2015-06-16
1279
1. В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности.
2. В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.
♦
(1) Постановление от 23 декабря 1997 года № 21-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации и части шестой статьи 15 Закона Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации»
(Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 52. Ст. 5930)
Правовые категории в Постановлении: очередность списания денежных средств со счета налогоплательщика; конституционная обязанность платить налоги; конституционное право на вознаграждение за труд; принцип равенства всех перед законом.
Заявитель: Президиум Верховного Суда РФ (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: оспоренное положение Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), которым устанавливается очередность списания банком денежных средств со счета клиента при недостаточности таких средств для удовлетворения всех предъявленных к нему требований и в соответствии с абзацем четвертым которого приоритетное значение перед списанием со счета клиента денежных средств в погашение недоимок по налоговым платежам имеют перечисления или выдача по платежным документам владельца счета денежных средств на оплату труда лиц, работающих по трудовому договору, а также по отчислениям в государственные внебюджетные фонды; положение оспоренного Закона, согласно которому предприятия обязаны до наступления срока платежа сдать платежное поручение банку на перечисление налогов в бюджет или во внебюджетные фонды, при этом указанные платежные поручения банками исполняются в первоочередном порядке.
|
|
|
Позиция заявителя: предусмотренное пунктом 2 статьи 855 ГК РФ преимущественное удовлетворение требований по оплате труда перед обязательствами по налоговым платежам при списании денежных средств со счета противоречит статье 57 Конституции. В то же время оспариваемое положение Закона «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» создает преимущества для требований, обеспечивающих формирование государственного бюджета, что не соответствует конституционной обязанности выплачивать вознаграждение за труд (статья 37 Конституции).
Итоговый вывод решения: абзац четвертый пункта 2 статьи 855 ГК РФ не соответствует статье 19 (часть 1) Конституции РФ, поскольку не исключает произвольного определения очередности выплат.
|
|
|
В отношении проверки конституционности оспариваемого положения части шестой статьи 15 Закона «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» производство прекращено, поскольку из текста самой нормы нельзя сделать вывод, что ее действие рассчитано на ситуацию недостаточности денежных средств на счете для удовлетворения всех предъявляемых требований. Вопрос о том, как должна быть преодолена в данном случае конкуренция норм гражданского и налогового законов, относится к компетенции судов общей юрисдикции.
Мотивы решения. Действующая редакция пункта 2 статьи 855 ГК РФ, допуская возможность выбора для должника между выплатой заработной платы и перечислением в государственные фонды обязательных платежей, не исключает произвольное определение очередности выплат, что не согласуется с принципом равенства всех перед законом. Даже если бы предусмотренная очередность списания средств облегчала положение с задолженностью по заработной плате работникам коммерческих организаций, она, создавая трудности с формированием доходной части бюджета, может привести к задолженности по заработной плате работникам бюджетной сферы, что также противоречило бы принципу равенства.
В данном случае законодатель создал не только неравенство при реализации прав различных групп граждан, но и конкуренцию конституционных обязанностей по выплате заработной платы и уплате налогов, поскольку четко не определил порядок и условия их исполнения. Между тем указанные конституционные обязанности не должны противопоставляться друг другу, так как установление жесткого приоритета для одной из них означает невозможность реализации и, следовательно, умаление равно защищаемых прав и законных интересов тех или других групп граждан, что не соответствует также статье 55 (часть 2) Конституции.
Особое мнение по данному делу представил судья А. Л. Кононов.
(2) Постановление от 20 июля 1999 года № 12-П по делу о проверке конституционности Федерального закона от 15 апреля 1998 года «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации»
(Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 30. Ст. 3989)
Правовые категории в Постановлении: критерии определения конституционности нормативных правовых актов; специальный правовой режим культурных ценностей, перемещенных в результате Второй мировой войны; конституционно-правовые рамки законодательного регулирования права собственности; институт исковой давности; право собственности иностранных физических и юридических лиц, лиц без гражданства; приобретательская давность; процедуры принятия Государственной Думой решений; конституционно-правовой смысл соблюдения требований Регламента Государственной Думы; решения федеральных органов исполнительной власти.
Заявитель: Президент РФ (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: взаимосвязанные положения девяти статей Федерального закона от 15 апреля 1998 года, а также Федеральный закон в целом по порядку его принятия.
Позиция заявителя: оспариваемые положения, объявляющие федеральной собственностью все перемещенные культурные ценности, нарушают установленные Конституцией гарантии права собственности и прерогативы судебной власти в решении вопроса о лишении имущества, а также пределы и условия допустимых ограничений прав и свобод граждан и тем самым противоречат ее статьям 8 (часть 2), 10, 35 (части 1, 2 и 3), 55 (части 2 и 3) и 130 (часть 1).
Кроме того, порядок предъявления претензий о возврате перемещенных культурных ценностей безосновательно лишает иностранные физические и юридические лица, муниципальные органы, общественные и иные организации и объединения возможности установления и защиты права собственности на культурные ценности, оказавшиеся на территории РФ в результате Второй мировой войны, что противоречит статьям 55 (часть 3) и 62 (часть 3) Конституции.
|
|
|
Установленные оспариваемыми положениями условия возврата иностранным государствам перемещенных культурных ценностей противоречат ряду общепризнанных принципов и норм международного права, отдельным международным договорам РФ, обязательствам, взятым на себя РФ в связи с ее членством в ЮНЕСКО и Совете Европы, и потому не соответствуют статье 15 (часть 4) Конституции.
Федеральный закон в целом по порядку принятия не соответствует статьям 3 (часть 2), 32 (часть 1), 100 и 107 (часть 3) Конституции, так как при голосовании по вопросу об одобрении Закона на заседании Государственной Думы при голосовании присутствовало менее двух третей депутатов, а Совет Федерации провел голосование в форме опроса, а не на заседании.
Итоговый вывод решения: не соответствуют Конституции следующие положения оспоренного Федерального закона:
- согласно которым все культурные ценности, перемещенные в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящиеся на территории РФ, являвшиеся собственностью бывших неприятельских государств, собственностью заинтересованных государств, а также культурные ценности, государственная принадлежность которых не установлена, являются, за предусмотренными исключениями, достоянием РФ и находятся в федеральной собственности - в части, относящейся к перемещенным культурным ценностям, являвшимся собственностью заинтересованных государств, а также в части, относящейся к перемещенным культурным ценностям, государственная принадлежность которых не установлена, поскольку оно допускает безусловное отнесение всех таких культурных ценностей к федеральной собственности лишь на основании данного Закона, без обеспечения надлежащих гарантий для лиц, которые вправе претендовать на их возврат;
|
|
|
- на основании которых заинтересованные государства лишаются права предъявить претензии к РФ о возврате принадлежавших им перемещенных культурных ценностей в случае, если они не обратились с соответствующими требованиями о реституции этих культурных ценностей в отношении Германии и ее бывших военных союзников в указанные сроки;
- касающиеся начала исчисления установленного в нем для заявления претензий о возврате перемещенных культурных ценностей 18-месячного срока со дня вступления Закона в силу;
- в соответствии с которым вступившее в силу решение полномочного федерального органа по сохранению культурных ценностей может быть изменено или отменено только новым решением этого федерального органа;
- согласно которым передача перемещенной культурной ценности государству, заявившему претензию, осуществляется на основе федерального закона, и без принятия соответствующего федерального закона перемещенная культурная ценность не может быть предметом передачи, дарения, обмена или любого другого отчуждения в пользу каких-либо государств, организаций или отдельных лиц - в той мере, в какой оно предполагает принятие специального федерального закона о передаче перемещенной культурной ценности, не имеющей уникального характера, особо важного культурно-исторического значения.
Соответствуют Конституции следующие положения оспоренного Федерального закона:
- согласно которым все культурные ценности, перемещенные в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящиеся на территории РФ, являвшиеся собственностью бывших неприятельских государств, собственностью заинтересованных государств, а также культурные ценности, государственная принадлежность которых не установлена, являются, за предусмотренными исключениями, достоянием РФ и находятся в федеральной собственности – в части, относящейся к перемещенным культурным ценностям, являвшимся собственностью бывших неприятельских государств;
- о гарантиях права собственности Республики Белоруссия, Латвийской Республики, Литовской Республики, Республики Молдова, Украины и Эстонской Республики на перемещенные культурные ценности;
- определяющие функции полномочного федерального органа по сохранению культурных ценностей;
- о создании в качестве коллегиального совещательного органа Межведомственного совета по вопросам культурных ценностей, перемещенных в результате Второй мировой войны, поскольку оно, как имеющее рекомендательный характер, не нарушает полномочий исполнительной власти по учреждению такого рода органов;
- предусматривающие, что претензии на указанные перемещенные культурные ценности могут быть заявлены правительством соответствующего государства только Правительству РФ, а претензии физических и юридических лиц, муниципальных органов, общественных и иных организаций и объединений к рассмотрению не принимаются, поскольку данным положением, устанавливающим внесудебную процедуру рассмотрения и разрешения на межправительственном уровне претензий о возврате перемещенных культурных ценностей, не исключается судебный порядок для установления и защиты права собственности на находящиеся на территории РФ перемещенные культурные ценности, являвшиеся собственностью заинтересованных государств, а также на иные культурные ценности, которые не могли быть объектом компенсаторной реституции на основе Мирных договоров 1947 года и других актов, принятых в порядке осуществления прав и верховенства оккупационных властей в Германии.
Федеральный закон не противоречит Конституции в целом по порядку его принятия.
Мотивы решения. Юридическая коллизия между законом РФ и международным договором не означает неконституционность первого. Конституционный Суд разрешает дела о соответствии нормативного акта только Конституции, но не международным договорам РФ.
Законодатель не вправе произвольно определять содержание регулирования права собственности, отношения права собственности должны регламентироваться в соответствии с принципами правового государства, на основе юридического равенства и справедливости.
Законным титулом возникновения права собственности Союза ССР являются общепризнанные принципы и нормы международного права об ответственности государств-агрессоров в форме изъятия культурных ценностей, принадлежащих как германскому государству в целом, так и муниципальным властям, частным лицам, находившихся на его территории. Изъятие и перемещение культурных ценностей с одновременным возникновением права собственности Союза ССР называется компенсаторной реституцией.
Согласно ранее выраженной позиции, конституционно-правовое понятие ущерба в сравнении с гражданско-правовым пониманием ущерба отличается по содержанию и не всегда может быть исчислен. Ущерб может носить и невосполнимый характер, когда он не может быть возмещен в порядке гражданского законодательства (см.: Постановление от 1 декабря 1997 года № 18-П).
В силу невосполнимости и неисчисляемости ущерба, нанесенного культурному достоянию Союза ССР, ни реституция, ни компенсация нанесенного ущерба, ни другие традиционные правовые институты оказались не- способными решить возникшую юридическую ситуацию. Культурные ценности были изъяты у Германии в качестве компенсаторной реституции - одной из форм ответственности государства-агрессора.
Компенсаторная реституция, по смыслу правовых актов, на основе которых она осуществлялась, могла быть обращена лишь на те культурные ценности, которые до их перемещения находились в собственности бывших неприятельских государств на законных основаниях. Культурные ценности заинтересованных государств, захваченные Германией и ее военными союзниками, не могли рассматриваться как законная собственность неприятельских государств, их физических и юридических лиц и соответственно использоваться в целях компенсации ущерба, причиненного культурному достоянию СССР.
Следовательно, в порядке именно компенсаторной реституции РФ не могла приобрести право собственности на культурные ценности, которые являлись собственностью заинтересованных государств.
Те субъекты, которые могут претендовать на возврат принадлежавших им на законных основаниях культурных ценностей в силу норм оспариваемого Закона, должны иметь возможность заявить свои претензии в разумный срок по процедуре, предусмотренной Законом. До завершения этой работы вопрос об отнесении так называемых бесхозяйных перемещенных культурных ценностей к федеральной собственности не может быть разрешен.
Правило о предъявлении претензий правительствами соответствующих государств только Правительству РФ не может толковаться как исключающее судебный порядок установления и защиты права собственности на конкретные перемещенные культурные ценности, находящиеся на территории РФ, и, следовательно, как не допускающее право на обращение в суды РФ для лиц, которым принадлежали культурные ценности, обозначенные в Законе как собственность заинтересованных государств. Равным образом не могут быть лишены права на судебную защиту и собственники тех находящихся на территории РФ перемещенных культурных ценностей, являвшихся собственностью бывших неприятельских государств, которые не могли быть объектом компенсаторной реституции на основе Мирных договоров 1947 года и других актов, принятых в порядке осуществления прав и верховенства оккупационных властей в Германии.
По смыслу ряда статей Конституции, предъявление требований о возврате неправомерно изъятого имущества может ограничиваться определенным сроком, установление которого в таких случаях имеет целью обеспечить стабильность общественных отношений в сфере гражданского оборота. Само по себе установление срока для предъявления имущественных требований не может быть признано неправомерным, а потому федеральный законодатель вправе определить срок для предъявления иностранными государствами, их физическими и юридическими лицами претензий о возврате перемещенных культурных ценностей.
Вместе с тем установление срока для предъявления претензий предполагает такую его продолжительность, которая не лишала бы смысла ни само право на предъявление претензий, ни соответствующую процедуру их рассмотрения.
Федеральное Собрание, закрепляя правовой режим перемещенных культурных ценностей как находящихся в оперативном управлении учреждений культуры, вправе установить основания и порядок их отчуждения и (или) передачи иностранному государству, в частности предусмотреть критерии и порядок отнесения культурных ценностей из числа перемещенных к имеющим уникальный характер, особо важное культурно-историческое значение и установить, что они могут быть объектом отчуждения и передачи иностранному государству на основе принятия специального федерального закона.
Нормы гражданского законодательства о приобретательской давности не могут применяться в отношении тех культурных ценностей, которые были похищены, разграблены нацистскими агрессорами на территории Франции, Нидерландов, Бельгии.
Для обеспечения надлежащих гарантий права частной собственности физических и юридических лиц право собственности государства на бесхозяйные вещи не может возникать вне законных процедур.
Выявленный Конституционным Судом конституционно-правовой смысл соблюдения требования Регламента Государственной Думы о личном участии депутата в голосовании является обязательным для всех участников законодательного процесса. Это означает, что нарушение данного требования при принятии федерального закона, допущенное после вступления в силу рассматриваемого Постановления, может служить основанием для признания его не соответствующим Конституции по порядку принятия. Признание же оспариваемого Закона не соответствующим Конституции дало бы возможность поставить под сомнение конституционность и других ранее принятых законов.
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Соглашение о контрольном механизме в Германии между Правительствами СССР, США и Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии от 14 ноября 1944 года, Декларация о поражении Германии и взятии на себя верховной власти Правительствами СССР, Соединенного Королевства и США и Временным Правительством Французской Республики от 5 июня 1945 года, Соглашение между Правительствами СССР, Соединенного Королевства и США и Временным Правительством Французской Республики о некоторых дополнительных требованиях к Германии от 25 июля 1945 года, Приговор Нюрнбергского трибунала от 1 октября 1946 года, акты, принятые на основе прав и верховенства оккупационных властей в Германии в 1945–1949 годах, Мирные договоры СССР от 10 февраля 1947 года с Болгарией, Венгрией, Италией, Румынией, Финляндией, на которых основывалось перемещение культурных ценностей в Союз ССР в результате Второй мировой войны с территорий Германии и ее бывших военных союзников в порядке компенсаторной реституции и которыми регламентировалась ответственность этих государств в виде репараций и реституции, в том числе определялась судьба их собственности, находящейся на территории государств Объединенных Наций;
- статья 107 Устава ООН, согласно которой действия, предпринятые или санкционированные в результате Второй мировой войны несущими ответственность за такие действия правительствами в отношении любого государства, которое в течение Второй мировой войны было врагом любого из государств, подписавших настоящий Устав, ни в коей мере не лишаются юридической силы;
- пункт 1 статьи 28 Мирного договора с Болгарией, пункт 1 статьи 32 Мирного договора с Венгрией, пункт 1 статьи 30 Мирного договора с Румынией, пункт 1 статьи 76 Мирного договора с Италией, пункт 1 статьи 29 Мирного договора с Финляндией, закрепившие отказ бывших неприятельских государств, в том числе от имени своих граждан, от всех связанных непосредственно с войной или вытекающих из мероприятий, предпринятых в силу существования состояния войны, претензий любого характера к Союзным и Соединенным Державам;
- Совместное заявление Правительств Федеративной Республики Германии и Германской Демократической Республики от 15 июня 1990 года об урегулировании нерешенных имущественных вопросов, которое является составной частью Договора между Федеративной Республикой Германией и Германской Демократической Республикой о строительстве германского единства от 31 августа 1990 года (Договора об объединении), провозгласившее необратимость мер по изъятию имущества, принятых на основе прав и верховенства оккупационных властей в Германии;
- пункт 2 статьи 17 Всеобщей декларации прав человека о том, что никто не должен быть произвольно лишен своего имущества;
- статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой каждое физическое или юридическое лицо имеет право беспрепятственно пользоваться своим имуществом; никто не может быть лишен своего имущества кроме как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права; предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами и для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.
(3) Постановление от 22 ноября 2000 года № 14-П по делу о проверке конституционности части третьей статьи 5 Федерального закона «О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации»
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 49. Ст. 4861)
Правовые категории в Постановлении: свобода слова и свобода массовой информации; право на информацию; право собственности; пределы ограничения права собственности субъектов РФ и муниципальных образований; соотношение конституционных ценностей.
Заявители: Высший Арбитражный Суд РФ, Администрация Ульяновской области (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: часть третья статьи 5 оспоренного Федерального закона, согласно которой редакциям СМИ, издательствам, информационным агентствам, телерадиовещательным компаниям передаются в хозяйственное ведение помещения, которыми они владеют либо пользуются в процессе своей производственно-хозяйственной деятельности.
Позиция заявителей: оспариваемое положение допускает возможность распоряжения имуществом, находящимся в частной, государственной или муниципальной собственности, без согласия собственника и тем самым нарушает конституционные положения о признании и равной защите всех форм собственности, о самостоятельности местного самоуправления, в том числе в вопросах владения, пользования и распоряжения муниципальной собственностью.
Итоговый вывод решения: оспоренное нормативное положение соответствует Конституции РФ в части, касающейся передачи перечисленным субъектам в хозяйственное ведение помещений, находящихся в федеральной собственности.
Оспоренное нормативное положение не соответствует статьям 8, 35 (части 2 и 3), 55 (часть 3), 130 (часть 1) и 133 Конституции РФ в той мере, в какой оно – по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, - допускает передачу в хозяйственное ведение редакциям СМИ, издательствам, информационным агентствам, телерадиовещательным компаниям находящихся в собственности субъектов РФ или являющихся муниципальной собственностью помещений без согласия собственников, если такая передача осуществляется без надлежащего возмещения.
Оспоренное нормативное положение, не предполагающее по своему конституционно-правовому смыслу возможность передачи указанным субъектам в хозяйственное ведение помещений, находящихся в частной собственности, не может использоваться в качестве законного основания для такой передачи.
Мотивы решения. В отношении помещений, находящихся в федеральной собственности, Конституционный Суд исходил из того, что, согласно Конституции РФ, федеральная государственная собственность и управление ею находятся в исключительном ведении РФ; по предметам ведения РФ принимаются федеральные конституционные законы и федеральные законы, имеющие прямое действие на всей ее территории. Из этих положений следует, что федеральный законодатель, действуя в рамках указанных правомочий и определяя порядок управления федеральной собственностью, вправе установить объем и пределы осуществления права собственности на федеральное имущество (владение, пользование и распоряжение им).
В отношении помещений, находящихся в собственности субъектов РФ и в муниципальной собственности, Конституционный Суд сформулировал правовую позицию, согласно которой не только право частной собственности, но и право собственности субъектов РФ и муниципальных образований может быть ограничено лишь федеральным законом и лишь если это необходимо для защиты указанных конституционных ценностей и если такое ограничение является соразмерным, то есть его характер соответствует тем конституционно защищаемым целям, ради которых он вводится. Таким образом, ограничение должно отражать баланс таких конституционно защищаемых ценностей, как свобода слова, свобода массовой информации и право собственности.
Передача (хотя бы и во временное хозяйственное ведение) помещений, принадлежащих на праве собственности субъектам РФ и муниципальным образованиям, без их согласия, если она осуществляется без разумной компенсации, выходит за рамки требований статьи 55 (части 3) Конституции РФ и норм международного права и, следовательно, не является адекватным средством для достижения цели, ради которой она установлена. Поскольку часть третья статьи 5 Федерального закона «О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации», по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, допускает возможность такой передачи без надлежащего возмещения, она несоразмерно ограничивает конституционные права и законные интересы субъектов права собственности - субъектов РФ и муниципальных образований, ставит их в неравное положение с Российской Федерацией как собственником федерального имущества и нарушает баланс двух конституционных ценностей - права на информацию и права собственности - в ущерб последней.
Оспоренное положение по своему конституционно-правовому смыслу не предполагает возможность передачи помещений, находящихся в частной собственности, редакциям СМИ, издательствам, информационным агентствам, телерадиовещательным компаниям в хозяйственное ведение и не может использоваться в качестве законного основания для такой передачи.
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: положения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в ред. Протокола № 11) о пределах ограничения прав человека.
(4) Постановление от 27 апреля 2001 года № 7-П по делу о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2409)
Правовые категории в Постановлении: юридическая ответственность предпринимателей за таможенное правонарушение; признаки состава таможенного правонарушения; презумпция невиновности и распределение бремени доказывания вины при привлечении к ответственности за таможенное правонарушение; запрет повторного привлечения к ответственности за таможенное правонарушение.
Заявители: Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области; АО «АвтоВАЗ», «Комбинат “Североникель”», ООО «Верность», «Вита-Плюс», «Невско-Балтийская транспортная компания»; ТОО «Совместное российско-южноафриканское предприятие “Эконт”»; гражданин А. Д. Чулков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положения Таможенного кодекса РФ, согласно которым привлечение к ответственности за нарушение таможенных правил не предполагает доказывание таможенными органами вины правонарушителя, исключается ответственность, лишь когда нарушение произошло вследствие действия непреодолимой силы, взыскание в виде конфискации налагается независимо от срока, прошедшего с момента совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, не только в качестве основного, но и как дополнительное.
Позиция заявителей: указанные положения допускают возможность ответственности предприятий, учреждений и организаций, а также лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, за сам факт нарушения таможенных правил, безотносительно к наличию их вины, не устанавливают точных оснований ответственности, а санкция несоразмерна характеру и степени общественной опасности правонарушения; позволяют расширять круг связанных с таможенными режимами составов таможенных правонарушений на основании подзаконных нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, а также налагать взыскания независимо от сроков, прошедших с момента нарушения, в том числе налагать после истечения предельных сроков привлечения к ответственности дополнительные взыскания в виде конфискации без применения основных взысканий; позволяют налагать одновременно два взыскания за одно правонарушение - взыскивать штраф, исчисляемый от стоимости товаров и транспортных средств, явившихся непосредственными объектами нарушения таможенных правил, и их стоимость.
Итоговый вывод решения: положения части шестой статьи 231 и находящиеся во взаимосвязи с ними положения статьи 230, пункта 6 статьи 291 и абзаца четвертого статьи 320 Таможенного кодекса РФ в части, касающейся ответственности предприятий, организаций, учреждений, а также лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, за нарушение таможенных правил, не противоречат Конституции РФ, поскольку этими положениями не исключается возможность для данных субъектов таможенных отношений должным образом подтверждать, что нарушение таможенных правил вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне их контроля, при соблюдении ими той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от них в целях надлежащего исполнения таможенных обязанностей.
Положения части второй статьи 247 Таможенного кодекса РФ, позволяющие налагать взыскания в виде конфискации товаров и транспортных средств независимо от времени совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 1 (часть 1), 8 (часть 1), 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), поскольку исчисление срока для наложения взыскания за нарушение таможенных правил в виде конфискации (взыскания стоимости) товаров, явившихся непосредственными объектами правонарушения, должно производиться с момента совершения правонарушения, но это требование неприменимо к длящимся правонарушениям, по которым исчисление срока наложения взысканий должно начинаться со времени обнаружения правонарушения.
Положения части второй статьи 247 Таможенного кодекса РФ, позволяющие налагать дополнительные взыскания, предусмотренные пунктами 4–6 статьи 242 Таможенного кодекса РФ, без применения основных взысканий, не противоречат Конституции РФ.
Мотивы решения. Привлечение к ответственности за совершение нарушения таможенных правил не может обосновываться одним только фактом нарушения. К основаниям ответственности относится и вина, если в самом законе прямо и недвусмысленно не установлено иное. Отсутствие вины при нарушении таможенных правил является одним из обстоятельств, исключающих производство по делу, поскольку свидетельствует об отсутствии состава таможенного правонарушения. Иная трактовка состава таможенного правонарушения в качестве основания ответственности противоречила бы и природе правосудия: решая вопрос об ответственности, суд не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения таможенных правил.
Закрепление в Конституции РФ применительно к сфере уголовной ответственности презумпции невиновности не исключает, что в процессе правового регулирования других видов юридической ответственности законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов.
Законодатель вправе освободить от бремени доказывания вины органы государственной власти при обеспечении возможности для самих субъектов правонарушения подтверждать свою невиновность. Вместе с тем хозяйствующие субъекты не могут быть лишены возможности доказать, что нарушение таможенных правил вызвано непредвиденными препятствиями, притом что они действовали с должной степенью заботливости и осмотрительности. Такой подход сформулирован и в признанных РФ международно-правовых документах.
Согласно ранее выраженной правовой позиции, интересы защиты экономической основы суверенитета требуют признания принципа единства и взаимности, согласно которому государство не может ставить себя в невыгодные по сравнению с другими странами правовые условия с точки зрения таможенных режимов, нарушение которых предполагает ответственность, если нарушитель не подтверждает свою невиновность (см.: Постановление от 14 мая 1999 года № 6-П). Предоставленное субъекту таможенных правоотношений правомочие доказывать свою невиновность корреспондирует его возможности принимать меры по обеспечению выполнения контрагентами имеющихся перед ними обязательств, с тем, чтобы в свою очередь не утратить возможность для исполнения своих публично-правовых обязанностей. При этом не исключается, что в дальнейшем имущественные права привлеченного к ответственности субъекта таможенных отношений могут быть восстановлены путем предъявления требований контрагенту, действия (бездействие) которого повлекли наложение взыскания.
Конфискация товаров и транспортных средств, применение которой возможно независимо от времени, прошедшего с момента совершения или обнаружения нарушения таможенных правил, в том числе дополнительная конфискация после истечения сроков, допускающих ее применение, может привести к дестабилизации экономических отношений, нарушению гарантий свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, а также права частной собственности.
В таможенных правоотношениях возможно исчисление срока привлечения к ответственности исходя из разумного соотношения между публично-правовыми интересами государства и частноправовыми интересами субъектов внешнеэкономической деятельности, с момента совершения правонарушения. Вместе с тем это требование неприменимо к длящимся правонарушениям, по которым исчисление срока для наложения взысканий должно начинаться со времени обнаружения правонарушения. В силу статей 10 и 55 (часть 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт «ж») и 76 (часть 1) установление соответствующих ограничительных сроков относится к компетенции федерального законодателя.
Согласно Таможенному кодексу РФ, не запрещается использовать одно и то же взыскание как в качестве основного, так и в качестве дополнительного либо применять дополнительное взыскание без основного. Наложение указанных в оспоренных нормах мер взыскания производится в рамках производства по одному и тому же нарушению таможенных правил, одним и тем же правоприменительным органом, а потому не может рассматриваться как повторное осуждение, на недопустимость которого указано в части 1 статьи 50 Конституции РФ.
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: пункт 1 статьи 79 Конвенции ООН от 11 апреля 1980 года, согласно которому сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий; статья 16 Конвенции от 12 октября 1929 года об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, статья 11 Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов от 19 мая 1956 года, стандарты 5.2 и 5.3 приложения к Конвенции по облегчению международного морского судоходства от 9 апреля 1965 года, согласно которым допускается претерпевание лицом, виновность которого не должна доказываться государственными органами, неблагоприятных последствий нарушения таможенных правил, если при этом ему предоставляется возможность доказать свою невиновность; стандартное правило 25 приложения «Н» к Международной конвенции об упрощении и гармонизации таможенных процедур 1973 года (в редакции Протокола о ее изменении от 26 июня 1999 года), которое предусматривает возможность освобождения органов государственной власти от обязанности доказывать вину субъекта, нарушившего таможенные правила.
Особое мнение по данному делу представил судья А. Л. Кононов.
(5) Постановление от 25 июля 2001 года № 12-П по делу о проверке конституционности пункта 7 статьи 21 Федерального закона «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации»
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 32. Ст. 3411)
Правовые категории в Постановлении: судебная защита прав и законных интересов собственников; баланс частных и публичных интересов; условия договора купли-продажи при приватизации государственного или муниципального имущества; невыполнение (ненадлежащее выполнение) победителем конкурса его условий; свобода договора; самостоятельность судебной власти.
Заявитель: Высший Арбитражный Суд РФ (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положение оспоренного Федерального закона, согласно которому в случае невыполнения победителем коммерческого конкурса инвестиционных и (или) социальных условий, а также ненадлежащего их выполнения объект приватизации, приобретенный победителем коммерческого конкурса, подлежит безвозмездному отчуждению в государственную или муниципальную собственность.
Позиция заявителей: названное положение не подлежит действию ввиду его неконституционности, поскольку в соответствии с ним победитель коммерческого конкурса лишается средств, уплаченных по сделке приватизации.
Итоговый вывод решения: оспариваемое положение не может служить основанием для изъятия имущества у победителя коммерческого конкурса и его возврата в бесспорном порядке публичному собственнику и тем самым не исключает судебную защиту прав участников процесса приватизации, в том числе с использованием предусмотренных гражданским законодательством способов и средств защиты прав субъектов договора, и как таковое не противоречит Конституции РФ.
Мотивы решения. Выполнение условий по договору конкурса с инвестиционными и (или) социальными условиями как одного из способов приватизации имущества, так же как и невыполнение, затрагивает права и свободы широкого круга лиц, а следовательно, и публичные интересы.
До момента выполнения покупателем условий объект приватизации по коммерческому конкурсу остается в публичной собственности, а покупатель - победитель коммерческого конкурса до вступления в права собственника осуществляет лишь права владения и пользования объектом приватизации; однако под защитой статьи 35 (часть 2) Конституции РФ находятся не только частные собственники, но и осуществляющие свои конституционные права законные владельцы, в том числе получившие имущество в процессе приватизации государственной или муниципальной собственности.
Физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, на основе принципа свободы договора, который предопределяет как беспрепятственное осуществление гражданских прав всеми участниками договора, так и обеспечение судебной защиты и восстановления нарушенного права.
При подведении итогов исполнения инвестиционных и (или) социальных условий должна обеспечиваться защита прав сторон в процессе приватизации; при этом на данном этапе важно соблюдение баланса интересов сторон по договору, чтобы исключалась односторонняя оценка, которая автоматически влечет возврат объекта приватизации собственнику. Отсюда следует, что факт невыполнения условий конкурса не может фиксироваться только самим продавцом, без какого бы то ни было участия другой стороны договора - победителя коммерческого конкурса, без учета его позиции при подведении итогов исполнения договора.
Законодатель не формулирует критериев, которые позволяли бы сами по себе, без необходимых процедур, разрешать споры о реальном исполнении договора, что предполагает использование средств судебной защиты.
Согласно ранее выраженной позиции, в силу принципа самостоятельности судебной власти законодатель не вправе лишать суд присущих исключительно ему полномочий (см.: Постановления от 12 марта 2001 года № 4-П; от 3 июля 2001 года № 10-П).
Однако законодателем предусматривается, что при нарушении победителем коммерческого конкурса его условий уполномоченные органы и лица обязаны в судебном порядке предъявить иски (возбудить дела) о расторжении сделок приватизации государственного или муниципального имущества, возмещении связанных с этим убытков и разрешении вопросов об иных последствиях, предусмотренных законодательством РФ и договорами купли-продажи государственного или муниципального имущества.
Правомочия суда как органа правосудия не позволяют рассматривать оспариваемое положение как обязывающее суды автоматически удовлетворять заявленные исковые требования. Следовательно, данное положение не может толковаться как требование о безусловном возврате победителем конкурса объекта приватизации, не может лишать суд возможности и не освобождает его от обязанности установления факта неисполнения покупателем условий договора.
За пределами, определенными оспариваемыми положениями, должны применяться нормы Гражданского кодекса РФ, обеспечивающие победителю коммерческого конкурса возможность судебной защиты в полной мере.
При обращении представителей публичного собственника с иском для подтверждения невыполнения покупателем условий конкурса в процессе приватизации суды как гаранты равенства сторон в договоре и баланса интересов собственника и владельца вправе и обязаны оценивать претензии как публичного собственника, так и потенциального частного собственника, обеспечивая тем самым судебную защиту прав и законных интересов сторон; при этом подлежат установлению все обстоятельства, связанные с исполнением договора купли-продажи на приватизационном конкурсе. До вынесения судом соответствующего решения и его вступления в законную силу объект приватизации во всяком случае остается во владении покупателя - победителя коммерческого конкурса.
(6) Постановление от 22 июля 2002 года № 14-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 31. Ст. 3161)
Правовые категории в Постановлении: право на свободное осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности; публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения в кредитной сфере; реструктуризация кредитной организации; мировое соглашение в процессе реструктуризации; конституционный принцип равноправия.
Заявители: граждане; региональная общественная организация «Ассоциация защиты прав акционеров и вкладчиков»; ОАО «Воронежское конструкторское бюро антенно-фидерных устройств» (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положения пунктов 1-3 статьи 23, статей 24, 25, 26 и пункта 1 статьи 27 Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», касающиеся порядка и условий заключения мирового соглашения, в том числе определения его участников, порядка принятия решения и утверждения мирового соглашения в процессе реструктуризации кредитной организации, а также связанные с ними положения пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», устанавливающие обязательность мирового соглашения для всех лиц, участвующих в нем, и не допускающие односторонний отказ от его исполнения.
Позиция заявителей: указанные нормы не соответствуют Конституции РФ в той части, в какой они допускают внесудебное отстранение собственников от владения и распоряжения принадлежащим им имуществом с одновременной передачей соответствующих полномочий в пользу Агентства по реструктуризации кредитных организаций; не гарантируют удовлетворение требований вкладчиков банков в полном объеме и означают незаконное, без судебного решения лишение их имущества.
Итоговый вывод решения: оспоренные положения Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», связанные с порядком и условиями заключения мирового соглашения, в том числе с ограничением его участников, порядком принятия решения и утверждения мирового соглашения в процессе реструктуризации кредитной организации, и положения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в части, касающейся порядка и условий заключения и утверждения мирового соглашения при реструктуризации кредитной организации, не противоречат Конституции РФ.
Мотивы решения. Конституционное право на свободное осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности не означает, что государство возлагает на себя обязанность гарантировать каждому предпринимателю (или гражданину-вкладчику) получение дохода.
Однако банковские вклады являются источником долгосрочных инвестиций, и данная экономическая деятельность вкладчиков, осуществляемая в частных интересах, имеет вместе с тем и публичное значение, а потому государство, обеспечивая проведение единой финансовой, кредитной и денежной политики, вправе в случае возникновения неблагоприятных экономических условий осуществлять публично-правовое вмешательство в частноправовые отношения в кредитной сфере.
Реструктуризация кредитной организации - это специальная процедура, направленная на ее финансовое оздоровление; для реализации этой цели в процессе реструктуризации кредитной организации используется такая мера, как реструктуризация обязательств кредитной организации посредством заключения мирового соглашения между кредитной организацией и ее кредиторами (от имени которых выступает объединение кредиторов).
Мировое соглашение в свою очередь заключается с целью справедливого и соразмерного удовлетворения требований всех кредиторов и с целью сохранения деятельности организации-должника путем восстановления ее платежеспособности. Кредиторы вправе как принять решение о заключении мирового соглашения, так и отказаться от него.
В отношениях, возникающих при заключении мирового соглашения в процессе реструктуризации, которое по своей юридической природе отличается от мирового соглашения в исковом производстве, превалирует публично-правовое начало: эти отношения основываются на предусмотренном законом принуждении меньшинства кредиторов большинством, а, следовательно, в силу невозможности выработки единого мнения иным образом, воля сторон в данном случае формируется по другим, отличным от искового производства, принципам.
К отношениям, возникающим при реструктуризации обязательств кредитных организаций, не могут быть применены положения статьи 64 ГК РФ, поскольку они распространяются на очередность удовлетворения требований кредиторов только при ликвидации этих организаций. Вместе с тем в данной статье прямо выражено предпочтение такой категории кредиторов, как граждане. Однако федеральный законодатель не может установить такой порядок заключения мирового соглашения при реструктуризации кредитной организации, при котором за счет сокращения выплат другим кредиторам граждане-вкладчики получали бы причитающиеся им вклады в полном объеме. Это противоречило бы принципу, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
По смыслу статьи 8 (часть 2) Конституции РФ, все кредиторы, будь то граждане-вкладчики, коммерческие организации или публично-правовые образования, должны иметь равные возможности при заключении мирового соглашения и выработке его условий. Любое предпочтение, отдаваемое законодателем одной из групп кредиторов перед другой, исключало бы саму возможность заключения мирового соглашения, поскольку в таком случае не учитывались бы экономические интересы всех кредиторов и нарушался бы конституционный принцип равноправия, из которого вытекает необходимость предоставления равной защиты всем собственникам.
Принятие решения большинством голосов всех кредиторов с учетом принадлежащих им сумм имущественных требований - демократическая процедура, не противоречащая принципу равенства прав всех участников гражданско-правовых отношений, который является проявлением конституционного принципа равноправия, и не противоречащая принципу справедливости.
Обязательным элементом содержания мирового соглашения являются положения о размерах, порядке и сроках исполнения обязательств должника, которые подлежат проверке арбитражным судом при утверждении мирового соглашения. Это является не только соразмерным ограничением, но и обязательным условием, без которого не может быть исключено не основанное на законе предпочтение в очередности удовлетворения одинаковых по своей природе требований одних кредиторов перед другими.
Оспоренный закон предусматривает обязанность обращения в арбитражный суд для заключения мирового соглашения; какое-либо ограничение имущественных прав кредиторов без судебного решения невозможно; кредитор вправе обжаловать мировое соглашение, и суд признает его недействительным, если оно содержит условия, предусматривающие преимущества для отдельных кредиторов или ущемление прав и законных интересов отдельных кредиторов.
Заинтересованные лица вправе также обжаловать в суд решение Агентства по реструктуризации кредитных организаций, а также решение Банка России о направлении предложения о переходе кредитной организации под управление Агентства. В судебных процедурах может осуществляться и проверка законности и обоснованности решений Агентства. Таким образом, не предполагается внесудебное лишение кредиторов их имущества и не нарушается гарантированное Конституцией РФ право на судебную защиту.
Особое мнение по данному делу представил судья В. Г. Ярославцев.
(7) Постановление от 12 июля 2007 года № 10-П по делу о проверке конституционности положения абзаца третьего части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. № 30. Ст. 3988).
Правовые категории в постановлении: защита права собственности; баланс прав и законных интересов участников гражданского оборота; обращение взыскания на земельные участки, принадлежащие гражданину-должнику на праве собственности; принципы исполнительного производства.
Заявители: граждане В. В. Безменов и Н. В. Калабун (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: оспоренное положение, устанавливающее запрет обращения взыскания по исполнительным документам на принадлежащие гражданину- должнику на праве собственности земельные участки, использование которых не связано с осуществлением им предпринимательской деятельности.
Позиция заявителей: оспоренное законоположение, запрещая обращать взыскание по исполнительным документам на земельные участки, не используемые гражданином-должником для предпринимательской деятельности, несоразмерно и непропорционально ограничивает права кредитора и тем самым нарушает баланс интересов кредитора и должника на стадии исполнительного производства, в связи с чем является несправедливым, неадекватным и недопустимым ограничением конституционных прав.
Итоговый вывод решения: оспоренное законоположение не соответствует Конституции РФ в той части, в какой им устанавливается запрет обращения взыскания по исполнительным документам на принадлежащие гражданину-должнику на праве собственности земельные участки, использование которых не связано с осуществлением им предпринимательской деятельности и которые не являются основным источником существования гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении, обеспечивающем указанным лицам необходимый уровень существования.
Впредь до установления федеральным законодателем соответствующего регулирования судам и другим правоприменительным органам надлежит непосредственно применять Конституцию РФ, а также руководствоваться настоящим Постановлением, с тем чтобы не допустить несоразмерных ограничений имущественных прав граждан-должников и кредиторов, включая заявителей по настоящему делу как субъектов гражданского оборота земельных участков.
Мотивы решения. Защита права собственности и иных имущественных прав должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы обеспечивался баланс прав и законных интересов собственников, кредиторов и должников. Возможные ограничения прав владения, пользования и распоряжения имуществом, свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров также должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не ограничивать пределы и применение конституционных норм. Сама же возможность ограничений (как и их характер) должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей (Определение от 4 декабря 2003 года № 456-О).
Основания и порядок приобретения права собственности, его перехода и утраты регулируются федеральным законом, причем содержание данного регулирования не может определяться произвольно: отношения собственности должны регламентироваться в соответствии с принципами правового государства, на основе юридического равенства и справедливости (Постановление от 20 июля 1999 года № 12-П). Исходя из этого, положение Конституции РФ, согласно которому право частной собственности (а следовательно, и собственности неисправного должника) охраняется законом, не может быть интерпретировано законодателем как игнорирующее законные интересы кредитора.
Исполнение судебного решения, в том числе вынесенного в пользу кредитора в случае нарушения должником гражданско-правового обязательства перед ним, следует рассматривать как элемент судебной защиты, что требует от государства принятия необходимых мер по обеспечению его реализации. Избирая в рамках конституционной дискреции тот или иной механизм исполнительного производства, законодатель, во всяком случае, должен осуществлять непротиворечивое регулирование отношений в этой сфере, создавать для них стабильную правовую основу и не вправе ставить под сомнение конституционный принцип исполняемости судебного решения (постановления от 30 июля 2001 года № 13-П, от 15 января 2002 года № 1-П, от 14 мая 2003 года № 8-П и от 14 июля 2005 года № 8-П).
Вместе с тем, обеспечивая возможность удовлетворения интересов и защиты имущественных прав управомоченного в силу гражданско-правового обязательства лица (кредитора, взыскателя), законодатель должен исходить из конституционной обязанности России как социального государства заботиться о благополучии своих граждан, сохраняя им условия для нормального существования, а также из конституционных основ правового статуса личности, в частности требования Конституции РФ, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, в данном случае – права лица обязанного (должника), когда в рамках исполнительного производства возникает необходимость обращения взыскания на принадлежащее должнику на праве собственности имущество.
Таким образом, законодательная регламентация обращения взыскания должна осуществляться на стабильной правовой основе сбалансированного регулирования прав и законных интересов всех участников исполнительного производства с законодательным установлением пределов возможного взыскания, не затрагивающих основное содержание прав должника и одновременно отвечающих интересам защиты прав кредитора, с целью предотвращения либо уменьшения размера негативных последствий неисполнения обязательства должником.
Установив в рамках общего порядка обращения взыскания на имущество должника правило, согласно которому при отсутствии у него денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя, взыскание обращается на иное принадлежащее ему имущество, законодатель, стремясь сохранить должнику и лицам, находящимся на его иждивении, условия, необходимые для их нормального существования и жизнедеятельности, предусмотрел исключение из этого правила, в силу которого на определенные законом виды имущества должника взыскание обращено быть не может. Так, при исполнении исполнительных документов в отношении граждан не может быть обращено взыскание на имущество, указанное в Перечне видов имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам.
ГПК РФ содержит исчерпывающий перечень видов имущества граждан, на которое запрещается обращать взыскание по исполнительным документам. Предоставляя тем самым должнику имущественный (исполнительский) иммунитет, с тем чтобы гарантировать ему и лицам, находящимся на его иждивении, условия, необходимые для нормального существования и деятельности, данное положение выступает процессуальной гарантией реализации социально-экономических прав указанных лиц.
Определение того, относится ли конкретное имущество к имуществу, на которое может быть обращено взыскание, или оно защищено имущественным (исполнительским) иммунитетом, осуществляется судебным приставом-исполнителем в процессе исполнения соответствующего решения по имеющимся в деле исполнительным документам, а в случае спора – судом.
Право на судебную защиту оказывается существенно ущемленным, если суды при рассмотрении дела не исследуют его фактические обстоятельства по существу, ограничиваясь установлением формальных условий применения нормы (постановления от 6 июня 1995 года № 7-П, от 13 июня 1996 года № 14-П, от 28 октября 1999 года № 14-П, от 22 ноября 2000 года № 14-П, от 14 июля 2003 года № 12-П, Определение от 5 марта 2004 года № 82-О).
Законодательное закрепление в качестве основания, не позволяющего обратить взыскание на принадлежащие гражданину-должнику земельные участки, условия, согласно которому использование этих участков не должно быть связано с осуществлением должником предпринимательской деятельности, требует не только выявления того, имеется ли у него статус индивидуального предпринимателя, но и установления в законе определенных критериев соответствия спорных земельных участков данному условию, с тем чтобы в каждом случае можно было определить, подпадает или нет осуществляемая должником деятельность под признаки предпринимательской.
Вместе с тем суды общей юрисдикции, вынося на основании оспоренного законоположения решения о невоз можности обращения взыскания на земельные участки, принадлежащие должникам, вынуждены ограничиваться констатацией факта отсутствия у них юридически оформленного статуса индивидуального предпринимателя и не принимать в расчет количество, общую площадь, стоимость и результат использования спорных земельных участков, хотя это необходимо для обеспечения баланса интересов должника и кредитора (взыскателя) в силу требования Конституции РФ о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Подобная законодательная регламентация расходится с принципами исполнительного производства, включающими преимущественную защиту интересов кредитора (взыскателя), поскольку, в отличие от судебного процесса, в исполнительном производстве не действует принцип состязательности, а соблюдение принципа равенства участников исполнительного производства понимается с учетом необходимости ограничения имущественных прав должника. В противном случае не исключается злоупотребление правом со стороны недобросовестных должников, которые, не имея статуса индивидуального предпринимателя, могут свободно вкладывать денежные средства в дорогостоящие земельные участки, приобретать их в неограниченном количестве, с любым целевым назначением, в том числе для последующей перепродажи.
В то же время возможна ситуация, при которой результаты использования земельного участка в соответствии с его целевым назначением являются для гражданина-должника основным источником существования, чем предопределяется объективная невозможность исполнения им требований по исполнительным документам. В таких случаях необходимость обеспечения баланса интересов кредитора и должника требует защиты прав последнего путем не только соблюдения минимальных стандартов правовой защиты, но и сохранения для него и лиц, находящихся на его иждивении, необходимого уровня существования, с тем чтобы не оставить их за пределами социальной жизни, включая предусматриваемую законом возможность сохранения права собственности на не используемый для ведения предпринимательской деятельности земельный участок, если результаты его использования являются основным источником существования должника и лиц, находящихся у него на иждивении.
Это согласуется с закрепленными законодательством принципами, определяющими социальные основы земельных отношений, в силу которых право собственности гражданина на земельный участок не может не рассматриваться как обеспечивающее основу жизнедеятельности людей и направленное на реализацию условий для создания и поддержания достойной жизни и свободного развития личности в рамках обязанности государства заботиться о благополучии своих граждан, их социальной защищенности, что предполагает недопустимость распространения в рамках исполнительного производства обращения взыскания на земельные участки, являющиеся основным источником существования должника и лиц, находящихся у него на иждивении.
При определении пределов действия имущественного (исполнительского) иммунитета применительно к земельным участкам, не используемым в предпринимательских целях, законодатель должен принимать во внимание не только само по себе отсутствие у лица (должника) статуса индивидуального предпринимателя, но и общие количественные и качественные характеристики, целевое назначение и фактическое использование земельных участков, на которые может быть распространен особый правовой режим, предполагающий освобождение от взыскания.
Соответственно, поскольку ограничение прав должника связано прежде всего с обеспечением принудительной защиты нарушенных им имущественных прав взыскателя, законодатель должен стремиться к тому, чтобы в таких случаях должнику и лицам, находящимся на его иждивении, сохранялся необходимый уровень существования.
Международно-правовые акты, использованные в Постановлении: Всеобщая декларация прав человека.
(8) Постановление от 17 марта 2009 года № 5-П по делу о проверке конституционности положения, содержащегося в абзацах четвертом и пятом пункта 10 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 14. Ст. 1770)
Правовые категории в Постановлении: конституционная обязанность по уплате налогов
и сборов; налоговый контроль; налоговые органы, их взаимодействие; повторная выездная налоговая проверка; право на судебную защиту; порядок пересмотра судебных актов; прерогативы судебной власти, ее самостоятельность и независимость; юридическая си
