Рысь: «Привычка соответствовать ожиданиям.»

Я заметила, что все время в присутствии людей испытываю напряжение, фоновую озабоченность. Я знала, что это связано с тем, что мне не все равно, что обо мне думают, но сегодня я поняла отчетливо причину этой озабоченности - в присутствии людей я смотрю на себя их глазами и стараюсь вести себя так, чтобы им было понятно, почему и зачем я что-то делаю, что стоит за моими действиями. Я пытаюсь каждым жестом что-то им объяснить, оправдать свое поведение. Я поняла, что это идет из многолетней привычки детства все объяснять своим родственникам и особенно родителям. Я привыкла к тому, что люди рядом со мной пристально наблюдают за мной, и их состояние зависит от каждого моего шага - то они начинают беспокоиться, то недовольны, то, наоборот, одобряют, то еще что-нибудь. И я стараюсь все обставить так, чтобы они были довольны. Я привыкла, что если я нахожусь где-то, мои родственники должны знать - почему я там и зачем, а т.к. часто я была там, где они не хотели бы меня видеть, я привыкла придумывать истории, которые бы их удовлетворили. Погрязание по самые уши во вранье – неизбежный этап жизни любого человека, в котором есть хоть капля жизни, хоть чуточка радостных желаний, поскольку если эти желания есть, они неизбежно и скоропостижно столкнуться с категорическим противодействием взрослых, которым от тебя нужно жесткое следование их концепциям. Закрепившись в детстве, привычка врать распространяется затем на всю жизнь, причем человек начинает врать уже и самому себе, ведь лучший способ соврать, и чтобы тебя не разоблачили – это самому поверить в свою ложь. Привычка верить в свою ложь очень быстро выходит из под контроля, и вот ты уже используешь ее не для того, чтобы обмануть родителей, а чтобы обмануть самого себя, чтобы сохранить довольство, не впасть в НЭ.

Так на протяжении 25 лет я вела двойную жизнь, создавая у всех впечатление, что я хорошая и примерная девочка. Я поняла, что не могу делать того, что кому-то непонятно, что мне теперь требуется оправдываться (хотя бы в мимике и ВД) даже перед посторонними людьми в метро – мне требуется приложить усилие по вспоминанию того, что я им ничего не должна.

Вчера я вспомнила ситуацию из детства - моя мама уезжает на 2 недели в командировку, и я чувствую, что у меня будто крылья вырастают от ощущения свободы, которая образовалась вокруг меня. Моя мать была человеком, который больше всех требовал от меня отчета, и именно её присутствие меня особенно угнетало, но почему - я поняла только сейчас. Мне стало не нужно оправдываться - она уехала и все - нет человека, нет проблемы. Я начинала чувствовать себя (несмотря на то, что мне было лет 7) совершенно взрослым человеком, способным справиться со своими делами. Никакой беспомощности - наоборот, беспомощность появлялась именно в её присутствии.

Даже сейчас, когда я представляю, что у меня нет матери, что она уже давно умерла или исчезла куда-то, я испытываю легкость. В то же время, если я сама перестаю с ней общаться, то что-то мешает этой легкости проявиться. Т.е. - нет мамы (она ушла) - хорошо, а есть (ушла я) - значит я что-то обязана. Оказывается, концепция связи еще жива, хотя это и не удивительно.

C мамой это отдельная тема, а вот с посторонними людьми происходит вот что - когда я помню о том, что я не должна им объясняться, устраняется огромная озабоченность. Сейчас, выйдя на обед из офиса, где все стоят на ушах, и вспомнив об этом, я попала в противоположную атмосферу - я стала совершенно спокойной и даже тело стало двигаться иначе, будто ему перестало что-то мешать, ничто не зацепляет его и оно просто свободно летит, даже если я просто иду. И среди пыли, шума и толпы людей я почувствовала, что отдыхаю. Меня поразило - 25 лет лживой жизни, страха сделать то, что хочется. Я ведь даже не пробовала отступить от этого! Естественно, что эта привычка въелась в меня. И даже сейчас, идя по улице, я с каким-то удивлением думаю - неужели мне можно жить, как я хочу, мне даже не верится, хотя никто и ничто мне сейчас не мешает. От каждого прилива этого осознания я будто рождаюсь заново каждую секунду.