Прекрасному Принцу непременно необходимо разобраться в том, что же происходит

Когда принцы поскакали к Пику Крыло Летучей Мыши, Луша, направлявшаяся в тот же пункт назначения, очень хорошо проводила время, идя пешком. Она обнаружила, что бежать через лес станет гораздо легче, если присборенную юбку нехитрым образом разорвать посередине и из двух получившихся фалд ткани сделать пару импровизированных бриджей.

Она не могла дождаться, когда же наконец получит в свои руки ведьмину карту. Пока она бежала, то в своем воображени спасала одного бедного заключенного за другим, и получала каждый раз тот же самый кайф от этого. Она представляла себе разнообразных причудливых чудищ, которые могут встать у нее на пути: Великаны? Гоблины? Великаны-гоблины? (Ее знания в вопросе разнообразия чудищ были сильно ограничены.)

Когда Луша оказалась уже в нескольких милях от Пика Крыло Летучей Мыши, то увидела фигуру, которая, неуклюже шатаясь, шла через кусты. Незнакомец был мал ростом, и она поначалу задумалась, не очередной ли это гоблин. Она увидела рядом лежащую палку и схватила ее — так, на всякий случай. Но, когда таинственная фигура, ковыляя, вышла на открытое пространство, Луша вскоре поняла, что это вовсе никакой не гоблин — это был ребенок. И не какой-то там ребенок.

— Диб? — недоверчиво спросила Луша. — Кузен Диб?

Да-да, Диб Робер приходился Луше двоюродным братцем, ну, на самом деле, сводным двоюродным братом. И он был так же удивлен, как и Луша. Последним человеком, кого бы он ожидал увидеть в лесу Штормвилля, была надоедливая падчерица его тетушки Эсмеральды. И на Луше были надеты такие странные штаны.

— Ты неважно выглядишь, — сказала Луша — и это еще было мягко сказано: одежда мальчика была изорвана, под одним глазом красовался фингал, и он прихрамывал на правую ногу, которая ужасно кровоточила.

Первым побуждением Роба — было бросить в Лушу камнем, но он быстро передумал. Ему было довольно плохо, и требовалась первая помощь. А из того, что он помнил о Луше, это было то, что она добросердечная и наивная — идеальное сочетание. «Пора Королю Бандитов включить свое зловещее обаяние», — подумал Робер.

— Это ведь ты, Диб, не так ли? — осторожно спросила Луша, подойдя ближе, чтобы лучше его рассмотреть. — Ты был значительно младше, когда мы виделись последний раз, так что я не знаю, помнишь ли ты меня, но...

— Ну, разумеется, помню, кузина Луша, — сказал Робер притворно елейно. — Я никогда тебя не забывал. Ты всегда была так мила с моей матерью и со мной, когда мы навещали дом тетушки Эсмеральды.

Луша была удивлена. Она всегда была уверена, что не нравится Дибу. Ее единственным воспоминанием о нем было то, как он смеялся, когда опрокинул зольник, и она все утро провела на коленях, заполняя его. Но это было много лет назад. Может быть, ее кузен изменился.

— Что ты делаешь здесь, в лесу, совсем один? — спросила Луша, когда помогла Роберу сесть у подножья дерева. — Как ты поранился?

— Упал с лошади, — сказала Робер, с глазами полными слез. — Было так страшно. О, кузина Луша, пожалуйста, помоги мне. Пожалуйста.

— Вот, дай-ка я осмотрю тебя, — сказала Луша. — Сделаю, что смогу. Не волнуйся, маленький Диби.

— Не называй меня так, — сказал Робер, пытаясь вспомнить, как сделать так, чтобы это прозвучало печально и незло. — Гмм, пожалуйста, — добавил он.

— С тобой что ли не было никого? — спросила Луша. — Где твои родители?

Робер начал смеяться, но поймав себя на этом, сделал вид, что закашлялся. Луша развернула небольшой сверток, что несла с собой. Внутри было несколько полосок ткани, которые были вырваны из ее юбки, остатки хлеба с сыром и фляжка с водой. Она протянула флягу кузену, и он сделал несколько протяжных жадных глотков.

— Я был один, — сказал Робер, вытирая рот рукавом. — Глупо, я знаю. Следует всегда ездить с товарищем.

— Что правда, то правда, особенно в твоем возрасте, — сказала Луша, забирая флягу и смачивая кусочек ткани. Она протерла мокрой тряпицей большую рану на его ноге, а также другие ссадины и порезы. — А ты достаточно взрослый, чтобы ехать в седле?

Робер сморщил сердито нос и уставился на Лушу.

— Ой, больно? — спросила Луша. — Извини, если щиплет немного, но я должна промыть твои ссадины. Особенно этот неприятный порез на голени. Мы должны привести тебя в порядок, так, чтобы ты снова мог прыгать, скакать и играть с другими мальчиками.

Робер сделал глубокий вдох. Если эта девушка не перестанет относиться к нему, как ребенку, то он потеряет самообладание.

— Это сыр? — спросил он.

— Вперед, бери, — ответила Луша, пока перевязывала ему ногу. Она воспользовалась большой палкой, которую нашла, в качестве шины и перевязала больную ногу. Робер схватил остатки сыра с хлебом и сунул себе в рот.

— Эй, сестрица, — позвал Робер. Когда Луша подняла взгляд, мальчик широко открыл рот и показал на языке ком полупережеванной пищи. — Ха!

Луша покачала головой.

— Фу. Ты делал так, когда тебе было шесть. Я надеялась, что со временем ты повзрослеешь.

— Охо-хо! — сказал Роббер, плюясь крошками во все стороны. — Это как? Так я должен быть миленьким, пускающим слюни малышом? Или вести себя как взрослый? Ты уж определись. Невозможно иметь и то, и другое.

— Притормози, Диби, — предупредила Луша.

— Ты тугодумна? — огрызнулся Робер. — Я же сказал, не зови меня так! Вернее, я же попросил. Я же попросил не звать меня так.

Луша сурово на него посмотрела.

— Пожалуйста, — добавил он.

— А ты не очень-то по части манер, да, Диб?

— Нет, мэм. Думаю, не очень. Мне жаль. Мне надо многому учиться. — Он улыбнулся, надеясь, что это скроет сарказм, который ему становилось все труднее сдерживать.

— Определенно. Ты и с мамой так разговариваешь?

Робер не смог сдержаться.

— Нет, — усмехнулся он. — Я разговариваю со своей матерью через записки, которые подсовываю под дверь шкафа, в котором ее и запер, — он разразился хохотом, да так, что живот у него заходил ходуном.

— Мальчишки такие странные. Не уловила смысла шутки, — сказала сухо Луша, пока Робер продолжал хохотать.

Робер небрежно махнул рукой.

— Хм, можно подумать, такая замарашка как ты, что-то понимает в шутках.

Луша перестала перевязывать больное колено кузена и поднялась на ноги.

— Знаешь, думаю, теперь с тобой все в порядке, — сказала она, скрещивая на груди руки и глядя сверху вниз на Робера. — Ты все такой же дерзкий, каким я тебя помню. Встань и я посмотрю, сможешь ли ты ходить.

Робер встал на ноги. Он проверил больную ногу и улыбнулся.

— Лучше? — спросила Луша, все еще раздраженная на кузена, но довольная своим успешным оказанием медицинской помощи.

— О, да, — сказал Робер, на его лице растянулась злая ухмылка. — Просто идеально.

Он склонился к ней.

— Потому что ты попалась на мою удочку!

— Опять? — спросила Луша. Она уже начинала уставать от его детской ахинеи.

— Я обманул тебя, чтобы ты меня подлатала, — продолжил Робер мелодраматическим тоном. — Ты подумала, что я всего лишь милый невинный маленький братец...

— Вообще-то, я подумала, что ты плохо воспитанный ребенок, но продолжай.

— Ты думала, что помогаешь всего лишь двоюродному брату, попавшему в беду, но на самом деле, ты помогаешь...КОРОЛЮ БАНДИТОВ!

Луша непонимающе уставилась на него.

— Я — Король Бандитов! — снова провозгласил Робер.

— Мило, — сказал Луша. — Но у меня сейчас нет времени на игры. Я тебе нужна, чтобы отвести до дома родителей или нет? Потому что мне нужно сделать кое-что очень важное.

Робер подковылял в ней, как можно ближе.

— Король Бандитов, — сказал он еще раз. — Наказание семи королевств. Самый страшный человек на свете. Это все я!

— Я так понимаю, что твой ответ — нет, — сказала Луша, качая головой. — Ты, похоже, намерен продолжить играть в «Рыцарей и разбойников» — и хорошо. Ты ведь ребенок. А дети как раз этим и занимаются. Но мне нужно идти.

— Я не играю, сестренка, — сказал Робер, слегка скулящим голосом. — Я очень серьезен.

Луша не могла удержаться от смеха.

— Да ладно, — проворчал Робер. — Только не говори мне, что не боишься Короля Бандитов.

— А должна? Не думаю, что я вообще читала эту сказку.

— Ааа! Это не сказка! — Робер стукнул кулаком по ближайшему дереву. — Это все, над чем я работал всю жизнь!

— Ха, — усмехнулась Луша. — Всю жизнь? Сколько тебе лет? Девять?

— Десять! — прошипел Робер. Он практически вибрировал от ярости. — И я достиг большего в десять лет, чем ты сможешь добиться за всю жизнь. Как так вышло, что ты не знаешь про Короля Бандитов? Я отвратительный! И известный!

— Слушай, Диб, — сказала Луша, поглаживая его по плечу. — У тебя конечно отличное воображения, но есть люди, которые находятся в опасности, и я должна отправиться немедля им на помощь. Мне придется положиться на тебя, что ты сам сможешь добраться до дома. Пожалуйста, будь осторожен. И передай привет тете Пруди от меня.

Луша наклонилась, чтобы свернуть свою котомку с запасами, но обнаружила, что там ничего не осталось. Она издала раздраженный вздох и бросила пустую тряпицу в Робера.

— Да как ты смеешь так неуважительно относиться к Королю Бандитов! — прокричал он.

— Пока, Диб, — сказала Луша, поворачиваясь и уходя прочь. Робер попытался последовать за ней, но понял, что с палкой, привязанной к его ноге, он не сможет быстро двигаться. Он как безумный принялся размахивать руками и топнул здоровой ногой.

— Ты не можешь просто взять и уйти! — кричал он, его щеки стали пунцовыми. — Короли, заслышав мое имя, дрожат от страха! Армии пускаются наутек, лишь увидав мою тень! Я повелитель зла! Злааааа! Ты не можешь так просто уйти!

Но Луша взяла и ушла. Вполне возможно, что это было крупнейшее поражение Короля Бандитов.