Мои грехи

Да, я, наверно, изменял

в процессе жизни,

духами пахло от меня

порой чужими.

С пятном помады на щеке,

клеймом позора,

я возвращался налегке

походкой вора.

И каждый раз я вновь страдал,

поскольку знаю,

сколь многого я недодал

тебе, родная.

Не изменять, а изменить

мне б жизни повесть

и в суматохе не забыть

про долг и совесть.

Тогда б иные времена

у нас настали…

Но есть другая сторона

медали.

Ведь если б не было грехов,

мир стал бы пресен,

и не было б моих стихов

и песен…

Да, были у меня грехи,

не отрекаюсь…

И я опять пишу стихи.

И каюсь.

Я ЖЕНЩИН НЕ ЛЮБЛЮ

Я женщин просто не терплю,

упрямо и упорно.

Ну, может, худеньких люблю,

ну и, конечно, полных.

Когда вы рядом, я скорблю.

Скажу вам по секрету:

блондинок, в общем, я люблю

и этих... и брюнеток.

Не трогайте меня, молю,

и так несчастий уйма.

Ну, разве, глупеньких люблю,

ну и, конечно, умных.

Их глаз искренье не ловлю,

ни голубых, ни карих.

Я лишь молоденьких люблю,

ну и, конечно, старых.

И пусть хоть что там говорят,

а не люблю я женщин –

у них глаза огнём горят,

и я боюсь обжечься.

САМОПАРОДИЯ

Быстро мчит субботний вечер,

но стоят часов усы:

как обычно, перед встречей

медленно идут часы.

Все концы упрятав в воду,

дождик целый день идёт.

Говорят, на непогоду

дама хорошо клюет.

Распускать не буду слюни,

изгоню из сердца грусть.

Буду ждать: а может, клюнет,

может, всё-таки дождусь.

ВЫШИВКА

На заливе тишь да гладь,

Глиссер.

На диване крест, и гладь,

Бисер.

Этот чудный рук твоих

Выдел

Только я из нас двоих

Видел.

Хохотала ребятня

Дерзко,

Ты глядела сквозь меня

В детство,

Как смотрело на залив

Солнце,

Золотой весь мир залив

Солью.

Тот, кто это полотно

Вышил,

Словно в мир через окно

Вышел.

АПРЕЛЬ

Солнечный елей,

и с его подачи

стали веселей

окна нашей дачи.

Домик свой торец

подставляет солнцу,

словно он дворец.

И живёт там социум.

Так решил творец,

это очевидно:

чопорный скворец,

благолордный Виндзор,

распускает трель,

прочищает горло,

а под ним апрель

сдержанно и гордо

правит этот бал

и набухшим почкам

ставит высший балл,

как послушным дочкам.

У соседа дрель

после зимней скуки

заглушает трель

и другие звуки,

в том числе – свирель.

Сладкий запах прели

испустил апрель…

Я люблю апрели.

* * *

Ты и я в дребезжащем трамвае,

впрочем, я тебе только кажусь.

Вот инерция отрывает

от трубы, за какую держусь.

Мы, наверно, ещё не готовы

дать друг другу душевный приют…

А свидетели Иеговы

для спасенья брошюры суют.

* * *

За свободу всегда борюсь,

да такую, чтоб допьяна,

но украдкой всю жизнь крадусь,

потому что вокруг – жена.

Много тысяч счастливых лет

между нами борьба идёт,

и смеётся в шкафу скелет,

прикрывая горстями рот.

Но когда – зеркала к устам,

но когда замолчит струна,

я хочу, чтоб и ТАМ,

и ТАМ! -

окружала меня жена.

* * *

На поваленной той сосне

ты слова говорила мне,

и они навсегда сохранились

в сокровенной моей глубине.

Подтвердят облака, закат,

и сосна подтвердит стократ,

что слова твои всё заглушили –

пенье птиц и ночных цикад.

И когда окажусь я ТАМ,

и послышится: «Аз воздам!» -

те слова твои будут защитой,

пусть таскают меня по судам.

Пусть я буду гореть в огне,

я отвечу за всё вдвойне,

ведь слова не сгорают в геенне

те, что ты говорила мне.

РУБАИ

* * *

Для меня с небосвода скатилась звезда,

и теперь она рядом со мной иногда.

В мире множество звёзд, почему ж я мечтаю

видеть именно эту с собою всегда?

* * *

Отчего же я вдруг воспарил на Парнас?

Что за сила во взгляде распахнутых глаз?

Что такое любовь, кто мне может ответить –

Может, то, что я чувствую прямо сейчас?

* * *

Это воля небес, что мы вместе с тобой,

это только для нас небосвод голубой.

Отчего ж ты меня в жар и в холод бросаешь,

то возносишь в Эдем, то ведёшь на убой?

* * *

Ты всё так же меня продолжаешь казнить.

Я в отместку хотел бы тебе изменить,

но мне слёзы глаза пеленой застилают,

и не вижу я, кем мне тебя заменить.

* * *

Не беда, коль огонь вдруг столкнётся с водой,

не беда, коль столкнётся звезда со звездой.

Мы столкнулись, как два удивительных мира.

Вот беда, если всё обернётся бедой…