ГЛАВА ПЯТАЯ. Когда я вошёл в квартиру, звонил телефон

Когда я вошёл в квартиру, звонил телефон. Я поднял трубку, и Вики, авария, яркий будничный день калифорнийского пригорода растворились в полумире призрачных теней. Холодный голос, прозвучавший из трубки, принадлежал Вейнбауму.

- Проблемы? - Он говорил мягко, но со зловещим оттенком в голосе.

- Я попал в аварию, - ответил я.

- Я прочитал об этом из газеты... - Вейнбаум запнулся. Между нами повисла тишина, и я спросил:

- Вы ещё нуждаетесь во мне?

Я надеялся, что он скажет «да»; у меня не было желания лишиться работы.

- Нет, - мягко ответил он, - Я звоню не поэтому, - хочу убедиться, что ты не сообщил кому-либо о работе, которую выполняешь для меня.

- Я не делал этого, - сказал ему кратко.

- Следующей ночью, - напомнил он, - В восемь.

Послышался щелчок, а затем гудки. Я вздрогнул и положил трубку. Ощущение такое, будто я только что разъединился с могилой.

На следующее утро, ровно в 7.30, я прибыл в мотель «Бонавенчур» и поднялся к Вики. Она приукрасилась и выглядела потрясающе. Я тихо присвистнул; она смутилась. Мы не разговаривали об аварии.

Фильм был хорошим, и часть времени мы провели, держась за руки, часть - уплетая попкорн, и даже целовались раз или два. В общем, славный вечерок.

Продолжение действа началось, когда вошёл билетёр.

Он останавливался возле каждого ряда и выглядел раздражённым. Наконец, он подошёл к нам. Посветил фонариком и спросил:

- Мистер Герад? Дэниэл Герад?

- Да, - ответил я, ощущая чувство вины и страха, зарождающиеся внутри.

- Вас просит подойти к телефону один джентльмен, сэр. Он говорит, что это вопрос жизни и смерти.

Вики беспокойно посмотрела на меня, и я поспешно последовал за билетёром. Звонить могли из полиции. Я подумал о моих родственниках. Тётя Полли, бабушка Фиббс и двоюродный дедушка Чарли. На сколько мне было известно, все они были здоровыми.

Меня передёрнуло, и я покрылся мурашками, услышав в трубке голос Рэнкина.

Он говорил быстро, и нотки страха были слышны в его голосе.

- Езжай сюда немедленно! Нам надо...

Послышались звуки борьбы, сдавленный крик, затем щелчок и длинный гудок.

Я бросил трубку и поспешил к Вики.

- Пойдём, - сказал я.

Не задавая вопросов, она последовала за мной. Сначала я хотел отвести её обратно в мотель, но тот сдавленный крик дал мне понять, что ситуация критическая. Рэнкин мне не нравился, как и Вейнбаум, но я знал, что должен помочь им.

Мы отъехали.

- В чём дело? - нетерпеливо спросила Вики, когда я надавил на педаль газа и развернул автомобиль.

- Послушай, - начал я, - Что-то подсказывает мне, что у тебя есть свои секреты на счёт твоего опекуна. У меня тоже свои секреты. Так что, пожалуйста, не спрашивай.

Она замолчала.

Я сосредоточился на дороге. Стрелка спидометра перешла с семидесяти пяти на восемьдесят пять, продолжила подниматься и задрожала около девяноста. Я развернул колеса, и машина запрыгала, затряслась и загремела.

Мрачный и ветхий передо мной появился особняк на фоне неба. Я остановил машину и сразу же вышел.

- Жди здесь, - крикнул я Вики через плечо.

В лаборатории горел свет, я открыл дверь. Внутри было пусто, но всё перевёрнуто. Вокруг валялись разбитые пробирки, поломанные приборы, а через приоткрытую дверь, которая вела в тёмный гараж, тянулся кровавый след. Я обратил внимание на липкие ручейки зелёной слизи. Я предположил, что это повреждена оболочка одной из капсул. Я обошёл все три. Свет внутри них был выключен, и покрывающие их оболочки не давали узнать, что могло быть под ними, или возможно, что было под ними.

У меня не было времени разглядывать их. Мне не нравилось, как выглядит кровь: ещё свежая и не свернувшаяся. Я распахнул дверь и вошёл в гараж. Здесь было темно, а я не знал, где находится выключатель. Я обругал себя, за то, что забыл прихватить фонарик из бардачка. Сделав несколько шагов, я ощутил холодный ветерок, дующий мне в лицо. Я направился в его сторону.

От света из лаборатории на полу получилась золотая полоска, но в кромешной тьме гаража это было совсем ничего. Ко мне вернулась моя детская боязнь темноты. Я снова вступил в мир ужаса, который известен только детям. Я вдруг подумал, что тень, уставившаяся на меня из темноты, может не рассеяться при свете. Внезапно моя правая нога ушла вниз. Я понял, что сквозняк шёл с лестницы, по которой я спускался. На момент я задумался, затем развернулся и поспешил вернуться в машину.