Вопрос о необходимости классового подхода к изучению крестьянской культуры Сибири дореформенного периода обсуждался в специальной статье еще в начале 1980-х годов1. Слабая изученность социальной структуры сибирской деревни и в результате - отсутствие у этнографов представлений об экономических и социальных признаках различных слоев сельских аграриев, в том числе - нарождавшихся предпринимателей буржуазного типа, оставляют указанный подход до сих пор на уровне желаемого.
В статье сделана попытка отчасти восполнить данный пробел. Опираясь на результаты собственного анализа социальной структуры приенисейской деревни, автор попыталась показать возможности использования некоторых документов волостных архивов в качестве источника для характеристики отдельных сторон материальной культуры (в частности, одежды, обуви, головных уборов и т.п.) богатой и зажиточной части крестьян Сибири. Найденные в Государственном архиве Красноярского края (далее ГАКК) в фонде Новоселовского волостного правления статистические описания крестьянских хозяйств, относящиеся к 1830-м годам XIX в.2, в результате анализа показали, что доля обуржуазившихся дворов, т.е. применявших наемный труд для воспроизводства основных отраслей хозяйства, составляла в некоторых селениях около 20%, а по волости в целом не менее 10%. Примерно такой же процент хозяйств относился к группе зажиточных середняков, которые наряду с использованием труда "семейных работников", эксплуатировали частично наемных работников. Таким образом, если в волости имелось до 700 дворов, то около 150 из них принадлежали сельской буржуазии. Ей принадлежало не менее 3/5 всех средств производства и преобладающая доля производимой товарной продукции. В распоряжении семьи высшей группы крестьян оставалось после расчета с наемными работниками и уплаты налогов, в среднем примерно 300-400 рублей дохода; в зажиточной - до 180 рублей; у середняка - в 4-5 раз меньше, чем в высшей группе; у бедняков денег не оставалось; наемный работник в год получал от 17 до 25 рублей, не считая одежды и пищи3.
В значительной своей части сельский полупролетариат Енисейской губернии состоял из люмпенов - лиц, насильственно лишенных средств производства, сосланных в Сибирь из Европейской части России. Не имея средств к существованию, они зачастую приобретали их характерным для периода первоначального накопления капитала способом - путем стихийной экспроприации собственности у нарождающейся буржуазии4. В клетях середняков и даже бедняков имелись, конечно, запасы самых необходимых для жизни продуктов и одежды, отнять их было легче, чем у крестьян состоятельных, как правило, имевших для зашиты оружие, но для реализации на рынке эти предметы мало годились - они не привлекали богатого покупателя и, следовательно, не оправдывали риска. Поэтому ссыльные люмпены направлялись за добычей чаще всего в наиболее богатые дворы и уносили оттуда ценное, социально престижное имущество, деньги и оружие. Хозяева стремились по горячим следам отыскать отнятое, подавали в волостные правления росписи ("регистры") украденных или ограбленных вещей, а для успеха сыска подробно описывали их приметы и называли стоимость.
Сибиреведы-этнографы неоднократно использовали сыскные росписи в числе других массовых документов, несущих информацию о "народной культуре"6, но целенаправленно данный источник для характеристики быта сельской буржуазии не рассматривался. В нашем распоряжении до 20 регистров утраченного имущества, найденных в фондах упоминавшегося уже Новоселовского, а также Зеледеевского волостных правлений6.
Объектом завладения разбойников было, разумеется, имущество не только крестьян. Среди ограбленных встречаются: "ясашный"; имевший деньги ссыльный; пономарь одной из местных церквей; три российских крестьянина, привезших в Сибирь товар, рассчитанный на сибирский спрос. Однако в большинстве случаев целью грабежа оказались хозяйства богатых и зажиточных крестьян. Об этом свидетельствует значительность сумм (превышающих среднегодовые доходы зажиточного и богатого хозяина), на которые оценивали имущество потерпевшие. Так, Иван Максимов, крестьянин д. Качинской Частоостровской волости был ограблен на сумму 1172 рубля 30 копеек, причем включенная сюда денежная сумма равнялась 683 рублям7. Беглые с Боготольского завода колодники, Иван Иванов, Иван Сандалов и Петр Крывелев, напали на дом Василия Михайлова, крестьянина д. Гуськовой Назаровской волости, прострелили хозяину руку, увезли имущества и денег в совокупности на сумму 671 рубль 95 копеек8. В д. Кононовой Сухобузимовской волости ограблению в отсутствие хозяина, Ивана Самсонова, подверглась его семья. Разбойники избили жену Ивана, изломали запоры, проникли в клеть, где разбили три коробьи, забрали денег и вещей на сумму 325 рублей9. Утраченное имущество крестьянской "женки" Домны Чирковой (место жительства ее в документе не указано) было оценено в 400 рублей. Кроме большого количества вещей, воры унесли туесок, в котором у хозяйки хранились серебряные деньги, а "сколько не упомнит, примерно же 200 рублей"10.
22 июня 1804 г. был ограблен четырьмя разбойниками, вооруженными ружьем, пистолетом, железными пиками, Михаил Яковлев Ярлыков, живший в волостном центре - селе Новоселове. Хозяин пытался оказать сопротивление грабителям, но был скручен веревкой, а все остальные члены семьи заперты в клети. Утрачено оказалось денег 300 рублей и имущества (в том числе оружия, семь лошадей) на сумму 417 рублей11. Зеледеевской волости д. Емельяновой крестьянин Андрей Круглов был ограблен на незначительную сумму, 37 рублей; племянница же его, "девица" Татьяна, потерпела убыток на 137 рублей. Унесена была значительная часть приданого Татьяны, хранившегося в доме у дяди12.
Упоминавшийся выше Михаил Ярлыков и два его сына в 1830-е гг. жили в д. Трифоновой. Это были крупнейшие представители аграрной буржуазии Новоселовской волости, в их хозяйстве в совокупности имелось до 2 тысяч голов скота13. Андрей Круглов был, очевидно, не столь богат, но, вне сомнения, представлял тип зажиточного середняка: владел какой-то суммой свободного капитала, из которой ссужал деньгами односельчан (не исключено, что под проценты). Он был грамотен и нередко выступал в качестве рукоприкладчика в различных документах за крестьян своей деревни14.
В волостное правление Новоселовской волости присылались росписи для сыска имущества, утраченного жителями других округов Сибири. Согласно одной из них, в 1806 г., Томского округа Нелюбинской волости крестьянин Попадейкин искал свое имущество, оцененное в 200 рублей; согласно другому документу, в том же году осуществлялся сыск денег и вещей нижнеудин-ского крестьянина Егора Пузырева, ограбленного на сумму 404 рублей15.
Знакомство с сыскными регистрами показывает, что любая вещь крестьянского быта, утраченная хозяином, будь то 40-рублевая шуба или 10-копеечная запонка, пол-аршина дорогой тафты или "изгребной дубас", имела свою цену в деньгах. Это обстоятельство следует считать важнейшей приметой высокого развития товарно-денежных отношений на далекой российской окрайне: сибирская деревня превратилась уже в начале XIX в. (возможно, гораздо раньше) в одного из совокупных агентов товарно-денежного обмена.
Росписи утраченного имущества позволяют "заглянуть" в интерьер дома кулака и зажиточного крестьянина первой трети XIX в. (заметим, до начала развития золотопромышленности, существенно повлиявшей на быт деревни), "пощупать" фактуру тканей, познакомиться с типом одежды и обуви, которую носили хозяева, со стоимостью предметов "роскоши" и повседневного Обихода; с эстетическими вкусами мужчин и женщин, с соотно-Шением элементов традиционной и "новой" для того времени Культуры.
Росписи содержат 86 описаний мужских рубашек. Около 80% КЗ них изготовлены из тканей домашнего производства высокого качества: 68% из "тонкого ленного волоконного холста"; 12% Из тонкого посконного (из конопли) полотна. Стоимость одной такой рубашки колебалась от 1 рубля до 1 рубля 70 копеек. В кладовой Василия Михайлова хранилось 20 пар "ленных рубашек с портами". Каждая пара стоила 2 рубля 80 копеек, а всего на 56 рублей.
До 20% мужских рубашек были сшиты из тканей фабричного производства: разных цветов китайки (стоимость одной рубахи 1 рубль 50 копеек); красной александрийки (2 рубля 59 копеек); холченской и пекинской дабы (3 рубля); красной пестряди (5 рублей 25 копеек и 4 рубля).
Тонкий лен и посконный холст служили материалом для изготовления 70% штанов и портов, стоимостью соответственно 80 К 50 копеек. "Волоконные посконные" и "изгребные начесные" Штаны 30-копеечной стоимости обнаружились в реестре имущества только одного хозяина - Егора Пузырева. Эта грубая дешевая одежда предназначалась, очевидно, для нанимаемых работников, тем более, что запасена она была в изрядном количестве (17 штук). Предоставление одежды и обуви наемным работникам со стороны хозяина обычно оговаривалось в качестве одного из условий договора между ними. "В год платить деньгами 25 рублей, да сверх того одну рубаху и одни порты посконного холста, о дне! черки и чулки суконные сермяжного сукна. Срок же... с 6 декабря 1804 года и до того же декабря 6 числа 1805 года", - на таких условиях поступал в работу к односельчанину и родственнику1 Никите Липнегову крестьянин села Погорельского Зеледеевской волости Виктор Лшшегов16.
В теплое время богатый хозяин носил "штаны лосиные", прочные и удобные, стоимостью 2 рубля; "штаны лосиные с опушкой" Иван Самсонов оценил вдвое дороже. Распространенной теплой одеждой можно считать суконные штаны (синего, василькового цвета) стоимостью 3 рубля. Но даже эта довольно дорогая одежда не идет в сравнение с той, которую носил местный пономарь Петр Евстигнеев, служивший в Николаевской церкви села Устюжского. В его коробье воров привлекли "штаны кирпишно го цвета на холщевой подкладке, со шлифными пряжками", парой к которым служил "сертук синего коркового сукна с подкла-дом голубой китайки". Стоил такой костюм 26 рублей 50 копеек17, т.е. более той суммы, которую получал крестьянин-бедняк за работу у кулака в течение целого года.
Особым вниманием богатых хозяев пользовался, несомненно, камзол18 - вид мужской одежды, который нельзя отнести к традиционно крестьянскому. В росписях он упомянут 12 раз. Материалом для камзола служили плис, даба, а чаще всего - сукно (синее, белое, васильковое); подкладом - холст, китайка. Стоил камзол от 2 до 7 рублей. Росписи отражают заметное стремление хозяев одежды не только к оригинальности ее типа, но и к совершенству эстетическому - сочетанию цветовой гаммы всех элементов костюма. Цвет камзола обычно гармонирует с цветом штанов. В гардеробе семьи Ивана Максимова имелось три камзола корнового василькового сукна и трое штанов той же расцветки. С ними сочеталась и по фактуре и по цвету демисезонная одежда - три суконные шинели, две василькового и одна лазоревого цвета. Женщины этой семьи были обладательницами дорогих мер лушчатых шуб, опушенных лисой и крытых лазоревым и васильковым сукном. И добротность материала, и умело, со вкусом, подобранная цветовая гамма, объединившие в эстетически цельный комплекс всю верхнюю одежду взрослых членов семьи, объективно выполняли роль знака в системе социальных и куль турно-бытовых связей.
В гардеробе нижнеудинского крестьянина Е. Пузырева име лось также несколько необычных для крестьянского быта видов) одежды: "фуфайка19 сукна лазоревого и штаны сукна синего" (3 рубля и 2 рубля 50 копеек); "фуфайка и штаны сукна зеленого" (7 рублей). Как видим, тенденция к единству цветовой гаммы в мужском костюме присутствует и здесь. Два костюма дополняли две шляпы (стоимостью 3 рубля 50 копеек каждая). Одна из них (по месту изготовления или покупки) названа "томской". В этом же гардеробе разбойники поживились двумя халатами черной китайки, один из которых был поношенный, ценою 5 рублей, другой новый - 10 рублей.
Если фуфайка отмечена в реестре имущества только одной семьи, то халат20, довольно дорогая верхняя одежда, упомянут несколько раз. В семье И.Максимова все трое мужчин имели по халату, сшитому из китайки. Два из них были черными, а один -голубой (подбит бахтой). Халаты в совокупности стоили 30 рублей. Халат "черной лощеной китайки" (стоимостью 9 рублей) имел также Михаил Ярлыков.
Из традиционной крестьянской одежды в росписях значатся: однорядки сермяжного сукна, достаточно дорогие - от 4 до 6 рублей; кафтан синего корневого сукна по цене 9 рублей; кафтан "темной китайчатой" (4 рубля), а также несколько зипунов "сермяжных", существенно различавшихся в цене (30 копеек и 5 рублей). Дешевый зипун, вероятно, предназначался для наемного работника (см. выше).
Зимняя мужская одежда, кроме упоминавшихся шинелей, представлена традиционными бараньими нагольными шубами (в том числе дымлеными) по цене 10 рублей и шубами, крытыми (китайкой), стоившими вдвое дороже. В росписи вещей крестьянина Попадейкина отмечен также тулуп "суконный корновый, железного цвету, мерлушчатый, опушенный простым бобром", ценою 25 рублей. Следует отметить, что шинель ("корнового синего сукна, с пуговицами, обтянутыми сукном, с подкладом холщевым") стоила в два-три раза дороже нагольной шубы. Анализ нашего источника отражает стремление состоятельного крестьянина украсить свой костюм добротной шапкой, сапогами, "базарными" рукавицами и нарядным, также покупным, поясом.
В числе головных уборов, кроме шляпы "томской", росписи называют: малахай плисовый, верверетовый (стоимостью до 1 рубля 50 копеек); шапку, крытую черным верверетом (50 копеек); "картуз черного верверета" (4 рубля 50 копеек). В качестве же наиболее распространенного головного убора выступают чебаки, по большей части мерлушковые, крытые плисом, верверетом, с красным, либо черным околом, опушенные бобром, котом, лисьими лапками. Цена их колебалась от 3 рублей 50 копеек до 6 рублей.
Из обуви в росписях представлены: традиционные сибирские кожаные "черки" (80 копеек); сапоги козловые и юфтевые (в томчисле подбитые гвоздями) стоимостью от 4 до 7 рублей. Кожаная обувь сочеталась с кожаными, валяными и бумажными рукавицами и перчатками по цене от 40 копеек до 1 рубля 60 копеек. Это рукавицы лосиные, оленьи (туруханские простые, татарские строченые), ровдужные; рукавицы валяные; перчатки лосиные. Известно, что нарядный тканый пояс был непременной деталью мужского праздничного наряда сибиряков. Данная традиция прослеживается и в начале XIX в. В росписях упомянуты 14 опоясок, в их числе: "бумажная пестрая", "бумажная синяя" (2 рубля 50 копеек); "узорчатая" (50 копеек); "коломенчатые пестрые с полосками" (одна с рясками) (2 рубля 50 копеек), "стамед-ная ветхая" (50 копеек), "суконная желтая" (50 копеек), "камлотовая" (2 рубля). Шесть шелковых поясов ценою от 7 копеек до 1 рубля 50 копеек; восемь кушаков, в числе которых: шерстяной (50 копеек), шерстяной полосатый (1 рубль); "коломенчатые" по 2 рубля; "гарусный" - 12 копеек. В описи И. Попадейкина указан кушак шелковый стоимостью 7 рублей, а в описи Ярлыкова самый дорогой шелковый кушак - 12-ти рублевый.
Итак, если судить по материалам, из которых богатые и зажиточные крестьяне изготавливали одежду, большая часть мужского гардероба приобреталась либо через рынок, либо шилась на заказ. Стоимость одного комплекта мужской одежды, по самым низким ценам, в среднем равнялась 35-40 рублей. Однако тот же источник показывает, что мужчины в богатых семьях были обладателями отнюдь не одного комплекта одежды.
Перейдем к характеристике женской одежды. В росписях приведено описание 160 женских рубашек. Большая часть их была сшита из льняного полотна, крашеный холст не упоминается. Рубашки холщовые с "наконечниками", "холщевые пропускные", "женские холщевые белые" оценены в 1 рубль, 1 рубль 50 копеек, 2 рубля; "женская тонкая с подставками" - 2 рубля 50 копеек; "детская женская" (70 копеек); "детская выбойка" - 80 копеек. Источник отмечает всего 4 посконных рубахи, каждая ценою 50 копеек. До 17% общего числа рубашек имели рукава, изготовленные из тканей фабричного производства: голубой китайки (1 рубль 30 копеек); синей дабы (1 рубль 50 копеек); белой дабы (2 рубля); белой китайки (3 рубля); белой кисеи со станом холщовым (1 рубль); белой кисеи (очевидно, пропускная - Т.М.) (3 рубля 20 копеек); тафтяная (3 и 5 рублей).
В некоторых семьях женщины имели большой запас рубашек. В доме Василия Михайлова грабители взяли "рубах тонких женских с подставами щётом 32, ценою 80 рублей"; у Егора Пузырева - ленных 14 штук "ценою каждая по 1 рублю"; в коробье с приданым у Татьяны Кругловой было запасено 25 рубах "женских льняных", оцененных ею в 50 рублей. В комплекте женской одежды рассматриваемого времени рубашка, как известно, сочеталась преимущественно с сарафаном. По наблюдениям исследователей, к середине XIX в. сарафан и рубашку стали вытеснять юбка с шушуном21. Рассматриваемые нами источники дают основание заключить, что отмеченная тенденция в среде крестьян высшей группы имеет место уже в начале XIX в. Сарафан в реестрах имущества упоминается только 9 раз22, телогрея и шушун - 28, а юбка - 30 раз. На юбки шли разнообразные по фактуре и особенно по цвету фабричные ткани. На первом месте среди них китайка черного, алого, зеленого, красного, лазоревого, голубого, дымчатого цветов. Юбка из китайки стоила от 3 рублей 60 копеек до 5 рублей; юбки "голевки желтой и красной" китайки, соотвественно, 3 рубля и 5 рублей; юбка из синей дабы оценивалась в 2 рубля и 3 рубля 50 копеек; из "бахты пестрой по красной земле" - в 4 рубля 50 копеек; ситцевая - в 4 рубля; полосатая кежевая стоила столько же; "коломенка чистая" - 6 рублей; "коломенка красная" - 4 рубля; тафтяная - 8 рублей.
Телогреи и шушуны изготавливались также преимущественно из китайки разных цветов. Телогрейка "тафтяная булавчатая жаркая" оценена хозяйкой в 4 рубля; "шушун тафтяной полосатый по белой земле с подкладом холщевым" даже поношенный стоил 12 рублей. Столько же стоил шушун "перлюсеневый (?) двоелишный (красный шелк и голубой) под полами с синим дабо-вым, под спиной с холщевым подкладом".
Шугай "тафтяной красный" стоил 9 рублей; "алый китайчатый" - 8 и 5 рублей; "вахтовый" - 2 рубля 40 копеек, а самый дорогой "атласный травчатый" - 18 рублей 20 копеек. Шушун и шугай23, судя по описаниям, выглядели более нарядными и оценивались несколько дороже, чем телогреи. Как и в мужском комплекте, верхняя часть женской одежды сочеталась по цветовой гамме с юбкой: телогрейка и юбка дымчатой китайки (7 рублей); "юпка голевая желтая, телогрейка голевая желтая" - 6 рублей. Все сарафаны, перечисленные в росписях, были изготовлены также из фабричных тканей (китайка, кумач, тафта). Лишь в перечне имущества Домны Чирковой, наряду с дорогим тафтяным сарафаном, оцененным в 10 рублей и китайчатым 5-ти рублевым, присутствуют грубые крестьянские дубасы24, синий и белый "изгребного холста" стоимостью в 1 рубль 30 копеек и 1 рубль 50 копеек. Примечательно, что в гардеробе Чирковых, если судить по росписи, нет вовсе юбок, в то время как в реестре утраченного имущества Ивана Самсонова отсутствуют сарафаны, но зато в значительном количестве перечислены юбки и шушуны (всего пять пар из дорогих тканей фабричного производства).
Среди головных уборов женщин фигурируют достаточно известные, описанные в литературе: повойники бахтовые разных цветов (1 рубль 50 копеек); повойник штофный с подкладом синим (1 рубль); "прозумент" золотой (1 рубль); шапка бархатная косая с сеткой (2 рубля); женский чебак, шитый золотом (10 рублей); чебак женский, верх штофный по голубой земле (4 рубля); наметка вахтовая (3 рубля 50 копеек); "накитка барцовая" (2 рубля); фата коноватная (8 рублей); в двух росписях - колпак бумажный, головной убор невесты, отмеченный для данного района по другим источникам, но для более позднего времени25. Оценен колпак в 1 рубль 50 копеек.
Традиционный головной убор женщин - платок ("плат") представлен нашим источником в большом ассортименте. Состоятельность семей и широкие возможности, предоставляемые рынком для выбора плата, очевидно, давали возможность женщине наиболее полно удовлетворять свои эстетические потребности. Цветовая гамма женских платков столь разнообразна, что выступает как эквивалент весенне-летнего разнотравья Сибири. На первом месте (по числу), разумеется, платы шелковые (44 из 83), в том числе: четыре атласных ("плат атласный по алой земле с жаркими травами"; "плат голубой атласный с красными травами" и т.п.), стоимостью 3-4 рубля за каждый; несколько "гранитуровых (желтый, красный, темно-малиновый с травами) от 2 до 5 рублей; барцевый ("двоевишневый по черной земле жаркие травы") от 4 до 7 рублей.
"Бумажные платы" по численности на втором месте. Среди них преобладают красные и белые (либо в сочетании этих цветов - "белой по красной земле") стоимостью от 60 копеек до 2 рублей. Среди нескольких саржевых платов преобладают красные (2 рубля. Из всего количества - 5 шерстяных (1 рубль) и всего 4 "холще-вых" (1 рубль 20 копеек).
Из теплой зимней одежды в росписях названо 10 шуб (один полушубок), бараньих, мерлушковых, беличьих; все шубы крытые (сукном, китайкой, тафтой) "пушены ушканом", лисьими лобками. Стоила такая шуба от 10 до 40 рублей.
Кроме дополнения к женскому, как видим - достаточно богатому, костюму выступает и соответствующая обувь: черки юфтевые, сапоги Козловы, пимы суконные с каблуками; "чулки вале-ные алые", т.е. валенки (последние ценою от 80 копеек до 1 рубля 50 копеек). Костюм невесты, очевидно, дополнялся бумажными (нитяными) чулками и бумажными перчатками (те и другие стоили от 1 рубля до 1 рубля 50 копеек). В росписи Попадейкина описаны женские башмаки шитые золотом (в сочетании с женским чебаком, тоже украшенным золотом), а в числе приданого Т. Круг-ловой - "карсет китайчатый полосатый", ценою 2 рубля28.
В числе утраченных вещей, росписи называют несколько видов женских украшений. Это - перстни под золото со вставками (1 рубль); перстни серебряные (2 рубля 25 копеек); серьги серебряные (2 рубля); серьги золоченые под чернью со вставками (1 рубль); значительное число серебряных крестов с такими же цепочками и без них, стоимостью от 2 до 3 рублей. Кроме того, в обиходе были запонки серебряные (на 1 рубль, а число не указано); дешевые сережки (по 20 копеек) и перстни по 50 копеек.
По весьма приблизительным подсчетам, комплект женской одежды (по средним ценам) мог стоить от 40 до 50 рублей. Следовательно, для того, чтобы приобрести мужской и женский набор одежды, семья состоятельного крестьянина должна была иметь около 100 рублей. Эта сумма в 4 раза превышала ту, которую наемный работник получал за год работы в хозяйстве кулака.
Мужская и женская одежда изготавливалась, по-видимому, по большей части непосредственно в крестьянском доме (возможно, приходившими для этого сюда портными или закройщиками). Об этом свидетельствует значительное число хранившихся у хозяев покупных тканей, которые закупались у приезжих в селения торговцев (См. приложение). Так, у М. Ярлыкова воры унесли "верверету черного на пару", стоимостью 14 рублей; у И. Попадейкина - "плиса гранитурового жаркого с блестками" на 4 рубля, да "плиса тафтяного жаркого" на 1 рубль 50 копеек; у И.Максимова: "аршин дабы, 2 аршина тика и 10 аршин штофа, да разных сортов китайки".
Кроме отрезов фабричной ткани, в кладовых хранились большие запасы ленного и посконного холста "тонкой" выделки. Тонкое посконное волокно ценилось в 16-18 копеек аршин; лен - в 20-30 копеек. Изгребной холст отмечен только в двух росписях (9-10 копеек аршин). Упоминание о "базарном" холсте говорит о том, что какая-то доля тканей домашнего производства покупалась состоятельным крестьянством на рынке. Эти ткани, как можно заметить, хотя и ценились несколько дешевле фабричных, но были отнюдь не дешевы. В силу своей добротности и прочности, льняное и посконное полотно широко использовалось в быту и употреблялось не только для изготовления красивой одежды, но и на скатерти (цена одной скатерти колебалась от 1 рубля до 2 рублей 50 копеек), полотенца, наволочки, для подушек и перин, на носовые платки. Примечательно, что холщевая наволочка оценивалась в полтора-два раза дороже, чем бумажная, так как последняя, конечно, уступала ей в прочности. Носовой крестьянский платок стоил 50 копеек, столько, сколько и бумажная наволочка. "Рушник с вышитым наконечником стоил 1 рубль 25 копеек"; "рукотерт по концам вышитый красной бумагой" - 95 копеек.
* * *
Подведем некоторые итоги. Рассмотренный источник несколько односторонне информирует о характере бытовой культуры нарождавшейся аграрной буржуазии Сибири. Тем не менее, анализ росписей утраченного имущества дает основание утверждать, что сельская верхушка уже в начале XIX в. выделялась из массы рядового крестьянства не только своим экономическим состоянием и социальным статусом, но и стремлением к специфическому эстетическому оформлению повседневного быта. Для изготовления выходной одежды, головных уборов, поясов в среде богатых и зажиточных крестьян употреблялись ткани фабричного производства, а для зимней одежды, обуви, рукавиц - разные сорта кожи, меха. Заметно проявлялось стремление к приобретению не только дорогостоящей, но и оригинальной по форме, нетрадиционной одежды, к соблюдению определенных эстетических норм в подборе цветовой гаммы не только в наборах платков, поясов, но даже комплекса одежды семьи в целом; при выборе украшений предпочтение отдавалось серебру (черненному с позолотой).
Вместе с тем, несмотря на экономическую самостоятельность, высшая группа сельских хозяев-аграриев не проявляла решительных намерений отказаться от применения в быту традиционно крестьянских продуктов производства (льняное и посконное полотно, сукно, полусукно, кожа и т.п.). Причины этого крылись, во-первых, в добротности, надежности предметов обихода, получаемых из этих продуктов, во-вторых, в низкой себестоимости, при постоянном сохранении на них высоких рыночных цен. Это обстоятельство позволяло предпринимателям наращивать фонд накопления в хозяйстве - важнейшего условия сохранения расширенного воспроизводства базовых его отраслей. Сохранение в товарном (по своей сущности) хозяйстве потребительских отраслей позволяло также снизить денежные затраты на приобретение наемной рабочей силы.
Приложение
1."Частоостровской волости дер. Качинской крестьянина Ивана Максимова реестр украденных вещей: денег государственных ассигнациями 25, 10, 5-рублевых всего 500 рублей; да невестки ево Федосьи Козьминой 25 рублей ассигнациями и серебряною монетою 103 рубля; да невестки Акулины Михайловой 15 рублей; денег медною монетою в мешках 40 рублей.
Из вещей:
три шубы: первая - мех белый мерлушчатый с лисьими пятнами, крыта сукном лазоревым, пушена лисом 40 рублей; другая - мех овчины, шерсть подстрижена, крыта сукном василькового цвета, пушена лисом 38 рублей; третья - мех пестрый мерлушчатый, крыта васильковым сукном, пушена 35 рублей;
три чебака мерлушчатые, пушены (неразборчиво - Т.М.), третий поношенный, крытый верверетом 9 рублей;
еще чебак крытый верверетом, пушен лисьими лобками (лапками - Т.М.), новый 3 рубля 50 копеек;
три халата, два черных, один голубой, подбиты бахтой 29 рублей;
четыре кушака шелковых, разного цвета 41 рубль;
суконная шинель василькового цвета, подбита черной китайкой 30 рублей;
один кушак китайчатый голубой 2 рубля;
шинель суконная лазоревая, подбита дабой, поношена 15 рублей;
три камзола корновые, васильковые, подклад холщовый 15 рублей;
трои штаны суконные василькового цвета, подбитые холстом 9 рублей;
разных сортов китайки 6 концов 21 рубль 60 копеек;
даба синяя 2 рубля 50 копеек;
сарафан женский зеленого гранитуру 16 рублей;
шугай атласный травчатый 18 рублей 20 копеек;
штофу 10 аршин 35 рублей;
платов гранитуровых: один жаркой с цветами 5 рублей; другой красный 3 рубля; шелковых два (красный и жаркой) 3 рубля; бумажных три (в том числе один по красной земле) 4 рубля;
платов же гранитуровых:
темномалиновый, жаркой, атласный с травами 12 рублей;
плат саржевый 2 рубля;
платов шелковых два (зеленый и красный) 4 рубля;
плат гранитуровый желтый 5 рублей;
плат бардовый по черной земле жаркие травы 3 рубля;
плат бумажный белой по красной земле 1 рубль 50 копеек;
четыре плата бумажных синих новых 4 рубля;
два колпака бумажных белых 3 рубля;
49 две мужские рубахи красной пестряди 8 рублей;
две мужские рубахи тонкие холщевые 4 рубля; женских тро-ениточных (4?) 4 рубля;
двои чулки женские валяные 3 рубля;
четыре пары женских шерстяных чулок 2 рубля;
две пары сапог козловых поношенных; 5 пар юфтевых (в том числе одни поношены), а из новых одни подбиты гвоздями) одни юфтевые ичиги - всего на сумму 15 рублей 50 копеек;
одни серьги золочены под чернью со ставками 1 рубль;
двои перчатки лосиные 1 рубль;
двои рукавицы оленьи (одни турухански красны, другие татарски строчены) 2 рубля 20 копеек;
три пары оленьих простых рукавиц 2 рубля 40 копеек;
тику два аршина 2 рубля 60 копеек;
полушубок овчинный крытый зеленой китайкой, пушен котиком 4 рубля;
плат кисейный белой 2 рубля;
картуз верверетовой черной 4 рубля 50 копеек;
кушак коломенчатый 2 рубля;
два седла, одно томское, обтянуто, с подушкой и чепраком; другое простое, белое 9 рублей;
одна войлочная полость (?)
два потника шерстяные (один белой) 1 рубль 90 копеек;
холста ленного троениточного 50 аршин 10 рублей;
две однорядки сермяжные (одна с накрыльником), покрыты кожей 5 рублей 50 копеек;
два огнива 1 рубль 30 копеек;
винтовка 4 рубля.
Да сверх того, "украдено у него с. Наумова Спасской церкви шнуровые книги, разные договоры и расписки" (ГАКК, ф. 608, оп. 1, д. 51, л. 107, 10 декабря 1804 г.).
2. Роспись вещей ограбленного "вязниковца" Ефрема Козь-мина, жителя д. Мальчиха Владимирской губернии Вязников-ского уезда: "ящик синей окован железом, ценою 3 рубля, а в нем:
гранитуру черного цвета 15 аршин по 1 рубля 60 копеек всего на 24 рубля;
4 плата вишневых по ним золотом вышито ласточкам белым и красным 28 рублей;
золотом шит по темной земле плат, в том числе красным: всего 10 сортов на 50 рублей;
бардовых платов шелковых жаркого цвету 17 штук на 51 рубль;
саржевых платов в трех штуках 35, каждый по 2 рубля, на
50
70 рублей;
гранитуровых платов в разных штуках голубого, вишневого и зеленого цвета 40 по 3 рубля 50 копеек каждый всего на 140 рублей;
тафтяных платов большой руки разных цветов, чередового, желтого и белого клетчатого 20 штук по 2 рубля на 40 рублей;
саржевых платов средней руки цветом красных в двух штуках 25 по 1 рублю 50 копеек;
тафтяных платов цвета голубого, синего и алого по 1 рублю 50 копеек на 22 рубля 50 копеек;
плат бумажный по белой земле пятна чернью, по краям черные и желтые цветы 1 рубль 20 копеек;
перстней насыпных 100 по 5 копеек на 5 рублей;
30 бумажек игольных на 6 рублей;
крест серебряный с серебряной цепью 3 рубля;
серег пять пар по 20 копеек на 1 рубль;
бархатинок 5 по 15 копеек на 75 копеек;
ножницы 30 копеек;
вески с золотниками полуфунтовиками 2 рубля 50 копеек;
ассигнаций десятирублевых одна;
монета серебряная однорублевая;
всего на 496 рублей 75 копеек" (ГАКК, ф.608, оп. 1, д. 51, л.80. 13 октября 1804 года).