Концептуальная схема «реальное-воображаемое-символическое» в структурном психоанализе Лакана

Французский психоаналитик Ж. Лакан исходил из того, что бессознательное представляет собой «суммарный результат речи о субъекте». «Бессознательное структурировано как язык», – пишет он. Для Ж. Лакана субъект – это прежде всего «субъект бессознательного», существование которого обнаруживается в разрывах речи, но не самого говорящего, а Другого. Субъект детерминирован речью Другого, то есть без него нет и самого субъекта. Следовательно, важное дополнение: «бессознательное – это речь Другого». Символическое представляется не нижним этажом человеческой психики, как в классическом психоанализе, а высшим. У Фрейда Оно, Я и Сверх-Я, у Лакана – реальное, воображаемое и символическое. Воображаемое – это такой комплекс иллюзорных представлений, которые человек создает сам о себе и который играет важную роль его психической защиты, или, вернее, самозащиты. Воображаемое подчиняется не "принципу реальности", а логике иллюзии: оно создает образ "Я", устраивающий индивида и играющий экранирующую роль как по отношению к объект, действительности, так и по отношению к тем образам этого индивида, которые существуют в сознании его партнеров по коммуникации – "других"; в этом смысле Воображаемое есть область "незнания", заблуждения человека относительно самого себя. Формирование воображаемого происходит у ребенка в возрасте от 6 до 18 месяцев – на стадии, которую Лакан назвал "стадией зеркала": именно в этот период ребенок, воспринимавший ранее собственное отражение как др. живое существо, начинает отождествлять себя с ним, узнавать себя в зеркале. Символическое – это сфера социокультурных норм и представлений, которые индивид усваивает в основном бессознательно, "символически", чтобы иметь возможность нормально существовать в обществе, т. е. это область сверхличных, всеобщих смыслов, задаваемых индивиду обществом. Если в "порядке Воображаемого" отношения ребенка с матерью характеризуются слитностью и непосредственностью, то, вступая в царство Символического, он обретает в виде отца с его именем и запретами того "Другого", который знаменует для него встречу с культурой как с социальным, языковым интеллектом человеческого существования. Реальное – самая проблематичная категория Лакана – включает непосредственные жизненной функции и отправления. Это та сфера биологически порождаемых и психически сублимируемых потребностей и импульсов, которые не даны сознанию индивида в какой-либо доступной для него рационализированной форме.

1.Щедровицкий: системная методология и игровой метод как способ развития соцгуманитарного знания. Щедровицкий — один из основателей Московского логического кружка и идейный и организационный лидер его непосредственного продолжения — Московского методологического кружка (ММК). Отстаивал идею приоритета деятельностного подхода над натуралистическим, как в гносеологическом, так и в онтологическом планах. Разрабатывал идею самоопределения методологии «как общей рамки всей жизнедеятельности людей». Предложил и развивал оригинальную логико-методологическую программу. Предложил новую форму организации коллективных мышления и деятельности — организационно-деятельностные игры (ОДИ), соединяющие в себе свойства учебно-деловых игр и интеллектуального методологического дискурса. Вводятся представления о рефлексии как специфическом механизме развития деятельности. Рефлексия инициируется не правилами и нормами, но проблемными ситуациями, фиксирующими невозможность целедостижения за счет реализации норм и правил. Методология направлена не на частные науки и виды деятельности, а на весь универсум человеческой деятельности. Г.П.Щедровицкий выделял:1) системно-структурная онтологию ("теория систем"); 2) теорию мышления и эпистемологию; 3) семиотику; 4) теорию коммуникации и рече-языковую деятельность; 5) множество частных теорий деятельности: теория науки, теория проектирования, теория управления, теория инженерии, педагогика и др. Организационно-деятельностные игры (ОДИ). Щедровицкий рассматривал ОДИ как метод развития коллективной мыследеятельности. ОДИ предполагала наличие комплексной проблемной ситуации в определенной сфере деятельности, коммуникативно-деятельностную имитацию данной сферы и данной проблемной ситуации в межпрофессиональном коллективе непосредственно связанным с решением этой проблемы, активную проблематизацию предметно-профессиональных способов и средств МД, прожективное программирование коллективной МД. ОДИ обеспечили широкий приток участников движения и социальный интерес к новым формам мышления и коммуникации. Организуются первые методологические лаборатории.

Венский кружок. Принцип верификации. Верификация и язык науки. Деятельность Венского кружка открывает особый этап в развитии философского позитивизма – неопозитивизм. Эволюционируя, Венский кружок во многом определил проблематику различных направлений современной мысли – от логического позитивизма Поппера, сформировавшегося как критика Венского кружка, до новейшей аналитической философии. Первоначально термин «логический позитивизм» обозначал критическое отношение к традиционной (метафизической) философии и использование логических приемов анализа языка в качестве универсального метода построения эмпирической науки. На первом этапе Венский кружок выдвинул задачу создания синтаксиса научного знания. К этому периоду относится работа Карнапа «Логическая структура мира», на появление которой оказал большое внимание Витгенштейн. В этой работе Карнап отказывается от проекта идеального языка, а также подвергает критике «метафизический» логический атомизм Рассела. Для позитивизма В.к. характерно понимание языка прежде всего с точки зрения его репрезентативных функций. На следующем этапе – семантическом – они задействовали аппарат математической логики Г. Фреге, изменив терминологию для ее большего соответствия специфичной проблематике. Так, Карнап использует термины «интенсионал» и «экстенсионал» для того, чтобы разделить проблемы того, как обозначается и что обозначается соответственно. Именно на этом этапе венцы вплотную подошли к такой актуальной для философии проблеме, как теория возможных миров. На физикалистском этапе, венцы работают над созданием унифицированной науки. Универсальным для ученных становится язык физики, обладающий интерсубъективным характером. Т.е. язык науки фиксирует «объективное» состояние вещей, без «субъективной» оценки переживаний наблюдателя. В центре интересов было определение критерия научной осмысленности знания – оно может быть и ложным. Но его следует отличить от научно неосмысленного знания, которое не может быть даже ложным, т.к. оно бессмысленно. В науке должны оставаться два класса научных предложений – аналитические истины, не имеющие предметного содержания и фактические истины – эмпирические факты конкретных наук, значение которых может быть проверено особым способом – принципом верификации. Представители в.к. исходят из этого деления знания на аналитическое и синтетическое. Аналитическое знание – априорное в логическом смысле, т.е. все логико-математическое знание не информативно и носит разъясняющий характер. Синтетическое – все эмпирическое знание, которое составляет индуктивную науку. Исходная идея венцев состоит в том, что знание основано на простых утверждениях наблюдения. И поскольку форма выражения научных идей – языковая, то сильным средством их анализа должен стать логический анализ протокольных предложений – прямых фиксаций переживаемого опыта. Критерием включения протокольных предложений в научную теорию (критерием истинности), должен стать принцип верификации (подтверждения): протокольные предложения могут быть воспроизведены. Научными могут считаться и те предложения, которые могут быть редуцированы (сведены) к протокольным по логическим правилам вывода. Таким образом, верификация была критерием истинности, но одновременно и способом выявления значения, и принципом разграничения эмпирического осмысленного знания и метафизического, неосмысленного.

Сингеретическая методология социально-гуманитарных наук. Синергетику часто называют наукой о сложном, учением о самоорганизации, об универсальных закономерностях эволюции сложных динамических систем, претерпевающих резкие изменения состояний в периоды нестабильности. Широкое распространение концепций синергетики как общенаучной парадигмы конца ХХ века поставило вопрос не просто о расширении категориального аппарата социально-гуманитарных дисциплин, а и об использовании достаточно универсальных математических моделей, разработанных в рамках теории нелинейных динамических систем и математической теории хаоса, тесно связанных с концепциями синергетики. Синергетика исходит из того, что линейный характер развития процессов и равновесные состояния отнюдь не являются доминирующими в реальности; большего внимания исследователей заслуживает непредсказуемость поведения изучаемых систем в периоды их неустойчивого развития, в точках бифуркации, в которых малые случайные флуктуации могут оказать сильные воздействия на траекторию процесса. Возникающий вблизи точки бифуркации "хаос" не означает, что порядок исчезает; он означает, что динамика процесса становится внутренне непредсказуемой. Центральный вопрос, который обсуждается историками в этой связи - влияние случайностей, которые принципиально невозможно предугадать и прогнозировать, на общий характер развития изучаемого процесса. В отличие от традиционных областей научного знания, синергетику интересуют общие закономерности эволюции систем любой природы. Абстрагируясь от специфической природы систем, синергетика обретает способность описывать их эволюцию на обобщенном языке, устанавливая своего рода изоморфизм двух явлений, изучаемых средствами двух различных наук, но приводимых к общей модели. Выявление единства модели позволяет синергетике делать достояние одной области науки доступным пониманию представителей совсем другой области. Отметим, что как и любая действительно новая научная парадигма, синергетика встречает не только поддержку сторонников, но и активное противодействие скептиков, - причем, как со стороны ученых-естественников, так и со стороны гуманитариев.

Понятия «внутренняя история» и «внешняя история» в концепции науки И. Лакатоса. Имре Лакатос известен своей методологией научно-исследовательских программ. Она является развитием идей фальсификационизма Поппера. Сам Лакатос называл её утончённым фальсификационизмом. Каждую теорию Лакатос называет научно-исследовательской программой, которая состоит из «жёсткого ядра» — основополагающих идей этой теории — и «предохраняющего пояса» вспомогательных теорий, которые помогают разрешать различные аномальные, исключительные случаи. Для заданного направления исследований обычно существует несколько различных научно-исследовательских программ и лидирует среди них та, которая может предсказать как можно больше фактов. Задачу эволюционной эпистемологии и методологии науки видел, прежде всего, в разработке логико-нормативных реконструкций процессов роста научного знания на основе тщательного изучения реальной эмпирической истории науки. Методология Лакатоса рассматривает рост «зрелой» науки, как смену теорий, составляющих непрерывную последовательность. Эта непрерывность обусловлена нормативными правилами исследовательских программ, предписывающих, какими путями должно следовать дальнейшее исследование («положительная эвристика»), а каких путей здесь следует избегать («негативная эвристика»). Другие структурные элементы исследовательских программ - «жесткое ядро» (в него включаются условно не опровергаемые, фундаментальные допущения программы) и «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез (он обеспечивает сохранность «жесткого ядра» от опровержений и может быть модифицирован, частично или полностью изменен при столкновении с контрмерами). Следующим шагом Л на пути построения его философии науки стало обращение к истории науки. В реконструкции истории науки он вводит две части – внутреннюю и внешнюю, подобно двум частям исследовательской программы. Внутренняя история науки слагается из такой истории научных идей, которая может быть рационально реконструирована на основе анализа самих идей. Внешняя история включает в себя посторонние с точки зрения логики идей факторы – во-первых, случайности, которых много в любой истории, в том числе истории науки, во-вторых, внешние влияния на науку, например со стороны культуры, политики и т.д. Таким образом, ко внутренней истории относится то, что происходило непосредственно в науке, а ко внешней — экономические, политические и другие факторы. Лакатос показывает, что его методология позволяет объяснить большее количество фактов с помощью внутренней истории. Для истории науки делается рациональная реконструкция, которая использует методологию для объяснения тех или иных сдвигов парадигм и т. д., а реально происходившие события даются в «подстрочных комментариях». Л рассматривает 4 типа философских платформ, на основе которых можно строить историю и философию науки: индуктивизм, конвенционализм, фальсификационизм, его собственная методология исследовательских программ. Согласно Л, первые три не пригодны для реконструкции реальной истории науки. Последняя методология сложнее и более гибкая, она допускает многочисленные отклонения от того пути, который ретроспективно кажется оптимальным, но при этом не объявляет неоптимальное движение нерациональным. Особенно гибким исторический метод Лакатосу позволило сделать его различение внутренней и внешней истории науки.