2015-06-04
330
— Фредерик, ты был просто великолепен, — сказал Лиам.
Четыре принца вновь сидели за столом в углу «Коренастого Борхаунда». Как только завсегдатаи таверны поняли, что перед ними настоящие знаменитости в своей среде, то поохали и поахали несколько минут (громила даже попросил Фредерика оставить автограф у него на пузе), а потом с уважением согласились оставить знаменитый квартет самих по себе. Бармен с двойным подбородком, щетинистым лицом и по имени Бонифаций К. Рипснард даже снабдил принцев несколькими тазиками с водой, тряпками и мылом, чтобы они могли хоть как-то привести себя в порядок.
— Ага, хорошая работа, Гармония, — вмешался Густав.
— Спасибо, — сказал Фредерик с веселым ребячеством.
— Я обычно терпеть не могу, когда гномы зовут меня Дункан Отважный, — добавил Дункан. — Но мне понравилось, когда ты это произнес. Звучало по-другому.
— Потому что я говорил, что думал, — ответил Фредерик. — Ты вызвался на дуэль с Королем Бандитов, ты выступил против великана, что превышал твой рост в двадцать раз. Конечно же, ты отважный.
Бармен Рипснард подошел к их столику и поставил на него четыре большие кружки. Каждая была наполнена какой-то густой, пенистой, желто-коричневой жидкостью.
— За счет заведения, — сказал Рипснард.
— Спасибо, сэр, — сказал Фредерик, когда мужчина пошел прочь.
— Я это пить не стану, — сказал Лиам, как только бармен оказался вне пределов слышимости.
Дункан понюхал напиток и вздрогнул.
— Фуу! Чего это?
— Понятия не имею, — сказал Фредерик, морщась и наблюдая за пузырьками, которые поднимались на поверхность напитка. — В моем что-то плавает.
Густав схватил кружку за габаритную ручку и, опрокинув ее себе в рот, проглотил содержимое за один присест. А потом шлепнул кружкой по столу и вытер рот рукавом.
— Отвратительно, — сказал он, морщась.
Остальная троица рассмеялась, и даже сам Густав улыбнулся.
— Итак, расскажи нам, Лиам, — сказал Фредерик. — В чем состоит новый план?
— Ой-ой, постой! Не рассказывай! — сказал Дункан. — Дай сначала поугадывать, а? Мне кажется, не обойдется без летающих обезьян.
— Увы, Дункан, я не верю в их существование, так что придется обойтись без них, — сказал Лиам. — Но я поразмыслил над новым планом, если вам, парни, и впрямь интересно это услышать. В нем задействованы мы все вчетвером. Так что мне надо знать: вы со мной?
— Я — да, — сказал Фредерик. — Теперь я знаю, что могу быть полезным.
— Начнем с того, что я с самого начала не хотел никуда уходить, — сияя от счастья, сказал Дункан.
— Густав? — спросил Лиам.
Густав пожал плечами.
— Я знаю, когда в меньшинстве.
— Ага, как же, — рассмеялся Фредерик. — Всего десять минут назад ты бросился в толпу из, примерно, тридцати человек.
— Ну да, да, — с пренебрежением сказал Густав. — Я ведь все еще здесь, да?
— Знаешь, а ведь Фредерик попал в точку, — сказал Лиам. — Густав, ты не знаешь, когда надо попридержать себя. Но ты такой, какой есть. Мне следует принять это во внимание. Понимаете, моя самая большая ошибка, что я не признавал сильнейшие стороны каждого в нашей группе. Для этого мне понадобился Фредерик с его выступлением, чтобы я понял, в чем наша сила.
— Густав ты умудряешься попадать в переплет, да так, что тебя постоянно нелепейшим образом наказывают. Мы должны это использовать. Фредерик, ты болтун. Ты дипломат в нашей группе. А Дункан, ну, ты всегда способен вытворить нечто безумное. Разумеется, в хорошем смысле. Ты не склонен рисковать.
— Никаких обид, — сказал Дункан.
— Итак, как же мы применим, гмм, наши таланты? — спросил Фредерик.
— Так, прежде чем начнете жаловаться, выслушайте меня, — начал Лиам. Остальные склонились ближе. — Первое, нам необходимо вернуться в крепость Цауберы и раздобыть карту. Если с нами не случится по дороге ничего безумного, то у нас три препятствия: великан, дракон и ведьма. Фредерик, ты берешь великана на себя.
— Великана? — переспросил Фредерик. Он чувствовал себя больше в игре, чем когда-либо, но мысль о том, что он берет на себя великана, казалась ему ужасающей и неразумной.
— Да, — сказал Лиам. — Ты должен отвлекать его. Я не хочу, чтобы ты дрался с ним. Я хочу, чтобы ты с ним разговаривал. Заинтересуй его; пусть он слушает тебя. Просто сделай все, чтобы он не заинтересовался нами.
— То есть, я должен подойти такой к великану (который чуть не раздавил меня) и завязать с ним беседу? — скептически поинтересовался Фредерик. — Думаешь, что он не посчитает это подозрительным?
— Ну, разумеется, посчитает, — сказал Лиам. — Мы должны убедиться, что это будет выглядеть правдоподобно. Вот почему я хочу, чтобы ты позволил ему взять себя в плен.
Фредерик судорожно сглотнул.
— Не нравится мне все это, — сказал Густав.
— Фредерику это по плечу, — сказал Лиам. — Я ему доверяю.
— Если с ним что-нибудь случится, я раздавлю твою голову как помидор, — сказал Густав.
— Густав, все хорошо, — сказал Фредерик, положив руку ему на плечо, чтобы успокоить. — Я хочу попытаться. Кроме того, уверен, что тебе будет отведена важная роль в этом плане.
— Да, Густав, я хочу, чтобы ты взял на себя дракона, — продолжал раздавать поручения Лиам.
— Я весь внимание, — оживился Густав.
— Твоя цель — отвлечение, — сказал Лиам. — Основная мысль такая же, как и в случае Фредерика с великаном. Дракон — животное; если он увидит то, чего хочет, то кинется за этим вслед. Заставь его пойти за собой, а затем просто не останавливайся. Если он собьет тебя с ног, поднимайся. Не позволяй ему остановить тебя, и сделай так, чтобы он не потерял к тебе интерес.
«И, пожалуйста, постарайся не умереть», — подумал Лиам. Он знал, что часть плана с участием Густава была рискованной, но Густав был единственным из них, кто подходил для этого.
— Ну, не знаю, — скептически сказал Густав. — Обычно я повергаю в бегство, а не наоборот.
— Всегда хорошо испытать что-то новое, — возразил Лиам.
— Ладно уж, — пробормотал Густав. Потом, помолчав, он добавил:
— Можно мне убить дракона?
— Пожалуйста, не надо, — сказал Лиам, посмеиваясь над ним — его не очень беспокоило, одолеет ли Густав дракона или нет. — Он нам понадобится для следующей части плана.
— Ну, раз ты настаиваешь, — неохотно согласился Густав.
— Пока вы вдвоем будете занимать великана с драконом, — сказал Лиам. — Мы с Дунканом проберемся в крепость, чтобы раздобыть карту. Итак, в прошлый раз в ведьминой цитадели я был неприятно удивлен появлением дракона. И теперь, в случае, если внутри нас ждет еще какой-нибудь сюрприз, у меня будет с собой Дункан. Ты — мой джокер.
— Джокер, ага, понятно, — сказал Дункан. — Это как в Чокнутых Восьмерках. Я могу быть бубнами; я могу быть пиками. Что бы тебе не понадобилось от меня — ты это получишь. Я такой.
— Как только карта будет у нас в руках, мы тут же возвращаемся и идем помогать Густаву, — сказал Лиам. — Мы втроем должны суметь натравить дракона на великана, как это было в прошлый раз.
— Как же нам удастся это? — спросил Дункан. — С помощью стейков?
— Может получиться, — согласился Лиам, приятно удивившийся, когда услышал логичное предложение. — И пока, великан разбирается с драконом, мы хватаем Фредерика и даем деру. А потом мы с помощью карты найдем остальных пленников и освободим их. Ну что, все готовы?
Остальные кивнули и что-то забормотали в знак согласия.
— Отставить уныние, — сказал Лиам. — Я ожидал больше энтузиазма от своих товарищей. Я герой и уверен, что могу добиться успеха.
Он поднялся, указал на Дункана, и с напором спросил:
— Дункан, кто ты?!
— Человек! — выкрикнул Дункан, трепеща от волнения.
— Конкретнее, — сказал Лиам, с прежним напором.
— Человек, метр с кепкой!
— Я хочу услышать — герой, — намекнул Лиам шепотом.
— Герой! — проорал Дункан. — Я — герой!
Лиам повернулся:
— Фредерик, а ты?
— Я герой, — ответил Фредерик, гордо выпячивая грудь колесом. — Возможно, я несколько иной тип героя, но тем не менее...
Лиам повернулся еще:
— Густав, а ты?
— Слишком банально. Я воздержусь, — сказал Густав, скрестив руки на груди.
— Ты герой, Густав, — сказал Лиам. — Мы все герои. И может быть, я не до конца в это верил, когда сказал это час назад, но сейчас верю. Может быть, мы невоспетые герои, но дайте время. Все изменится. Итак, вперед. Давайте, приниматься за дело. Мы одна команда. — Он протянул руку на середину стола, ожидая пока остальные поднимутся и положат свои руки поверх его.
Дункан подпрыгнул и хлопнул Лиама по вытянутой руке.
— Слишком медленно! — крикнул он запальчиво.
Фредерик с Густавом рассмеялись.
— Ладно, мы одна команда, — сказал Густав.
— Что ж, теперь, — сказал Лиам, — нам необходимо вооружиться. Король Бандитов забрал у нас все, что было более или менее ценным. Так что я даже не знаю, что бы мы могли обменять.
Фредерик порылся в своем скрытом внутреннем кармашке мундира и вынул бриллиантовое кольцо.
— Ну, это бандиты пропустили. Я собирался вручить его Луше после того, как найду ее, чтобы посватать ее обратно, — сказал он. — Но вероятно, здесь и сейчас оно нам нужнее.
— Спасибо тебе, Фредерик, — сказал Лиам, и благодарно сжал ему плечо. — Давайте навестим бармена.
Четыре принца сторговались с Рипснардом за кольцо Фредерика, получив амуницию, сменную одежду и полную походную котомку прогорклого на вид мяса ондатры («Это и не должно выглядеть для нас аппетитным, — заметил Лиам. — Это для дракона»).
Рис.38 Стейки ондатры
— Нам бы пригодилось и оружие, — сказал Лиам бармену.
— Здесь, принц, я тебе помочь ничем не могу, — ответил Рипснард извиняющимся тоном. — Я не позволяю вносить в свое заведение орудия для совершения насилия.
— Но все же здесь вооружены до зубов. Как же ты можешь... — начал было Лиам. — Ааах, неважно. — По крайней мере, у них еще осталось два гномьих меча.
— Надеюсь, вам типа понравился наш лимонад, — добавил бармен, когда Лиам зашагал прочь.
— Это был лимонад? — спросил Лиам, не разжимая губ.
Он присоединился к остальным в кладовой в задней части таверны, где они переоделись в свои новые наряды. Когда они вышли в обеденную залу, то весь квартет обратил на себя внимания.
— Хе-хе, — рассмеялся Рипснард. — Все еще не могу поверить, что вы известные принцы. Вы определенно не похожи на Прекрасных Принцев, да?
Четыре принца, одетые во все черное, больше напоминали банду воров.
— Да и ладно, — сказал Лиам. — Нам нужно справиться с одним очень непринцевым дельцем.
Посетители-крепыши таверны оглядели принцев с головы до ног.
— Не переживайте, — сказал бородатый пират. — Парни, у вас тот еще видок, не думаю, что кто-то осмелится встать у вас на пути.
— Кажется, мы и правда выглядим устрашающе, — взволнованно прошептал Фредерик Густаву.
— Я выгляжу устрашающе, — сказал Густав.
— Счастливо, — сказал Рипснард, помахав им рукой. — Вы и ваша лига принцев всегда будут желанными гостями в «Коренастом Борхаунде».
— Лига принцев, — эхом повторил Фредерик. — А мне нравится.
— О, а как вам — Лига Прекрасных Принцев? — предложил Дункан.
— Нет, — одновременно сказали Лиам с Густавом.
— Лига принцев, — сказал Лиам. — Просто Лига принцев.
— Звучит так, будто мы идем играть в боулинг, а это название нашей команды, — пожаловался Густав.
Четыре принца вышли из «Коренастого Борхаунда». Когда они ступили в переулок, захламленный всяким мусором, то чуть не были сбитыми с ног толстяком, одетым в черное, который заходил в паб.
— Ой, я опоздал? — спросил седой незнакомец, разглядывая одежды мужчин, с которыми столкнулся. — Быстро же вы на мне крест поставили. Не дождались.
— Что простите?! — спросил Фредерик.
— Мы ведь должны были встретиться в таверне, верно? — сказал мужчина. — Вы четверо же ведьмины посыльные, верно?
Дункан сделал шаг вперед, принял позу и начал декламировать:
— Мы Лига...
Лиам не мешкая оттолкнул его и закончил фразу:
— Курьеров, — сказал Лиам. — Лига...злостных курьеров. Именно так.
— Ой, а я и не знал, что вы из Лиги, — сказал незнакомец. — Я-то сам по себе, вольнонаемный. Если б знал, то не заставлял вас ждать. — Он полез в сумку, которая висела у него через плечо, и вынул пять свитков. — Короче, вот ваши послания.
Курьер вручил каждому принцу по свертку.
— Этот доставить в Лесляндию. Другой — в Гармонию. Гмм, ты отправишься Эйвонделль. А... ты, стало быть, в Эринтию. А последний я сам доставлю в замок Штормвилля.
Принцы быстро похватали свои свитки и пробежались глазами по основным пунктам сообщений: «Ваши барды у меня... на горе Пик Крыло Летучей Мыши... на заходе дня солнцестояния... прольется кровь, и от этого зрелища содрогнется белый свет... Ваша гнусность, Цаубера».
— У меня должен быть свиток для Лесляндии, — сказал Дункан Фредерику. — Хочешь махнуться?
Густав толкнул Дункана, чтобы тот заткнулся.
— Мы доставим эти послания, до места назначения, — сказал Лиам. — Густав, не хотите ли нашего друга вознаградить?
Густав наградил ведьминого вестника мощным ударом в челюсть. Мужчина тут же свалился на землю без сознания. Густав выхватил пятый свиток из его руки и засунул обмякшее тело в ближайшую бочку, которую затем забросил в пустующее окно заброшенного здания на противоположной стороне улицы.
— Гмм, народ? — сказал Фредерик, на его лице застыла гримаса ужаса. — Вы понимаете содержание этих посланий, да?
— Ага, — говорит Густав. — Это означает: план меняется — я иду домой. Я не собираюсь нестись сломя голову и спасать доходяг, разрушавших мне жизнь.
— Густав, — рассердился Фредерик. — Мы все недовольны той славой, которую заслужили благодаря этим бардам, но они невинные люди!
— Куда там невинные, без понятия, о чем ты, — проворчал Густав.
— Однако мы не бросим их на произвол судьбы, — сказал Фредерик. — Лиам, поддержи меня.
Лиам хранил молчание, погрузившись в раздумья. Он всегда был готов рискнуть своей жизнью, но прежде Лиаму никогда не доводилось спасать бардов. И не просто каких-нибудь там бардов, а тех, одним из которых был Тайрес Мелодичный. Человек, годами игнорировавший героические подвиги Лиама, а затем и вовсе лишивший его заслуженной славы, превратив в Прекрасного Принца. «Это испытание, — решил Лиам. — Не могу припомнить, кто бы мне нравился меньше, чем Тайрес».
— Лиам? — снова окликнул Фредерик.
— Получив информацию, благодаря этим свиткам, я не вижу другого варианта, как изменить наш план, — ответил Лиам.
— Ты хочешь оставить ведьме на растерзание наших соловушек? — спросил недоверчиво Густав. — Честно, вот уж не ожидал от тебя.
— Нет, — сказал Лиам. — Мы освободим пленников и неважно, кто они такие. Но ведьма запланировала убийства на день солнцестояния, а это завтра. Даже, если мы раздобудем карту, как и собирались, мы просто не успеем добраться до всех башен до полудня.
— Верно подмечено, — сказал Фредерик. — Так что будем делать?
— Нам нужна помощь, — сказал Лиам. — И ближайшее место, где мы ее можем попросить, — это замок Штормвилля. Как только мы добудем карту, то отдадим ее братьям Густава. Тогда нас будет двадцать человек; мы сможем разделиться и скорее всего вовремя успеем добраться до всех башен.
— То есть ты хочешь, чтобы я попросил о помощи своих братьев? — задыхаясь от возмущения, спросил Густав. — Ты бы меня еще попросил обратиться за помощью к Рапунцель! Хуже ничего придумать не мог?!
— Нам нужны дополнительные силы, — сказал Лиам. — Это наш единственный шанс.
— Наш единственный шанс спасти людей, которых мы презираем всем сердцем, — вздохнул Густав.
— Густав, я понимаю, что ты чувствуешь, будто твоим братьям уделяется больше внимания, чем тебе, — сказал Фредерик. — Но посмотри на это другими глазами: у них просто было больше времени, чтобы создать себе репутацию. Большинство из них, как я понимаю, старше тебя.
— Всего на год-два! — сказал Густав.
— Все шестнадцать человек? — спросил Лиам. — Да как же так?
— Моя мама два раза понесла восьмерней, а потом уже меня родила, — без обиняков заявил Густав.
— Опа! — поморщился Лиам.
— Густав, ты нужен нам, — сказал Фредерик. — Пожалуйста.
— Слушай, — сказал Лиам, — иногда быть героем, значит не купаться в славе, а делать то, что должно.
— Я все понимаю, но ноги моей там не будет, — сказал Густав. — Я помогу вам освободить щебечущих рифмоплетов, но звать мы никого не станем.
— Ладно. Так тому и быть, — сказал Лиам.
— Эй, парни, — прервал их Дункан. — Кажется, я понял, кого ведьма держит в своих башнях: бардов!
— Дункан, какое чувство дедукции, ты прирожденный сыщик, — сказал Лиам. — А теперь, давайте-ка, убираться отсюда, пока не заявились настоящие курьеры. Для этих бардов мы единственная надежда на спасение.
— Совершенно верно, Ваше Превосходительство, — сказал Грош-да-перо, кланяясь королю Олафу и королеве Бертильде, сидящим на престолах, отороченных мехом, в тронном зале замка Штормвилля. — Ведьма хочет покарать самым подлым образом Лиричного Лейфа. И остальных моих музыкальных сотоварищей.
— Мы ведь не можем этого допустить, ведь так? — сказал габаритный король, поглаживая свою молочно-белую бороду. Он перевел взгляд на шестнадцать, подобных статуям, вооруженных до зубов, в тяжелой амуниции мужчин, стоящих длиной шеренгой. — Хенрик, убедись, прежде чем отправиться на Пик Крыло Летучей Мыши, что твои братья хорошо вооружены и защищены.
— Что ж, мы готовы, — сказал Хенрик, самый старший из штормвилльских братьев. — Все, за исключением Густава. Полагаю, его опять где-то черти носят.
— Неважно, — сказал король Олаф. — Вас шестнадцати будет достаточно. Выдвигайтесь.
И с Хенриком во главе, все братья развернулись и замаршировали из комнаты как по плацу.
А тем временем в другом королевском дворце:
— Все еще никак не могу прийти в себя из-за того, что ты приехал ко мне без моего принца! — рвала и метала Шиповинка. Она подняла чашу с сушеными финиками, стоявшую возле принцессиного трона, и со злостью запустила ею. Чаша пролетела через витражное окно, и на мраморный пол просыпался дождь из разноцветных осколков. — Тебе была поручена работа проще пареной репы! Требовалось одно-единственное! Доставить мне принца Лиама. А вместо этого, ты доставил мне его дерзкую сестрицу.
Унылый Руфиан застонал и уставился себе в ноги.
— Я уже объяснил, как так вышло, — пробормотал он.
— Шиповинка, опомнитесь, — сказал Лила. — Поверьте, последнее, что бы мне хотелось видеть — это своего брата Лиама в Ваших руках. Но, если Вы немедля не пошлете свою армию к Пику Крыла Летучей Мыши, то Лиам погибнет. Вы понимаете, что это значит? Никакой свадьбе тогда просто не бывать.
Шиповинка сморщила нос.
— Да и без тебя знаю, ты, назойливая блоха. Я просто устраиваю истерику, которую должна закатить в таком случае любая уважающая себя принцесса. — Она повернулась к ближайшему к ней охраннику. — Я хочу, чтобы за десять минут вся армия Эйвонделля была готова выступать. И чтоб была готова моя карета.
— Ваша карета? — спросила Лила.
— Думаешь, я рискну и позволю Нытику-Руфиану опять потерпеть неудачу? — сказала Шиповинка и выгнула бровь. — Я поеду и лично прослежу, чтобы Лиам вернулся с нами домой. И ты тоже поедешь.
Десять минут спустя пять сотен вооруженных всадников скакали в унисон под флагом Эйвонделля (о который, что бы там ни трубила молва, Лиам никогда не вытирал ноги) через лес — тайной кратчайшей дорогой Руфиана к Потерянным Пустошам. А во главе вооруженных сил ехала нелепая позолоченная карета, внутри которой обливалась потом Лила, зажатая между Шиповинкой и Унылым Руфианом.
Руфиан заковал запястья Лилы в кандалы. Шиповинка выхватила ключ из рук охотника за головами и вышвырнула его в окно. Озадаченный Руфиан уставился на нее.
— Не доверяю я этой невоспитанной девчонке, — сказал Шиповинка.
— Похоже, это будет долгая поездка, — вздохнула Лила.
А на другой дороге, в другом царстве-государстве, Хенрик из Штормвилля и его пятнадцать братьев-богатырей шли себе бодро и весело, распевая песенки, поигрывая мускулами и вращая в руках секиры.
Еще одна дорога, еще одна армия — армия мужчин в черном: кто-то ехал верхом, кто-то передвигался пешим ходом. Они толкали телегу, полную пик, дубинок, мечей, провизии и спальных мешков. Диб Робер, Король Бандитов восседал на крыше телеги с припасами, маниакально хихикая, постреливая из рогатки грецкими орехами по задам своих сподвижников.
А неподалеку, через лес громыхала еще одна телега, но уже поменьше. Флик, Фрэк и Фрэнк ехали молча. Выражения их лиц ни разу не изменились. А внутри тряслась Белоснежка, лихорадочно доплетая уже сорок седьмую прихватку за день, старясь отчаянно гнать мысли о Дункане.
В другой же части леса, хотя и вдали от дороги, со всех ног бежала Луша, спасаясь от голодного волка. Она перемахнула через куст можжевельника и сиганула в сквозное дупло дерева, чтобы избежать когтей животного. Мускулистый зверь попытался протиснуться вслед за ней и его голова тут же застряла. Луша рассмеялась, вылезла с другой стороны дупла и побежала дальше.
А на другой дороге, пошатываясь, шел зеленоволосый человек на ходулях из мятных леденцов; на его плече сидела жар-птица. Но к нашей истории он не имеет никакого отношения, так что не обращайте на него внимания.
Цаубера же вообще плевала на дороги как таковые и блуждала по лесу, поджаривая белок или крольчат, осмелившихся выскочить у нее на пути. За ней плыли большие, но перекошенные зеленые пузыри, державшие в плену четырех перепуганных бардов. Они стали свидетелями ее гнева, когда она обнаружила, что гоблины позволили сбежать Грошу-да-перу. Никто из четырех бардов больше даже мыслей не допускал, что когда-нибудь сможет проглотить хотя бы кусочек бекона.
Ведьма направлялась к Пику Крыло Летучей Мыши — как и все остальные выше перечисленные. Наступил день летнего солнцестояния.
