Этого парадокса
Я не понимаю.
Смиритесь, что во мне есть
И темная сторона.
Поскольку нелогично,
Что во мне остается
Столько же дьявольского,
Сколько и ангельского.
Milene Famer, "Sans Logique".
Я действительно думала, что поехать на природу это хорошая идея. Чем еще можно было заняться в такую жару, особенно когда в городе не было Калеба. Ева после моих уговоров все-таки согласилась поехать, но по ее настоятельной просьбе, я согласилась на условие – если будет слишком много людей, мы тут же уедем. Это было правильно – жара, люди и молодой вампир, плохая затея. Трудно было не согласиться.
К ее величайшему огорчению на улицах Лутона не то что бы людей много не было, даже не было машин, как мы потом выяснили ситуация была аналогичная с парком, по крайней мере с той его частью что выбрали мы.
Я заметила эту маленькую просеку довольно давно, и все хотела узнать, что там есть, как оказалось, мы натолкнулись на маленький виток реки Леи, с чистой водой, водяными лилиями и время от времени сообщающими о своем существовании лягушками. Поляна около затоки была кем-то вытоптана, значит, о ней знали, но я бы не сказала, что сюда валили толпами люди, так как, не смотря на лето, был разгар рабочей недели.
|
|
Те шумные компании, что мы встречали, сопровождали нас всего лишь мимолетными взглядами, желая понять, знакомы ли мы им. Я оставила машину так, что до нее было ходу всего лишь несколько минут. По словам Евы это было нелегально, но меня больше беспокоило то, чтобы в случае чего мы могли быстро попасть к ней. Особенно Ева.
Оценив отдыхающих по дороге сюда, я поняла, что вообще никого не знаю, так же как и Ева, ну если не считать одного профессора что преподавал ей в Бредфорде, но он так и не поднял на нас головы, когда мы прошли мимо него.
- Ужасный зануда, - объяснила мне Ева, так как это было странно – мужчина читал так словно вокруг него не природа, а пропыленный зал библиотеки. Я, конечно, тоже любила книги, но нужно же время от времени расслабляться.
- Никогда не ставил мне высоких оценок, - скривившись, добавила она, напомнив мне тем самым Бет. Та явно будет злиться, когда узнает, что мы ездили на реку без нее, но разговор, который я вела с Евой дома, требовал только моего участия. Бет совершенно не осведомлена о планах Грема, а уж тем более вообще представления не имеет, что такое молодой вампир и каковы его потребности. Что и говорить она толком ничего не знает о себе. Почти все книги об оборотнях, большинство, написанное ими самими или же их родственниками которые были людьми, данные Бет Гремом, так и остались, не прочитаны. Возможно, она посвятила время одной-двум, но не более того. Раньше она любила книги, как же все поменялось.
|
|
Ева помогла мне устроить нам удобное место, потому что я в отличие от нее точно буду ощущать все камешки и ветки. Немного затененное пятно земли оставляло место для возможности позагорать, по краю берега росла густая трава, кроме тоненькой тропи, с примятым рядом, очевидно по которой спускались в воду. И лишь потом мы расстелили одеяло захваченное Евой. Прежде чем идти купаться я собиралась еще позагорать, ну и подумать тоже. Рядом я поставила телефон в надежде на то, что Калеб позвонит мне, вспомнив, наконец, о том, что я существую, и тем самым развеет мои тревоги и опасения. Мы ведь довольно странно расстались вчерашним вечером и мне теперь это совершенно не нравилось.
Я подняла голову вверх, на мое лицо падала тень, и это не слепило глаз, зной расслаблял и убаюкивал, но трудно было действительно расслабиться, когда я думала о Калебе.
Оглядываясь в воспоминаниях назад, я думала о том, что такого могли сказать мои родители, чтобы он вдруг так отреагировал. Мы ведь говорили о Еве и Греме, так может дело в этом. Но потом он говорил со мной о моих просьбах дать мне немного свободы и места совершать свои ошибки или просто учиться жить и действовать. Так может он решил ненадолго уехать, чтобы подумать над этим? Или же дело все-таки в Греме?
Я перевернулась на живот, в этом купальнике, который я захватил из дому по дороге в Лутон, хорошо загорала спина. Поставив голову так чтобы смотреть на Еву, я лишь теперь подумала о том, что сегодня в доме не было Грема. Может они уехал вместе?
- Калеб уехал с Гремом?
Видимо я застала этим вопросом Еву врасплох, она дернулась от неожиданности, но тут же расслабилась, с укоризной посмотрев на меня. Тогда я поняла, что она не мечтательно вглядывалась в зеленые деревья, а прислушивалась к людям, которые были скрыты от наших глаз листвой.
- Ты уверена, что с тобой все в порядке? Мы можем уйти? – я приподнялась на локтях и в упор посмотрела на подругу, надеясь, что если она будет мне лгать я пойму. Все же Ева еще не так в этом поднаторела как остальные вампиры. Под моим взглядом ее лицо не стало виноватым, и я облегченно вздохнула.
- Все в порядке. Я слушаю их сердца, но радуюсь тому, что никаких порывов во мне это не пробуждает. Так тяжело всегда контролировать себя, но сегодня все в порядке, даже не смотря на жару. Вчера мы были на охоте, и Грем заставил меня насытиться до предела.
Я облегченно вздохнула, потому что мне действительно не хотелось отсюда уходить. Ева была как раз той компанией, которая мне нужна. Она много не говорила, что давало возможность думать о своем, не прыгала по деревьям, как маленький шимпанзе, и уж тем более не рычала на котов. Да уж, в последнее время отдых с Бет ставал экстремальным, и Ева была очень большим контрастом. К тому же жара так приятно действовала на меня и уставшее сознание, которое постоянно упиралось самому же себе.
Снова вернувшись в расслабленное положение, я все же не забыла о своем вопросе.
- Так Грем и Калеб…
- Да, они уехали на несколько дней в Лондон, но зачем я не знаю. Скорее всего, дело в помощи, которую Грем оказывает семье Человечных, в ответ на помощь, что они предоставили нам зимой.
Я опять взметнулась вверх, потому что даже представить себе не могла такого. Ева наморщила лоб, понимая, что рассказала мне то, чего, наверное, не должна была.
- Это все что я знаю, и знаю только потому, что случайно подслушала. Если тебе станет легче, меня Грем во все это не посвящает. Но знаю, что они помогали Человечным еще зимой, помнишь, когда Ричард и Мизери искали какие-то бумаги?
Да я помнила об этом, в тот день мы поссорились с Калебом, потому что я вела себя, как самодовольный щенок оборотней, говоря о своей силе. Просто я тогда совершенно не интересовалась этим. И теперь не могла узнать от брата, так как он и Мизери уехали ненадолго отдохнуть, покататься по свету. Конечно же, Ричард часто с нами связывался, но тогда постоянно был кто-то из моих рядом, желая послушать их рассказы. А Мизери забирала трубку у Ричарда, чтобы послушать Соню и Рики. Теперь мне об этом они не расскажут. Была бы Мизери здесь, то сказала однозначно. Мы сдружились с ней, и Самюель также начала ее понимать, хотя Мизери явно была человеком неординарным.
|
|
- Понятно. Значит, все-таки я не знаю об этом, не потому что меня считают ребенком, которого от всего нужно защищать, – констатировала я. Ева в ответ пожала плечами, опираясь на локти.
- Ну, или же просто и меня тоже считают ребенком, но не с моими же клыками, - говоря это, Ева приоткрыла рот и продемонстрировала мне свои зубы, включая и вышесказанные резцы, выступающие только тогда, когда они этого хотят. Утешительное зрелище. Чувство юмора Евы тоже перетерпело изменение с ее новой ипостасью.
- Знаешь, не думаю, что хочу их видеть, - отозвалась я и получила в ответ улыбку. Еве нравилось, когда я не вела себя так, словно она заразна.
Подтянувшись, я села, и взглянула на воду – однозначно лучше было идти купаться, чем предаваться сомнениям и мыслям, которые приводили меня в тревогу. Вода манила своим зазывным прохладным светом – отражением солнца в воде, и я устремилась туда. Ева не стала отставать.
Мы погрузились в невероятно бодрящую воду, и ощутив восторг, я даже пожалела Еву в том, что она наверняка не сможет это оценить, так как я. И если я собиралась не думать о Калебе, то наивно ошибалась. Мне тут же вспомнилось мое лечение, и как мы плавали вместе. Вода была такой же замечательной, и солнце грело, как и теперь. Его руки сливались с водой, и я тонула, не буквально, но это было чем-то похоже на то чувство страха, когда внезапно ощущаешь что идешь под воду.
Я нырнула, погружаясь глубоко, чтобы ощутить тяжесть воды и ее силу, чтобы казалось, что Калеб рядом. И тогда в воде я заметила Еву, она лежала на дне, лицом к поверхности, и выглядела теперь действительно мертвой. Она указала мне рукой наверх, чтобы я всплывала, и мне это показалось странным. Но стоило моей голове показаться над поверхностью, как причины ее поведения стали ясны. К нам пожаловали гости. Сеттервин.
|
|
- Привет, - вполне дружелюбно сказала она, помахав мне рукой, рядом с ней были две ее подруги, которых я, как и Сеттервин, терпеть не могла. – Ты что одна?
- Не совсем, - буркнула я, и глянула вниз в воду, отметив, что белое пятно, Ева, оставалось на прежнем месте. Мне нужно было срочно избавляться от нежелательных гостей, потому что мне бы не хотелось, чтобы Ева сидела там. Как я понимаю она тоже. И что ужасно, она никак не могла выбраться из воды незаметно.
Сеттервин не заметила моего неприветливого тона, или же сделала вид, что не заметила. Ее подруги, нагло улыбнулись, отметив мое недоброжелательство, и у меня тут же появились кровожадные желания, которые я уже довольно давно сдерживала. И все же я их подавила в себе, потому что я дала себе обещание не ставать монстром. Я изобразила подобие улыбки и поплыла в их сторону, белое пятно осталось далеко позади, и глубоко, так что они наверняка не могли бы его увидеть.
За то время, что я плыла, девушки успели сесть на наше с Евой одеяло, и я едва удержалась, чтобы не выскочить из воды и не понадавать им по шее. Они вели себя слишком уж нагло для простого визита вежливости. Только интересно, видели ли они нас с Евой раньше, или же совершенно случайно сюда забрели? Хотя совершенно случайно, и та наглость, сквозившая в поведении подруг Сеттервин, явно не сочетались.
Когда я шла к ним, то отметила, что были они только в купальниках, кроме Сеттервин, на которой была набедренная повязка, а я знала, что, такие как они далеко не отходят от своего телефона. Значит, они не пришли сюда купаться. Тогда что же им понадобилось? Я могла бы поверить, что Сеттервин действительно, просто пришла поздороваться, но я знала ее довольно давно, чтобы не верить в совпадения или в ее вежливость.
- Вот решили зайти к вам с подругой, один парень из нашей компании увидел вас, и узнал тебя, так что… - она замолчала, не зная, что дальше сказать, но я уже догадывалась, в чем дело.
Не смотря на то, что в прошлом учебном году Бет хорошо надавала ей, Сеттервин продолжала время от времени распускать сплетни, но теперь довольно осторожно. Так как она наверняка знала, что я поступаю, а Бет уезжает, ей видимо хотелось знать, не появилась ли в городе новая конкурентка. Конечно, я даже не тешила себя мыслью, что она считает меня своей конкуренткой, но таковой была Бет. Даже то, что она встречается с Теренсом, не останавливало некоторых парней флиртовать с ней. Видимо парень из компании Сеттервин не узнал Еву, и это было хорошо, но он отметил ее внешность. Что и говорить, Ева была прекрасна, и это было заметно даже из далека – ее длиннющие ноги, заставили бы сердце любого мужчины остановиться. Как теперь и ее зубы.
- Нет, Сеттервин, эта моя подруга не собирается здесь жить, она приехала погостить, так что она тебе не конкурент. Не стоит думать, что я так глупа, - я остановилась прямо над ними, и когда вытирала голову, сделала вид, что не замечаю, как на них падают капли. Девочки дернулись, от леденящих капель, злобно переглянувшись. Я могла себе представить, о чем они мечтают в данный момент. Наши желания совпадали.
Сеттервин едва смогла удержать улыбку на губах, но лицо ее начало медленно искривляться. Честное слово, любая злая мачеха из сказки позавидовала бы Сеттервин в ее настырности. Я бы на ее месте тут же бы ушла, услышав такое. Хотя нет, я бы по такому поводу даже бы не пришла. Вообще себе такого представить не могу.
- Ну, зачем ты так Рейн, я просто зашла справиться о твоих делах, - Сеттервин мастерски вернула улыбку на лицо и зафиксировала. Ее прическа изменилась с того времени, что я видела в последний раз, и со смехом, про себя, я отметила, что это такие же кучери, как у Бет. Это было чересчур даже для Сеттервин. Оливье бы никогда не позволила себе подражать кому-нибудь, а вот Сеттервин вполне до такого опускалась. Вот Бет будет смеяться, когда я ей расскажу. Ну а потом, скорее всего, побежит выдергивать Сеттервин эти кудри. Может и не стоит рассказывать, иногда не знаешь, что ожидать от Бет.
- Да, я поняла, это называется разведка боем, - сухо отозвалась я, и красноречиво уставилась на них, троих. Девушкам явно не хватало такта, понять, что я очень не хочу их здесь видеть. Они продолжали тупо смотреть на меня, чуть щуря глаза от солнца. Нет, встать и уйти, сидят и смотрят. Интересно, когда до них дойдет, что я хочу избавиться от их компании?
- Рейн, я понимаю, что раньше у нас были трения, но я думала, так как ты уезжаешь, мы могли бы наладить хотя бы нормальные отношения.
Да, вот это выдержка. Зря Сеттервин никуда не собиралась поступать, в ней погибал такой политик, что я даже позавидовала. Пока я изучала ее лицо, на нем не дрогнул ни один мускул. Мне даже как-то отхотелось делать нечто не приятное с ее мозгами.
- Вот и чудненько, наладили? Тогда может вам нужно спешить к своей компании, а то скоро вернется моя подруга, не хочу знакомить ее с местной фауной.
- Ты слишком уж заносчивая, - Сеттервин подскочила на ноги, а за ней как верные спаниели ее подруги, я краем уха услышала, как одна спрашивала у другой что такое «фауна». Вот теперь я не смогла удержаться от смеха.
- Да уж, ты права, я чрезвычайно заносчива, по крайней мере, мои друзья хотя бы знают что такое «фауна». Ты специально подбираешь себе таких тупых друзей, чтобы на их фоне выглядеть умной?
Я даже сначала не поняла, что сама провоцирую Сеттервин. Ведь я могла избавиться от нее еще 5 минут назад, просто поведя себя мило. Но ситуация с Калебом, Евой, и снами сделала меня злой, и потому опасной. Я хотела, чтобы Сеттервин сделала что-то такое, из-за чего я могла бы причинить ей боль. Я почти что вынуждала ее, хотя в этом не было особой нужды. Сеттервин была мне не интересна, ее слова и действия меня не задевали, как и ее присутствие или существование вообще. Она была просто мишенью, хорошей мишенью для вымещения своей злости. И я уже чувствовала, как приготовилась к тому, чтобы захватить ее сознание. Я подбиралась к ней аккуратно, даже не отдавая себе отчет в том, что делаю, и злила ее еще больше. Вот, я уже ментально была в ее голове, и заставляла себя ненавидеть. В то же время меня начала брать мелкая дрожь, поток адреналина устремился к сердцу, и это придавала особую остроту моменту.
Сеттервин краснела с каждой секундой, и я видела, как она злиться, как хочет сказать мне что-то и просто жаждала это услышать. Ну, давай, сделай же это, как ты того хочешь! – кричал мой разум ей. И все же я медлила, выжидала, терпела, и хотела снова ощутить чувство триумфа преобладания над кем-то живым. Сеттервин даже перестала быть человеком в этот миг – всего лишь мишень. Кроткая, послушная, как марионетка, которой я могла управлять.
Внезапный всплеск привлек мое внимание, и я отвернулась от Сеттервин, испугавшись, что это Ева, и сейчас они ее заметят. Потому я отпустила связь с Сеттервин. И только тогда поняла, что чуть не сделала, что чуть не вынудила ее сделать что-то против меня, чтобы потом же ее и наказать.
Гладь воды пустовала, никого не было видно, и даже если это была Ева, она успела исчезнуть от наших глаз. Медленно мое тело отпускало ощущение напряжения и тепла, я понимала, что чуть не произошло. А когда я вернулась в сознание Сеттервин, оказалось, что она вовсе не хотела говорить мне гадостей. Это были только мои фантазии и желания. Мои ужасные фантазия, и то, как я хотела этим насытиться, на миг выбило почву у меня из под ног.
Мы все четверо молчали, Сеттервин и ее подруги почувствовал, что сейчас должно было произойти что-то плохое, и потому выбрали лучшее решение – уйти.
Они ничего не сказали, а просто поспешно ретировались, и смотря в их удаляющиеся спины, я поняла, как мне стало плохо. Я чуть не потеряла контроль над собой. Я так хотела сделать Сеттервин больно, заставить ее страдать, и увидеть это снова, что меня чуть не вывернуло.
Внезапно с дерева что-то свесилось и спрыгнуло прямо передо мной.
- Мы уходим, - тихим голосом сказала Ева, и начала хватать наши вещи, я наблюдала за ней бессловесно, потому что понимала, что так нужно. И когда она пошла прочь отсюда, проверяя, нет ли поблизости Сеттервин и ее подруг, я пошла за ней, словно бестолковый скот.
Мне было так плохо, что я едва ли не сгибалась под тяжестью этой боли. Внутри меня шла борьба, я хотела и не хотела одновременно причинять боль Сеттервин, и это заставляло мою голову гудеть. В один миг проносилось столько мыслей, и чувств, что я не сразу же поняла, как стала внезапно открыта всем разумам присутствующим поблизости. Я была словно открытый сарай, куда как мухи набивались сознания, протягивая ко мне свои руки. Я кое-как смогла захлопнуть эту дверь. Не без усилий и боли, мне это удалось, но на ногах я почти не держалась к тому моменту, как мы оказались в машине. Меня выворачивало наизнанку от ощущения пустоты внутри.
- Что случилось? Когда я выбралась из воды, у девочек были белые лица, я даже на миг подумала, что они меня заметили, - встревожено переспросила Ева, хватая меня за руку, когда мы устроились в машине. Мой пульс бешено бился, и Ева могла это просто услышать, а от ее прохладных рук мне стало плохо. Взглянув не Еву, я разрыдалась. Я так давно не плакала, что теперь плач был почти истерикой. Я даже не заметила, как начала ей рассказывать все о снах, чувствах и ощущениях, так как не могла этого сделать с Калебом, потому что боялась его осуждения. Я боялась того, что он просто может перестать меня любить, но Ева, она не сможет осудить меня, потому что такая борьба ей знакома.
Мы просидели в машине долго, когда мне полегчало, и дыхание перестало пресекаться от рыдания и рассказа, мои волосы были почти сухими, как и купальник спереди. В отличие от той части, на которой я сидела. Но мокрые сиденья машины меня волновали меньше всего. Я посмотрела на Еву, так же ожидая, что она может меня осудить, но лицо Евы было каким угодно, только не осуждающим. Масса эмоций, но ничего общего с презрением.
- Если ты думаешь, что я скажу тебе, что это не ужасно, то я не могу сказать так, - наконец отозвалась она. Ее лицо наклонилось вперед, на некоторое время, прикрывая свет ее кожи от меня волосами. Когда же она посмотрела в мою сторону, ее глаза были до боли сочувствующими. Я читала в них все то, в чем боялась признаться себе. – Но если кто-то тебя и понимает, то это я. Не смотря на то, что твои родители, Калеб и Грем говорят что понимают, что я ощущаю, то это не так. Для них все было слишком давно, и те воспоминания, и жажда притупилась, стала не такой сильной, а я переживаю ее каждый день, и теряюсь в ней, а потом борюсь. Так как и ты, борюсь каждый день, и это нужно продолжать. Но Рейн, я ведь вампир, я уже не человек, а ты все еще остаешься ним, и не должна подаваться такому.
Ева была похожа на Калеба – она не осуждала меня, но и не принимала. Потому что для меня это было легко, продолжать жить, продолжать быть человеком, а я стаю сама, добровольно монстром, и подпитываюсь злобой, как будто это нормально.
Мы замолчали, и ненадолго тишина повисла в салоне машины, отчего гул в голове стал четче. Я казалась себе чайником, который медленно закипал, и если сейчас не начнет свистеть, то взорвется. Но Ева давала мне возможность отдохнуть, потому что я не получала из ее сознания никаких призывов.
- Ты права, что не рассказываешь Калебу. Лучше не надо. Он будет во всем винить себя.
Я посмотрела в зеленые глаза Евы, и позволила ей привлечь себя. Но облегчения от ее объятий не было. Она права, если Калеб узнает об этом, то никогда не обвинит меня, а себя, и тогда будет страдать. И от этого будет только хуже.
Ева не позволила мне вести, и эта дорога домой, когда я не была ни чем занята, кроме размышлений, показалась мне, чуть ли не самой длинной. Широкий спектр времени для самобичевания ужасная вещь. Но то, что я выговорилась, действительно принесло облегчение. Мне казалось, что даже язык болит, горло точно болело от рыдания, но чтобы болел язык – со мной такое впервые.
Когда мы оказались возле дома Евы, то она не сразу же вышла из машины, а повернувшись ко мне, посмотрела своими добрыми любящими глазами. Она словно застыла на миг, не двигалась, рассматривая меня, и что главное вовсе не осуждала. Ее тело, такое совершенное в купальнике, казалось не правильным на этом сиденье, точнее нереальным, и я была рада как никогда что мы не взяли с собой Бет. Я вряд ли бы смогла с ней поделиться всем тем, что меня мучило, так как рассказала Еве.
- Знаешь что хорошо во всем этом?
- Что?
Я недоумевающе посмотрела на нее. Что могло быть хорошего в том, что сегодня произошло? Я хотела сделать Сеттервин больно, даже не испытывая к ней настоящей ненависти. Хуже чем я, не было никого во всем мире. Мои руки до сих пор тряслись от неудовлетворения непонятной тяги причинить кому-то больно.
- То, что ты смогла себя удержать. Для этого тебе потребовалось несколько минут. А мне на это уходят часы. Думаю, мы уедем скоро с Гремом.
Она выскользнула из машины, до того, как я смогла хоть что-то ответить. Значит ли это, что Ева целый день сдерживалась возле меня? Или это значит, что я все-таки сделала то, чего от меня добивались родители – убедила Еву?