Первый. Выходи за меня

ПЕРВЫЙ. Не о смерти думают, а черт-те о чем, о женской чепухе.

ТРЕТЬЯ - Ночью у нас, конечно, разговоры: как выйдем замуж, будут ли мужья нас любить. Командир смеялся:

ПЕРВЫЙ. - Всем вы хороши, девки, но после войны побоятся на вас жениться. Рука меткая, тарелкой пустишь в лоб и убьешь.

ШЕСТАЯ - В вагоне, когда уже возвращались домой... Мышь у кого-то из рюкзака выскочила, так все наши девчонки как повскакивают кубарем, пищат. А капитан удивлялся...

ПЕРВЫЙ. "У каждой орден, а мышей боитесь".

ПЕРВЫЙ. Среди фронтовых девчонок я встречал много красивых, но мы не видели в них женщин. Как я мог к ним плохо относиться? Это были наши подружки, которые выволакивали нас с поля боя. Но вы могли ли бы выйти замуж за брата? Мы называли их сестренками.

ПЯТАЯ - Бойцы кто сухарик, кто сахару кусочек мне оставит, всегда оберегали. Я не встречала в мирной жизни, чтобы они так относились к женщинам. Ляжем отдохнуть - земля голая, они сами останутся в гимнастерках, а нам отдадут свои шинели...

ПЕРВЫЙ. "Девчонок... Девочек надо укрыть..."

ЧЕТВЕРТАЯ - Если мужчины видели женщину на передовой, у них лица становились другими, даже звук женского голоса их преображал. Как-то ночью я тихонько запела. Думала, все спят, а утром командир сказал:

ПЕРВЫЙ. … Мы не спали. Такая тоска по женскому голосу...

ВТОРАЯ - Война кончилась. Мы остались живы. И тогда мой будущий муж сказал –

ПЕРВЫЙ. Выходи за меня.

ВТОРАЯ. Замуж? Среди всего этого? Ты посмотри какая я! Ты сначала сделай из меня женщину: дари цветы, ухаживай, говори красивые слова. Я так этого хочу! Я чуть его не ударила… Но вижу он всё понял. И сама не верю тому, что говорю: «Да, я выйду за тебя».

Пара танцует вальс на мотив песни «Синий платочек». ПЕРВЫЙ уходит.

АВТОР. Раньше я не задавала себе вопросов: как можно было годами спать в окопах, ходить в сапогах и шинелях, не смеяться, не танцевать. Мы привыкли думать, что женской жизни нет места на войне. Но мы ошибались... О чем бы женщины не говорили, они всегда вспоминали о красоте, она являлась неистребимой частью их существования…

ПЕРВАЯ. Теперь, когда смотрю фильмы о войне: медсестра на передовой, аккуратненькая, чистенькая, в юбочке. Ну, неправда! Разве мы могли вытащить раненого такие... Не очень-то в юбочке наползаешь, когда одни мужчины вокруг. А по правде сказать, юбки нам в конце войны только выдали, как нарядные.

ЧЕТВЕТРАЯ - Вернулась, и все надо было начинать сначала. В платье училась ходить. Мы же все время на фронте в брюках: вечером их постираешь, под себя положишь, ляжешь, считай,

выутюженные. Как в юбке научиться ходить? Ноги будто спутанные. Идешь в гражданском платье, встретишь офицера, невольно рука тянется, честь отдать.

ПЯТАЯ. Привыкли: паек, на всем государственном. Приходишь в хлебный магазин, берешь хлеб, сколько тебе нужно, и забываешь расплатиться. Продавщица, она уже тебя знает, понимает, в чем дело, и стесняется напомнить, а ты не заплатила и ушла. Потом тебе уже совестно, на другой день извиняешься, берешь что-то другое и расплачиваешься за все сразу. Надо было наново учиться всему обычному...

ВТОРАЯ. Вы думаете самое страшное на войне — смерть? А я вот что скажу... Самое страшное на войне для девушки - носить мужские трусы длинные, широкие, из сатина. Ты собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. Зимой и летом. Четыре года.

Перешли советскую границу... Наконец, нас переоделииииииии и привезли в первый раз женское бельё. Не знали, куда деваться от счастья.

ШЕСТАЯ - Мы в шестнадцать-двадцать лет ушли на фронт, а вернулись в двадцать - двадцать четыре. Сначала радость, а потом страшно: что мы будем делать на гражданке? Все, что знаем - война, все, что умеем, - война. Хотелось скорее отделаться от войны. Мы никому не признавались, что воевали, даже награды не носили. Так, между только собой связь и держали. Мужчины - герои у них была война, а нашу победу тихонько выменяли на обычное женское счастье.

АВТОР – Война слишком интимное переживание, такое же бесконечное, как человеческая жизнь… Но даже на войне всегда найдется место чуду.

ПЯТАЯ - Была весна. Однажды на учениях я нарвала фиалок. Маленький такой букетик и привязала его к штыку. Так и иду. Возвратились в лагерь. Командир вызывает меня. Я выхожу... И забыла, что у меня фиалки на винтовке. А он начал ругать: "Солдат должен быть солдат, а не сборщик цветов". Ему было непонятно, как это в такой обстановке можно о цветах думать. Но я фиалки не выбросила. Я их тихонько сняла и в карман засунула.

ВТОРАЯ. Стою на посту. В два часа ночи пришли меня сменять, а я отказалась. Отправила сменщика спать: "Ты днем постоишь, а я сейчас". Согласна была простоять всю ночь, до рассвета, лишь бы послушать птиц. Только ночью что-то напоминало прежнюю жизнь. Мирную.

ШЕСТАЯ - Таких людей, какими мы были тогда, наверное, больше никогда не будет. Таких наивных и искренних. С такой верой! Когда знамя получил наш командир полка, все мы почувствовали себя счастливыми. Нам оказали доверие. Стоим и плачем, у каждой слезы на глазах. Тогда, вы не поверите, моя болезнь, а я заболела "куриной слепотой", от недоедания и нервного переутомления, так вот, моя куриная слепота прошла. Понимаете, я стала здорова, через такое потрясение всей души.

ПЕРВАЯ - На войне всегда было место даже самому невероятному чуду...

Лежит на траве наша связистка - пуля попала в сердце. В это время бежит наш почтальон, наша Клава, кричит: "Не умирай! Не умирай! Тебе письмо из дома..." Аня не закрывает глаза, она ждет...

Тётя Клава села возле нее, распечатала конверт и стала читать письмо от мамы. Врач говорит: "Это - чудо! Она живет вопреки всем законам медицины..." Дочитали письмо... И только тогда Аня закрыла глаза...

ЧЕТВЁРТАЯ - А мне из последних дней на войне вот что запомнилось. Едем мы – и вдруг откуда-то музыка. Вот в этот день для меня кончилась война... Это было такое чудо: вдруг музыка. Другие звуки... Я как проснулась...

АВТОР. Женская война другая реальность с запахом, цветом, с подробным миром. Но именно на «женской» войне человеческое побеждало нечеловеческое, только лишь потому, что оно человеческое.