Наш машинист

Машинист Янек Велько, поляк по национальности, был очень способным и решительным человеком. Он помог нам установить связь с другими машинистами, работавшими у гитлеровцев, но желавшими выполнять наши поручения. Кроме того, Янек Велько взялся сам уничтожить хорошо оборудованное депо в местечке Иванов, Пинской области.

В сентябре 1943 года оккупанты в течение не­скольких дней кряду подвергали бомбардировке с воз­духа наши грудки^[3], на которых были расположены партизанские лагери, штабы соединений и госпитали. Фашистские пираты лучшими средствами борьбы с мирным населением в захваченных районах считали зажигательные авиабомбы. У них, видимо, было пере­производство таких бомб, и потому они бросали их и на наши грудки, окруженные со всех сторон мокрыми, а в большей части даже залитыми водой болотами, хотя и гореть-то у нас было нечему.

Однажды на наш островок у канавы, величиной не более одного гектара, фашистский «юнкере» сбросил восемнадцать пятидесятикилограммовых бомб, в их числе одиннадцать зажигательных и семь фугасных. В мягком болотистом грунте взорвалось только три фу­гаски и четыре зажигательные бомбы, остальные бы­ли нами извлечены, и вся добытая из них взрывчатка и горючая смесь были использованы против гитлеров­цев. Нашим конструкторам особенно понравилась лег­ко воспламеняющаяся жидкость, которой были запол­нены фашистские зажигательные бомбы. Эта жид­кость перекачивалась в специальные баллоны, в соче­тании с термитными шариками и капсулями замед­ленного действия нашей конструкции позволяла изго­товлять замечательные снаряды, которыми мы снаб­жали наших подрывников для выполнения наиболее ответственных заданий.

Такой зажигательный снаряд получил и Велько Янек для железнодорожного депо на станции Иванов. Во второй половине дня 21 сентября 1943 года Велько заявил начальнику станции, что его паровоз требует серьезного ремонта. Паровоз пригнали в депо-мастерские для тщательного осмотра. Осмотр был назначен на следующий день. Велько полученную за­жигалку уложил на тендере под бочкой, заполненной нефтью, а рядом поставил небольшой бачок с бензи­ном. Поставленная на боевой взвод, зажигалка срабо­тала около двух часов ночи. Пожар быстро распро­странился по всему помещению, о гашении его нечего было и думать.

Так на станции было уничтожено депо с две­надцатью паровозами и всем оборудованием. Пожар был настолько силен, что шпалы основных путей, про­ходивших мимо депо, сгорели, а рельсы скрутились от высокой температуры.

Другой машинист, завербованный с помощью Яне­ка Велько, на станции Барановичи заминировал третью от паровоза цистерну с горючим. Расчет был правильный: пламя возникшего пожара должно было, разгораясь на ходу поезда, уничтожить все остальные цистерны с бензином. Одного не мог предусмотреть машинист: при маневрах на одной из станций поезд­ная бригада произвела перецепку, цистерна с сюрпри­зом оказалась третьей с конца. Взрыв произошел в тридцати шести километрах восточнее Минска на пол­ном ходу. Цистерна вспыхнула, и пламя мгновенно охватило две следующие в хвосте поезда. Гитлеровцы, сопровождавшие поезд, приказали немедленно отце­пить три горящие цистерны, но к ним уже нельзя бы­ло подступиться, и хотя машинист работал на совесть и сам помогал отцепить горящее звено, получил силь­ные ожоги, пламя уничтожило пять цистерн.

Гитлеровцы отправили машиниста в госпиталь и впоследствии премировали за героизм, проявленный при гашении пожара, возникшего по вине неизвестных злоумышленников. Получивший большое доверие, наш исполнитель и рекомендованные им люди впослед­ствии в Барановичах вывели из строя одиннадцать паровозов, множество вагонов и бензоцистерн и взо­рвали поворотный круг.

Цистерны с горючим в составах поездов загора­лись очень часто.

Уничтожение цистерн с горючим, как правило, производилось с помощью магнитных мин-липучек. Иногда состав с горючим, если он останавливался на несколько часов на крупной станции, столько нани­зывал на себя таких снарядов, что этот способ унич­тожения цистерн становился нам уже невыгодным. Регламентировать работу наших исполнителей было очень трудно. Мы не могли их знакомить друг с дру­гом, не могли кому-либо из них сказать, что поруче­ние выполняет не он один, так как это расхолаживало бы их. Напротив, каждому из связанных с нами лю­дей мы старались внушить, что только ему одному до­верялось получение таких замечательных боевых средств для нанесения ударов оккупантам. Поэтому иногда об уничтожении одного и того же состава с горючим, торжествуя, сообщало нам несколько чело­век одновременно. При этом не только они, но и мы точно не знали, кто являлся фактическим исполните­лем этой диверсии.

С конца октября вместо дорогостоящих магнитных мин для уничтожения цистерн с горючим мы начали применять самый дешевый способ: наши группы по­просту стали их расстреливать из противотанковых ру­жей бронебойно-зажигательными патронами. Доста­точно было произвести два-три выстрела с расстояния трехсот-четырехсот метров из этого мощного оружия, чтобы какая-нибудь из головных цистерн вспыхнула, а через несколько секунд и весь состав окутывался пламенем.

Гитлеровцы, будучи не в силах предохранить от пожара горючее, перевозимое в цистернах, осенью 1943 года пытались перевозить его в бочках, погру­женных в крытые товарные вагоны. При этом они для вида время от времени вперемежку пускали составы с горючим в цистернах. И надо сказать, этот «нечест­ный», как называли его наши хлопцы, путь доставки на восточный фронт горючего некоторое время им удавался. Раскрыли мы его случайно, когда один из таких составов был направлен на Барановический аэродром, где у нас было достаточно своих наблюда­телей. Зато вскоре после этого гитлеровцам пришлось туго. В крытые вагоны, заполненные бочками с бен­зином, легче всего было забрасывать термитные ша­рики, смонтированные в зажигалки замедленного дей­ствия. Горючее стало так же, как и в цистернах, го­реть в пути, не доходя до места назначения.

Второй машинист, установивший связь с нашими людьми через Янека Велько, на станции Блудень за­бросил зажигалку в вагон с горючим так удачно, что, когда на ходу поезда произошел пожар, сгорели все вагоны, входившие в состав этого поезда. Пламя возникшего пожара было столь сильно, что бочки на­чали взрываться одна за другой, они пробивали при этом крыши вагонов и взлетали на десятки метров кверху, покрывая все вокруг потоками горящей жид­кости. Вместе с подвижным составом сгорело восемь­десят метров железнодорожного полотна и несколько столбов линии связи.

Фашистские оккупанты вынуждены были перебра­сывать горючее окольными путями, в обход Пинских болот, по дорогам, менее подверженным наскокам партизанских подрывников и «снайперов».

Так работали на нас машинисты, стрелочники, обходчики, железнодорожники самых различных про­фессий.