Об этом можно судить, например, сравнивая уже приведенный выше анекдот с житейскими историями, воспоминаниями профессора факультета журналистики МГУ А. Шереля, подборка которых, названная «Терпениум мобиле», опубликована в «Московском комсомольце» (27 декабря. 1999) под рубрикой «Радиобайки». О том, что в данном случае газета предлагает читателям рассказ именно о реальных случаях, а не результат «объективизации» авторской фантазии, «сигнализирует» врезка, открывающая подборку:
Отечественному радиовещанию стукнуло 75... Около четырех десятилетий мэтр радиожурналистики, доктор искусствоведения профессор Александр Шерель занимается историей радиовещания, собирая не только серьезные, но и курьезные эпизоды развития отечественных масс-медиа. Записи из его старых блокнотов совсем не повредят юбилейной патетике.
Имея в виду это предварительное пояснение газеты, возьмем из предложенной подборки для сравнительного жанрового анализа три следующие истории.
История первая. «Молебен у радиоточки».
|
|
В январе 1933 года К.С. Станиславскому исполнялось 70 лет. Дату отмечали торжественно, юбиляра наградили орденом. Однако было неизвестно, почтит ли собрание своим присутствием юбиляр – из-за болезни Станиславский очень редко покидал свое жилище.
Решили, что приветствия из нескольких театров и концертных залов должен был передавать трансляционный узел в дом на Леонтьевском, где собрались почитатели великих реформаторов драматической сцены.
За день до праздника в дом К.С. привезли радиоприемник «СИ-235» – самую распространенную марку 30-х годов. Связисты укрепили на стене гостиной репродуктор и специально провели провода. Срывать их со стены К.С. не захотел – люди же трудились, а он привык уважать труд. Но и оставлять просто так явно пугающий предмет Станиславский не хотел. Промаялся полдня, потом позвал священника из ближайшей церкви и попросил совершить молебен, чтобы эта адская машина не навредила дому и его обитателям.
И только после того как молебен был отслужен, К.С. спросил:
– А кто будет говорить?
Ему назвали:
– Качалов, Бирман, Гиацинтова...
– Что же, – сказал К.С., – послушаем, какая у них дикция.