Глава 2. Спустя два часа Давина, ее тетя со своей служанкой и Нора – молодая девушка, которая должна была остаться жить с Давиной в Эмброузе в качестве горничной

Спустя два часа Давина, ее тетя со своей служанкой и Нора – молодая девушка, которая должна была остаться жить с Давиной в Эмброузе в качестве горничной, сидели в карете. За ними следовала повозка, груженная многочисленными чемоданами Давины. В Эдинбурге не должно было оставаться ничего. Вся ее жизнь теперь будет связана с домом графа Лорна.

– Вот увидишь, моя дорогая, – уверила ее тетя, – все устроится как нельзя лучше.

Давина не стала отвечать. Да и кто она такая? Просто неодушевленный предмет, как мебель. И чем скорее она это поймет, тем легче ей будет принять этот союз. Как странно, что тетя не напомнила ей о ее долге перед родом Макларенов.

Время от времени Давина украдкой посматривала на Терезу, но внимание тети было приковано к пейзажам за окном кареты. Казалось, мыслями она была где-то далеко, а не рядом с племянницей.

– Как было в Лондоне, тетя?

Вопрос явно застиг Терезу врасплох и обескуражил ее, поэтому она не стала упрекать Давину за то, что о таких делах не говорят в присутствии слуг.

Чтобы как-то заполнить наступившую паузу, Давина сказала:

– Я думала, что ты поехала в Лондон, чтобы достать что-то для моего приданого.

Смех Терезы прозвучал как-то странно.

– Не надо портить сюрприз, моя дорогая. Может, я решила подождать подходящего момента, чтобы вручить тебе мой подарок?

– Ты уже и так потратила целое состояние на шляпы, платья и всевозможные аксессуары, тетя, так что, уверяю тебя, я очень тебе благодарна.

Тереза вовсе не была легкомысленной женщиной. Она могла быть очень серьезной, если того требовали обстоятельства. Взять хотя бы тот факт, что она почти сразу забрала к себе Давину, когда умер ее отец. В те печальные дни Тереза поддержала Давину и как могла утешала ее.

Почти четверть часа прошло в молчании. Потом снова заговорила Давина.

– Неужели столь многое изменится, когда я стану графиней? – спросила она. – Думаю, что нет. Я не чувствую себя другой, зная, что скоро выйду замуж за графа. Мне придется быть более сдержанной в общении со слугами, да?

Обе служанки посмотрели на нее с интересом.

Тереза глянула сначала на служанок, а потом на Давину. Это было безмолвным предупреждением Давине, что ее вопрос бестактен. В присутствии слуг ничего нельзя обсуждать, равно как раскрывать размеры своего состояния.

Остаток пути прошел в полном молчании. Давина больше ни разу не взглянула на тетю. Однако когда они уже приближались к месту своего назначения – Эмброуз был менее чем в часе езды от Эдинбурга, – Давина выполнила инструкции Терезы: поправила шляпку, надела перчатки, разгладила юбку и стала спокойно дожидаться, когда Нора начнет смахивать пыль с ее туфель, прежде чем они выйдут из кареты.

У нее, как у предмета мебели – дивана или стула, – подправили обивку, а деревянные части отполировали, дабы произвести впечатление. Может, стоит заново набить подушки, подумала Давина и с трудом скрыла улыбку при мысли, что она явится в Эмброуз с пышным бюстом.

Однако Тереза истолковала поведение Давины по-своему.

– Вот так, Давина, веди себя именно так. Ты должна выглядеть уверенной, независимо от обстоятельств. Я обещаю тебе, что этот брак будет удачным.

Что на это скажешь? Все верно. Поэтому Давина улыбнулась, поблагодарила Нору и откинулась на подушки сиденья.

Одному Богу известно, как ей хотелось открыть дверцу, выпрыгнуть из кареты и бежать… бежать куда глаза глядят.

– Ты увидишь, как величествен Эмброуз, – сказала тетя, – В этих огромных залах ты сможешь закатывать грандиозные балы и устраивать всякие другие развлечения.

– Но мне казалось, тетя, что графа все считают затворником. Какой смысл иметь залы для развлечений, если у тебя характер отшельника?

Тетя взглянула на нее искоса.

– Поскольку у тебя такой же характер, Давина, у меня создается впечатление, что вы с его сиятельством очень хорошо подойдете друг другу.

Давина отвернулась к окну, не желая продолжать разговор. Во-первых, следовало помнить, что в карете с ними находятся служанки. Во-вторых, ей вряд ли удастся переспорить тетю. Тереза вбила себе в голову, что у ее племянницы непременно будет счастливый брак, и что бы Давина ни говорила, переубедить тетю ей все равно не удастся.

Но ведь Тереза сделала то, что считала лучшим. Все решения, которые она принимала, всегда были в интересах Давины. И не только потому, что она чувствовала свою ответственность за нее, а потому, что любила ее.

– Я буду очень стараться, – вдруг сказала Давина. – Я действительно попытаюсь, тетя. Я буду самой послушной женой, какую граф Лорн только пожелает.

Тетя вздрогнула от неожиданности, но через мгновение ее лицо смягчилось, она улыбнулась и схватила руку Давины.

– Это все, о чем я могу просить, мое дорогое дитя. Я хочу, чтобы ты использовала этот шанс.

Давина ничего не ответила, и следующие несколько минут прошли в дружелюбном молчании.

Чем ближе они подъезжали к Эмброузу, тем больше благоговейного страха поселялось в душе Давины. Замок был построен в долине прямо под горой Донлей. С западной стороны крутой склон вел к большому озеру, на берегу которого прилепились живописные развалины старо го монастыря.

Под аркой зубчатой стены с бойницами протекала река Най, обеспечивавшая замок водой даже в те времена, когда он находился в осаде. По обеим сторонам обширного внешнего двора высились две кирпичные башни, и на них до сих пор были видны выбоины и выщербленный строительный раствор в тех местах, куда попадали ядра пушек, обстреливавших Эмброуз в далеком прошлом. Эмброуз мог бы служить в качестве урока истории, поскольку упоминания о нем встречались во многих книгах, которые читала Давина.

Эмброуз был памятником стойкости шотландцев, равно как и их неукротимой жажды жизни.

Когда-то ей, наверное, было бы любопытно узнать, каким будет ее новый дом. Она бы пришла в восторг от того, что будет жить в одном из самых великолепных мест Шотландии. Однако сейчас она испытывала одно-единственное чувство – ужас.

Господи, что она наделала?!