нам необходимо выяснить, как воспринимает и интерпретирует ситуацию индивид.
Что же в таком случае дают нам результаты личностной психодиагностики, какова их прогностическая действенность?
Чтобы понять это, следует вспомнить о том, что результат личностной методики является агрегированным, т.е. отражает усредненную реакцию человека в ряде ситуаций, релевантных данной черте. Именно на методе агрегирования основаны высокие показатели надежности диагностических методик. Зная результат личностной методики, психолог может с достаточной точностью предсказать усредненную реакцию человека, которую он будет проявлять протяжении достаточно длительного времени в будущем, а также распределение и вероятность в будущем среднего проявления ты и экстремальных ее проявлений. Так, измерив уровень агрессивности индивида, можно предсказать средний уровень ее проявлений, вероятность проявления этого среднего для индивида уровня, а также экстремальных проявлений агрессивности. Но знание выраженности этой черты никак не повысит точности предсказания поведения человека в конкретной ситуации, так как отдельные реакции людей подвержены влиянию многих случайных факторов, не имеющих отношения к измеренной черте.
Диагностический подход, направленный на предсказание усредненных случаев, отражающих общие закономерности, называют номотетическим. Используя номотетический подход, можно открыть общие законы, но, зная их, невозможно составить достаточно полное представление о личности, поскольку личность уникальна. Конечно, номотетический подход не исключает индивидуальных различий, но предполагает их оценку с помощью стандартного набора черт, которые могут иметь отклонения от среднего, типичного их выражения в ту или иную сторону.
По таким чертам многим людям можно дать оценку. Но при их выделении игнорируют качественные различия между людьми в угоду описания их сходства с другими. Номотетические законы и черты выводятся из среднегрупповых данных, но они неприменимы для предсказания каждого конкретного случая. Так, например, известно, что большинство людей, характеризуемых как обладающие высоким уровнем потребности в достижении, будут работать больше и аффективнее, чем большинство людей с низким уровнем этой потребности. Но некоторые люди, оцененные как имеющие высокий уровень потребности в достижении, работать не будут, в то время как некоторые люди, отнесенные к низкому уровню выраженности этой потребности, трудятся интенсивно.
Таким образом, дать индивидуальный прогноз, используя номотетический подход, не удается. Чтобы применить номотетические знания к предсказанию конкретных случаев, нужно дополнить их информацией о важнейших чертах личности и специфике ее средовых условий. Это позволит выяснить, как общие законы и знания будут обнаруживаться у отдельного человека. Например, потребность в движении проявится в усердной работе, но в условиях свободной реализации возможностей, а не при несвободном рабском труде, в отсутствие ресурсов для самораскрытия.
Поэтому номотетический подход должен быть дополнен идеографическим, который ориентирован на описание и объяснение сложного целого, каковым является личность, с учетом индивидуального своеобразия. Сторонниками идеографического анализа личности, отстаивающими его преимущества, были такие известные психологи, как В. Штерн, Г. Олпорт а также представители гуманистической психологии А. Маслоу, К. Роджерс и другие. Они считали, что люди в большей степени отличны друг от друга, нежели сходны друг с другом, поэтому основная задача психологов состоит в понимании и предсказании индивидуальные случаев.
Для того чтобы повысить прогностичность результатов личностных методик, необходимо использовать принципы идеографического анализа индивидуальности. Основной из них состоит в следующем: при очерчивании круга конкретных ситуаций, в которых может быть обнаружена определенная черта какого-либо человека, следует использовать информацию о том, как эту черту воспринимает сам человек, какое место занимает она в его субъективной иерархии личностных черт, в каких случаях он считает нужным проявлять черту.
Следует ожидать проявления конкретной черты у каждого индивида не во всех ситуациях, в которых есть возможность ее продемонстрировать, а лишь в определенных ситуациях, которые можно назвать релевантными по отношению к нему. Так, если какая-то черта рассматривается как существенная, важная с точки зрения данного человека, он, стремясь следовать своему личному стандарту, будет проявлять ее во всех случаях, когда эту черту можно (или нужно) продемонстрировать. Поэтому можно ожидать высокой согласованности поведения этого человека в соответствующем круге ситуаций (адекватных данной черте). Человек будет сознательно отслеживать свое поведение относительно присутствия данной черты. Например, считай важной, ценной такую черту, как эмпатия, индивид будет стремиться обнаружить ее, проявить во всех ситуациях, когда это возможно. Другой человек будет стремиться быть последовательным в проявлении добросовестности и т.д.
Такие черты, характеризующиеся постоянством проявлений, да называют генерализованными. Те или иные черты стать генерализованными под влиянием воспитания, специальной тренировки. Например, родители, которые хотят, чтобы их дети стали честными, должны учить их этому, ставя в разнообразные обстоятельства, ситуации. Люди могут формировать у себя генерализованные черты целенаправленно, рассматривая их самыми ценными и полезными.
Характер черт личности, в том числе и их степень генерализованности, меняется в зависимости от культуры (о чем речь пойдет в гл. 20)
Таким образом, зная, как оценивает данную черту человек, какое место занимает данная черта в иерархии личностных черт этого человека, можно с определенной вероятностью ожидать ее проявления во многих или в некоторых ситуациях. Важно знать, что думает данный человек по поводу соотношения определенной черты и конкретной ситуации, недостаточно знать выраженность тех или иных черт, важно определить представления этого человека относительно этих черт и ситуаций. Поэтому для такого прогноза необходимо учитывать разнообразную информацию об индивиде:
· о его потребностях и целях, ценностях и способах их достижения;
· о мировоззрении и взаимоотношениях с окружающими людьми;
· о фактах его биографии;
· об условиях его жизни и наличной жизненной ситуации и многое другое.
Итак, прогностические возможности результатов исследования конкретного человека по определенной личностной методике может адекватно охарактеризовать только психолог, обладающий глубокими научными знаниями психологии и психодиагностики. Только он знает «цену» диагноза в каждом отдельном случае, а также понимает, какие выводы можно сделать на его основе. Серьезный диагност не упускает из виду уникальность каждого человека, неповторимость его жизненного пути, специфику взаимодействия его с окружающими и многое другое. Поэтому идеографический анализ непременно включается в диагностическое обследование индивида и повышает эффективность последнего. Среди методов идеографического анализа особое, пока не до конца оцененное значение имеют репертуарные личностные методики.
Вопросы
1. Почему убежденность в прогностичности личностных свойств является заблуждением? Докажите это.
2. Объясните, что означает ситуационная зависимость личностных черт.
3. В чем причины дифференциальных различий поведения людей в одних и тех же ситуациях?
4. Почему низка кросс-ситуативная согласованность поведения людей?
5. Поясните, как идеографический подход к диагностике может повысить прогностические возможности личностных методик.
Рекомендуемая литература
Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. – М., 1999.
Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии – Шмелев А.Г. Психодиагностика личностных черт. – М., 2002. – С. 46–48, 56–57.
Handbook of Human Intelligence. – N.-I, 1982. – D. 559–700.
Mischel W, Personality and assessment. – N.-I, 1965.
ЧАСТЬ IV. ДИАГНОСТИКА МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Глава 13. Социометрический метод в диагностике малых групп
§1. Малая группа и структура общения в ней
Диагностика межличностных отношений включает в себя изучение взаимоотношений в малых контактных группах. В западной психологии и социологии даются самые различные определения малой группы Д. Картрайт, А. Зандер и Т. Ньюком называют следующие критерии, позволяющие определять это понятие:
· частота и продолжительность взаимодействия между индивидами в группе;
· число составляющих ее членов.
В этой связи сформулирована гипотеза: между числом, и интенсивностью коммуникаций в группе, с одной стороны, и ее сплоченностью – с другой, существует прямая связь; число и сила взаимных положительных и отрицательных выборов являются показателем для определения уровня качественной групповой характеристик названной сплоченностью.
Ш. Бюлер относит к типичным особенностям группы:
· взаимоотношения и взаимовлияние ее членов, без чего группа не существует;
· известную определенность ролей, которые выполняют отдельные индивиды;
· обособление лидеров, влияющих на мнение остальных;
· определенную общую цель, деятельность и организацию;
· существование у членов группы чувства «мы», единства группы;
· сплоченность, чья степень зависит, с одной стороны, от силы взаимного притяжения между ее членами, а с другой стороны – от интереса, вызванного деятельностью в группе.
Г. Диркс понимает под группой «психологически единую социальную ячейку, члены которой целенаправленно связаны друг с другом и зависят друг от друга. Признак группы прежде всего состоит в изменение одной части группы изменяет состояние всех других частей». Группу характеризует динамическая замкнутость. Она представляет собой динамический процесс взаимодействия между индивидами и всегда означает нечто большее, нежели просто сумма отдельных членов. По мнению Г. Диркса, существенным является тот момент, что члены группы взаимосвязаны друг с другом продолжительное время. Со временем в каждой группе развиваются определенные нравы, обычаи, привычки и стереотипы поведения, которые усваиваются ее членами и отличают данную группу от других.
X. Томэ и X. Фегер рассматривают группу как единство и единицу психологического анализа. Группы, пишут они, характеризуются преимущественно признаком взаимодействия своих членов.
В отечественной психологии и социологии малая группа рассматривается как сфера выявления возможностей личности, проявления ее индивидуальности и, наконец, как среда, в которой формируется активный член общества (И.С. Кон, Л.И. Уманский, В.Б. Ольшанский и др.). Малые группы являются частью непосредственной социальной среды, в которой осуществляется ежедневная жизнедеятельность человека и которая в значительной степени детерминирует его социальное поведение, определяет конкретные мотивы его деятельности, влияет на формирование его личности.
Согласно Я.Л. Коломинскому, понятие «группа» употребляется очень широко, дать его точное определение трудно. В самом общем виде группой можно назвать такое объединение людей, образование которого вызвано объективной необходимостью в сотрудничестве и субъективней потребностью в общении.
Малая группа, являясь частью непосредственной социальной среды человека, обыкновенно насчитывает от 2–3 до 40–45 человек. Как специфический вид человеческой общности, она отличается следующими особенностями:
· прямой (хотя может иметься и косвенный) контакт между составляющими ее индивидами;
· межличностное взаимодействие и взаимовлияние;
· общая цель и деятельность;
· переживание общих чувств;
· общность внимания и интересов, мотивов и установок, ценностей и норм, нравов, обычаев и привычек;
· внутренняя расчлененность функций и групповых ролей;
· определенная локализация в пространстве и известная устойчивость во времени.
Если исключить внутреннюю расчлененность функций и ролей, которая может наступить и позднее, все другие специфические особенности полностью или частично, в большей или меньшей присущи малой группе с момента ее возникновения и до ее распада. При отсутствии хотя бы одной из них нельзя говорить о малой группе как об относительно самостоятельном социальном образовании. Основным признаком малой группы является непосредственность общения между ее членами.
Известно, что любая контактная группа или социальная общность рождается на основе какой-то совместной деятельности и потребностей людей. Эта потребность впервые проявляется в подсистеме «взрослый – ребенок». В ней она зарождается и получает свое дальнейшее развитие. Постепенно к ней подключается подсистема отношений «ребенок – ребенок». С момента, когда общение между матерью и ребенком приобретает двусторонний характер, мы имеем дело уже с группой. Именно здесь ребенок приобретает тот социальный опыт, который на новом этапе ведет к расширению круга общения, распространяется на других значимых взрослых и сверстников. Подсистема «ребенок – ребенок» может реализоваться различными способами: братья и сестры, дети соседей, группа детского сада, школьный класс, спортивная секция и т.д., но связь «ребенок – взрослый» продолжается до того периода, пока ребенок не станет взрослым.
Группу детского сада можно рассматривать как первую детскую малую группу. Но взаимоотношения в среднем дошкольном возрасте хоть и основываются на симпатиях и отношениях, склад
