Новелла седьмая. Талано д'Имолезе, увидев во сне, что волк искусал его жене горло и лицо, советует ей быть осторожнее; она не слушает мужа

Талано д'Имолезе, увидев во сне, что волк искусал его жене горло и лицо, советует ей быть осторожнее; она не слушает мужа, и все это с ней происходит наяву

Когда Панфило окончил свой рассказ, все одобрили изворотливость хозяйки, а затем королева велела рассказывать Пампинее, и Пампинея начала так:

— Досточтимые дамы! У нас уже был разговор о том, что сны не обманывают, однако ж многие относятся к этому с насмешкой, а потому я, хотя мы уже толковали о снах, не могу не рассказать вам вкратце о том, что не так давно случилось с одной моей соседкой, не поверившей сну, который приснился ее мужу.

Не знаю, слыхали ля вы про Талано д'Имолезе[322], человека весьма почтенного. Жена его Маргарита, красавица писаная, но такая сумасбродка, каких еще не видывал свет, злонравная и упрямая, сама не сделала ни одного доброго дела, и ей никто не мог угодить. Талано приходилось с ней тяжко, но делать было нечего, и он все сносил. Но вот однажды ночью, когда Талано и Маргарита были за городом, у себя в имении, Талано увидел во сне, будто его жена идет по красивому лесу, который рос недалеко от их усадьбы, и вдруг, откуда ни возьмись, громадный сердитый волк: бросается прямо к ней на горло, она зовет на помощь, а он валит ее наземь и хочет утащить, однако ж ей удается от него вырваться, но горло и лицо у нее покусаны.

Наутро, встав с постели, Талано сказал жене: «Из-за твоего упрямства, жена, я ни одного дня спокойно с тобой не прожил, а все-таки, если б с тобою стряслась беда, я бы горевал. Так вот, послушайся моего совета: не выходи сегодня из дому». Она спросила почему, — тогда он со всеми подробностями рассказал ей свой сон.

Жена покачала головой. «Зложелателю только злое и снится, — сказала она. — Так уж ты обо мне беспокоишься! Тебе снится то самое, что ты бы хотел видеть наяву. Ну, а я, тебе назло, и нынче, и всю жизнь буду беречься».

«Иного ответа я от тебя и не ожидал, — молвил Талано, — лекарю от больного всегда достается. Хочешь — верь, хочешь — не верь, а я тебе добра желаю и еще раз говорю: посиди денек дома или уж, по крайности, не ходи в наш лес».

«Ну ладно, не пойду», — отвечала жена, а сама подумала: «Уж больно он хитер: хочет меня запугать, чтоб я нынче в лес не ходила, а сам, поди, назначил там свидание какой-нибудь твари и боится, как бы я его не застала. Он из меня дурочку строит, ну уж это дудки, так я ему и поверила, ведь я же его насквозь вижу! Нет, ему меня вокруг пальца не обвести! Целый день в лесу проторчу, а уж высмотрю, каким товаром будет он там торговать».

И вот муж вышел в одну дверь, а жена — в другую: подхватилась и — украдкой — в лес, забралась в самую что ни есть глушь и глядит по сторонам, нет ли кого. Ни о каком волке она и не помышляла, а волк тут как тут: выходит из чащи, страшный, громадный, и только успела она при виде его сказать: «Господи, помоги!» — как он бросился к ней на горло и, ухватив покрепче, понес с такой легкостью, как будто это был ягненок. Она не могла кричать, потому что горло у нее было сдавлено, не могла вырваться, и волк, уж верно, унес бы ее и загрыз, но его увидели пастухи, подняли крик, и волк бросил свою добычу. Пастухи узнали бедную, несчастную женщину и отнесли ее к ней домой, и потом ее долго лечили врачи, и в конце концов она поправилась, но горло и часть лица были у нее до того изуродованы, что из красавицы она превратилась в страшилище и уродину. С той поры она нигде не показывалась и горько себя упрекала: для чего она упрямилась, ну что бы ей поверить в вещий сон мужа!