2015-06-16
240
(б) По смыслу статей 46–52, 118, 120 и 123 Конституции РФ, суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого, решения по делу, и принимать меры к устранению препятствующих этому обстоятельств, а значит, он должен быть наделен уголовно-процессуальным законом соответствующими полномочиями. В противном случае обеспечение в должном объеме права на судебную защиту было бы невозможным.
В качестве гарантии процессуальных прав участников уголовного судопроизводства конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное соблюдение процедур уголовного преследования. Поэтому в случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. Тем самым лицам, участвующим в уголовном судопроизводстве, прежде всего обвиняемому и потерпевшему, обеспечивается гарантированное статьей 46 Конституции РФ право на судебную защиту их прав и свобод, а также другие права, закрепленные в ее статьях 47–50 и 52.
Из статей 46–50, 52, 118, 120 и 123 Конституции РФ вытекает, что суд общей юрисдикции при осуществлении производства по уголовному делу может по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия; при этом устранение допущенных нарушений предполагает осуществление необходимых для этого следственных и иных процессуальных действий. В противном случае участники уголовного судопроизводства, чьи права и законные интересы были нарушены в ходе досудебного производства, по существу, были бы лишены судебной защиты.
(в) Необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая должна быть справедливой, полной и эффективной.
Интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного ему вреда - они в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, и во многих случаях от решения по этим вопросам зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда.
Как сами по себе отказ государственного обвинителя от обвинения либо изменение обвинения в сторону смягчения, так и принятие судом соответствующего решения могут иметь место лишь по завершении исследования значимых для такого рода решений материалов дела и заслушивания мнений по этому поводу участников уголовного заседания со стороны обвинения и защиты. Непредоставление данным участникам процесса возможности изложить свое мнение лишало бы смысла или ограничивало бы обеспечивающие защиту их прав и законных интересов другие закрепленные в Уголовно-процессуальном кодексе РФ правомочия, такие как право выступать в прениях, обжаловать вынесенное судом решение, в том числе о прекращении дела в результате отказа государственного обвинителя от обвинения, а также доказывать его незаконность, необоснованность и несправедливость в вышестоящем суде. Тем самым нарушались бы не только процессуальные права участников судопроизводства, но и их конституционные права, гарантированные статьями 21 (часть 1), 45, 46 (часть 1) и 52 Конституции РФ. Такое конституционное истолкование частей седьмой и восьмой статьи 246 и пункта 2 статьи 254 УПК РФ согласуется и с закрепленным в статье 17 (часть 3) Конституции требованием.
(г) Часть девятая статьи 246 УПК РФ лишает стороны возможности оспорить решения о пересмотре определения или постановления суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения в вышестоящий суд в связи с иными основаниями, нарушая тем самым их конституционные права. Предусмотренный данной нормой пересмотр судебных решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств не может рассматриваться в качестве достаточной гарантии прав участников уголовного судопроизводства, поскольку возобновление дела в этих случаях осуществляется по инициативе не самих сторон, а только указанных в уголовно-процессуальном законе должностных лиц, а также поскольку такие обстоятельства, как они обозначены в главе 49 УПК РФ, влекут пересмотр судебных решений лишь в ограниченном числе ситуаций. В результате судебные ошибки, приводящие к нарушению прав, свобод и законных интересов личности, могут остаться неустраненными, что противоречит самой сути правосудия и его принципам.
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Международный пакт о гражданских и политических правах (пункт 1 статьи 14), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (статьи 6, 13), предусматривающие в том числе, что каждый человек, чьи права и свободы нарушены, должен иметь право на эффективные средства правовой защиты перед государственным органом даже в том случае, если такое нарушение совершено лицами, действовавшими в официальном качестве; Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, утвержденная Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 года (пункт 4 и подпункты «b», «с» пункта 6), предусматривающая, что лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (пункт 4); государства - члены ООН должны содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений, в том числе путем обеспечения им возможности «изложения и рассмотрения мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия», а также путем предоставления им «надлежащей помощи на протяжении всего судебного разбирательства» (подпункты «b», «c» пункта 6); Рекомендация Комитета Министров Совета Европы № R (85) 11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса» (Преамбула, пункт 7 раздела 1.А.), в которой подчеркивается, что важной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего, повышение доверия потерпевшего к уголовному правосудию, в связи с чем необходимо в большей степени учитывать запросы потерпевшего на всех стадиях уголовного процесса, в частности пересмотреть внутреннее законодательство и практику в соответствии с принципом предоставления потерпевшему права просить о пересмотре компетентным органом решения о непреследовании или право возбуждать частное разбирательство.
(15) Постановление от 16 июля 2004 года № 15-П по делу о проверке конституционности части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса РФ
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 31. Ст. 3282)
Правовые категории в Постановлении: принцип равенства всех перед законом и судом; право граждан, их объединений на судебную защиту; институт судебного представительства; принципы состязательности и равноправия сторон; принцип диспозитивности в судопроизводстве; право организаций выбирать своих представителей в арбитражном суде.
Заявители: Государственное Собрание - Курултай Республики Башкортостан, Губернатор Ярославской области (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ), Арбитражный суд Красноярского края, ряд граждан и организаций (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положения части 5 статьи 59 АПК РФ, в силу которого, с учетом его системной связи с пунктом 4 статьи 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», представителями организаций в арбитражном суде могут выступать помимо работников, состоящих в штате этих организаций, только адвокаты.
Позиция заявителей: часть 5 статьи 59 АПК РФ нарушает закрепленные Конституцией РФ право граждан и их объединений на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (часть 1 статьи 34), право свободно распоряжаться своими способностями к труду (часть 1 статьи 37) и ставит объединения адвокатов в привилегированное положение, что не соответствует принципу правового равенства (статья 19 (части 1 и 2) Конституции РФ), а также противоречит статьям 1, 2, 6, 7, 8, 17, 18, 30, 45, 46, 48, 55 и 123 Конституции РФ.
Итоговый вывод решения: часть 5 статьи 59 АПК РФ не соответствует Конституции РФ, ее статьям 19 (части 1 и 2), 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3), в той мере, в какой она в системной связи с пунктом 4 статьи 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в действующей системе правового регулирования исключает для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций.
Мотивы решения. Конституция РФ закрепляет право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (часть 2 статьи 45). Одним из таких способов является судебная защита, которая, согласно статье 46 (часть 1) Конституции РФ, гарантируется каждому. Право на судебную защиту, как следует из данной нормы во взаимосвязи со статьей 17 (части 1 и 2) Конституции РФ, относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека и гражданина. Равным образом оно распространяется и на организации как объединения граждан, выступая одновременно в силу статьи 18 Конституции РФ гарантией всех других принадлежащих им прав и свобод.
Отсутствие у организации возможности иметь представителя для реализации своих прав как участника арбитражного процесса и отстаивания своих интересов в суде лишало бы ее самого права на судебную защиту и на участие в судопроизводстве на основе закрепленных в статье 123 (часть 3) Конституции РФ принципов состязательности и равноправия сторон. Вместе с тем конституционное право на судебную защиту и принципы состязательности и равноправия сторон не предполагают выбор по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, а право вести свои дела в суде через самостоятельно выбранного представителя не означает безусловное право выбирать в качестве такового любое лицо и не предполагает возможность участия в судопроизводстве любого лица в качестве представителя (см.: Постановление от 28 января 1997 года № 2-П).
Учитывая, что право пользоваться помощью защитника и иметь представителя служит одним из способов судебной защиты и вместе с тем одним из проявлений конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, установление критериев квалифицированной юридической помощи и обусловленных ими особенностей и условий допуска тех или иных лиц в качестве защитников или представителей в конкретных видах судопроизводства является прерогативой законодателя.
Исходя из конституционной природы правосудия и обязанности государства гарантировать каждому судебную защиту, в том числе путем определения порядка получения квалифицированной юридической помощи, а также из особых требований, предъявляемых к членам адвокатских образований, законодатель вправе предусмотреть преимущества для адвокатов при допуске их в качестве представителей в суде, если необходимость таких преимуществ обусловлена публичными интересами, что, например, имеет место в уголовном судопроизводстве в отношении представителей обвиняемого (см.: Постановление от 28 января 1997 года № 2-П). Однако при этом он должен обеспечивать баланс публичных интересов и прав и законных интересов лица при выборе представителя для судебной защиты, не допуская несоразмерного ограничения как права на судебную защиту, так и права на получение квалифицированной юридической помощи. Данное требование является обязательным для законодателя и при определении условий и критериев допуска представителей организаций для участия от ее имени в арбитражном процессе.
Стороны в судебном процессе равны перед законом и судом - вне зависимости от того, в какой организационно-правовой форме выступают данные участники судопроизводства, а возникший между ними спор разрешается на основе принципов состязательности и равноправия (статьи 19 (части 1 и 2), 123 (часть 3) Конституции РФ). В совокупности с этими и другими принципами арбитражного процесса действует принцип диспозитивности, который применительно к производству в арбитражном суде означает, что арбитражные процессуальные отношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорных материальных правоотношений, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться процессуальными правами и материальным правом. Данное правило распространяется и на процессуальные отношения, возникающими в связи с выбором лицами, участвующими в деле, представителей для отстаивания своих интересов в арбитражном суде и допуском выбранных ими представителей к участию в судебном заседании.
Следовательно, отступление от принципа диспозитивности при выборе указанных представителей возможно, лишь если ограничения, установленные федеральным законодателем, продиктованы конституционно значимыми целями. Оспоренное положение АПК РФ не отвечает приведенным требованиям.
В отличие от организаций граждане, в том числе индивидуальные предприниматели, вправе выбирать в качестве своих представителей в арбитражном суде не только адвокатов, но и иных оказывающих юридическую помощь лиц (часть 3 статьи 59 АПК РФ). Не делает закон исключений и для случаев, когда организации и граждане, будучи участниками процесса по одному делу, имеют противоположные интересы. Кроме того, организации, участвующие в арбитражном процессе, при выборе представителя находятся в неравном положении с организациями, участвующими в гражданском судопроизводстве по делам, отнесенным к компетенции судов общей юрисдикции: так, статья 48 ГПК РФ не проводит различий между организациями и гражданами при выборе ими представителя в гражданском процессе и не связывает возможность реализации данного права с наличием у избранного представителя статуса адвоката.
Таким образом, государство, допуская в действующей системе правового регулирования возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей организаций штатных сотрудников либо адвокатов, а в качестве представителей граждан - иных, помимо адвокатов, лиц, оказывающих юридическую помощь, тем самым, по существу, не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать на организации обязанность выбирать в качестве представителей только адвокатов или содержать юристов в штате.
Конституционные положения (статьи 8 и 34, часть 1 статьи 37) создают правовую основу для осуществления юридическими лицами и физическими лицами - индивидуальными предпринимателями деятельности по оказанию юридических услуг. К их числу относятся организации и частнопрактикующие юристы, предмет деятельности которых - осуществляемое на основании соответствующих гражданско-правовых договоров оказание юридической помощи другим организациям и гражданам, в том числе путем судебного представительства. Однако часть 5 статьи 59 АПК РФ - в системной связи с пунктом 4 статьи 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» - лишает их возможности выполнять взятые на себя по договору обязательства по представительству интересов клиента в арбитражном суде в случаях, когда клиентом является не гражданин, а организация. Это означает, что в данном случае законодатель избрал критерием для ограничения допуска к участию в качестве представителей в арбитражном процессе не квалификационные требования, связанные с качеством юридической помощи и необходимостью защиты соответствующих публичных интересов, а лишь организационно-правовую форму, в которой выступает участник судопроизводства, нуждающийся в юридической помощи.
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: положения статей 7, 8 и 10 Всеобщей декларации прав человека, пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые гарантируют равенство всех перед законом и судом, право каждого на справедливое разбирательство спора о его гражданских правах и обязанностях независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.
(16) Постановление от 11 мая 2005 года № 5-П по делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. ¹ 22. Ст. 2194)
Правовые категории в Постановлении: право на судебную защиту; защита прав граждан от судебных ошибок; пересмотр приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу, в надзорном порядке; принцип состязательности и равноправия сторон.
Заявители: Курганский областной суд, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, производственно-технический кооператив «Содействие», ООО «Карелия», ряд граждан (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: статья 405 УПК РФ, в соответствии с которой не допускается поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора и тем самым исключается пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела.
Позиция заявителей: оспариваемая норма, исключая поворот к худшему при пересмотре судебных решений в порядке надзора, несмотря на выявление допущенных судом в ходе предыдущего разбирательства существенных нарушений, повлиявших на исход дела, нарушает право каждого на судебную защиту, конституционные принципы равенства всех перед законом и судом и осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.
Итоговый вывод решения: оспоренная норма в той мере, в какой она в системе действующего уголовно-процессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, не допуская поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела, не соответствует статьям 15 (части 4), 17 (части 1), 18, 19, 21, 46 (части 1), 52, 55 (части 3) и 123 (части 3) во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пунктом 2 статьи 4 Протокола № 7 к ней (в редакции Протокола № 11).
Федеральному законодателю надлежит установить четкие основания, условия и порядок пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, с тем чтобы процедура пересмотра дел в порядке надзора или возобновление производства по делу по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, не нарушали справедливый баланс между интересами лица и необходимостью гарантировать эффективность уголовного правосудия. Впредь до внесения соответствующих изменений в уголовно-процессуальное законодательство пересмотр судебных решений в указанных случаях допускается лишь в течение года с момента вступления их в законную силу.
Дела граждан и юридических лиц – заявителей по данному делу подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет иных препятствий.
Мотивы решения. Из конституционных положений о признании и гарантировании государством прав и свобод человека и гражданина как высшей ценности, права на судебную защиту и корреспондирующих им положений международно-правовых актов следует, что правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и гарантирует эффективное восстановление в правах; судебное решение подлежит пересмотру, если какое-либо вновь открывшееся обстоятельство либо выявленные существенные нарушения, допущенные в ходе предыдущего разбирательства, неоспоримо свидетельствуют о наличии судебной ошибки, поскольку такое решение не отвечает требованию справедливости; правом на обжалование судебного решения обладает и осужденный за преступление и сторона обвинения – потерпевший, его представитель и прокурор.
Необходимой гарантией судебной защиты является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела (см.: постановления от 10 декабря 1998 года № 27-П; от 15 января 1999 года № 1-П; от 14 февраля 2000 года № 2-П). Конституционное предписание защиты достоинства личности предполагает обязанность государства обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего в суде, свои права и законные интересы (см.: Постановление от 24 апреля 2003 года № 7-П).
Однако, как следует из оспариваемой нормы во взаимосвязи с другими положениями УПК РФ, при пересмотре судебного решения ни в порядке надзора, ни в порядке возобновления производства по делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств судебная ошибка не может быть исправлена по инициативе стороны обвинения, если это ведет к ухудшению положения осужденного. Оспариваемая норма заведомо не предполагает удовлетворения ходатайства потерпевшего (его представителя) или прокурора о пересмотре вступившего в законную силу судебного постановления по основаниям, ухудшающим положение осужденного (оправданного), в то время как ходатайство осужденного (оправданного) о пересмотре судебного решения по основаниям, улучшающим его положение, является обязательным для рассмотрения и разрешения по существу. Тем самым сторона защиты ставится в преимущественное положение по отношению к стороне обвинения, что не согласуется с конституционными предписаниями об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, ведет к нарушению баланса конституционно защищаемых ценностей, к неправомерному ограничению прав потерпевших от преступлений и противоречит требованиям обеспечения им доступа к правосудию, компенсации причиненного ущерба, гарантий судебной защиты.
Правовой запрет повторного привлечения к суду за преступление, за которое лицо уже было окончательно осуждено или оправдано, не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с законом, если имеются сведения о вновь открывшихся обстоятельствах или о допущенных на предыдущих стадиях процесса существенных нарушениях, повлиявших на исход дела (см.: постановления от 2 февраля 1996 года № 4-П; от 6 июля 1998 года № 21-П; от 14 февраля 2000 года № 2-П; от 17 июля 2002 года № 13-П). При этом исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы только на основе четко сформулированных в законе процессуальных механизмов и лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов потерпевших и осужденных.
В ходе совершенствования уголовно-процессуального законодательства федеральному законодателю надлежит учитывать сформулированную Конституционным Судом правовую позицию, согласно которой пересмотр и отмена судебного решения в надзорном порядке, если это влечет ухудшение положения осужденного, должны быть обусловлены достаточно кратким сроком (см.: Постановление от 17 июля 2002 года № 13-П).
Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Всеобщая декларация прав человека (статьи 7, 8 и 10), Международный пакт о гражданских и политических правах (статья 14), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (статья 6), Протокол № 7 к Конвенции (статья 3 и пункты 1 и 2 статьи 4), согласно которым правосудие должно отвечать требованиям справедливости и гарантировать эффективное восстановление в правах; Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (подпункты «b» и «c» пункта 6), Рекомендация Комитета Министров Совета Европы «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса» (преамбула, пункт 7 раздела I.A), гарантирующие права потерпевшего в ходе судебного разбирательства.
(17) Постановление от 27 июня 2005 года № 7-П по делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. ¹ 28. Ст. 2904)
Правовые категории в Постановлении: диспозитивность в уголовном процессе; уголовные дела частного обвинения; обязанность государства обеспечивать потерпевшим от преступлений доступ к правосудию по делам частного обвинения; разграничение судебной функции разрешения уголовного дела и функции обвинения.
Заявители: Законодательное Собрание Республики Карелия (в порядке части 2 статьи 125 Конституции РФ), Октябрьский районный суд города Мурманска (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: ряд положений УПК РФ, регламентирующих возбуждение в порядке частного обвинения уголовных дел о преступлениях, предусмотренных статьями 115 и 116 УК РФ.
Позиция заявителей: норма, распространяющая порядок производства по делам частного обвинения на случаи умышленного причинения из хулиганских побуждений легкого вреда здоровью (часть вторая статьи 115 УК РФ) и нанесения побоев из хулиганских побуждений (часть вторая статьи 116 УК РФ), не позволяет обеспечить защиту прав и законных интересов потерпевших от таких преступлений, если они совершаются неизвестными им лицами, поскольку по делам частного обвинения предварительное расследование не проводится и потерпевшие вынуждены самостоятельно принимать меры по установлению личности виновного и его изобличению, что нарушает гарантируемое статьей 52 Конституции РФ право потерпевших на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Ряд норм снимает с государства в лице его правоохранительных органов обязанность по расследованию и раскрытию отдельных категорий преступлений, а также возлагает на суд не свойственную ему функцию оказания помощи сторонам в сборе доказательств, что не соответствует статьям 2, 18, 45 (часть 1), 46 (часть 1), 52 и 123 (часть 3) Конституции РФ.
Итоговый вывод решения: оспоренные законоположения не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 18, 21 (часть 1), 45, 46 (часть 1), 52 и 118 (часть 1) в той их части, в какой они не обязывают прокурора, следователя, орган дознания и дознавателя принять по заявлению лица, пострадавшего в результате преступления, предусмотренного статьей 115 или статьей 116 УК РФ, меры, направленные на установление личности виновного в этом преступлении и привлечение его к уголовной ответственности в закрепленном уголовно-процессуальным законом порядке.
Оспоренные законоположения, определяющие полномочия судьи по проверке заявления потерпевшего по делу частного обвинения и оказанию сторонам помощи в собирании доказательств, не противоречат Конституции РФ.
Мотивы решения: по общему правилу, в уголовно-правовых отношениях потерпевший выступает лишь в качестве субсидиарного участника на стороне обвинения, тогда как функцию защиты нарушенных преступлением прав, восстановления социальной справедливости, общего и специального предупреждения правонарушений, действуя в публичных интересах, принимает на себя государство. Решение вопросов о возбуждении уголовного дела и его дальнейшем движении, а также о прекращении уголовного дела или уголовного преследования не зависит от волеизъявления потерпевшего – оно предопределяется исключительно общественными интересами, конкретизируемыми на основе требований закона и фактических обстоятельств дела.
В то же время законодатель, исходя из характера преступления, его общественной опасности, сочетания затрагиваемых преступлением общественных и индивидуальных интересов, а также в целях более полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина, вправе, принимая во внимание незначительную степень общественной опасности деяния, дифференцировать порядок производства по различным категориям уголовных дел, допуская включение в него элементов диспозитивности, которая предполагает учет волеизъявления лица, пострадавшего от преступления, при принятии ряда ключевых процессуальных решений. Так, перечисленные в законе дела частного обвинения возбуждаются только по заявлению потерпевшего, и только если потерпевший находится в зависимом или беспомощном состоянии либо по иным причинам не способен самостоятельно защищать свои права и законные интересы – по решению прокурора, а также следователя или дознавателя с согласия прокурора; в случае примирения потерпевшего с обвиняемым такие дела подлежат прекращению.
